Часть 1 - Неправильный кролик (1/1)

Бастер Банни вернулся в свою комнату в одиннадцатом часу вечера. Предыдущие три часа он был вынужден сидеть в кабинете директора и заполнять какие-то бессмысленные бланки, коим не было числа. В этом заключалось его наказание, назначенное профессором Элмером Фаддом за то, что кролик позволил себе отпустить колкость в адрес преподавателя. И хотя Багз Банни нашел эту шутку весьма забавной, однако воспользовавшись своей властью директора, наказание отменять не стал, поскольку, как он сказал, работы накопилась чертова уйма и ему требовался помощник чтобы разобрать все бумаги. Именно этим они и занимались весь вечер, и вот, когда уже стемнело, бедный синий кролик плелся усталым к себе в комнату. – Похоже у всех учителей без исключения синдром вахтера! –прошипел он себе под нос. – Иначе как объяснить, что они так бессовестно эксплуатируют рабский труд учеников. Что бы сказали на это отцы основатели? Бастер прошел по темному коридору, по пути заглянув в свой шкафчик, чтобы прихватить с собой книжку, которую ему дал Плаки Дак. Это был спортивный альманах, который Бастер должен был детально проштудировать. С завтрашнего дня начинались каникулы и Бастер вместе с группой мальчишек отправлялся в летний лагерь, где ему предстояло провести три месяца. Кульминацией всего этого веселья должен был стать чемпионат по скаутскому футболу, именно к этому событию, как сказал Плаки Дак,и стоило основательно подготовиться. Каждому студенту предоставлялась отдельная комната в общежитии, где они проживали в будние дни, выходные же позволялось проводить дома. Поскольку наступило время отбоя, в крыле общежития было безлюдно и абсолютно тихо. Плаки, Хемптон, Диззи и Каламити собирались провести последний день перед отъездом в общей комнате с весельем, вечеринкой и даже (по слухам) бутылкой пива. Хотя Багз Бани при каждом удобном случае втирал ученикам, что ?алкоголь-дрянь?, Плаки придерживался другого мнения ?В жыжни надо фсё попфопывать!?. Остальные парни пошли у него на поводу. Бастер само собой собирался праздновать вместе с ними, однако все планы полетели к чертям из-за пресловутого наказания. Так что пока вся компашка отжигала по полной, бедный синий кролик вынужден был заниматься бумажной волокитой. Судя по тому, что в кампусе тихо, весельчаки уже во всю дрыхнут кто где вырубился. Бастер открыл дверь своей комнаты (скрип ключа эхом разнесся по округе) и вступив в темноту, нащупал на стене выключатель. Раздался треск, оповестивший о том, что в люстре перегорела лампочка, уже вторая за неделю, и из трех плафонов, горел только один. – Замечательно! – с грустью вздохнул кролик, глядя на тусклое освещение. Заперев дверь он прошел в противоположный конец комнаты и упал на диван. Его жилище представляло собой небольшую каморку: напротив двери располагался диван, рядом с которым стояла маленькая тумбочка, заваленная журналами. В углу маленький мини-холодильник, на котором расположился старый телевизор с кривой антенной. С противоположной стороны средних размеров гардероб с зеркалом на дверце. На стенах наклеены пожелтевшие плакаты старых бейсбольных команд и каких-топоп-звезд (они, можно сказать, передавались студентам по наследству друг от друга), а за окном, если хорошо приглядеться, можно увидеть стадион. Больше никакой мебели в комнате не было. Да, спальня выглядела весьма скучно и уныло, чего не скажешь о ванной комнате, в которой недавно сделали ремонт и теперь принимать в ней водные процедуры - одно удовольствие. ?А собственно почему бы и нет?, – решил зайчишка. – ?