Глава 17. Отец и сын. (1/1)

Все отцы хотят, чтобы их дети осуществили то,

что не удалось им самим.Гёте И.1В Аст Ахэ пришлосьзадержаться. Его Темность жаждал осчастливить мистрис своими советами и пожеланиями. И что раньше сам для ирхи Школу не устроил, раз такой заботливый? Мысль была несправедлива, и Лиссэ прекрасно это понимала. Народу много, сложностей тьма, а Мелькор, преждевсего, стремился учить Людей. К тому же один он здесь такой – Изначальный, да и без того заморённый весь. Откормить бы его и исцелить. Дейе сморщиланос: подобное ей было не по силам, и это бесило страшно.Гортхауэр был поразительно предупредителен и даже иногда поддерживал её в их спорах с Мелькором. Майапочти всегда был рядом. То ли опять опасался за своего Сотворителя, то ли просто стремился проводить с ним больше времени.А Его любопытному Темнейшеству очень хотелось знать, каким образом Лиссэ собирается учить этих диких детей. Еще ему хотелось знать и об образовании в школах её мира. Вопросов у него было много, но он все же сдерживался, только глаза сияли еще ярче. Все же удивительно - столько прожить и претерпеть и не потерять любознательности! Этим Мелькор её восхищал, хотя дейе не торопилась ему об этом сообщать. А вот некоторая напряжённость в отношениях смущала, он явно был чем-то недоволен, но молчал. Хмарыш побери этого скрытного Изначального! Уж лучше бы наорал, что ли?! И чего молчать, аки скелет на допросеу некроманта?2В отношении черноволосого майа Лиссэ не обольщалась. Любовь, уважение, доброта и милосердие Гортхауэра распространялись лишь на его Учителя, остальным доставалось совсем немного. Он не был жесток без нужды, он былвнимателен и даже добр к своим ученикам, но Лиссэ видела, ради Тано он пожертвует кем угодно.Тем не менее, майа ей даже нравился своим прагматичным подходом. Мистрис любила, когда все четко и ясно.

Ожидая ушедшего по каким-то делам Мелькора, Лиссэ полюбопытствовала:-Гортхауэр, а ты один у Мелькора такой выбирающий путь? - Не совсем, - хмуро отозвался мужчина.- Ты на диво любезен сегодня, - ослепительно улыбнулась емудейе. – Говорить с тобой одно удовольствие.-Ради тебя стараюсь, рыжая! – блеснул зубами, улыбнувшись, майа.- Отрадно, что вы смогли поладить, - вернувшийся Изначальный прервал их тет-а-тет.- Смогли, - вздохнул Сотворённый ичестнопризнался: – Надолго ли?- Надолго, если, конечно, ты перестанешь временами смотреть на меня так, словно тотчас перекинешься в волка и, свернув мне шею, скушаешь на обед, - неудержалась от возможности подергать майа занесуществующий хвост Лиссэ.Гортхауэр нахмурился:- Да не собираюсь я при тебе оборачиваться. И уж тем более, шею сворачивать, я еще никого из людей неел.- Ой, неужели ты можешь обернуться волком? – восхитилась она и хотела уже попросить его об этом, но вразговорвмешался Мелькор.- Особенно меня радует слово ?еще?. В нем сокрыто столько обещаний, - такого ехидства в его голосеЛиссэ еще не слышала. Она даже опешила: Изначальный никогда так себя не вел.- Учитель! – воскликнул майа. – Я просто неудачно выразился. - Почему же? По-моему, твоя оговорка очень верно отражает суть.Ученик еще раз вздохнул и спросил:- Тано, ты чем–то огорчен? Я что-то сделал не так?- Что ты?! - успокоил его Учитель. – Все прекрасно. Напротив, я очень даже рад. Ты захватил скрытый город, войны теперь долго не будет. Ты мог бы сделать это и раньше, просто спросив у меня, где он находится. Неужели ты думал, что я отказал бы тебе в такоймалости, таирни? И конечно, нашлись более важные дела, нежели проследить за безопасностью женщин и детей взятого города. Все просто прекрасно!От горько-ядовитых слов ученик побледнел и покраснел, потом опять побледнел. Лиссэзахотелось провалиться сквозь землю. Мог бы и не при ней отчитывать свое чадушко, но Гортхауэром изначальный не ограничился. - Моя дорогая гостья также доставила мне много удовольствия. Мало того, что она отправилась на переговоры к дортонионским уруг-ай, так она еще очень удачно развлекла их, устроив потрясающеепредставление с использованием запретной магии. Что же будет дальше, госпожа Лиссэ? Скелеты будут бегать наперегонки по горам? Или, может быть, они удачно вольются в войско Гортхауэра и завоюют весь мир?Дейе вздернула голову:- Зачем же сразу воевать? Может быть, они откроют веселый дом и будут оказывать услуги желающим?- Хорошаяидея! – одобрилеёМелькор. – Надеюсь, своимученикам ты не откажешь в обучении столь полезному искусству?- У них, к сожалению, нет к нему способностей, - притворно вздохнула мистрис. – Но если появятся, я судовольствием возьмусь за дело!- Отрадно! - скупо обронил Владыка, сжимая подлокотники трона так, что по ним потекла кровь. Его глаза сейчас казались черными, в них словно горела тьма. Жутковатоезрелище. Не стоит, пожалуй, доводить его до белого каления, а то потом тушить замаешься. Лиссэ встала, отвесила церемонный поклон и направилась к двери:- Я забыла показать тебе, Твоятемность, одну очень важную вещь!Дейе решила, что ей не стоит присутствовать при столь любезном разговоре столь близких друг другу созданий.

