Глава 4. Побег Линдира (1/1)

Дева брела коридорами и ажурными мостиками, через гулкие просторные залы с резными колоннами, ровно выраставшими из камня. Мысли о супруге не давали покоя, и она не могла усидеть на месте. Её неудержимо тянуло в ту часть дворца, где содержался менестрель. Но уже не глухая обречённость, бросавшая в чёрную бездну безысходности, а новое чувство, приобретённое с зародившейся в сердце надеждой на исцеление, словно бальзамом орошавшее исстрадавшуюся душу и придававшее сил, влекло её. ?Он твой муж! И никто не имеет право запрещать тебе!??— звучали в голове слова, сказанные ей утром Джвилвилет. Что так соответствовало с её внутренним желанием! Однако в противовес этому слышался и другой голос?— предупреждавший не совершать опрометчивый шаг, заставляя испытывать смятение и двойственность. Уверенность колебалась в ней, а ноги сами по себе несли вперёд. ?Ах! Я только узнаю как он?,?— наконец решила она, успокаивая, оправдывая саму себя, заглушая, отгоняя мысль, что нарушает предостережение Леди. Осталось только повернуть, и вдруг она замерла, услышав тихий голос, полный такого глубокого чувства, что затрепетала всей душой. Голос принца: —?Линдир… Стражи не оказалось на месте, видать, он удалил их, чтобы не мешали. Олвен затаилась, почти не дыша, вся обратившись в слух. Менестрель не отвечал. Прошло несколько томительных минут. —?Мне очень грустно и плохо, брат,?— с болью продолжал принц. —?Я не понимаю, что происходит, что сотворили с тобой. Я знаю, ты тоже страдаешь! Может, вместе мы могли бы справиться с этим… До Олвен донеслось слабое шуршание ткани о дерево, осторожно выглянув из-за угла, она увидела, что Леголас сполз вниз и уселся прямо на пол возле закрытой двери. Выглянула и быстро отпрянула назад, прижавшись к стене. Не услышала, а почувствовала, как её супруг, приблизившись к выходу, напряжённо замер с той стороны. Чувствовала его жестоко страдающую и мечущуюся душу. Страстное желание ответить, увидеть, обнять и… вместе с тем какой-то панический страх! И увидеть не её, Олвен, свою жену?— а именно принца! Ощущал это и Леголас! Сердце девы забилось быстрее, она положила руку на грудь, стараясь унять участившееся дыхание?— из каких-то потаённых глубин, помимо воли, поднималась волна недостойного и унизительного чувства. Ревности? —?Спой мне, Линдир… Сначала была тишина. Потом за дверью раздался обещающий шорох. Напряжение тревожного ожидания сковало и принца, и затаившуюся Олвен. —?Леголас,?— сдавленный, надломленный и хриплый голос менестреля заставил принца быстро вскочить. Звук торопливо поворачивающегося в замочной скважине ключа?— принц отпирал замок! Голос мужа, как-то по-особенному произнёсшего имя сына короля, словно что-то надорвал в ней, лопнула невидимая, натянутая до предела струна её нервов. Кровь ударила в голову. Долго сдерживаемая ревность, наконец, прорвалась наружу в виде всепоглощающего гнева. —?Как ты смеешь! —?Вся, дрожа от негодования, налетела Олвен на принца. Тот, не ожидавший такой ошеломительной атаки, в первый миг растерянно уставился на неё. —?Разве ты не понимаешь, что делаешь с ним?! Эмоции переполняли, она кричала. Страшно. Так ей казалось. На самом деле с побелевших губ слетал срывающийся шепот, но от этого не менее ранящий, больше похожий на злобное шипение. Её несло. Вся боль, обида, страх, тоска, неизвестность ожидания слились и выплёскивались в этом порыве… Поток слов и оскорблений казался бесконечным. —?Ты… ты всегда стоял между нами, и сейчас хочешь разлучить нас окончательно! —?Что ты такое говоришь, Олвен?! Опомнись! Я НИКОГДА не желал быть преградой для ваших отношений! Принц, поначалу слушавший с бледным окаменевшим лицом, теперь пытался успокоить её, но получил обратный эффект, только ещё больше распалив деву, не заметил, как сам начал отвечать на полные боли и ярости слова. Разразилась самая настоящая перепалка. У каждого была своя правда: незаслуженные обвинения и праведное негодование. Они выплеснули друг на друга все, что могли! Даже то, чего не ожидали от себя. И вдруг оба замолчали. Леголас застыл. Олвен, задыхаясь, перевела взгляд и, сдавленно вскрикнув, прижала ладонь к губам. В ужасе взирали они на стоящего в проёме полураскрытой двери менестреля, с чёрной тенью на измождённом лице и страшно горящими глазами. Исхудавшая грудь часто вздымалась… Это был его и не его взгляд. Как будто кто-то другой изнутри смотрел глазами эльфа. Ни Олвен, ни принц никогда не видели такого! На мгновение этот страшный лик исказился мукой… Мимолётное ощущение борьбы и… потом ни он, ни она не могли объяснить, как это случилось?