Возможно это последний раз, когда удастся принять ванну. Что если в этом лагере вообще нет даже душевых кабинок?? На протяжении следующего получаса Бастер нежился в теплой розовой пене, испускающей приторный запах каких-то цветов. Ах, блаженство! Услада для тела! В такой обстановке приятно думать о прекрасном. Кролик хорошенько прочистил уши, вымыл подмышки, промежности и задние лапы. Завтра среди друзей он будет единственным чистюлей, остальные с бадуна на его фоне станут выглядеть оборванными бродягами. Бастер вылез из ванны, просушил шерсть и оделся в чистое белье (на это ушло довольно много времени: дырка для хвоста в новых трусах оказалась узковата, пришлось приложить усилия, чтобы просунуть его туда). Новая красная футболка, новые спортивные шорты - красота. – Что ж, – сказал он, потирая лапки, – На ремонте спален конечно сэкономили, но место для гигиены сделали как нельзя лучше! Затем Бастер быстренько застелил постель и устало повалился на кровать. Надо бы немного поучить новую тактику игры в футбол. Удобно уложив свою голову на мягкую подушку, хозяин комнаты раскрыл альманах Плаки Дака и принялся читать. Хотя это очень громко сказано: едва Бастер Банни прочел первые два предложения, как его глаза тут же начали слипаться. Прогоняя сонливость, он старался сосредоточиться на тексте, однако время от времени, постоянно ловил себя на мысли, что вот уже в который раз читает одно и то же предложение, абсолютно не понимая его смысла. – К черту все это! – вздохнул он, отшвыривая книгу в сторону, – Еще будет возможность, целых три месяца на то, чтобы освоить эту стратегию. Сейчас лучше заняться чем-нибудь другим. Но чем? Не прошло и секунды как ответ пришел ему в голову. Бастер улыбнулся лукавой ухмылкой до самых ушей и был уверен, что в этот момент, буквальнона несколько секунд, на его голове выросли маленькие рожки. Он опустил лапу под диван и извлек из секретного тайника совсем другую литературу. Журнал с громким названием ?Игривый кролик?, восемнадцатый выпуск. Почему все подобные журналы носят такие однотипные названия? ?Игривый кролик?, ?Розовый кролик?, ?Неправильный кролик?. Что это за расизм по отношению к кроликам? Как будто все мы сплошные извращенцы и всегда думаем только об одном? Бастер хранил порнушку в тайнике под кроватью - несмотря на то, что в комнаты к студентам никто из посторонних (кроме друзей и изредка уборщиков) никогда не заходил, синего крольчишку все равно почему-то донимала жутчайшая паранойя по этому поводу: Как только он представлял, что кто-то находит в его комнате такое... даже думатьне хочется, что будет дальше, от стыда придется убежать на край света и не возвращаться. – Черт, не подумал. – пронеслась в голове мысль. – Надо было сперва почитать, а потом ванну принять. А теперь свежие трусы испачкаю... Ну и ладно! Есть еще одна пара! Проверив заперта ли входная дверь (это очень важно), кролик вернулся на диван и спустив трусы, погладил свою белую мошонку, котораяказалась светлым пятнышком цветочной клумбы посреди гигантского поля его синей шерсти. Однажды на лекцию профессора Леггорна пришел какой-то престарелый пеликан с пуританскими ценностями и помимо всего прочего рассказывал, что мол, очень неправильно и вредно трогать себя внизу, и нужно противостоять и избавляться от этого соблазна. Якобы истинный добросовестный гражданин никогда не поддается грубым и пошлым желаниям, особенно это должно касаться девочек. Может быть он и прав, но как же это приятно: возбуждаться, глядя на обнаженных самочек, при этом удовлетворяя самого себя, разве есть на свете большая услада для тела, кроме этой и еще нескольких (удовлетворения своего голодного желудка вкусными деликатесами и принятия водных процедур в парилке). Так если никто не видит, чем ты занимаешься и что при этом думаешь, разве это плохо? Как бы грубо, противно и мерзко это ни звучало, но дрочить и доводить себя до оргазма - это большое наслаждение. Потом правда подростку почему-то становится стыдно перед самим собой, однако это никогда не удержит тебя от следующего раза. Говорить об этом с друзьями было не принято, однако Бастер часто занимался мастурбацией по вечерам, когда был один, и был уверен, что остальные тоже так делают. Держа журнал в левой лапе, правой он ласкал свои половые органы. Водя рукой туда-сюда по своему жезлу, кролик маниакальным взглядом залипал в журнал и тяжело дышал, высунув язык. Так много красивых и взрослых самок, и все