Глава 4. (1/1)

***Разговор закончился, едва начавшись.О присутствии в квартире Лаврецкой напоминали лишь не слишком сладкие духи. Девушка исчезла также быстро и внезапно, как и появилась вновь в их жизнях. И не проканали с этими двумя её заезженные отмазки вроде: "Да меня парень ждёт, да я то, да я сё, встретимся позже".Какой парень её ждёт?Никакой.

Никто её не ждёт в холодной и пустой съемной квартире не слишком благополучного района Москвы.Просто внутри плескалась та буря, выпустить которую сейчас она не посчитала нужным. Не могла она сейчас говорить с ними на эти темы. Темы, которые так интересовали их. Темы, изрезавшие душу девушки тогда, несколько лет назад. И в голове эта приторно-сладкая мелодия, а затем пропитанный металлом женский голос: "Абонент недоступен, пожалуйста, перезвоните позже".Потому и слилась быстро. Слишком быстро.Напоследок только на кухню Крузенштерна зазвала, мол, чай на верхней полке завалялся, её любимый. И плевать было, что на той полке только крупы у Жуковой хранились, а ведь она и сама, кажется, об этом тогда забыла. Не обратила должного внимания на эти странные их переглядки, а надо было..?Нет. Верит она им.И правильно.Дверь тихо закрывает, когда парень в комнате появляется. В соседней комнате хоть и шумит непривычно телевизор, но на всякий пожарный Даша ещё и чайник включает, и не просто чтобы чай попить, а чтобы шипел. Громко, заливисто.

Чтобы Жукова ненароком не услышала. - Ну, где там твой чай? - уже даже не надеялась, что он с этих переглядок что-нибудь поймёт. Ноудивлять он умеет, а потому громко это говорит, а затем уже тише, почти на шёпот перейдя, произносит: - Чего хотела, Лаврецкая? Весь вечер мне подмигивала, будто у тебя нервный тик.- Это у тебя должен быть нервный тик! - резко выпалила девушка, разом собрав руки в кулачки. Парень привычно хмыкает, но по взгляду понятно, что не понимает, о чём идёт речь. - Ты какого чёрта ведёшь себя, будто вы и правда хорошие друзья? - А разве нет? Разве не хорошие? - всё-таки нотки язвительности проскальзывают в его реплике и больно так его самого по сердцу режут. - По-моему, мы отличные друзья! Что тебя не устраивает? - Хотя бы только то, что вы друзья! - и вроде как-то глупо такое ему предъявлять, но самой ведь противно от его этого наигранного спокойствия и дружелюбности. Она же видит своими невооружёнными серыми глазами, что руки его не к блинчикам тянутся, а к ней. Что глаза не в телевизор скучный глядят, а в её отражение в зеркале спальни. Что дружит она только в этой недопаре. А он любит, причём так любит, что на стену лезть готов от боли душевной.- Нам друзьями намного лучше. Никаких скандалов, никакой ревности. Только полное взаимопонимание... - правду говорит, а на языке всё равно противная горечь. И в глазах она же плескается. Ощущения складываются у Лаврецкой, что он в этих волнах скоро утонет совсем. - И потом, Серёжа - лучший вариант для неё. Постарше, поопытнее, работает уже... - Ты кроме как в глаза ей вообще никуда не смотришь? - странный вопрос, ответа на него можно и не давать. Только щёки краснеют, как у пятнадцатилетнего подростка, когда думает внезапно, что ни черта не в глаза он ей смотрит. На всю смотрит полностью. И думает, как можно было такое упустить? - Смотрю, но это тебя, кажется, не касается. - Даша хихикает, понял-то он неправильно.- Пошляк! - но смех тут же прекращается, когда перед глазами всплывает бледная кожа Ольги в сине-красных пятнах разного размера. - У неё по всему телу синяки. Он её бьёт, использует наглым образом, а ты ещё смеешь спрашивать, счастлива ли она?! - Бьёт? - в горле ком застыл. - Он бьёт её? Какого чёрта она тогда молчит?! - Потому что вы друзья, только и всего. - Даша ехидно улыбается, криво выходит и неискренне совсем. За подругу страшно волнуется. - Вот что, Крузенштерн. Я даю тебе последний шанс на разговор с ней, ты должен использовать его правильно! Мне она призналась лишь потому что я давила на неё, но тебе она должна доверять больше, чем мне...

Уже покидая кухню, она обернулась на застывшего у окна в раздумьях парня и тихо добавила: - Я скучала по вам и очень разочаровалась, когда увидела её состояние. Я надеюсь, ты сможешь сделать её счастливой, а ты сможешь, я знаю. Она любит тебя, придурка. Но боится дважды в омут с головой. Докажи ей, что она зря трусит.

Входная дверь хлопнула, оставив в квартире только двух лучших друзей.

