Глава 38. Часть третья. Курумо. (1/2)

А коль покажется – игра покатится,

Так получу доской по голове!Алькор1Тиниар был ошеломлен и раздавлен происходящим. Все, во что он свято верил с самых младых лет, оказалось ложью. Все, перед кем он преклонялся, оказались пустыми и злобными существами. Привычный мир рассыпался в прах окончательно. Онпонял замысел своей возлюбленной сестры, он понял, что она видела дальше и глубже его. Стыд за то, что посмелусомниться, за то, что не распознал её мудрой игры, сжигал его душу.Аннифируэль прекрасно знала, каковы на самом деле Могущества Арды. Сейчас и сам Тиниар видел их ярко и отчётливо. Подобная самому совершенному бриллианту в редкой красе своей Варда - такая же холодная и бесчувственная. Могучий воитель Тулкас – не знающий ни чести, ни милосердия. Оромэ – равнодушный и скучающий. Разочарованная, капризная Йаванна.Растерянный, почти забитый Ауле. Великий Манвэ - прекрасный и безжалостный. Он был полон гнева, ревности и… зависти. Кому завидовать Всесильному королю мира? Неужели брошенному перед ним на колени брату?Лишь Феантури былииными. Скорбящая сияла яркой звездочкой на этом сборище пустых и черствых созданий. Она любила исострадала. Милосердие освещало и душу Эстэ – кроткой супруги Ирмо. Сам Ирмо тоже был добр и участлив. Стремился ксправедливости и Намо - Вершитель судеб. Но он, знающий слишком многое, словно был в разладе с самим собою. На остальных смотреть было просто противно, их неземная краса лишь подчеркивала бездушие.

В голову Тиниара вдруг пришла страшная мысль: Илуватар и его воля... Разве мог Отец всего сущего требовать уничтоженияневинных? Разве мог он желать несправедливой кары для одного из своих созданий? Невозможно! Но не может же Манвэ так бесстыдно лгать? И почему же Илуватар не покарает его? Неужели и он совсем не милосерден? Тогда зачем он сотворил этот мир? Зачем? Чтобы его населяли лишь покорные его воле существа?

Но тогда кто послал в Эндорэ Аннисилмэриэль? Или он просто не понимает Замысла Илуватара? Или есть на свете другиесилы, которые, сжалившись над несчастныммиром, решили осветить его Светом Истинным?2Покавсе шло дажелучше, чеможидалось. Феантури твердо решили защищать Мелькора, Йаванна с наслаждением припоминала прошлые обиды, Несса заботилась о своем супруге, Оромэ начал отпускать плоские шуточки. Ульмо, судя по виду, жаждал испариться. Царственная чета пребывала в замешательстве и наверняка подсчитывала сторонников. Остальные тихомолчали. Ученица Сулимо в растерянности стояла за его троном. Такого безобразия она явно никогда не видывала.- Что ж! – Манвэ гордо вскинул голову. Он понимал, что в Светлых чертогах назревает бунт, и решил его не допустить. – Воимя справедливости и милосердия мы отложим разбирательство, чтобы дать нашему погрязшему во Тьме брату восстановить силы.Расчетливый Сулимо решил отложить дело в самую глубокую могилу. Разумно: страстиулягутся, а там, глядишь, и можно втихую все по-своему провернуть! Вот ведь гад! Но ничего, она никому ничего забыть не даст. Дейе изо всех силстаралась сохранять на лице благоговейное выражение. С каждойминутой притворяться становилось все труднее.

- Больше никаких разбирательств, Манвэ! – прервала Короля Арды Ниэнна. – И нашбрат ни в чем не погряз! Он лишьнуждается в исцелении и участии!

По лицу Варды скользнула тень неудовольствия. Лиссэ даже ей посочувствовала: ведь после этогозаседания, еще супруга успокаивать придется.- Хорошо! Этот разговор мы продолжим. Потом! – почти прошипел Сулимо. – И мы снова обратимся к нашему Отцу. Но позже! Сейчас нам следует подумать, как помочь страждущим эльдар. Ведь недаром эти прелестные дети предстали пред нашимиочами.Его супруга царственнокивнула.