обнаженные... М-м-м, какой же кайф! Бастер наяривал все быстрее и быстрее: член набухал и увеличивался с каждой секундой. Время от времени Бастер менял тактику и начинал массировать яйца, что позволяло растянуть удовольствие (это тоже прочитал в одном из предыдущих выпусков журнала). В такие моменты Бастер Банни считал себя настоящим извращенцем, однако никому не говорил об этом... во-первых:по собственной воле он занимается таким постыдным занятием, которое осуждаемо в обществе; во-вторых: он предпочитает самок намного старше него по возрасту и мечтает, чтобы одна из них когда-нибудь совратила его (прекрасно понимая, что этого никогда не произойдет), в-третьих: его возбуждают не только крольчихи, но и белки, куницы и даже (о, ужас!) лисицы! Парень не знал, связаны ли его предпочтения именно с журналами, которыми он балуется (в них печатали только фотографии женщин 20-30 лет, принадлежащих к совершенно разным видам), либо в этом замешано нечто другое, что может объяснить только психолог или сексолог. Важно еще рассказать об отношении Бастера к женскому полу: в Академии среди студентов отношения строились в основном на гендерных стереотипах, причем исключительно инфантильных: девчонки и мальчишки объединялись в группы по половому признаку и довольно редко общались друг с другом: например Бастер тусил с Плаки Даком и Хемптоном, изредка в эту компанию можно было отнести Диззи Демона и Коламити Кайота, в то время как какая-нибудь Бэбс Банни (однофамилица Бастера) всегда ходила в компании Фифи ла Фьюм и Ширли МакЛун. Дружить с девчонками считалось каким-то лютым зашкваром и несмотря на то, что разнополые студенты в неурочное время общались в школьных коридорах и столовой, и играли вместе на спорт-площадке, не могло быть и речи, чтобы мальчик и девочка по собственной воле оставались наедине: парня провожающего девчонку до дома на выходные подвергали всеобщему осмеянию, такой ученик тут же получал позорное клеймо ?романтика?, а хуже такого оскорбления ничего придумать нельзя. Хемптону как-то досталось по этому поводу: в благодарность за мудрый психологический совет, он помог Ширли донести ее вещи до дома, на следующий день половина класса смеялась над ним. Даффи Дак в общей столовой подшучивал над поросенком, будто бы они с МакЛун потом целовались весь вечер у нее дома, несмотря на то, что Хемптон даже не пересек порога. ?Похоже скоро девчонки возьмут тебя в свою команду Чирлидершей? – засмеялся Дак. Поросенок впал в такое бешенство, что овощной салат, который ел в данный момент Плаки, оказался у шутника на макушке. Действительно, уделом девчонок всегда считались всякие сплетни, юбочки, салочки, а единственным спортом, в которым слабый пол может что-то шарить - исключительно чирлидинг. В то время как занятиями настоящих пацанов всегда были бейсбол, баскетбол, футбол, компьютерные игры и катание на байках. Учитывая подобные представления, нечего было удивляться, что мальчишка, оставшийся наедине с девчонкой, вызывал сильные подозрения в романтизме. Слабый пол - хрупкие и утонченные существа, перед которыми нужно чуть ли не падать на колени, вечно уступать местаи вообще во всем потакать, чем они постоянно пользуются. Таковы были представления о гендерных отношениях в школе. Однако подобный расклад вещей беспокоил Бастера - он очень осторожно позволял себе высказываться на эту тему, дабы не вызывать подозрений у друзей. Однажды он спросил у Плаки: – Тебе не кажется, что у нас какое-то эксплуататорское отношение к женщинам? – Что ты имеешь в виду? – не понял Плаки. – Ну мы, парни, тусим исключительно друг с другом, катаемся на великах, вместе ходим в кино, играем в видеоигры и замышляем всякие пакости. Но стоит только захотеть, скажем так, передернуть и спустить, как мы тут же обращаемся исключительно к журналам с самками. Не передергивать же нам друг на друга... – А на что еще они годятся? – пожал плечами Дак. – Женщины нужны, чтобы с ним спариваться и фапать на них. Но наши одноклассницы даже на это не годятся: