Глава 5. В плену. (1/1)

Подошва ботинок очень часто прижималась вплотную к тротуару, из-за чего образовывался непонятный звук, то ли шаркающих ступней, то ли падающие капли воды, разбивающиеся на высоте около пяти метров. Несколько длительных шагов, между нами оставалось около тридцати сантиметров. Мне было по-прежнему страшно оборачиваться и сталкиваться с тем самым лицом, которое я видела в день прогулки с уже погибшим парнем. Возможно, что это был не он, но почему же тогда у меня складывается именно такое впечатление. Тот же строгий взор, те же таинственные карие глаза, блуждающие по всему лицу, телу, от самого низа до самого верха. Такой жадный и терпкий взгляд, который пронизывал до самых мурашек, до хруста костей, до дрожи, до того самого ужаса, подобный которому я испытывала при виде трупа своего бывшего парня. Продолжая стоять на одном месте, мне хотелось придумать план как отсюда выбраться за пару секунд, лишь бы не контактировать с этим человеком, который, скорее всего, и был убийцей всех этих подростков, чьи имена я слышала от одноклассников и читала на листках о пропавших без вести. Не знаю, где именно он стоял в данный момент, но я уже ощущала тяжёлое дыхание, сочившееся из носа прямиком наружу. Мои ладони стали ещё сильнее потеть, доказывая то, что пугаюсь я сейчас не как актриса в дешёвом кино, у которой скорее смех на лице, чем испуг. Было настолько тихо, что казалось, что весь город вымер, а остались только я и этот парень. Даже машины не проезжали по шоссе, ни одного звука от птиц, ничего лишнего, только грязная тишина, окутавшая меня как только я зашла вглубь. Может, это и был его план? Чтобы я прошла дальше, а не останавливалась на входе. Он, как дикое животное в саванне, загнал меня в тупик, не оставляя никаких шансов выжить.

—Боишься?—тихий-тихий шёпот коснулся моей шеи, пробегаясь по ней знойным ветром. Не горячим, как обычно бывает, а сильно холодным, таким страшным и неестественным потоком воздуха, который взбудораживает до самых костей.—Тише, тише, малышка, ты что? Я тебя не обижу, нет,—тон был очень спокойным, но, чувствую, что это лишь начало мучений. Почему-то была мысль, что он меня не убьёт, как остальных своих жертв, но может это всего лишь доводы успокоить себя. Его длинные пальцы,—созданные для игры на рояле, а не для убийств,—коснулись моего плеча, мысленно начерчивая ими линии. Я старалась свободно вздохнуть несколько кубов воздуха, но это не выходило прямо-таки ровно и гладко, от чего я чуть не поперхнулась.

—Пожалуйста, отпусти меня,—мой голос был на грани срыва. Не знаю конкретно какого, но самого ужасного и медлительного. Слова вылетели очень мимолётно, а разум сразу старался забыть произнесённое. Может стало ошибкой, что я вообще что-то ответила ему, а может оно и к лучшему. Он замолчал, даже прекратил свои действия. Чуть помедлив, парень отстранился от меня, но не намного, а лишь для того, чтобы я развернулась и осмотрела окрестности, хотя что уж здесь рассматривать. Две кирпичные стены по бокам и одна впереди. Всё же я повернулась. Передо мной стояла тёмная фигура, полностью одетая в чёрную одежду. Мне не было видно его лицо, только очертания губ и глаз, горящие холодным, синим пламенем. Сзади послышались ещё глухие шаги, только вот с какой стороны — неизвестно.—Умоляю...Через пару секунд я уже ничего не ощущала. Ни земли под ногами, ни вообще чувство понимания. Казалось, что я падаю в бездну, выходя из времени и пространства в какую-то тёмную комнату, окутанная мраком и страхом. Сотни голосов в голове, которые я когда-либо слышала. Может год назад, может месяц назад, но когда-то точно. Сложно было определить, кому именно они принадлежат. Вот тон, который очень сильно походил на голос Алекса. Он лился откуда-то сверху. Что это? Почему я слышу его? Может это простой кошмар? Может парень и не пропадал вовсе, а это была всего лишь проекция подсознания? Но нет, я нахожусь в реальном мире, где произошли все те смертельные случаи, где Стейси и Адам — пешки, а я — сегодняшняя главная цель. И снова этот острый, крепкий взгляд, до ужаса противный, как лезвие ножа. Все ужасы материализовались, всё наяву. Это начало игры. Нашей общей с ним игры.***Глаза стали открываться, улавливая налету неприятные блики от света. Быстро поморгав, я начинала отходить от сна,—или как это ещё можно назвать?—немного оборачиваясь и стараясь как можно скорее понять всю ситуацию. Облезлые стены явно не говорили о том, что здесь хотя бы когда-то был ремонт. Лежала я на кровати, походившая на те, что находятся в больнице или в армии: железная рама постоянно скользила по гнилому полу, образовывая чересчур противный звук, как будто несколько машин пытаются что-то сдвинуть с места. Небольшое окошко было с другой стороны заколочено стальными решётками, а вид через щели открывался на дивный лес, пожелтевший с ног до головы. Попытавшись встать,—а это удалось мне далеко не с первого раза,—я облокотилась об небольшую деревянную тумбочку, стоявшая напротив кровати. Железная дверь была, как бы это логично не звучало, закрыта. Я снова заперта в четырёх стенах, откуда выхода не было, как и из моего сознания, в котором начиналась настоящая война. Тяжело вздохнув, я села на пол, грудью упираясь об коленки. Руки стали бегать по голове, потирая виски и отодвигая локоны волос за ухо, лишь бы они не мешали. Телефона не было, куртка также отсутствовала, в карманах ничего. Куда делись все вещи — не знаю.

