Часть 23. Наказание разлукой. (1/1)

Через час Кесем вернулась в свои покои. Хотя Кемаекеш настаивал, чтобы она осталась еще ненадолго, недосып прошлой ночи давал о себе знать и сегодня она хотела проспать в своей постели до самого утра, не боясь, что утром ее могут потерять. По пути она обнаружила, что почти все двери в тайную комнату приоткрыты. ?Какая безалаберность, Кесем! Надо запирать все на ключ. Ты совсем голову потеряла?.Султанша присела на кровать, готовясь ко сну, но тут увидела, что на подушке что-то лежит.Это была наспех написанная записка неровным дрожащим почерком.?Валиде, я доверяла вам больше всех, а вы так жестоко предали меня. Теперь у меня нет ни матери, ни любимого. Прощайте. Гевхерхан.?В глазах потемнело, а к горлу подступила тошнота. ?Она нас видела?,?— мелькнула страшная, режущая сознание догадка. Кесем что есть силы бросилась в покои дочери моля, чтобы не было слишком поздно. Толкнув с силой дверь, она увидела страшную картину: Гевхерхан стояла босыми ногами на стуле, затягивая на шее веревку, закрепленную на деревянной балке потолка.—?НЕЕЕТ! Пожалуйста, не делай этого! —?Кесем рыдая упала на колени, обхватив ноги дочери и удерживая от падения стул. —?Прости меня, родная. Я не хотела причинить тебе эту боль. Ты же мой ребенок, я очень люблю тебя.Гевхерхан стояла не шелохнувшись и смотрела в одну точку не видящими от боли и слёз глазами. Крепко прижимая к себе ноги дочери и не отпуская их не на секунду, Кесем стала медленно подниматься.—?Доченька моя, милая моя, не поступай так с собой, с Селимом, со мной. Сжалься, спустись ради Аллаха. —?подол платья Гевхерхан стал мокрым от слез матери. Наконец она вытащила голову из петли и стала оседать на руки Кесем.—?Почему, Валиде?! Почему вы не пощадили меня? Почему сначала подарили, а потом отняли надежду на счастье? —?голова девушки безвольно лежала на материнской груди.—?Так получилось. Я не желала этого, не думала, не стремилась. Сама судьба нас толкнула в объятья друг друга. Я, как и ты, просто полюбила и теперь не могу от него отказаться. —?Кесем гладила волосы дочери, крепче прижимая её к себе.—?Но как? Это запрещено! Это же грех! Вы любовники! —?Гевхерхан отстранилась от матери.—?Нет, дочка. Волею Аллаха Кеманкеш мой муж по всем канонам ислама.—?Значит, за него вас выдал персидский шах?—?Да. Сначала этот брак был фиктивным, чтобы сохранить мне жизнь. А потом мы полюбили друг друга. Когда я обещала его тебе в мужья, ещё не знала, что так получится. Прости меня!—?Мне очень больно, Валиде! Больно от всего этого обмана, от утраченных надежд, от несбывшейся любви. Как мне дальше после этого жить? Как?!Через время Гевхерхан стихла, Кесем перевела её на кровать и прилегла рядом, решив остаться до утра, чтобы ничего не случилось. Рано утром она открыла глаза и обнаружила Гевхерхан стоящей у окна.—?Я приняла решение, Валиде. Сегодня я попрошу Повелителя расторгнуть мою помолвку с Кеманкешем и отдать меня в жены Абазе-Мехмету Паше. Ведь вы именно этого хотели? Но вы должны мне обещать, что добьетесь того что моего мужа назначат бейдербеем в самый отдаленный уголок Империи. Я хочу уехать и все забыть, никому не мешать. Даст Аллах, и я буду счастлива.—?Доченька моя, смогу ли я вымолить когда-нибудь твое прощение?—?Не знаю, Валиде. Не знаю. В одном вы можете быть уверены: от меня никто и никогда не узнает о вашем браке с Кеманкешем. Это я вам обещаю.После этого Гевхерхан направилась прямиком в покои Мурада. Сказать, что Султан был разгневан?— ничего не сказать. ?И как сестра Падишаха, член династии, может так просто давать и забирать свое слово, меняя решения на ходу???— кричал он. Потом позвал к себе Кеманкеша и убедился, что тот не в обиде от разрыва помолвки. Следом пришла Валиде, выразив свое согласие на брак дочери и попросив новое назначение для зятя. О том, что его судьба решена, Абаза-Мехмед узнал самым последним. Однако был несказанно счастлив.Вся эта история довела Кесем до нервного срыва и вечером она не пошла в тайную комнату, даже не предупредила об этом Кеманкеша. Он прождал несколько часов и расстроенный вернулся в свой дом. Паша очень сожалел, что у него не было ключей от двери, ведущей в покои Султанши. Не пришла она и следующим вечером. Не выдержав, Кеманкеш передал записку, в которой содержалась просьба о встрече ?в том же месте?. Наконец она пришла, но была холодна и отстраненна как никогда.—?Гевхерхан узнала о нас. Она нас видела.—?У неё доброе сердце, она никому не скажет.—?Тебя только это волнует, Кеманкеш? Ты знаешь как это, вытаскивать из петли собственного ребенка? Знаешь, что чувствует мать, когда по её вине ребенок мог умереть? Что ты вообще об этом знаешь? —?Кесем уже не могла себя сдержать, выпуская всю накопившуюся боль наружу.—?Вы правы, Султанша. Я ничего об этом не знаю. У меня нет детей и никогда не будет. —?она вдруг внезапно затронула его за живое.—?Ты знал, на что шел. Мы оба это знали. Но если ты вдруг осознал что-то новое для себя, можешь уходить и забыть сюда дорогу. Заведи себе молодую наложницу, она удовлетворит все твои фантазии и наследника тебе родит. Может тогда ты меня поймешь!—?Кесем, прошу тебя, не надо. Ты же знаешь, мне кроме тебя никто не нужен. —?попробовал сделать шаг к примирению, но она отстранилась.—?Оставь меня! Дай мне это пережить! Мне не нужно не твое утешение, не твое присутствие! Всё что случилось, произошло из-за того что я поставила свою любовь к тебе выше своей любви к дочери. Уходи!Кесем прогнала его, но Кеманкеш все равно каждый день упорно приходил в тайную комнату к полуночи и ждал. ?Она должна прийти. Сегодня, завтра, через неделю, через год… Я буду приходить сюда каждый день, пока эта чертова дверь не откроется??— с этими мыслями он засыпал на кровати, на которой они так страстно любили друг друга еще несколько дней назад. Кесем чувствовала, что он здесь, совсем рядом, что он мечется и ждет, но простить не могла. В первую очередь саму себя. И эта разлука была наказанием, которое она сама себе назначила.Через неделю состоялся никях Гевхерхан и Абазы-Мехмета Паши, а еще через несколько дней они с Селимом отбыли в Боснию. На прощание Гевхерхан сухо улыбнулась матери и поцеловала её в щеку.***Очередное утро для Кесем начиналось с раздражения. В последнее время она стала невыносима сама для себя.—?Аллах, что за кофе вы мне принесли? Как такое пить? Принеси другое! Почему такое крепкое? В этом дворце что, не осталось никого, способного сварить нормальный кофе?—?Султанша! —?зашла Лалезар калфа.—?Что еще? Что с твоим лицом? Только не говори мне, что у тебя плохие новости, я и так на взводе.—?Я даже не знаю как сказать…