7. X-Men: First Class, "Стансы" (Леншерр/Ксавье, около PG-13, стихи и фетиши, 2011 год) (2/2)
Он замолкает, перестает звучать ставший бесцветным голос.
Эрик смотрит на потертую обложку книги.- Сегодня, - спрашивает Чарльз, - будешь контролировать, сплю я или нет?Эрик забирает у него книгу и уходит, обернувшись в дверях.- Сегодня я тебе доверяю.И выключает свет.В комнате его уже ждет устроившаяся по одеялом Райвен.Форма выглядит жутко, но все разбредаются, чтобы влезть в неё. Чарльз чертыхается, прыгая на одной ноге. Эрик скептически смотрит на него, натягивая собственную узкую желто-черную одежду. В соседней комнате смеются ребята, тоже, видимо, оценив удобство форменных шмоток.- Ааа, - зло выдыхает Чарльз, застегивая ворот, - ужас какой, до чего она неудобная. Как будто в резиновую перчатку влез.Эрик только усмехается и выходит из комнаты.Когда он плачет, его глаза светлеют.
Нет, мечется в голове Эрика, нет же. Это не моя вина.Но Чарльз качает головой.
Откройся, думает Эрик, дай мне почувствовать твою боль, ведь я виноват в ней. Я. Раз ты так говоришь. Дай мне её почувствовать. Чарльз. Чарльз!Он вдыхает с трудом, и снова качает головой.
Будто он может читать его мысли и сейчас, когда на Эрике этот шлем.
Его трясет. Дыхание сбито, оно рваное.Он отпускает Райвен. Провожает взглядом. И когда все исчезает, чтобы через миг разгром на морском берегу сменился ясным небом над крышей небоскреба, Эрик вздыхает, громко, как-то истерично и чувствует, как слезы, обжигая, стекают по щекам.В темноте кажется, что потолка нет вовсе. Чарльз смотрит вверх, над собой и видит только темноту. Ему кажется, что он ещё и ослеп. Только этого не хватало, думает он и горько усмехается.За окном тихо. Ни ветра, ни шелеста травы, ни голосов ночных птиц.Руки Чарльза лежат на груди, под головой подушка – можно прямо так и опускать в землю.Эрика он не чувствует и больше не пытается найти. Этот шлем, наследие – Чарльз усмехается, - Шоу, скрывает его превосходно. Можно было бы отследить его по Райвен, но Чарльз же обещал не читать её мыслей.Потолок скрывает клубящаяся тьма. Где-то справа, в углу комнаты стоит белоснежное кресло-коляска. Чарльз закрывает глаза.
И темноту разрывает. Звуком. Хлопком. Щелчком. Почти звоном.
Дверь приоткрывается и в пустом оглушительном пространстве Чарльз чувствует Эрика. Он открывает глаза, поворачивает голову. Еле заметная в темноте фигура замерла в дверях.
Он подходит к кровати, замявшись на секунду, все же решается и садится на край. А Чарльзу становится тяжело дышать и глаза становятся влажными, а губы наоборот сухими.- Эрик? – шелестящим шепотом спрашивает он.Ему отвечает тихий прерывистый вздох, шелест ткани.- Да, - шепчет в ответ Эрик хрипло, - да.И Чарльз закрывает глаза. Он улыбается, чувствуя, как нерешительно его руку накрывает горячая ладонь.Эрик придвигается ближе, наклоняется.
И в голове Чарльза мечется его мысль. Его шальное, болезненное ?прости. Простипростипрости?.Дыхание Эрика обжигает Чарльзу высохшие губы.Утром Чарльз не находит на прикроватном столике книги. И это единственное, что он может осознать как доказательство того, что визит Эрика ему не приснился.
Он прислоняется лбом к оконному стеклу, сложив руки на одеревенелых коленях.Утреннее солнце яркое, как и всегда.К стеклу прильнув лицом, как скорбный страж...
А подо мной внизу ночное небо,А на мою ладонь легли равнины
в недвижности двойного горизонта.
К стеклу прильнув лицом, как скорбный страж,
ищу тебя за гранью ожиданья,
за гранью самого себя...
Я так тебя люблю, что я уже не знаю
кого из нас двоих здесь нет.