?Карие едкие глаза, дурманящие разум, пробегающие по всему лицу, ища изъяны, чтобы навредить, испортить, уничтожить, а потом раздавить, стереть с лица Земли, словно такого человека и не было, чтобы родственники и друзья страдали, а ты оставался в стороне и смеялся, впитывал в себя эту боль, продолжал оставаться таким же холодным и равнодушным, как и прежде, снова вспоминая тот живой огонь в моих светлых глазах, которые питали ненависть к этой личности, убившая знакомых, одноклассников, парня, принёсший самую роковую боль, ударившая прямо в сердце молотком, а может и чем-то потяжелее, и он уже никогда не задумывается, насколько мне было и будет плохо после этого, даже на том грёбаном свете, где я встречусь с ним, с любимым человеком, с которым я снова буду счастлива, но сейчас одиночество сковало меня, просто не давая поводов для улыбки, а этот взгляд... такой знакомый, такой странный, а может именно с ним мы тогда столкнулись, днём тридцать первого числа августа месяца??Где-то в дали слышались те же звуки, как и в том проулке, когда сапоги или кроссовки сталкивались с поверхностью дороги. Но было это далеко, так что навряд ли кто-то направлялся ко мне. За окном свистели порывы ветра, проходящие мимо и не пытающиеся мне помочь. Хотя, кто сейчас обо мне вспомнит? Родители? Они опять увлечены своими делами или вовсе на работе. Сестра? Ей всегда всё равно, только если что-то надо, то подходит и заводит диалог. Стейси и Адам? Они наверняка думают, что я опять сплю до трёх, ну или просто стараюсь отойти от произошедшего, а может и обиделась на них. Нет, у меня не было даже такой мысли. Конечно грустно, что они не поддержали мою идею, но их можно понять, я бы, наверное, если услышала от кого-то из знакомых такую же белиберду, то подумала, что этот человек — псих.

Под кроватью лежало что-то большое, очень похожее либо на толстую ветку от дерева, либо монтировку, которая сейчас была бы очень кстати. Присев на корточки, я засунула туда руку, пытаясь без глаз нащупать это. Раз шаг. Два шаг. Ладонь стала ещё быстрее перемещаться по полу, набирая на себя все виды грязи, если таковые существуют. Третий шаг. Четвёртый. Страх набегал с новой волной. Кто-то приближался и явно ко мне. Пятый шаг. Шестой шаг. В дверь вставили ключ, несколько раз повернули, после чего она, с неимоверным скрипом, открылась. На пороге стоял довольно высокий парень, одетый в типичную спортивную форму, какую я видела обычно на парнях на уроках физкультуры. Волосы были короткими, поэтому не лезли в глаза и не мешали таким образом. Посмотрев на меня, он мило улыбнулся, что напугало ещё больше, хотя что в этом такого? Не знаю, но сердце продолжало отбивать по несколько ударов в секунду.

—Привет, Карли,—он подошёл ко мне, присел на корточки и стал рукой проводить по лицу, аккуратно осматривая все очертания, начинающиеся от бровей, а заканчивающиеся подбородком. Было приятно и самой рассматривать его, особенно скулы, которые сразу ввели в ступор. Но что-то шептало, что не надо забывать о моём местоположении, которое не говорило о богатом отеле или что-то из этого. Место для бездомных, не более. Были ещё слышны шаги, но они отдавались так далеко, что нельзя даже было определить это расстояние.

—Где я?—мы стали лучше друг друга рассматривать, только в его красивых, небесных глазах не было ничего положительного, что можно обычно увидеть в людях. Парень был полон какой-то ненависти, злости, скопленная с какого-то определённого момента в жизни, может что-то реально его задело, из-за чего он теперь ко всему относится с негативом. В принципе, в какой-то степени, я начинаю его понимать, ведь ситуация с Алексом по-прежнему меня будоражит, как будто я болею лихорадкой. Он молчал пару минут, своими пальцами отодвигая один из выбившихся локонов волос.—Ты в одном из самых ужасных мест, где никто не хочет оказаться, но, увы, красавица, пришёл и твой черёд,—парень усмехнулся, открывая вид на свои белые зубы, сияющие от нескольких лучей солнца, пробившиеся через решётку. Я нервно сглотнула то, что неприятным осадком засело в горле. Хоть это и не помогло, но надо было прервать тишину любыми способами. Рука всё ещё находилась под кроватью, уже нащупав что-то железное, прочное, очень сильное. Может, это мой шанс? Ударю и убегу. Верно. Но это просто так не сработает. Наверное.—Я вижу, что ты боишься. Но не стоит,—тыльной стороной ладони парень коснулся моей щеки, поглаживая кожу нежными движениями.

