Часть 8. Прикладная ботаника (1/1)

Вполне ожидаемо все окончилось ничем: Мустафа поговорил с отцом и вернулся восвояси. Я недоумевала, как можно было додуматься до такой глупости, но, если так разобраться, все складывалось в мою пользу. Мустафа, как это и было в сериале, косячит раз за разом, потом уходит со сцены, вслед за ним уйдет Джихангир, чуть позже?— Баязет… Единственное, чего я боялась, было то, что какую-нибудь подлянку сделают моему Батуру и он тоже освободит дорогу Селиму. Однако пока что больше поводов переживать у меня было из-за Хюррем, а не Нурбану, которая тоже могла приложить руку к освобождению пути на престол для Селима. Один из дней начинался более чем обычно: я решила прогуляться в саду. —?Дорогу! Гизем-султан хазретлери! —?раздался такой привычный голос. Я прошла через гарем, подавив в себе легкую неловкость, которая у меня до сих пор оставалась: совсем недавно я, простая рабыня, так же выстраивалась в линию, когда через гарем проходила та же Хюррем, а теперь уже кланяются мне. ?Дожили, уже ?султан? называют,?— подумала я и сделала спину ровнее. —?Неожиданно, конечно, хоть и приятно?. Все было хорошо ровно до того момента, когда уже после выхода из ташлыка я встретила Хюррем с Михримах. Эту парочку я не любила всем сердцем: Михримах пусть была мало внешне похожа на свою мать, но в своей любви к подлянкам была очень на нее похожа. —?Госпожа, госпожа,?— вежливо поздоровалась я и поклонилась. Как бы мне ни было обидно это осознавать, но одна из этих женщин была свободной и законной женой султана, а вторая?— дочерью султана, свободной по рождению. Я же до сих пор оставалась рабыней, пусть и матерью наследника. —?Хотите прогуляться? —?спросила Михримах. —?Сегодня погодка очень хорошая, надо гулять, пока есть возможность. —?Благодарю,?— коротко ответила я. К счастью, разговор на этом был окончен, однако даже эта короткая фраза мне слишком не понравилась: я увидела четкий подтекст, мол, гуляй, Гизем-султан, пока тебя случайно не отравили. Я прошла вглубь сада и, сделав пару кругов вдоль клумб, села в заранее подготовленную беседку. Погода и вправду была хорошей: солнечно, но не слишком жарко. Я долго сидела в беседке, любовалась окружающим пейзажем и чувствовала, что все пусть и хорошо, но как-то не так. Меня не устраивала шаткость моего положения. Ведь если пропавшая любовь Сулеймана пусть огорчила меня, но не выбила из колеи: ну да, я теперь не самая любимая женщина на всем белом свете, которой дарят подарки и посвящают стихи, но просто живу в Топкапы и никого не трогаю, то Хюррем я опасалась?— вдруг эта женщина захочет как-либо навредить мне? И как бы я не утешала себя, что не надо зацикливаться на всяких мелочах, иногда эти мысли меня пугали. Иногда мне снилось, что Хюррем меня подставляет или пытается отравить, и как бы я ни игнорировала эти сны, какой-то неприятный осадочек все равно оставался. В этот день я обедала на улице. Мясо с овощами, травяной чай?— ?настоящего? чая в этих краях не было,?— все было как обычно. Однако едва я решила прогуляться по аллеям дворца и только-только планировала выйти из беседки, к нашей почти что полностью женской компании, состоящей из меня, Батура и некоторого количества рабынь, приблизилась стража. Вообще, насколько мне было известно, стражникам не было положено даже смотреть на представительниц женского пола, принадлежащих к династии. Однако эти двое мужчин не просто подошли так близко, но и явно намеревались что-то сказать. —?Гизем-султан, повелитель велел отвести вас к нему,?— сказал один из них. От этого известия я опешила. ?Неужели моя наивная попытка что-то сотворить в этой реальности могла привести к таким последствиям???— подумала я. Дело было в том, что буквально месяц назад мне удалось добыть семена клещевины. Как я знала из своей прошлой жизни, именно из клещевины изготавливали касторовое масло, поэтому я планировала изготовить настойку, чтобы она была у меня на всякий случай?— вдруг появится возможность подлить ее в еду Хюррем. Да, я знала, что у этой женщины сперва пробовали еду слуги и только потом она ее ела, но настойка клещевины вряд ли бы дала мгновенный эффект, поэтому Хюррем бы успела выпить ?подправленный? щербет или какую-то другую жидкость. Травить кого-то я не была готова, а вот знать, что моя обидчица проведет в интересном месте полдня, было бы довольно приятно. Вряд ли бы я решилась воплотить эти странные фантазии в жизнь, но и семена, и настойка уже были готовы и спрятаны подальше от любопытных глаз. —?