В голове словно помутнение.Последний шанс.***Жукова попрощалась с Дашей, отчего-то так торопившейся обратно домой. Девушка слишком быстро собралась, наскоро бросила сухое: "Пока!". Скрылась в темноте холодного подъезда, будто её и не было. Закрывая дверь, Ольга почувствовала голой кожей ног сквозняк, что разнёсся мигом по всей квартире. Как-то холодно стало в помещении.Идти к нему и говорить с ним сейчас было настолько желанно, что этому не помешала даже привычная неловкость в его присутствии. Поэтому Жукова, заперев дверь и слегка поправив свой неаккуратный хвостик на голове, направилась на кухню.Игорь стоял у окна, всматриваясь в вечернюю тьму. На небе не было видно звёзд, вместо них наблюдались лишь серые тучи. Впрочем, света ему хватило бы и здесь.

Его вечный источник света сейчас где-то в соседней комнате, спокойно ходит в огромной длинной футболке чёрного цвета, что находится явно не в её собственности. Со своим неаккуратным, собранным на скорую руку, хвостиком на голове. Без макияжа, такая светлая и домашняя. Она всегда такая, хоть он и помнил её разной.Помнил и милую девочку-отличницу, что днём помогала ему с геометрией, а по вечерам была прижата им к стене своего же подъезда. Помнил и роковую красотку, что так безжалостно ходила в чёрном коротком платье,неосознанно разбивая каждое второе мужское сердце. Помнил и хлюпающую носом, с мертвенно-бледным лицом при болезни или в тот самый переломный момент. Помнил и совсем чистую перед ним, невинную и непорочную, когда-то в свои 17 лет.

Нахлынули эмоции только так, в мыслях закрутились все эти воспоминания, перемешиваясь друг с другом, создавая целый коктейль чувств, который и надо бы смешать, но не взбалтывать.

Он не услышал тихих шагов за своей спиной. Но зато ощутил на себе чьи-то тёплые руки, обвивающие мягко крепкий торс, услышал взволнованное дыхание и биение девичьего сердца. Она прижалась к нему так близко, что он чувствовал её пульс, почему-то участившийся. Мгновение, и вот уже его сердце в спешке догоняет.Раз, два...

В унисон.Ольга уткнулась носом в мужское плечо и наконец почувствовала себя защищённой. Только с ним она себя таковой ощущала, или могла себе позволить это чувство. С ним она может быть слабой и не получать в ответ насмешки или упрёка. С ним она может быть девочкой и не бороться ни за что и ни с кем.Потому чтоонеёдруг. - Почему ты не сказала? - низкий хриплый голос отдаётся по всему телу мелкими мурашками, и в этот момент Ольга понимает, о чём они на самом деле говорили с Дашей на кухне. Ведь точно не о чае... - Ты не доверяешь мне?- Доверяю. - И вроде уверенности в голосе хоть отбавляй, но говорить ему она так не хотела. Объективной причины не было. Но страх быть непонятой оставался и сейчас. - Просто не видела смысла рассказывать. Разве что-то бы от этого изменилось? - Значит, не доверяешь... - громкий выдох вновь заставляет её содрогнуться. И возразить хочется, и сказать нечего. - Зачем ты с ним? - Зачем?.. - она и не знает, зачем. Наверное, потому что любит. Странно как-то любит, не так. Даже не уверена, любовь ли это, но точно что-то такое же сильное. - Потому что я люблю его... - Вот как... - теперь уже вздрогнул он. Эти слова вошли в его сердце, как нож в масло. Закрались в душу, оставляя там тёмные пятна, помутнили разум, звон в ушах. Любит она, всё как он и хотел.Одно только не устраивает.Любить-то любит... вот только не его. - Я знаю, что он это делает не специально... - руки самопроизвольно сжимаются в кулаки. Дура она, только и всего. Больше оправданий для неё у Игоря в голове не находится. - Так получается, приходит уставший с работы, нервы, стресс... - И от усталости бросается с кулаками на собственную девушку? - выдержать это становится практически невыносимо. Обида за неё, на неё, душит его. Голос становится ещё более крепким, а она ладонями чувствует его напряжение. - Дура ты, Жукова! Самая настоящая! - Что, прости? - девушка отстраниться хочет, руки опускает, но Крузенштерн быстро разворачивается и хватает её за плечи. В глазах карих впервые испуг появляется при виде этого парня, она руками вцепляется в его локти, стараясь вырваться, но он ведь сильнее всегда был, есть и будет. - Что ты делаешь? Отпусти меня! - Я не отпущу тебя, пока не вдолблю в твою безмозглую голову, что это ненормально! Это не любовь, понимаешь?! Не отношения! Это чёрте что! Ты посмотри на себя, на кого ты стала похожа! Ты же как загнанный подопытный зверёк без интеллекта, которому что скажут делать, то он и делает! Это ненормально! Он - тиран! Он тебя такой сделал!- Нет! - в её глазах плескается теперь уже не страх, а презрение и прежние обиды. Они вылезают наружу из всех лазеек и щелей в той стене равнодушия, что она строила столько времени. Её задевают не столько его обидные прозвища, сколько обвинения в сторону парня, которого он совсем не знает. - Это ты меня такой сделал! Слышишь?! Это ты во всём виноват! - Что? - Крузенштерн на секунду в себя приходит, хватку ослабляет, отчего Ольга вырывается на свободу и отходит от него подальше. А когда он подойти хочет, руку вперёд выставляет, словно защищается. - Ты что несёшь? Причём тут я? - Причём тут ты? Ты серьёзно, Крузенштерн? - с её губ срывается короткий нервный смешок,а затем она повышает свой мягкий голос и продолжает тираду. - Это ты оставил меня одну! Оставил в самый сложный момент моей жизни! В слезах, без поддержки и понимания! Ушёл от проблем, от меня ушёл, бросил всё! Я совсем одна справлялась! А он помог мне, когда ты бросил и сбежал! Он остался до конца! Ему было не плевать! - Мне тоже было не плевать! - пытается возразить, хоть и понимает, что эту схватку проиграл и она права. Он сам всё испортил. Предал её, заставил ненавидеть. В ней сейчас говорят не эмоции. Это кричат её сломанные приоритеты и разбитое сердце.- Нет, ты врёшь... - с крика резко на хрип переключается, голос сорвала. На щеках слёзы застыли, новые и новые, к горлу подкатывался огромный ком. Ладонями мокрые дорожки вытирает, всхлипывает, а всё равно сильной пытается выглядеть. - Ты сломал меня, понимаешь? Сломал напополам! Я не знала, как жить дальше! Я три раза в больницу попадала! Из-за тебя!