— был короткий молниеносный удар, и обоих поглотил мрак… Что-то мягко и настойчиво поднимало из глубин забытья… Первое, что увидели, очнувшись, Леголас и Олвен: встревоженный и, то ли укоризненный, то ли сожалеющий,?— а, может, и то, и то другое вместе, взгляд потемневших изумрудных глаз. —?Что… произошло? —?слабо произнёс сын Трандуила, ощущая на висках прохладные, струящиеся живительной силой, пальцы. —?Где… где Линдир? В стороне раздался стон эльфийки, которую под плечи придерживал Форлас и поил остро пахнущим настоем. Рядом маячили встревоженные Морвен, Гелион и ещё с десяток охранников во главе с командиром стражи. —?Мне тоже интересно,?— строгий, негромкий, но пробирающий насквозь голос, окончательно прояснил сознание. Леголас и Олвен сначала непонимающе уставившиеся на неё, потом, переглянувшись, как по команде опустили глаза: она ведь предупреждала их! Предостерегала от подобного своеволия! Все дело в том, что менестрель исчез! —?Нужно искать быстро! —?говорила Леди. Приказы отдавались чётко и точно. Принц чувствовал, как она не на шутку взволнована. На поиски снарядили всех кого могли. Пока Стража обшаривала дворец сверху донизу, Лаихенэлен, закрывшая глаза, увидела беглеца стремительно мчащегося через лес. Леголас тут же горячо заявил, что немедленно отправиться за другом, однако взгляд Леди мгновенно осадил и остудил его. —?Я сама пойду,?— сказала она. —?И советую вам с Олвен держаться подальше, когда мы вернёмся?— он не должен вас видеть,?— да, объяснять, чем обернулось предыдущее непослушание, не приходилось. —?Нужно будет?— позову. —?Мы всё усложнили,?— сокрушённо опустил голову Леголас. Леди промолчала. Она не стала озвучивать снедавшую сердце тревогу. Перед комнатой Линдира аварэ ощутила след эманаций, испытанных менестрелем: отчаянную внутреннюю борьбу?— принц и Олвен своим визитом и стычкой всколыхнули в нём нечто такое, что поставило его жизнь под угрозу. Несчастный эльф был доведён до самой крайности, и, не в силах выносить разрывавшее его изнутри жестокое противоречие, решился на отчаянный шаг… Но в этом ещё предстояло разобраться. А для этого нужно сначала вернуть Линдира, пока не случилось непоправимое! Пятеро воинов сопровождали Леди. Она чувствовала их и краем глаза улавливала мелькавших эльфов в несущемся навстречу сплетении стволов, ветвей и едва порыжевшей листвы. Словно тени бесшумно летели они сквозь чащу верхними древесными дорогами, доверяясь её и собственному чутью. След вёл чётко. Но вот она остановилась. Другие собрались вокруг, вопросительно взирая. Она закрыла глаза… Буквально несколько секунд. Безмолвный приказ, и погоня возобновилась. Теперь отряд разделился… Лаихенэлен рассчитала правильно: Линдир потратил на принца и Олвен бОльшую часть своих сил. И, сейчас, тяжело дыша, привалился к поросшему рыжевато-зеленым мхом стволу, затравленно и с опаской озираясь, выискивая признаки неотвратимо надвигающейся погони, жадно облизал пересохшие губы. Он чувствовал их всем существом, знал, что его настигнут, ибо по его следу шла та, от которой не спастись. Естественно, не усталость известного своей выносливостью эльфийского тела измотала и сделала дыхание частым и хриплым, а внутренняя борьба! Он покинул Дом?— единственное убежище, где могли помочь. Страстно желал вернуться и не мог! Панический страх и безысходность гнали, и гнали вперёд. Говорят ?