- Но наш брат, он ведь тоже страдает! – вмешалась Эстэ.- Нашего брата мы временно поручим, - Король Ардыобвел недовольнымвзглядомприсутствующих. – Временнопоручим…- Вспомни о моей просьбе, брат! - шагнул вперёд Ирмо – Мы с Эстэ позаботимся оМелькоре в садах Лориена.-Заботу о нашем заблудшем брате мы поручим этим эльдар, сохранившим и в самом сердце Тьмы чистоту и непорочность, - неожиданно для всех вынес свой вердикт Манвэ. - То есть прелестной Аннифируэль, её брату и мужественно преодолевшемувсепрепятствия напутив Валинор Эарендилу!Валар растерялись, Тиниар захлопал глазами, Лиссэ потупилавзор и прошептала:- Мы постараемся оправдать столь великое доверие, о Светлый Владыка!

Вот и доверили котукрынку сметаны! Уж они-то точно оправдают доверие! Лишь бы Манвэ не передумал. А на Эарендила Тиниара натравим. Братец емупоследние мозги разговорами о Свете вынесет. Только радоваться ещерано.

- А если Мелькор лживым языком совратит их с истинного пути?! Если он заставит их увидеть то, чего нет на свете? -забеспокоилась Варда.

- В истории с сильмариллами я вижу волю Илуватара. Эти дети вернули намкамни, они были перенесены в Валинор силойсвета. Я уверен в них.

- Тыподвергаешь их опасности. Мелькор не пощадит никого ради своих темных целей!Мистрис еле сдержалась: чтобэту Звездную лихоманка одолела! Что же предпримет Манвэ?- Да, ты права, - задумчиво проговорилСулимо. – Мелькор говорит много лишнего и видит много лишнего… - Да он вообще молчит! – фыркнула Йаванна. – И даже ни на кого не смотрит.- Варда, что он тебесделал?! – воскликнула Ниэнна.

Элентари гордо вскинулаголову:- Мне?! О чем ты?

- У столь страстной нелюбви должна быть весомая причина, - многозначительно произнес Намо.- Я лишьбеспокоюсь о других!

- Как неожиданно! – деланновосхитилась Кементари.

- Хватит! – выкрикнул Манвэ.

Король Арды обвел всех тяжелым взглядом. В синих глазах плескался гнев. Досада и ненависть ясно читались на его лице. Сейчас он даже не старался скрыть свои чувства. В такомсостоянии только сорняки корчевать и дрова рубить. НоВластелину мира невместно такими делами заниматься, значит, полетят не сорняки, а головы. Сулимо гневно посмотрел на Лиссэ, мистрис ответила ему полным восхищения и одобрения взором.Манвэ перевел взгляд на Тиниара. Сейчас Владыка ветров, как никогда был похож насвоих огромных птичек. И так же, как и они, высматривал жертву. Недобрый взгляд задержался на Мелькоре. Варда успокаивающе погладила супруга по руке.- Они устояли там, устоят и здесь. Заодно ипосмотрим - так ли невиновен наш брат! И мы не оставим наших детей одних… - голос Сулимопрозвучал спокойно, а взглядоставался все таким же ищущим и хищным. - Полагаю, Ауле сможет выделить подходящую пещеру для нашего брата, - в голосе прорезалась издевка, - а также позаботится о его… сопровождающих.

Вала Кузнец вздрогнул.

- Я жду! – синие очи Короля уставились нанего.- Может, лучше в Мандос,- промямлил супруг Йаванны.

- Пожалуйста, у меня тихои спокойно. Да и без разрешения никто не войдет! - радушно предложил свои Чертоги Намо.- Можно и ко мне! Я совсем одна. И буду лишьрада гостям, - Ниэнна даже улыбнулась.

- Не отказывайся, дорогой, - прощебетала Кементари. – Цепи ты уже ковал, а теперь пойдешь дальше…Ауле побледнел:- Я… не буду… Лучше пусть Намо… Ему привычно…В воздухе отчетливо повеяло грозой и надвигающимся ураганом.

КакогоХмарыша?! Вот ведь придурок! Желание проклясть стало просто непереносимым.- Ты что? – голос Манвэ былтих, но в нем чудились громовые раскаты. - Отказываешься?!

