КРУГ ВТОРОЙ (СНОУДЕН): Нравственность (1/2)

loligore orgy – desutroyer desСноуден сидит, опустив ноги к полу, но не касаясь.

Лучи бьются на подоконнике, шепот птичьих крыльев мурашечным ворохом разлетается по спине. Лаконичные белые часы считают время. Маятничек — из стороны в сторону — трогает душу.

?Стоп?.

Прекрасное утро. Полусожженная церковь за окном. Пустая кровать.

?Там же нет никакого маятника?.

Паша ушел, но острый запах одеколона остался. Сноуден распахивает окно, чтобы выветрить — изгнанникам легче жить без памяти.

Намного легче. В чашке у Сноудена кофе. Он машинально мешает его мельхиоровой ложечкой.

Голоса с улицы. Слышно плохо.

?Мне надо принять запросы?, — Сноуден почти произносит, шепотом, пугается — что слышат — и не делает. Ничего.

Он никогда не признается, но вещи становятся хуже, когда уходит Паша.

?Так вот, у нас здесь…? — Сноуден включает старый компьютер, клавиши ностальгически стучат — ноутбук утащил с собой Архитектор — ?тоже мне полубог?.

Десять новых запросов на подключение к чату. Десять маленьких душ в его персональной ловушке.

loligore orgy – u??l— Ты готов на все, чтобы продлить мне жизнь?

— Нет, — лицо Паши искажается в зеркале напротив кровати — видно, что он к р и в и т д у ш о й. Сноуден боится. Сноудену больно, когда пустеют глаза его растерянного безумца. Когда проносятся в них отражения дисплеев, разбитых машинных частей и осколки экранов, — Просто такие люди, как ты, заслуживают жертв. Цель оправдывает средства, Сноу. Твоя жизнь оправдывает чужие смерти.

— Ты делаешь это точно не ради меня, — из последних сил Сноуден строит из себя всезнающее божество, но параноидальные скобы сжимают лицо, обращая его в маску. Голова. Отказывается. Думать, — Ты преследуешь свои цели.

— Если так посмотреть, то любое наше действие — корысть.

— Я не о жадности… — Сноуден неоправданно замолкает. Лишние слова в их играх не щадят никого. Было время, когда их игры никого не касались.

Архитектор ястребиным взглядом впивается в черты Эдварда.loligore orgy – l??uСреди них снова Марк.

Сноуден уверен, что он знает, как Марк стабилизировал свою систему.

Как Марк лечился, зализывал раны, звонил в слезах Великому Правителю или кому-то еще.

Сноуден сочувствует этому парню — ему правда совестно, что весь мир поступает с Марком именно так.

Сноуден ведь лучше всех остальных понимает, что Марк — самая большая жертва обстоятельств. Солидарность осведомителя — стреляют всегда в гонца, принесшего плохую весть.

Даже если Маркнет и выйдет из-под контроля, думает Сноуден, обрабатывая заявки (все эти люди у м и р а ю т сейчас перед монитором), виноват будет тот, кто создал систему.

Любой коллапс, любое движение весов вправо или влево, — естественная вещь.

Сноудену плевать, что случится с Маркнетом. Он глубоко перерос тот возраст, когда верил, что может влиять.

Потому что однажды пытался.loligore orgy – >_— Ты предлагаешь его использовать, Паша? Ты хорошо подумал?

Глаза Архитектора так блестят, что Сноуден уверен: тот продумал, переворошил вероятности (до хаоса в картотеке данных) и решил. Сноуден умеет не бояться и противостоять.

— Он необычное существо.

Архитектор кивает и возвращается к программированию. Рядом с ним на столике — несомненно — стакан воды и издание ?Собора Парижской Богоматери? с золотыми буквами на переплете. ?Каждый человек имеет право на персональную библию?.

— Ты знаешь его лучше, чем я.