Шанс. (1/1)

За время пока они ехали, Кесем прикорнула на плече сына. Главная женщина империи была настолько разбита, что сон накрыл ее легкой пеленой, давая немного успокоения. Мурад не хотел будить мать и понимал, что ей нужно выспаться, поэтому тихо поднял ее и отнес в ее покои. Все разговоры были бессмысленны сейчас. Да и что они сейчас скажут друг другу?Гаремные курицы не унимаясь шептали что-то, пока выстраивались в ряд перед проходящим падишахом. При виде плачевного состояния матери султана им было не сдержать эмоций.—?Валиде, что это с ней…—?Ах Аллах неужели что-то случилось?—?Может просто плохо?—?Да ладно, что вы распыхтелись, нормально все будет.Каждая что-то болтала. Кто-то о плохом, кто-то убеждал, что все хорошо.—?Лекаря быстро! —?Тихо сказал Султан, уложив мать в постель. Ее лицо не выражало эмоций, глаза были закрыты…—?Повелитель…—?Повелитель… —?практически одновременно проговорили лекарь и вошедший в покои Хаджи, последний продолжил,?— Я думаю нам стоит выйти, пойдёмте…—?Да, конечно. —?кинув обеспокоенный взгляд на свою Валиде, Мурад поспешил удалиться из покоев.—?Что же там случилось? Что теперь будет с Султаншей? ?— приговаривал Ага, подозревая неладное.—?Спокойнее Хаджи, ты мне лучше скажи вот что… —?Султан развернулся к Аге и внимательно на него посмотрел,?— Что у моей Валиде с Кеманкешем? Они состоят в каких-то отношениях? Может быть тайная связь или заговоры вместе строят? Почему так близки, что моя мать плачет по умирающему рабу? ?— резко начал наполняться гневом молодой падишах.—?Что вы, Кеманкеш Паша верный слуга вашей Валиде, я внимательно всегда за ними наблюдал. Они достаточно близки, но грань общения никогда не переходили. Заговоры точно не строили. Уверяю вас, мой Султан, Паша никак не проявляет недозволенных чувств,?— поспешил успокоить Султана слуга, он не знал, что сказать, поэтому решил почти полностью рассказать правду. И это сработало.Хаджи не упомянул о прикосновениях и редких прогулках… Это бы ничего хорошего не принесло, но и причин для наказания не последовало.—?Хорошо, где он сейчас? Он пришел в сознание? Может говорить?—?Насколько я осведомлен, он в лазарете… Когда вы вернулись с Валиде, Паша еще не приходил в сознание.—?Хорошо. —?после этого Мурад отпустил верного слугу и погрузился в мысли.Моя мать достойна счастья, если этот чертов паша выживет и докажет свою любовь, то я дам разрешение на никях. Какой никях? О чем я думаю только?Но… как же отец, почему она предала его, такая любовь была… столько детей и счастья. Я вспоминаю наложницу Айше, действительно между нами была любовь, но потом всё прошло, сколько бы детей не было?— любовь прошла. Как я не был верен Айше, так и мой покойный отец не был верен матери. Жены и наложницы Падишаха не могут любить, они здесь игрушки, мы ими пользуемся, а потом, когда надоедают?— забываем. Но моя Валиде?— исключение.Мой отец ее ценил, уважал, баловал вниманием, но не любил, как и она его. Это не любовь, это поддержка, может влюбленность. То что я увидел в Фарье?— это любовь. Полная и ответная, нам не надо никого… Не вижу и не хочу видеть других хатун. То, что я увидел в хижине?— это любовь. Взаимная, запретная, недопустимая… Л Ю Б О В Ь…Моя любовь к Фарье тоже запретна, но у нее был шанс, и мы им воспользовались. Пошёл против законов, против устоев, против матери. Взял в жены свободную женщину, принцессу. Считай, что опустился до династического брака, в коих повязла вся Европа. У Валиде тоже он должен быть. Если он заставил ее нарушить правила. Если эта женщина готова ради раба рискнуть всем, то шанс должен быть.Будет.После того как Падишах вышел из раздумий, он захотел еще раз проверить мать и зайти к Кеманкешу… Да, он для себя решил, что если оба поправятся и хотя бы кто-то заговорит об их отношениях?— Падишах не будет противиться. Так или иначе, но оставив обоих в живых Мурад дает согласие на эту любовь. Может делать вид, что ее не существует, или что это была минутная слабость, но головой будет прекрасно понимать, что это не так.Он тихо зашел в покои матери и сел рядом, взяв ее руку. Валиде тихо спала. Ей дали снотворное, дабы та набралась сил. Этот день точно дался непросто. Все ссадины и царапины были обработаны, благо для нее все обошлось только этим.—?Мама, у Вас будет шанс, вы сможете стать счастливой, я вам обещаю. Я все сделаю, но если этот ваш Паша обидит или сделает что-то плохое?— я лично его казню. Даже не задумываясь,?— Мурад говорил это тихо, будто боялся быть услышанным,—?Вы не представляете, как я зол на вас, но одновременно я хочу, чтобы вы были счастливы. Я не помню… Я не знаю ваших переживаний. Не видел ранее, может только в далеком детстве. Если вы проснетесь и я увижу тот огонь в глазах, который не замечал уже много лет, я не буду мешать. Клянусь вам… —?с этими словами он последний раз посмотрел на мать.Какая же красивая она была. Даже сейчас. Тонкая кожа, густые темные волосы, пухлые губы, едва заметный румянец на спящем лице. К своим 40 женщина выглядела заметно моложе, казалось, что красота юности не хотела покидать ее. Теперь эта красота приобретет смысл своего существования.