3- Нет, мы не отказываемся, - вперёд скользнул красивый черноволосый майа в цветах Ауле. – Мы счастливы исполнитьповеление Короля Арды. Мы оправдаем оказанное нам доверие.Его черные глазастранно блеснули, а очи Манвэ потемнели еще больше. Он с силой сжал подлокотники, забыв об ожогах. Дернулся, закусил губу и вперил орлиный взор в стоящего перед нимученика Кузнеца. Усмешка из хищной вдруг стала довольной.- Курумо! Что я могу тебе доверить? Тебе, сотворенному Отступником! Некогда ты своевольно покинул Аман, а потомвернулся! Принесенные тобой сведения, по мнениюнекоторых наших братьев и сестер,заставили нас совершить несправедливость! – не без ехидства произнес Сулимо.

Курумо поежился и отступил.Раздраженному болью в руках, бесконечнымиспорами и почти открытымбунтом, Манвэ хотелось на ком-то отыграться. К старшему брату он испытывал весьмасложныечувства: ревность, желание причинить боль и самоутвердиться превосходили все мыслимые пределы. Ему, безусловно, доставило бы удовольствие сломать его, заставить подчиниться. Хотя на какой-то миг Лиссэ показалось, что здесь таится что-то еще, очень старательно скрываемое. Страх?! Но перед кем? Перед поверженным Врагом? Или перед кем-то еще?

- Брат мой, - Манвэ перевел взгляд на Мелькора. - Ты сможешь убедиться еще раз, что справедливость наша относится ко всем…- Не теряй время, - нарушил наконец-то молчание Черный Вала.– Я уже достаточно убежден.

Он с трудом поднялся с колен. Стоявший рядом Ирмо поддержал его за локоть.Глаза Сулимонехорошо блеснули. Он сейчас очень походил на злого мальчишку, предвкушавшего знатную забаву.

– Время, потраченное навосстановление справедливости, не может быть потерянным. Пусть лживый предатель понесет ту жекару, что и погибшие по его вине!

Мистрисмысленно простонала: какого Хмарыша? Что за бред!- Мы сами принималирешение! Курумо-то при чем? - возмутился Намо.- Манвэ, это жестоко и бессмысленно! – простерлак нему руки Ниэнна.

- Неужели так хочется кого-то прибить? – сухобросилаЙаванна. – Пора бы научиться сдерживаться!

- Курумо действовал по воле нашего Отца! – вмешалась Варда.- Не трогай его! Я все сделаю! Все! - рухнул на колени Ауле. – Пощади! Онмой лучший ученик!- Зачем это?! Ведьих не вернуть, - голосМелькора прозвучал хрипло, словно ему было трудно говорить. – Зачем карать Ауле? Оставь ему ученика!Мистрис поразилась, какизмученно звучитего голос, как лихорадочно горят глаза. Предстоящее зрелище его простоубьет.- С чего это ты, Мелькор, решил об Ауле позаботиться? Илизабыл, кто сковал твою цепь и надел на тебя оковы? -прищурился Король Арды.

- Я ничего не забыл, - Черный Вала выпрямился и теперь смотрел прямо в лицо младшемубрату. – И я очень хорошо помню, как тщетно умолял о пощаде для своих учеников, отрекаясь от самого себя. Я все помню, Манвэ! И никому такого не желаю!

Сулимо отвелвзгляд. Сейчас Мелькор уже не выгляделизмученным. От него веяло какой-то странной силой.- А может быть, твоймайа все же дорог тебе? - почти сочувственно проговорил Владыка Ветров, стараясь невстречаться с братом глазами. - Справедливость выше наших чувств.- Ты ошибаешься, Манвэ, - равнодушно бросил Мелькор. – Курумо для меня несуществует. Он всего лишь моя ошибка! Она дорого мне стоила, но месть её не исправит. Курумоуспешносыграл свою роль, пытаясь войти ко мне в доверие…Но моесердце всегда было глухо кнему… Мне все равно, что с ним будет.

