Глава 9 (1/1)

Спустя неделю Ульяна вернулась в Петровское РОВД, чтобы продолжить свою стажировку. Новых документов немного прибавилось, а все остальное было по-прежнему. Разве что Дима Красавченко все еще был на больничном.В отделе ее встретили тепло. Все были рады, что Ульяна в порядке и что преступники найдены, а дело закрыто и передано в суд. Сама Шапошникова, правда, не слишком радовалась. Она говорила с Головановым по поводу работы в правоохранительных органах, и Андрей Борисович дал неутешительный прогноз: скорее всего, ее не примут на работу в полицию.—?Но попытаться нужно,?— добавил он. —?Нет такого закона, который запретил бы тебе работать только потому что твой отец осужден. Это, скорее, убеждение ?яблоко от яблоньки недалеко падает?, которым руководствуется большинство начальников в органах. Но ты, Ульяна, не волнуйся: мы с Павлом Ильичом замолвим за тебя словечко. Лично я попробую убедить начальство в том, что ты?— надежный сотрудник, я за тебя ручаюсь и готов взять на работу. Но если все получится, доучиваться тогда придется, скорее всего, заочно…—?Я готова, Андрей Борисович,?— промолвила Ульяна. После возвращения к работе она почти ни с кем не общалась. Даже Кузьмину, который то и дело искал предлог для разговора, Ульяна отвечала лишь краткое: ?Потом поговорим?. Тот был немного удивлен ее нежеланием идти на контакт, но не настаивал. Работы было все-таки много: и у него, и у нее.Из-за навязчивых мыслей об испорченной карьере работа у Ульяны шла медленнее. С тех пор, как Шапошникова вернулась на практику, ей иногда казалось, что в этой возне с бумажками нет смысла?— зачем пыжиться, если есть очень большая вероятность, что это в итоге не понадобится?—?Все в порядке? —?поинтересовался как-то майор Шапошников, встретив Ульяну у тумбочки с кофемашиной и чайником. Сделав себе чай, Павел отпил немного из своей любимой кружки с символикой ?Зенита? и добавил:—?Ты какая-то подавленная. Из-за отца?—?Из-за всего,?— прошептала Ульяна, в очередной раз борясь со слезами. Когда она успела стать такой плаксивой? Вроде психика у нее здоровая, крепкая, а к высокочувствительным людям Ульяна никогда не относилась. Так почему теперь при разговоре буквально с каждым человеком она снова и снова хочет расплакаться?—?Расскажешь? —?полюбопытствовал Шапошников. —?Или ты все еще руководствуешься тем, что ты уже взрослая и ни перед кем отчитываться не должна?—?А может, хватит уже? —?не удержалась Ульяна от дерзости. Павел не понял:—?Чего?—?Вот так шутить,?— пояснила девушка. —?Я вообще не настроена сейчас на шутки. И на душевные беседы так-то тоже.—?Понял,?— примирительно поднял ладони Шапошников. —?Ульян, не сердись, пожалуйста. Я просто стараюсь помочь тебе вернуться к прежней жизни.—?Бесполезно. Как прежде уже не будет.Она хотела было вернуться к работе, но ее остановил оклик Павла:—?Твоего отца завтра переводят в СИЗО. Сегодня у тебя последний шанс высказать ему все, что ты о нем думаешь, или спросить то, что очень хочешь. Не хочешь все-таки с ним поговорить?Ульяна повернулась, подошла к дяде и, пристально посмотрев ему в глаза, твердо ответила:—?Хочу. Очень хочу. Хотя бы ради того, чтобы ему в глаза взглянуть и проверить, сможет ли он мне ответить тем же.—?Тогда милости прошу в допросную,?— усмехнулся Шапошников, и Ульяна последовала за ним, так же усмехнувшись.***—?Я уже все рассказал,?— недоуменно пожал плечами Александр Шапошников. —?Зачем вы меня снова сюда привели?—?Ваша дочь очень хотела бы узнать, как вы дошли до жизни такой,?— произнес Голованов и, посмотрев в сторону двери, кивнул. Когда Ульяна вошла, в глазах Александра зажглись огоньки ярости. Сев перед ним, девушка их заметила и немного сникла, но виду не подала.—?Здравствуй, папа. —?Ее голос зазвенел в тишине. —?Может, расскажешь наконец подробно, зачем ты все это устроил?Александр чувствовал на себе пронзительный взгляд дочери, но?— удивительно?— не мог найти в себе сил посмотреть на нее в ответ.—?Видишь ли, я не вижу смысла объяснять тебе что-то. Потому что ты не поймешь.—?А попробовать хотя бы не хочешь? —?