После Мурад отправился к Мустафе, отослав лекаря, решил немного посмотреть за ним.Грозный мужчина оказался в совсем беспомощном положении. Его тайна раскрыта, а жизнь в опасности. Одного лишь щелчка пальцев достаточно, чтобы оставить Кеманкеша бездыханным. Воин все еще был без сознания, у него был сильный жар, он бредил, в организм попала инфекция… Вероятно, что кинжал был отравленный.—?Кесем… Ке… Кесем,?— сквозь сон бормочет Паша. В голове только образ госпожи, оставшийся приятным воспоминанием. Поцелуй, что она подарила…—?Кеманкеш, Кеманкеш Паша,?— прикрикнул Султан, пытаясь привести в чувство, но быстро понял, что это не имеет смысла. Мужчине что-то снится и сейчас его лучше не будить.Ему снились моменты, которые они пережили в этот злополучный день.—?Кеманкеш, сейчас у меня будет много важных дел, я взяла тебя из соображений безопасности, я бы хотела, чтобы ты сидел у меня в кабинете. Позже я пойду раздавать похлебку, будь подле меня. —?отдала свой приказ, который по тону больше был похож на просьбу.—?Да, султанша, это моя обязанность,?— их взгляды пересеклись, незаметно для себя они стали немного приближаться друг к другу, но в один момент их обоих как ?током отдёрнуло?. Они вновь сели по разным сторонам и сделали вид что ничего не было. Такое отдёргивание происходило каждый раз уже на протяжении нескольких месяцев.Не скрыть, что отношения близки.Определенно, что в какой-то момент они стали замечать, что ходят по грани. Точнее уже перешли ту грань. Иногда казалось, что нет титулов, ограничений. Хотелось в это верить. Но мгновенно кто-то приходил в реальность, разрушая мечты обоих.—?Мы приехали,?— по прошествии 40 минут заключила Махпейкер.—?Да,?— уже открывая дверь кареты и подавая руку госпоже, ответил мужчина. Неловкий взгляд. Как обычно.—?Пойдем наверх… —?пройдя мимо народа и поднимаясь по ступенькам Султанша чуть не упала в руки Паши. Снова взгляд.—?Кесем… Султан, с вами все хорошо?—?Да, благодарю,?— ответ мог показаться холодным, но таковым не был.Пара ступеней и они должны были оказаться на втором этаже, но шорох там насторожил мужчину.—?Госпожа, стойте тут, я сейчас приду,?— Кесем немного опешила от резкости Паши, но осталась на лестнице, в окружении пары стражников.Вдруг начали раздаваться крики, выстрелы. Кесем не поняла, но затем резко упали оба охранника и тут до нее дошла суть происходящего.—?Опять, не прошло и года,?— прошептала Кесем, а года действительно не прошло. С момента последнего покушения было только около 5-6 месяцев.Вдруг она почувствовала резкую боль в сердце.—?Кеманкеш… —?прошептала госпожа и кинулась бежать вперёд по лестнице. На втором этаже было тихо, она заметила в своем кабинете Мустафу.В его окружении лежало несколько трупов, а у стенки сидел он. Своими черными очами, которые заметно мутнели, он нашел ее.Но кто бы видел сейчас ее глаза. Ужасный страх, смешанный с болью. Женщине удалось привести своего душевного друга в чувства, приподнимая с пола. Такая хрупкая на вид, но столько силы сейчас в себе собрала.Они направились к другой стороне, к черному выходу. Как вдруг Кеманкеш резко загородил женщину собой. В его бок врезался нож. Пробегающий мимо них человек вонзил кинжал. Воин плохо стоял на ногах, в руке была сильная боль. Он сломал ее, пока дрался. Найдя опору в стене, они остановились.—?Кеманкеш… —?она взяла его лицо в свои руки, —…Спасибо, все будет хорошо, слышишь? —?благодарность, но так много дает надежд.—?Кес… Кесем моя… —?несвязно бормотал он в ответ. Боль накрывала, становилась сильнее.—?Да, да я тут… —?её не смутило, то как он ее назвал, —…Надо уходить.Они направились к выходу, сумев выйти в лес. Кесем стала искать глазами убежище и нашла старый дом, скрытый от чужого взора.Вдруг сон превратился в сущий кошмар. Все потемнело. Во сне он не дошел до дома. Во сне он услышал крики, он начал карабкаться куда-то. Сам мало понимал, что происходит. Он видел скалу, по которой карабкался, словно что-то подталкивало туда, и чей-то знакомый силуэт на ее вершине. Он старался, пытался добраться, казалось, что все впустую. Он еще раз собрал все силы в кулак и отодвинув боль сделал еще рывок. Затем еще и еще. И вот он на вершине и видит ее. Это она, его ангел, его свет. Его Султанша.?— Кесем… Кесем моя. Я наверное умер и вижу тебя на небесах. Спасибо этому миру, что хотя бы здесь я вижу тебя.—?Да, мой дорогой. Теперь мы тут… —?такая редкая улыбка на лице, распахнутые объятья, готовые принять его.—?Мы? Нет, ты не могла умереть, я не верю. Я же смог, я защитил. Ты не могла УМЕРЕТЬ! —?попадая в ловушку женских рук, Мустафа срывается на крик.—?Любимый, пойдем, нам пора… —?шепчет темноволосая, маня за собой.—?Куда? Я не хочу уходить от тебя, пусть даже на небесах.—?Пойдем… —?еще раз зовет с собой, взглядом и руками притягивая воина, который в любом случае не откажет ей.Она разбежалась и прыгнула вниз. Махпейкер прыгнула обратно туда, откуда он пришел.—?Неееет! Я не отпущу тебя одну, даже если это будет ад,?— с этими словами Кеманкеш тоже бросился с головой в тот омут, куда звала обладательница глаз, что сравнивали с Босфором,?— Не отпущу.