В голосе Черного Валызвучало легкое презрение. Столь же брезгливо равнодушен был и его взгляд, скользнувший по ученику Кузнеца. Лиссэ дажевосхитилась: в таком состоянии и так убедительносыграть!Сулимо, жадно всматривающийся в лицо брата, ему поверил. Варда промолчала.- Справедливости в такомдеянии не будет! - заявил Намо. – Оставь Курумо его наставнику!

– Да и Мелькору вреднобудет такое зрелище, - вмешался Ирмо.

- Казнь, кровь - это такужасно! – пролепетала Вана, сжавшись в комочек на своем золоченомтроне.- Врезать пару раз посильнее, если уж он виноват и пусть дальше трудится! – выразил свое мнениеТулкас.

- Не надо больше никого убивать, брат! - воскликнули хором Йаванна, Ниэнна и Эстэ.- Курумо всегда верой и правдой служил нам! – заявила Варда.4Манвэ погрузился в думу. Ведь если Сотворенный настолько безразличен Сотворившему, то казнить его неинтересно. Да и впрямь не стоит обижать Кузнеца.- Я все сделаю как нужно, Манвэ, - взмолился снова Ауле. – Только не трогай Курумо. Он часть меня.

Сулимо поморщился и махнулрукой. Все с облегчением выдохнули. Все, кроме одного. Злосчастный майа никого не видел и неслышал, кромеМелькора. Его лицо былобелее снега, а глаза горели, что уголья в печи. Как и оскорбленная любовь. Курумо поверил словам, он поверил тону и взгляду. Он ничего не понял. Его мастерски выводили из-подудара, а он ничего не понял. Ненависть не слышит, ненависть невидит, ненависть не рассуждает.- Я знал, о Великий, что всего лишь пыль под твоими ногами! – воскликнул он. – Я недостоин быть учеником ТакогоУчителя.Да, ты воистину велик! Ты, приведший к гибели всех своих учеников! Ты даже не сумел защитить их, любивших тебя и веривших тебе! Да, я был тебе не нужен. Ты отшвырнул меня, как ветошь. Да, я - калека, неспособный творить, но Тысоздал меня таким. Ты! Ты сам не способен любить! Ты можешь лишь предавать и губить. Мне не сравнитьсяс Артано, я знаю! Он – лучший, но и его ты предал! И его ты отшвырнул как ненужнуютряпку. Ты бросил его одного! Ты губишь все, кчему прикасаешься!

В голосе Курумо слышались издевка и отчаяние. А Мелькор все так же равнодушно смотрел в сторону.- Ненавижу тебя! У тебя больше никогда не будетучеников! – выкрикнул майа и, выхватив кинжал, бросился на Сотворившего. Вряд ли сейчас Курумо понимал, чего он хочет добиться – ненависть не рассуждает. Вряд ли онрассчитывал убить Изначального – ненависть затмеваетразум. Сотворенный был готов на все, лишьбы причинить боль Сотворившему.Лиссэ всегда считала: дети не должны поднимать руку на родителей своих. Пусть Мелькор не может умереть, тольковсе равно сейчас произойдет нечто непоправимое – что-тоумрет в самомКурумо.Сотая доля секунды – подумать, сотая доля секунды - сделать шаг навстречу обезумевшему от отчаяния майа. Время замедлилось, ставтягучим, словно патока. Из роли выходить нельзя. Она успела понять и это. Она успела воскликнуть:- Волю КороляАрды нарушатьнельзя! – и протянула руку, чтобы перехватить кинжал. Курумо был сильнее, но дейе смогла бы не дать ему ударить.Под ногу попалонечто круглое и скользкое. Женщина попыталась сохранить равновесие, взмахнуларуками и покачнулась. Кинжал ученика Ауле вонзился ей точно в грудь.

- Яне хотел! - услышала она сдавленныйвскрик.Боли Лиссэ не почувствовала, лишь стало вдруг холодно, мир качнулся и поплыл сиреневатой дымкой, сквозь которую онаувидела звезды. Звезды расплывались, звездымерцали. Лиссэпоняла вдруг, что не сказаласамого главного. Носмогла лишь улыбнуться, а потом звезды скрыла бархатная чернота.5

Тиниар не мог поверить глазам своим. Он смотрелна неподвижное лицо сестры и не верил – она не могла умереть. Этоневозможно! Она жива! Где-то…