Глава 16. Путешествие с принцем. (1/2)

Мама сидела на диване и чуть ли не задыхалась от потока слёз, которые не прекращали своё движение, возможно, с самого утра. Отец о чём-то разговаривал с знакомым мне уже мистером Смитом, который, сложив руки на груди, недовольно и очень грустно смотрел на мужчину, перевёл взгляд на меня и просто глазами пытался сказать, что и до нашей семьи дошло. Я молчала. У меня не нашлось слов на всё происходящее, снова потрясшее меня до глубины души, нарушая психику всеми способами, которые только могли возникнуть в разуме человека. Ноги стали ватными, я перестала ощущать землю под ногами, словно научилась невозможным образом летать. Но нет, это просто ужасная новость поставила меня в нереальный тупик. Это не мог сделать Вулфард. Просто не мог. А если и он, то что я с ним сделаю? Но сердце и душа знали, что тут что-то другое. Более неестественное, что ли. Вспомнив, что всё это происходит со мной наяву, хотелось проникнуть ещё ниже, чтобы очутиться по другую сторону планеты, посмотреть на новые вещи, которые, наверное, не смогут удивить после всего увиденного тут. Встав, мои ноги поплелись на кухню. Набрала в стакан прохладной воды, которая через пару секунд будет травить мой организм невыносимым морозом, образующий боль, но не такую сильную, как душевную. Может, всё не так серьёзно? Я достала телефон, нашла в контактах сестру, начала ей звонить. Автоответчик. Полистав ещё свои номера, я обнаружила Финна, который появился просто из ниоткуда. Помотав головой, мне казалось, что это иллюзия. Как такое может быть? Что-то мне не припоминается, чтобы я номер брала. Раз появилась такая возможность, я нажала на кнопку вызова.

Долгие, размеренные гудки, постепенно начинающие действовать на нервы. Через пару секунд Вулфард ответил.

—Привет, Уотсон, что-то случилось?—парень был абсолютно спокойным, его гладкий и ровный тон просто не совпадал с моим настроением. Хотелось накричать, показать всю ярость перед ним, обвинить его в похищении, чтобы он подтвердил это, а потом пообещал, что пристрелит девушку. Вся эта картина пробежала перед её глазами, но тут же исчезла, когда кудрявый прервал тишину уже более обеспокоенным голосом.—Карли, ты в порядке?

—Да... то есть, нет. Финн, у меня сестра пропала,—поникший голос стал отдаваться ещё и хрипотцой, которая изменила тембр ещё на несколько октав. Такими темпами я могла бы стать похожей на любого мужчину, который вечно ворчит о чём-то непонятном, ведь его вечно что-то не устраивает. Парень на той стороне трубки дышал в динамик, из-за чего мне пришлось чуть отодвинуть телефон от уха, сделав себе более комфортную позу. Офицер краем глаза посмотрел на меня, пытаясь вникнуть в разговор. Пришлось говорить шёпотом.—Я знаю, что ты бы так не поступил после всего вчерашнего, но...

—Мы должны встретиться. Я тебе напишу адрес, будь там через десять минут,—кареглазый бросил трубку, оставив меня наедине в этом доме, где творился настоящий хаос. Увидев пришедшее сообщения, я ничего не ответила. Побежала на второй этаж, взяла на всякий случай блокнот, ручку, маленькую фотокамеру и телефон, спустилась, чуть ли не упала в деревянный пол, но смогла устоять на одном месте. Все в доме смотрели на меня, как на сумасшедшую. Подойдя к входной двери, отец зашёл в коридор и посмотрел на то, как я надеваю кроссовки.

—Куда ты собралась?

—Мне надо подышать воздухом,—его недовольный взгляд в иной раз заставил бы ощутить приближение мурашек, которые растеклись по всему телу, но не в этот раз; сила и смелость сегодня прибавились в несколько раз, наконец вырвавшись из закрытой клетки.

—Мне кажется, что ты что-то скрываешь,—мужчина сощурил глаза, я уставилась на него, словно дурочка. Голова сразу же помоталась в стороны. Мне всегда казалось, что отец не доверяет мне, потому что были такие моменты, которые растворили эту дружбу между папой и дочерью. Пришлось пожать плечами, чтобы не показывать волнение, которое иногда подступало, как волны к песчаному берегу, но потом всё уходило обратно восвояси.—Ну смотри. Ты надолго?

—Не особо.