они же плоские, как гладильные доски. Природа их ничем не наделила. По крайней мере пока, вот подрастут тогда и посмотрим, что можно с них взять. Бастер был категорически не согласен с другом, однако предпочел промолчать: уж Бэбс Банни никак нельзя было назвать плоской, может быть в первых классах и да, но теперь под ее желтой блузкой явно проступает девичья грудь, пусть и небольшая. В последнее время отношение Бастера к этой розовой крольчихе (которую он считал своей подругой, несмотря на то, что они мало общались) стали волновать его все больше и больше. Барбара Энн Банни была единственной из девушек, кого он мечтал увидеть полностью обнаженной (при этом горько понимая в душе, что этого никогда не будет), онаявлялась ему в эротических снах и просто в грезах. О чем бы он ни думал, мысли постепенно возвращались к ней. Он мечтал о ней, жаждал ее всеми фибрами души, всем телом. В его фантазиях Бэбс вытворяла такие вещи, которым позавидовали бы даже модели из ?Неправильного кролика?. Может быть именно поэтому он и дрочил на этих самок - дабы отвлечься от своих терзающих душу чувств? Однако никакие белки, куницы и лисицы с гигантскими грудями и накаченными задницами не могли надолго затушить этот пожар, загоревшийся однажды в душе Бастера от взрыва всех тех эмоций, что он однажды испытал. Но не только похоть испытывал он к своей однокласснице. Были и другие, более противные и более постыдные чувства, которые он никак не мог объяснить. Их вообще трудно описать словами. Узнай друзья об этих ощущениях, ему навеки не смыть с себя клеймо влюбленного романтика. Бэбс была такой веселой, такой жизнерадостной и заводной, что не восхищаться ею было невозможно. Как и он сам, она постоянно чудила, устраивала веселые розыгрыши, забавно пародировала преподавателей и сочиняла смешные песни. Как только Бастер смотрел на зайчишку душа его начинала странно трепетать. Как можно не восторгаться этими красивыми глазами, этими классными ресницами, что так кокетливо хлопают, когда Бэбс чему-то радуется, этим её милым розовым носиком, этими симпатичными бантиками, что украшают кончики ее длинных ушек. Был бы у Плаки Дака прибор для чтения мыслей Бастера, утенка наверно моментально стошнило бы на пол. Бастер мечтал встречаться с ней, водить ее в кино, рестораны, на американские горки и кататься вечерами на лодке. А между тем, шли годы и Бэбс становилась все прекраснее и прекраснее. Её ноги заметно удлинились, а ее клевая грудь моментально могла бы вызвать эрекцию из-за чего приходилось прилагать немало усилий дабы не палиться. Временами, когда Бастер представлял подружку, ему казалось, что зрачки его глаз как в мультфильмах превращаются в маленькие сердечки, а кончики ушей соприкасаются вместе, превращаясь в известный символ любви. Такая милая, такая красивая, чистый Ангел. Именно так он ее про себя называл: Бэбс могла быть только Ангелом и никем иным. Эти два, казалось бы, не сочетаемых чувства похоти и обожания каким-то странным образом свободно уживались в Бастере: с одной стороны обожествление светлого образа прекрасной зайчихи, перед которой он готов был упасть на колени с букетом цветов, готовясь во всем подчиняться ей и делать все, что она попросит, дабы Бэбс была счастлива. Эта светлая половина готова была разорвать любого, кто осмелился бы очернить светлый прекрасный образ розового Ангела во плоти. И тем не менее, именно он, Бастер, и был той второй половиной, которая была готова очернить и испоганить этот образ: ведь с другой стороны, желание обесчестить Ангела порой затмевало все другие мысли - представить ее полностью обнаженной, наброситься на нее, сжать ее в жестких объятиях, силой вырвать поцелуй, поставить ее на колени, войти в неё, заломав руки за спиной, дабы не позволить сопротивляться... рвать, терзать, использовать... трахать... излить свое семя на ее милую розовую попку. – А-А-А-А-А-А! – застонал Бастер. Он зажмурился, как если бы в глаза ему ударил яркий свет, скривил рот словно в муках, и выронив журнал, принялся