за эльфом в лесу гнаться, что ветра в поле искать?. Не в этот раз! Вокруг расстилался родной, до боли знакомый Лес, в котором при желании можно укрыться от любых врагов! Здесь эльф-лучник в одиночку одолеет сотню одетых в броню неприятелей. Но сейчас за плечами были не враги, и Лес не мешал, но и не помогал! С грустью взирал тысячами невидимых глаз на одинокого, загнанного, словно дикий зверь, эльфа, призывая остановиться и покориться. И это знали его преследователи! Он был отчаянно упрям в своей неприемлемости возвращения?— уж лучше сгинуть! —?не внимал молящему шепоту листвы, и, скорбя, Лес замолчал. Не закрылся, но замолчал. Ни пения птиц, ни шелеста ветра в кронах?— недобрая напряжённая тишина. Связь. Не порвалась, но он почти не чувствовал её. Не один. Но одинокий в своём горьком, рвущем душу, упорстве. Позволив себе короткий отдых, он вновь бежал, уже не разбирая дороги. Отношение Леса изменилось. Тропы исчезли. Теперь словно нарочно на пути возникали глубокие овраги и буреломы, корни, вьюны и трава норовили опутать ноги, ветви густо переплетались между собой. Колючий кустарник цеплялся за растрепанные волосы и рвал одежду, ветки хлестали по лицу, но он не чувствовал ни ударов, ни порезов. Лесные обитатели испуганно спешили убраться прочь. Его настигли спустя шесть часов, взяв в кольцо, когда он, почти обессилив, добрался до ручья, протекающего по дну неглубокого, заросшего ольхой оврага, и жадно пил, погрузив лицо в воду. Сменив короткие осенние сумерки, ночь опустилась на Лес, колючие холодные звёзды проглядывали сквозь редкие разрывы в лесном пологе. Пять стрел, блеснув маленькими звёздочками наконечников, нацелились в упор. А она застыла в нескольких шагах прямо перед ним. Взгляд огромных, невыносимых глаз был тяжёл, но в нём жили также сочувствие и печаль. Она стояла спокойно, просто глядя на него. Он ощущал её силу, но давления поначалу не было. Она ждала его реакции, излучая спокойствие, уверенность и сожаление. Он медленно поднялся. Вода, оставшаяся каплями на лице, скатывалась вниз; капала с мокрых волос на вздымающуюся грудь, стекала тонкими струйками за воротник изодранной туники. —??Линдир?,?— Сила кошачьей лапой коснулась мягко, но за мягкостью прикосновения скрывалась мощь. Перед ним на миг, и впрямь, мелькнул образ невероятно огромной чёрной кошки. Частью себя он понимал, что следует довериться. Секундное колебание, и он почти готов был ответить и потянуться навстречу… И вдруг, вспомнив, из-за чего совершил побег, отступил на шаг. Его затрясло, ледяной ужас охватил вновь, терзая душу. —??Я обращаюсь именно к тебе! Знаю?— ты сопротивляешься! Я могу помочь!??— сила эльфийки подступила вплотную. Мягко к нему. Беспощадно к… В этот самый момент, то, другое, жившее в нём, словно почуяло свою неминуемую гибель, всколыхнулось в паническом порыве слепого отчаяния и, громко взвыв, собрав остатки сил, заставило рвануться вперёд. Глаза вылезли из орбит и горели безумством: —?Уйди с дороги! Ты не остановишь меня! —?хрипота перешла в визг и затем в дикий вой… Ни нацеленные стрелы, ни возможная смерть от руки товарищей уже не пугали. Вырваться! Не дать себя вернуть! Безумный отчаянный рывок был встречен коротким и молниеносным ударом. Потом, словно огромная волна враз поглотила его, гася сознание. Где-то на самом краю вспыхнула искра радости и надежды, но чужое и давящее уже навалилось изнутри, вопя в смертельной злобе и ужасе. Лишив сознания эльфа, который, словно тряпичная кукла осел на землю, Лаихенэлен выдохнула и устало провела рукой по лицу. —?Берите его. Сильные руки бережно подняли менестреля и уложили на носилки. Леди подошла, заботливо коснулась мокрого лба, убирая слипшуюся, сумеречного цвета вьющуюся прядь, погладила по грязной исцарапанной впалой щеке. Покачав головой, тихонько вздохнула. Эльфы с грустью смотрели на измученное, до предела исхудавшее существо, бывшее их собратом и лучшим певцом Леса. Что сотворила с ним неведомая напасть! Поразительно, но теперь, когда он лежал так, неподвижно, без чувств, заострившиеся черты немного разгладились, а лицо посветлело?— с него почти исчезла тёмная печать, лежавшая до сей поры. Почти… Леди вновь тихо вздохнула: главная работа была впереди. Аварэ сделала знак, и небольшой отряд двинулся в обратный путь.