—Будь аккуратна, пожалуйста,—он улыбнулся мне и ушёл обратно ко всем в гостиной. Я выбежала из дома, буквально сшибая дверь на ходу. Холодная волна ударилась в меня, раздражённо постояла на месте, а потом снова улетучилась в западную сторону. Волосы стали парить по воздуху, словно их поднимал призрак, раскидывая в разные стороны. Посмотрев ещё раз сообщение от парня, чтобы примерно представить то место, которое он указал, я пошла в противоположную ветру сторону, ногой пиная мелкий камушек. Неприятное ощущение растеклось где-то внутри души, может и сердца, этого я уж точно не могла понять. Это не было отвращение от всего происходящего, не было нагрузкой, скорее простой досадой и волнением за сестру, которая сейчас могла быть без сознания, которая могла быть уже мёртвой. Отогнав эти мысли прочь, я ещё сильнее нахмурила брови, ускоряя шаг. Хотелось побыстрее узнать всю правду, но в то же время меня отталкивала какая-то несущественная вещь, возможно которую я могла рассматривать при звонке кудрявому. Тогда я решила отложить все вопросы и проблемы в сторону, зная, что у меня будет только один шанс на спасение Элизабет. А сейчас, по пути к кареглазому, в моей голове снова возникла эта каменная глыба, которая до конца не давала мне дойти до места встречи, только вот не в реальности, а в глубоком подсознании. Вполне разумная вещь заставляла меня сейчас развернуться на сто восемьдесят градусов и пойти в сторону дома, надеясь всей семьёй, что с младшей сестрой всё в порядке, что она сама выберется из недр дерьма, которое могло обрушиться с высотного здания прямиком на неё, забирая в невероятно трудное и ужасное место — взрослая жизнь. Там ты перестанешь ходить с розовыми очками на глазах, будешь смотреть страхам в лицо и идти через множество препятствий, с каждым разом задумываясь: "А хватит ли тебя на следующий раз?". И каждый раз ты обязан выбирать. Потому что вот он — смысл взросления. Ты встаёшь перед выбором, и так всегда. И до конца жизни, до конца этих грёбаных дней, ты будешь думать,—уверять себя,—что поступаешь как надо. А потом внезапно всё обрывается. И ты морально исчез, а физически продолжаешь существовать.

Ноги пытались сделать остановку, сказать моему разуму "стоп", но ничего не получалось. И вот тут я действительно шла против себя. Наконец дойдя, я остановилась, переводя неравномерное дыхание, которое усугубилось за счёт быстрой ходьбы. Встав возле того самого дома, где должен был находиться кудрявый,—я не смогла его обнаружить за несколько минут,—у меня мгновенно заболели ноги, так как я довольно редко повышаю свою дистанцию ходьбы. Мои глаза судорожно пробежались по противоположной улице, которая была усыпана листьями от деревьев. Никого не было, за исключением посетителей магазинчиков, которые буквально магнитили к себе своей необычностью и вычурностью среди всего обычного и однотипного. Прошло минут пятнадцать, двадцать. На горизонте ни одной души.

"Может он просто решил обмануть тебя?"—прошептал на ухо невидимый, но существующий голос, из-за чего я резко развернулась, но не увидела ничего подозрительного.

—Я никого никогда не обманываю, Уотсон,—раздалось где-то сзади грубым, хриплым тоном. Я ощутила скопление мурашек на руках, которые не знали что им делать и куда деться. Пришлось повернуться, иначе бы Вулфард выместил на мне весь свой гнев, который мог скапливаться неделями, а может даже и годами. Его карие оцепенелые глаза смотрели в мои, словно пытаясь найти что-то, но попытка не увенчалась успехом, поэтому он взял меня за руку и повёл в глубь переулка, в котором мог сидеть и смотреть на мою спину, а мог незаметно прийти. И меня даже не смутило то, что он знал, о чём я думаю. Это казалось привычным и обыденным, как будто он реальный экстрасенс, а не как жулики на телевидении. Мы зашли в кромешную темноту, я не могла понять где именно он находится, чтобы нормально начать разговор.—Рассказывай,—его голос был слышен откуда-то издалека, хотя я ощущала быстрое огненное дыхание в стороне моего лица, которое обжигало голову и часть лба. Я начала всё быстро говорить, слова сталкивались друг с другом, из-за чего получался неразборчивый текст. Но Финн понимал, раз внимательно слушал, не дыша, а просто смотря либо на меня, либо в сторону, из-за темноты я не могла узнать этого. Закончив свой монолог, я пыталась найти его глаза своими, но ничего не получилось, поэтому пришлось ждать вердикт.—Мне кажется, что я знаю чьих рук это дело,—его задумчивый голос звучал ещё более загадочно, чем обычно, даже с ноткой сексуальности, хотя о чём я думаю?