рукоблудить со страшной скоростью, что казалось температура тела увеличилась на целый градус. Все пышногрудые модели, делающие друг другу кунилингус, моментально испарились из его сознания, всех их затмила одна маленькая зайчиха (единственная в мире). Было стыдно. Его мучила совесть. Совестно было за обе половины: ведь с одной стороны он становился каким-то слащавым подкаблучником, такое поведение не достойно настоящего пацана. С другой стороны - он был грязным извращенцем, что бы подумали приличные звери, если бы узнали об этом? Он не мог и представить, он не знал, что думают девушки на этот счет. Правая лапа в скором времени устала, пришлось поменять на левую - однако, сколько бы времени он ни точил свой жезл и какими бы сладострастными ни были его фантазии, добиться оргазма почему-то так и не получилось. В скором времени кролик выдохся. Он лежал на спине и судорожно глотал ртом воздух, высунув язык. Как-то раз Хемптон рассказывал, как они с парнями ходили в бассейн и по ошибке зашли в женскую раздевалку в самый разгар - одноклассницы предстали перед ними в чем мать родила, и закатив истерику погнали непрошенных гостей какими-то тряпками (очевидно нижним бельем). ?Фу! Гадость!? – Бастер брезгливо поморщил нос в ответ на этот рассказ, однако его слова были чистым лицемерием: в душе он завидовал, что не пошел тогда в бассейн с остальными, ведь оказаться в такой ситуации, когда там была Бэбс... чего еще можно пожелать подростку? Эрекция начала потихоньку спадать. ?Ничего? – сказал себе кролик, – ?Скоро полночь - включу телевизор, как раз будут показывать порнуху, и еще раз попробую?. Совсем недавно Бастер решился на отчаянный шаг. Его чувства к крольчихе настолько донимали его, что он решил дать волю одному из них, а именно своей светлой половине - он решил завоевать сердце Бэбс и стать её бой-френдом. Здесь было сразу три проблемы: во-первых: сделать первый шаг, это очень трудно, необходима недюжинная смелость и длительная подготовка; вторая проблема: друзья, даже если получится добиться расположения, то встречаться с ней они должны будут в тайне, ходить во всякие киношки и кафешки необходимо будет так, чтобы не попадаться на глаза парням, иначе, одно неосторожное движение и вы уже имеете обидный статус ?жених и невеста?; третья проблема: подруги, на этот раз со стороны Бэбс. Если у мальчишек быть бой-френдом считается зашкваром, то среди девчонок встречаться с кем-либо, напротив, считается большим достижением, о котором нужно обязательно похвастаться всем подружкам - таким образом, благодаря сплетням, друзья кролика все равно бы узнали о его любовных похождениях. Долгое время Бастер раздумывал и прикидывал как бы ему реализовать задуманное и обойти при этом все острые углы. Он даже пообещал себе, что если все получится, то ради Бэбс он выкинет все свои журналы и постарается избавиться от пагубной привычки дрочить на все подряд. Однако как бы он ни прикидывал, так и не смог найти идеальной стратегии и в конечном итоге решил, будь что будет... Он пригласит подругу на первое свидание, а дальше - как карты лягут. Единственная его попытка осуществить задуманное оказалось такой жалкой и настолько провальной, что ужасно больно даже вспоминать о ней. Все испортила та скунсиха - Фифи. Кролик решил сделать это на перемене в коридоре. Плаки Дака тогда не было на занятиях, а избавиться от Хемптона было проще-простого, Бастер просто отправил его в столовую пообещав, что скоро придет. Бэбс стояла в конце коридора и о чем то разговаривала с Фифи ла Фьюм. Новоиспеченный кавалер набрал полную грудь воздуха и приблизился к ним. Дама сердца стояла спиной к нему, он видел только желтую блузку и фиолетовую юбочку. Фифи бросила на него любопытный взгляд, но через мгновение снова вернулась к разговору с подругой. – БЭБСИ! – позвал кролик. Та обернулась. Обеими лапами она прижимала к груди папку с документами. – Да? – по доброму спросила она, моргая своими длинными ресничками. – Э-э-э... – Бастер растерялся. Сердце