Голос Ульяны звенел холодным металлом. —?У тебя так-то неограниченное количество попыток.—?Проблема в том, что наше мировоззрение различается,?— начал Александр. —?У нас с тобой разные понятия о добре и зле. —?Увидев недоумение на лице дочери, он пояснил:—?Вот представь, что твоя подружка случайно?— случайно! —?совершает преступление. Например, убивает вашего одногруппника. Повторюсь, случайно. Допустим, во время ссоры она его ударила по щеке, но не рассчитала и попала по виску. Из-за сильного удара одногруппник ваш умер. И твою подругу, соответственно, сажают за это в тюрьму. Да, она может выйти по УДО, но разве у нее не будет потом проблем с получением работы? Или с построением семьи? Или с чем-то еще? Ты бы хотела, чтобы твоя подружка так жила?— с проблемами такого рода?—?Если ты считаешь, что я должна буду в таком случае любыми способами добиться ее оправдания,?— заговорила Ульяна,?— ты ошибаешься. Для меня закон все-таки выше. А подругу я не брошу, если она вдруг попадет в тюрьму. По крайней мере, буду приходить к ней.Александр ухмыльнулся:—?Это ты сейчас так говоришь. На деле же ты испугаешься. Неважно?— осуждения родных и друзей или тюремной обстановки… ты испугаешься, Ульяна. Я уверен в этом.—?Я поняла тебя,?— остановила отца Шапошникова. —?Мне вот что интересно: ты действительно всегда меня ненавидел или только недавно начал? Что я сделала такого, что ты меня терпеть не можешь? Неужели дело только в дяде Паше и наших с ним отношениях?Александр помолчал немного, посмотрел сначала на Ульяну, потом на Голованова, затем снова на Ульяну и продолжил:—?В принципе да. Это основная причина. Моя ненависть к тебе не связана с тем, что мы с твоей мамой решили развестись. Я начал ненавидеть тебя еще раньше, как раз из-за вашей с Пашкой связи. Пашка всегда был любимчиком родителей, ему всегда все доставалось легко, а мне надо было много и иногда безуспешно трудиться. Думаешь, это справедливо? Ладно, я вырос, женился на твоей маме, у меня родилась ты?— и я пообещал себе сделать все, чтобы ты не чувствовала себя нелюбимой. Потому что я знаю по себе, каково быть старшим нелюбимым ребенком. —?У Александра подозрительно заблестели глаза, и Ульяна опустила взгляд, чтобы не испытать невольно жалости. —?Я действительно старался, Ульяна. Но у меня не получилось?— ты все равно тянулась к Пашке, много времени проводила с ним, радовалась ему больше, чем мне. Когда родилась Аня, мы с твоей мамой начали больше уделять ей внимания. А ты стала отдаляться от нас, особенно от меня. И начала проводить еще больше времени с моим братом. И вот тогда,?— он посмотрел на Ульяну, и в его взгляде теперь не было ни намека на печаль?— только ненависть,?— тогда-то я и начал постепенно ненавидеть тебя. Когда Пашка посадил Антоху Киреева, я окончательно возненавидел и своего братца, и тебя?— за то, что ты часто принимала его сторону. Я никогда не понимал, чем он тебя привлекает, этот жесткий, холодный, черствый мужик, который часто бывает грубым. К тому же он сексист…—?А ты нет?! —?на повышенных тонах спросила Ульяна. Было ужасно слышать от родного отца, что он ее ненавидит. Не хотелось в это верить: он ведь не торопился оборвать с ней все связи?— на людях поддерживал облик любящего папаши. А втихую, подумала Ульяна, небось только и думал о том, как бы ей нагадить. Кроме того, Шапошниковой очень не хотелось слушать жалкие попытки опорочить дядю, который всегда и во всем ей помогал. И который, вопреки отцовским упрекам, никогда не был груб с ней. Повысить голос мог, отпустить саркастичный комментарий в ее сторону?— тоже, но конкретно нагрубить?— ни за что. Даже будучи в плохом настроении дядя Паша делал все, чтобы не обидеть любимую племянницу злым словом.Александр сделал вид, что не обратил внимания на ее вспышку, и продолжил:—?Что касается меня?— я хотя бы не скрываю того, что я сексист. Но сейчас мы так-то говорим не обо мне, а о моем брате, который всегда получал желаемое. В случае с тобой случилось то же самое: ты моя дочь, но больше всего времени проводила почему-то с ним, подпитывала его гордыню. Но почему, Уля? Что в нем такого, чего нет во мне? Между прочим,?