3Подслушивать Лиссэ и не собиралась, но когда она вернулась, разговор еще продолжался. Уходить не хотелось, зайти было неудобно, а чуткие уши улавливали каждое слово. Услышав свое имя, женщина не выдержала и заглянула вщелочку.- Тано, мы с Лиссэхотели как лучше! Рыжая права, обученные ирхи будут более полезны в нашем деле. А это вражье гнездо давно следовало разорить!Дейе очень тронулозаступничество Гортхауэра, такого она от него не ожидала.- Меня радует слово ?мы?. Вы удивительно спелись, и вы удивительно заботливы, - Мелькор выдержал паузу исообщил: – Странно, что ты еще не посадил меня под замок в уютнуюкомнатку, дабызащитить от всех бед, и не завоевал весь этот мир, перебив множество народу. Ради моего блага, безусловно!- Тано! – взвылмайа. – Что ты говоришь?! На такое я не способен! Я виноват, хочешь, накажи меня, выгони, но только не говори таких слов! Лиссэ стало его жаль. Сама-то она обожала язвительные реплики, скрытыеупреки, огонь под слоем льда, а Гортхауэра горькие слова отца больно ранили.- Не способен, говоришь? - усмехнулся Вала. – Пока еще нет, а вот потом… Я бы не зарекался, - он покачал седой головой.– Тано, прости!- За что, таирни? За то, что ты такой, какой есть? За это не прощают, либо принимают, либо нет. А ясам тебя создал, - он сжал руки. – Я сам тебя учил.

- Тано, но зато теперь будет мир, они не смогут собратьвойско, - майа посмотрел Сотворившему прямов лицо.- Ты прав, Гортхауэр, не смогут, - онусмехнулся. – Будет мир… Долго… Смертные забудут о войне. Что ж, таирни, иди! Я не сержусь! Ты прав! Теперь все будет хорошо! – тон был доброжелателен. Ученик преклонилколено и вышел, любезно придержав дляЛиссэ дверь. Мелькор её сразу не заметил. Он сидел на своем высоком троне, закрыв лицо руками. Когда дверь за Повелителем воинов закрылась, Изначальныйпрошептал: –Все бесполезно, Судьбыне изменить... Но сумеет ли он… Как я его оставлю… - и рассмеялся, тихо и горько. Дейе замерла, не зная, что ей делать – уходить было поздно, а смотреть неудобно. - Потом поговорим, Лиссэ, - услышав ее, проговорилВладыка. – Уходи!