Я не совершала ничего дурного, чтобы являться к повелителю подобным образом,?— ответила я, попутно думая, будут ли, если я откажусь, устраивать подобие маски-шоу*. Разумеется, я планировала идти к султану, раз он желал меня видеть, но перед этим планировала дать указание Нине вылить настойку и выбросить семена, либо сделать это самой. —?Госпожа, нужно идти,?— повторил стражник. Чуть поколебавшись, я встала и сказала Нине, которой доверяла больше остальных: —?Унесите шехзаде в покои и следите, чтобы с ним ничего не произошло. ?А то Сулейман, допустим, решит меня сослать, сын останется в Топкапы, как и положено по традициям и, совершенно случайно, предстанет перед Аллахом?,?— подумала я. Я сделала несколько шагов вперед и, приблизившись к стражникам, увидела, что меня берут под руки. —?Я дойду сама,?— твердо сказала я, однако это ничего не изменило. ?Наверное, дело не в той настойке,?— подумала я. —?А в чем-то другом?. Всю дорогу я усиленно пыталась вспомнить, что я успела натворить за это время, однако ничего в голову не приходило. ?Значит, решили подставить?,?— подумала я и морально приготовилась к тому, что мне придется защищаться. Стража, нужно отдать ей должное, не повела меня через ташлык, за что я была ей благодарна, а повела в покои султана другой дорогой. О моем позоре не знал никто, кроме, как я успела заметить, Хюррем и Михримах, которые совершенно случайно вышли в этот момент на балкончик и решили просто так там постоять. Однако это мне было безразлично и я морально готовилась к разговору с султаном. В главных покоях меня поставили на колени и удерживали в таком положении. Естественно, я была возмущена подобным унижением, но, с другой стороны, решила, что нет худа без добра: сама бы я в такую позу встать не смогла, а здесь все решили за меня. —?Кем ты себя возомнила? —?с порога возмутился Сулейман. —?Кто тебе дал право лишать жизни моих фавориток? ?Да, дело пахнет жареным,?— подумала я. —?И как тут защищаться, когда сразу обвинительный уклон и такие предъявы?? —?Я не лишала никого жизни,?— ответила я. —?Айшель-хатун была сегодня отравлена,?— сказал Сулейман. —?Бедняжка едва успела проглотить ложку плова, как представилась перед Всевышним. В твоих покоях была найдена бутылка с ядом и семена. Лекарь сказал, что это клещевина и ей можно отравить несчастную до смерти и ей ничего не поможет. Твое запирательство только ухудшит ситуацию!Я невольно скользила взглядом по главным покоям. Неподалеку от того места, где я когда-то играла Султану на арфе, было заметно какое-то движение. ?Уже палачей сюда позвал? —?подумала я. —?Что же, Хюрка, сказать тебе: Аллах или кто-нибудь другой тебя обязательно накажет. Все мы там будем рано или поздно…? —?Я не травила Айшель-хатун,?— твердо сказала я. —?Я знала, что, согласно традициям, повелитель мира не может быть и не должен быть все время с одной женщиной, поэтому тому, что после рождения шехзаде вы поступили согласно традициям, я не была удивлена. Разумеется, это было вранье, ведь к подобному я не была готова, однако Сулеймана такая ложь не впечатлила. —?Зачем лгать перед смертью? —?спросил Сулейман. —?И зачем тогда тебе эта бутылка? —?Лечить запоры,?— соврала я. —?Не хочу каждый раз бегать к лекарке. —?Пей,?— неожиданно сказал Сулейман, дав мне в руки эту бутылку. —?Пей, Гизем. Если это не яд, с тобой ничего не случится. ?Случиться-то не случится, а вот плохо мне будет и на белом друге я проведу слишком много времени?,?— подумала я. Чуть подрагивающей рукой я взяла бутылку из рук Сулеймана и выпила примерно половину. Мерзкий вкус не давал мне возможности пить дальше. —?Пей, Гизем,?— сказал Сулейман. —?Либо тебе помогут. ?Да ты маразматик старый!??— подумала я и буквально одним глотком выпила остатки жидкости. Я простояла на коленях еще минут десять?— ничего не происходило. Сулейман, видя несоответствие картины смерти Айшель и того, что творится перед его носом, как мне показалось, чуть растеряно сказал: —?Можешь идти, Гизем. Стража отпустила меня, я встала, поклонилась Сулейману и, выйдя в коридор, встала к стене, чтобы потереть затекшие ноги. ?Обошлось?,?— подумала я. О том, что касторовое масло изготавливается первым горячим прессованием, а никак не настойкой, я даже не предполагала.*жаргонное название задержания ОМОНом.