— в его голосе засквозила обида,?— твой дядя всегда учил тебя подвергать себя опасности: он подначивал тебя давать сдачи мальчишкам, дергавшим тебя за косички; надоумил тебя пойти на работу в полицию; воспитывал из тебя не девушку, а бабу с яйцами. Я не хотел, чтобы и ты плясала под его дудку. Вот только мои желания тебе никогда не были важны…—?Так, все, хватит. —?Ульяна поняла, что если услышит еще хотя бы одно слово от этого человека, она взорвется. —?В отличие от тебя, папочка, дядя всегда меня принимал. Может, он не всегда одобрял мой выбор, но во всяком случае он давал мне возможность пробовать и не бояться ошибаться. А ты всего лишь хотел вырастить из меня беспомощную принцессу, которую потом бы сдал в бытовое рабство сыночку какого-нибудь своего знакомого. А дядя… Дядя из меня личность вырастил. И, конечно же,?— Ульяна посмотрела на отца взглядом, полным ненависти и обиды,?— он любит меня. Всегда любил и оберегал. Не то что ты.Взглянув на Голованова, она спросила:—?Андрей Борисович, могу я идти? Я, в принципе, услышала все, что хотела.Когда Голованов кивнул, Ульяна встала и пошла к выходу, не глядя на своего отца. Лишь перед тем, как открыть дверь, она гневно обернулась на него и произнесла:—?И, кстати, я тебе не Уля. Никогда больше не называй меня так.После этого Ульяна выскочила из допросной и хлопнула дверью. Сев на скамейку в холле, она уставилась в одну точку на стене перед собой и так и сидела, пока рядом с ней не сел Шапошников.—?Ты как?—?Честно говоря, так себе,?— призналась Ульяна, опустив глаза. —?Мне было обидно услышать от родного отца, что он меня ненавидит. И он, конечно же, обвинял тебя: и в этом, и вообще во всем. Говорил, что ты всегда получал, что хотел, а ему бедненькому нужно было много работать для этого. А еще он назвал тебя сексистом и сказал, что ты хотел вырастить из меня бабу с яйцами. —?Шапошников прыснул со смеху. —?Не смешно. Мне лично противно стало, захотелось пойти вымыться. А! Он еще сначала затирал, что у нас с ним мировоззрения разные и я типа не пойму его мотивов. Ну и он намекнул, что если моя подружка вдруг совершит преступление по неосторожности, мне надо будет сделать все, чтоб ее не посадили. И это при том, что мои подруги кристально чисты перед законом. Брр. —?Ульяну аж передернуло. —?Какой же мой отец, оказывается, мерзкий. А я еще ношу его фамилию и отчество.—?Ульянка, он всегда всех в своих неудачах обвинял,?— успокоил Павел и ободряюще похлопал ее по спине. —?Всегда винил меня, родителей, потом и твою маму. Себя он никогда не считал виноватым. Ну и так-то, конечно, ему выгоднее вывернуть все так, будто это мы такие плохие, а не он?— преступник. —?Шапошников заботливо приобнял ее за плечи. —?Не обращай внимания. Про бабу с яйцами он вообще бред сказал. И про то, что я сексист,?— тоже. Будь я ярым сексистом, вряд ли я бы поддерживал твое желание получить именно эту профессию, согласись.—?Соглашусь. —?Ульяна подняла на него печальный взгляд. —?Дядь Паш, все же выходит, я зря училась? Ну, раз я не смогу работать…—?Кто сказал, что не сможешь? —?удивился Шапошников. —?Так-то маленькая, но вероятность есть. Подадим прошение, плюс Борисыч… То есть подполковник Голованов постарается посодействовать в твоем трудоустройстве. Чтоб ты с нами осталась. —?Павел ободряюще улыбнулся. —?Не дрейфь, Ульянка, прорвемся. Как там твой девиз-то звучит?—?Бороться и искать, найти и не сдаваться,?— обреченным тоном произнесла Ульяна. Шапошников поднял указательный палец вверх:—?Вот! Это мы и будем с тобой делать. Слышишь? Не сдаваться!Ульяна искоса взглянула на дядю и улыбнулась краешком губ. За что она особенно любила дядю Пашу?— он всегда показывал, что трудностей бояться не надо. И Ульяна с самого юного возраста вдохновлялась его примером.Шапошникова не была так уверена в успехе прошения, но попытаться все же решила. Пусть даже борьба будет нелегкой?— Ульяна была готова пройти через это, если потом она сможет работать по любимой профессии.