Рук от лица он так и не отнял. Сквозь искалеченные пальцы сочилась кровь и стекала на черное одеяние. Мистрис вздохнула и решительно направилась к трону, доставая платок.- Дайте вытру, - решительно заявилаона, поднявшись по ступенькам.- Не надо, – прошептал он, не отнимая рук. - Чего не надо-то?! Промокну, и лучше будет! Платок у меня в особой настойке смочен. Обезболивает, кровь останавливает.- Не поможет… ничего! – еще тише ответилон. - Раны, разумеется, не исцелит, но кровь быстрее остановится. Убери руки-то. Чего стесняться-то? Я жетебя не обнажиться принародно заставляю! – Лиссэ коснулась его руки.- Мне не нужна жалость! Не унижай меня…

- Спятил! - с удовлетворением констатироваламистрис. – Как есть спятил! Какая жалость?! Ты что, ошалел?! Да кому ты нужен, столько сил тратить на тебя! Тьфу! Делать мне больше нечего, как жалеть всяких тут!Она осторожно отвела его ладони и стала вытирать его лицо, Изначальный не сопротивлялся, лишь рука чуть подрагивала. Потом вдруг поднял на неё глаза – такиеяркие и такие измученные. Лиссэзахотелось обнять его, прижать седую голову к своей груди, но она подавила неуместные желания, даже не подав виду. Дейе понимала, что в таком случае стоит быть очень осмотрительной. Одно неосторожное слово может вызвать сход лавины. Мелькор все же не железный и не каменный, а своей истерики он себе никогда не простит. Мистрис отвела глаза, чтобыскрыть чувства.-Тебе же неприятно! – вырвалось у него.- Чего?! – удивилась Лиссэ. – Ну тыдаешь! Неприятно! Да я столько неприятного видела! Про моргсудебки как вспомнишь, так сразу все остальное просто очаровательным кажется!

- Морг? Судебка? Что это? – любознательность уже проснулась. Вот и славно!- Морг – это место, куда трупы с места преступления илинеопознанные свозят, - принялась объяснять женщина, продолжаясвое дело. - А судебка – это судебный департамент. Там расследуют преступления. Обычно в департаменте работает парочка-троечка некромантов, а иногда из коллегии приглашаютболееопытных. Зачем? Так душувызвать, ауру снять, убедиться, не использовались ли недозволенныемагические ритуалы, проверить не нежить ли покуражилась тут. В общем, некромант – это не пляскискелетов, а грязная тяжелая работа на пользу общества и порядка, - она отняла платок иудовлетворенно отметила: – Крови больше нет! А ты стеснялся.Её беспокойный пациент смутился еще больше.- Спасибо тебе, Лиссэ!

-Рада быть полезной! – чопорно сообщилаона.-Тыведь все слышала, - Мелькор утверждал, а не спрашивал.- Конечно, - не смутилась Лиссэ ни капельки. –Уж не ругали бы вы его. Что ж тытак с родным созданием?- А как?! Я же не хочу, не хотел ему такой доли! Асам… - он махнул рукой. - Может быть, он сможет…-А твоечадоопасается, что выгонишь…- Куда ж я его? - он сжалруками виски. - Сам такого создал. Значит, и сам виноват во всех его ошибках.- Ты-то почему? Может, он в дедушку пошел или в бабушку?- В какую еще бабушку-дедушку? - ошарашенно произнёс Вала. - Ох, Лиссэ, с тобой не соскучишься.- Стараюсь!- И впрямь учеников не будешь некромантии учить? - этот вопрос его явно интересовал.- Нет, не буду! – серьезно ответила женщина. – Я бы и тогда не стала к таким действиям прибегать, нослишком увлеклась. Атебе кто сказал? – она подозрительно прищурилась.- Никто. Почувствовал. Обычно я не смотрю, но тут не по себе стало. Как-то тягостно.Мистрис кивнула: такие действия вызывали у чувствительных людей тяжелоечувство. Мелькор не человек, но он Изначальный и связан с этой землей. Тряхнув рыжимикудрями, дейе решила перевести все в шутку.- Ну, зачем вы про некромантию. Я же план составила учебный и никакой некромантии там отродясь не водилось и не заведется. Хотите, Владыка, почитаю, - онабросила на него лукавый взгляд:– С выражением.- Ну, уж нет, госпожа Лиссэ, как-нибудь я без ваших выражений обойдусь, - он решил вернуться к легкому тону.- С выражением, а не с выражениями, - обиженно поправила его мистрис.- У тебя без выражений не бывает, - усмехнулсяМелькор. – Оставь план, я сам его прочитаю. Зачем оннужен-то?