К нему приближается и бьёт в грудь кулаками своими женскими. Легко совсем, почти невесомо. Больно-то не коже, не костям. Сердцу больно, правда всегда режет не хуже ножа. И стоит он под её атаками, словно скала, сдвинуться не может, пошевелиться. Слышит только всё, что так долго она в себе копила. Понимает. - Я бабушку потеряла, тебя тоже... У меня смысла жить не оставалось, знаешь ты это или нет? - сорванным голосом бьёт по старым шрамам. - Я вены резала, знаешь? И таблетки глотала тоннами! И с окна хотела сброситься, этого ты тоже не знал?- Жукова... - наконец решается что-то сказать, но слов не хватает совершенно. Не знал он всего этого, вернулся ведь к ней только спустя время, спустя тот самый сложный период её жизни. Отсиделся в тенёчке и решил, что ничего не произошло. - Оль, я знаю, ты меня ненавидишь. Я понимаю, почему. Я сломал твою жизнь, сломал тебя саму, но я и себя тоже этим сломал! И не знаю, как теперь починить! Я не знаю, что мне делать! И если сейчас ты скажешь, чтобы я исчез из твоей жизни, я пошлю тебя к чертям и никогда этого не сделаю! Потому что я...

На этих словах он вдруг замолчал. Она, всё ещё трясясь в истерике, смотрела на него своими огромными карими глазами. В её сломанном мире остались руины и обломки догорающих чувств. От души одни обрывки. От сердца одни осколки.- Потому что... - в глазах у него появилась солёная вода. Эмоции, только и всего. Не справился он с этим цунами, не смог построить правильно дамбу и сдержать эти реки скупых мужских слёз. Она не двигалась совсем, только дрожала и время от времени всхлипывала. - Я люблю тебя, честно. Искренне. Не как друга, ты понимаешь? Я никогда не переставал любить тебя. И никогда не хотел быть тебе другом. Но.. Я сломал тебя тогда. Сбежал, чтобы не сломаться самому, а в итоге всё равно разбился. И сейчас своей дружбой ты просто измельчаешь всё то, что осталось от меня. А когда и это превратится в пепел, я знаю, что тебе надоест и ты уйдёшь точно так, как сделал это я... - И я буду права. - Холодным тоном парировала, нанося ещё один смертельный выстрел. В самое сердце. И сейчас он себя чувствует маленьким комочком перед огромным и жестоким миром. Сквозь слёзы и сбившееся дыхание, она продолжила: - Но я не настолько бессердечная эгоистка, до тебя мне далеко. Я не хочу иметь с тобой ничего общего после всего, что ты сделал. Но я также знаю, что без тебя меня просто не существует...Взгляды встретились. Благородная почва и глубокое море. Друг без друга совсем никак. - Я люблю тебя, Ольга. - И он снова заставляет её дрожать. Перевёрнутый с ног на голову внутренний мир рассыпается на кусочки, как хрупкая китайская ваза. - И ненавижу за всё, что ты делаешь со мной. - Аналогично. - Странные короткие фразы, и диалог можно бы закончить. Но тёплое дыхание на своих ключицах он всё же чувствует. - Мы друзья, Крузенштерн. Это единственный вариант, чтобы склеить друг друга заново и не доломать окончательно. - Я знаю, Жукова. Знаю... - прижимает её к себе и вдруг понимает, что дружбы ему может быть вполне достаточно. Пока она его не простит. - Значит, друзья. - Да. И тогда у меня к тебе дружеская просьба... - Уже? И чем же я должен тебе помочь? - Поцелуй меня.***