его заколотилось как бешенное. Милый вид зайки смущал его. Но еще больше смущал вид скунсихи. Фифи сверлила его каким-то злобным недоверчивым взглядом, она молча стояла, важно сложив руки на груди. – Я-я... э-э-э... – продолжал мямлить кролик. – Ну? – нетерпеливо выпалила злобная скунсиха. – Говори чё хотел! От ее настойчивого взгляда волнение усиливалось еще сильнее. Он не видел лица Бэбси, видел только злобное лицо Ла Фьюм, точь-в-точь как у следователя на допросе. Самое правильное в данной ситуации было бы попросить зайку поговорить наедине, но в такой нервной обстановке ему не пришло в голову ничего кроме... – Я... в общем хотел спросить сколько время. – выдохнул Бастер. Пять минут спустя он забежал в свою комнату, заперся на засов и упав на колени перед диваном, впился лицом в подушку и зарыдал. Виновата была не Фифи, это была его собственная вина. На что он надеялся, наивный дурак? Быть веселым сангвиником, подшучивать над друзьями и учителями - это легко. А вот когда дело доходит до чего-то серьезного, вроде приглашения на свидание и признания в любви - тут тебе не до шуток, клоун ты эдакий. Похоже тебе всю жизнь суждено пробыть жалким дрочером, раз не можешь подходить к жизненным вопросам со всей серьезностью. Бэбс очевидно не придала значения этому моменту, она продолжала вести себя как ни в чем не бывало. В то же время Бастер заметил, что Фифи постоянно смотрит на него как на шпиона иностранной разведки. Неужели она о чем то подозревает? Рассказала ли она Бэбс об этом? Вряд ли, иначе бы крольчиха вела бы себя по другому. Несчастный кролик оставил попытки. Лучше он будет снимать свои помутнения онанизмом, как и все остальные (он был уверен, что все так делают, хотя никто не признается). Завтра утром он уедет в летний лагерь и на целых три месяца потеряет контакт с дамой своего сердца. За это время она уже найдет себе бой-френда из кроликов-соседей и навсегда забудет о нем. Ну и поделом! Не все в этой жизни происходит так, как ты того хочешь! Кролик взглянул на часы. Полночь близится. Скоро по каналу ?ToonFox? начнется жесткая эротика. Самое то - расслабиться перед сном. Надеясь, что в этот раз опять покажут его любимую позу 69, кролик удобно уселся на диване, подвинув поближе коробку с салфетками. В это время все, кто не спит, тайно смотрит в своей комнате этот канал - есть даже такие, кто не додумывается убавить звук. Внезапно раздался стук в дверь. Бастер навострил уши. Зачем это Плаки пришел к нему в такой час? Неужели они еще не закончили свое веселье и решили пригласить его. Но как же передача, которая вот-вот начнется? Что лучше: притвориться спящим, дабы они отстали и насладиться жаркой теле-оргией или присоединиться к вечеринке, которая скорее всего уже скоро закончится? Стук повторился. С другой стороны вдруг они еще и не начинали? В конце концов Бастер - душа компании и веселиться без него совсем не то. Да и к тому же тот кто сейчас стоит за дверью явно видит свет в комнате, хотя тот довольно тусклый. – Ладно, ладно! Уговорили! – крикнул кролик, поднимая с пола журнал и бросая его на диван. – Иду, открываю! Он подошел к двери и отодвинул защелку. Если бы у двери был предусмотрен глазок, Бастер воспользовался бы им. В этом случае он ни за что не открыл бы, а вместо этого нырнул бы обратно под диван трусливо поджав хвост и сидел бы там, трясясь от страха и продолжая притворяться, что никого нет дома до самого утра. Однако глазок не был предусмотрен и кролик открыл. Внезапно его словно поразило током, пульс участился на несколько порядков, тело словно парализовало, по спине от кончиков ушей до икроножных мышц пробежали мурашки, голову словно окатило ледяной водой. Бастер в ужасе отскочил на полшага назад. Ибо за дверью стоял не Плаки Дак, не Хемптон Пиг, ни Диззи Девил и даже не Каламити Койот. Эти розовые бантики на ушах, эта желтая блузка, эта фиолетовая юбка, эти длинные милые реснички, эти длинные передние коренные зубы. – Привет, Бастер! – прозвучал милый высокий голос. Это была она.