—Отпусти меня.—Извини, но я не могу. Был бы главным, а так...—он мельком глянул на мою руку, которая уже придерживала небольшую трубу на весу. Сначала до парня не доходило, что же я там делаю, но затем достал и отобрал железную палку, выкидывая её за дверь. Единственный мой способ спасти провалился с треском.—Хотела сбежать, да?—я опустила взгляд, вглядываясь в его кроссовки.—Ну ничего, сладкая, скоро ты увидишься с Финном, и тогда тебе...—Люк, ты там скоро?—басистый голос донёсся снаружи, ещё одна тёмная фигура появилась рядом с дверью, только лица я не видела из-за этого самого Люка, который по-прежнему сидел на корточках передо мной. Он повернулся, но продолжал молчать, растягивая время, либо над чем-то задумываясь.—Вулфард ждёт тебя у себя, а ты тут с этой,—я попыталась отодвинуться к стене, но рука парня налегла на мою, крепко сдерживая, но не до самой боли.

—Я через пять минут буду, так и передай ему,—мужчина ещё что-то пробурчал, после чего ушёл, шаркая ногами по каменному полу. Парень ещё немного посидел и встал, что-то шепча себе под нос. Он казался милым и самым добрым здесь человеком, который не собирался делать мне больно. Может, он не собирается меня ранить? А что он тогда хотел договорить? Кто этот ?Финн Вулфард?? Тот самый, с которым я столкнулась в переулке? Дверь с грохотом закрылась, я снова осталась наедине с кроватью, окном, из которого сочились лучи солнца, и мыслями, пугающие меня с каждым разом всё больше и больше.

Если раньше я не особо помнила детали той ?встречи?, то сейчас в голове всё прояснилось. Знакомый образ с невероятно красивыми глазами, хранящие в себе столько тайн, проскальзывал в любых тёмных углах, словно он был там. Но нет, это всего лишь иллюзия. Или беспричинный страх. Что он мне сделает? Телесных повреждений вроде нет, да и остальных тоже. Подойдя к окну, я стала изучать местность, которую никогда прежде не видела. Я всё ещё в Колорадо-Спрингс?А если это контрабандисты? Или ещё хуже. Боже, не понимаю, что в этом году происходит? Смерть за смертью, пропавший за пропавшим. Так ещё и я попала в этот капкан. Всё же друзья были правы: не стоит лезть в это. Сейчас они дома, возможно пишут мне, а может и вовсе не вспоминают, думая, что я со своими причудами размышляю над чем-то, например, о вчерашнем. Но нет. Всё иначе. За один день всё конкретно изменилось. Теперь я — главная цель в этой игре, особенно для некоего Финна. Надеюсь, что обойдётся, и я каким-нибудь чудесным образом уйду отсюда. Ну, или это останется в моих мечтах.—Выходи,—пришёл тот же мужчина,—или парень, но более зрелого возраста,—открывая дверь нараспашку. Было видно, что дальше идёт продолговатый коридор, а впереди — дверь. Отойдя от окна, я боязливо высунула голову из помещения, столкнувшись с презрительным взглядом ещё одного кареглазого. Он медленно проводил меня глазами, закрыл дверь и начал вести по огромному помещению, не уступающий размерам какому-нибудь масштабному комплексу. Это больше походило на какую-то заброшенную тюрьму или психбольницу, так как таких маленьких комнат, как моя, было довольно много. Нигде не было чисто, везде находился мусор. Только при переходе в другую рекреацию стало немного, но чище. Мимо прошёл ещё один человек, который спрятал половину лица за маской. В заднем кармане виднелся перочинный нож, который я видела ранее у одного из своих одноклассников. Может это совпадение, не знаю, но были, вроде как, одинаковы. Дальше мы поднялись наверх, где уже было более менее светло, да и появилась более современная отделка, похожая на квартиры современных домов в мегаполисах. Несколько парней,—около пяти—, моложе моего ?проводника?, сидели на диване и играли в карты, то и дело восклицая, выкидывая какие-то нелепые реплики. На улице бушевал ветер, из-за которого ветви деревьев бились в цельные окна второго этажа. В нескольких комнатах я даже успела заметить довольно дорогие приборы от известных фирмах. Мысль о том, что это заброшенное здание, выветрилась сразу же. Мы встали перед тёмной, дубовой дверью, закрытая полностью, не оставившая ни одной щели. Мужчина постучался, в ответ ему послышалось что-то нечленораздельное,—либо это мне просто не удалось разобрать его слова,—после чего мы зашли. Парень сидел за каким-то офисным креслом, что-то печатая на ноутбуке. Кудрявые волосы прятались целиком в шапке, а карие глаза (?О боже, те самые!?) остановились на моём лице, внимательно изучая его.—Ну здравствуй, Карли Уотсон.