Дейе закатила глаза. Еще не хватало сейчас начать рассказывать о методике обучения и необходимой для оного обучения документации.- Привыкла я к планам, - проворчала женщина. – Положено у нас так.Лиссэ вручила ему бумаги и уселась рядом на подлокотник трона.Мелькор покосился на неё, но ничего не сказал.- Яне помешаю? – решила она проявить вежливость.- Ни в коем случае, - отозвался он. – Будь как дома. Может, тебе на троне удобнее? Я могуиосвободить, - уж слишком заботливо предложил Владыка.- Нет-нет, мне и здесь хорошо. А троны - не для всех и каждого. Мозоль вдруг появится на самом важном месте, - с ответом Лиссэ не замедлила.Нахальство её Мелькор, как ни странно, терпеливо сносил. А ведь мог бы легко на место поставить. Иногдаженщине казалось, что ему даже нравится такое её поведение. А почему бы и нет? Он ведь страшно одинок, если хорошенько подумать. Ученики, воины, а где друзья?! И ведь он сам не подпускает к себе близко…Потерять боится? Он ведь и её отталкивает, но дейе это лишь раззадоривает.- А Гортхауэр и впрямь оборачивается волком? – неудержалась Лиссэ от вопроса. - И впрямь, - красиво очерченные губы чуть тронула улыбка. – Чувствую, ты не удержишься и почешешь его за ушком.- За каким ещеушком? - притворно вскинулась она.- Ну откуда мне знать за каким? – к нему снова вернулось ехидство. – Может, за левым, а может, за правым.- Вот еще!- Главное, не покусай моего таирни!- Так и быть - не буду! Но только радитебя.Кмыргов Гортхауэр в этот момент и вернулся, мистрис еле успела слететь с подлокотника трона ипереместитьсяв кресло. Не хватало еще, чтобы ученик чего-нибудь не то подумал, потому что?то?-он думать не умеет. Спрашивается, и зачем его Хмарыш принес? Почуял, что ли, чего? Лиссэ иногдаказалось, что он очень хорошо чувствует своего Учителя, только вот понимает не всегда. И вроде бы не дурак? Почему так?Гортхауэр обозрел окрестности, в смысле, тронный зал, подозрительного не увидел и, устремив взгляд наженщину,спросил:-У вас все хорошо?- У нас всегда хорошо, - откликнулся Мелькор, хотя спрашивали не его.- Я вот с выражениями тут читаю, - с невинным видом поведала дейе.- Тыможешь, - нахмурился майа, – если тыорков самогонкой напоила…- Орков? Самогонкой? – Изначальный чуть подался вперед. – Ох, Лиссэ! Тебе еще только драконов подпоить осталось!-Драконов?! А ведь точно! Какая блестящая идея! – воодушевилась она. – Спасибо тебе, Твоя Темность! Ты нам сегодня с Гортхауэром столько идей дал. Обязательно применим, - она подмигнула опешившему от такой фамильярности майа.-Право, не стоит благодарности. Заходите, я вам еще несколько дам, - Изначальный понял её шутку. -А план все же оставь, а то мало ли, что ты там собралась применить…4- Почему ты такведешь себя с Учителем? – сокровенный вопрос майа все же задал, правда, подальше от покоев Мелькора.- Я хорошо себя веду, милый, дажеочень! – хихикнула женщина. – Ты просто меня еще плохо знаешь. - Ине имею ни малейшего желания знать лучше! - Ох, Гортхауэр, Гортхауэр! - вздохнула она и с выражением прочитала внезапно пришедшие в голову нескладушки:Дивлюсь я на тебэИ думку гадаю,Почто не драконя,Почто не летаю.Была бы драконом

Летала б далеко.Пыхала огнем быС вершины высокой.Но я не дракон.Оттого не летаю!На ясное небо

С тоскою взираю:Что яне дракон,Оттого не летаю…Мужчинапосмотрел на неё с недоумением, Лиссэ пожала плечами и направилась в свою комнату.