IV. Она клянется, — это любовь. (1/1)

Шелковый узорчатый платок обвивает тонкую шею Веры. Она регистрирует свое имя на ресепшене. ?Вы родственница??,?— спрашивает медсестра. Вере хочется рассмеяться, но вместо этого она вежливо улыбается и качает головой: ?Нет?. Она и подумать не могла, что должность управляющей свалится ей на плечи при таких обстоятельствах. Несмотря на поджег тюрьмы, несмотря на предательство, она продолжает навещать Джоан в психиатрической клинике.Та восседает за круглым столом так, словно это искаженная версия картины ?Тайная вечеря?. Пребывая в кататоническом ступоре, Джоан едва похожа на саму себя. На нее тяжело смотреть, но тяжелее вымолвить хоть слово. Вера поеживается от дискомфорта. Она пытается выстоять все испытания, данные ей судьбой, но почему-то навещать Джоан оказывается куда труднее, чем Флетча. Вера пытается понять, о чем думает Джоан?— о чем она действительно думает. Но на лице той читается лишь бесконечная пустота.—?Я боролась по твоим правилам. Я делала все, о чем ты просила. Я вбирала то, чему ты меня учила. Но этого никогда не было достаточно. Меня никогда не было достаточно.Она тянется через весь стол, чтобы накрыть руку Джоан своей. Последняя не ответит привычной колкостью. Призрак Джоан Фергюсон с любопытством глядит на их руки. Проще управляться с безжизненным камнем, чем с ранящим оружием.Вера не ждет ответа. Она обращает внимание на стеклянные зрачки и слегка разомкнутые губы. Беннетт старается сдержать слезы и все-таки находит в себе силы не разрыдаться прямо здесь. Злость сжирает ее с потрохами.Ей хочется взмолиться: ?Вернись ко мне. Укажи верный путь?.—?Завтра я снова приду навестить тебя.Вера уходит, оставляя за собой аромат парфюма. Старые раны до сих пор кровоточат, но в этот раз она не предаст.Она клянется,?— это любовь.