Часть 16 (1/1)

—?Сбаккио?Пульсирующая белёсая точка, бегающая по прямой ещё более выбеленного горизонта, отчаянно испускала гигантские перламутровые пузыри. Магическое создание напрягало ножки-пружины, взмывало в воздух и, тщетно пытаясь удержаться в воздухе на мгновение более, опускалось обратно к земле.Кругом снова знакомый пейзаж: нет сомнений, я снова на Ксораксе. На сей раз прекрасно понимаю, что я в глубоком сне и мне лишь мерещится чудо визита на Шестую Луну. Руки обвивали чёрные шелковые ленты, мягко опутывающие запястье и развивающиеся всей своей длиной на безбрежном ветру. Все снова повторяется.—?Сбаккио!Я вновь позвала к себе зверя, и возглас мой столкнулся с широтой лугов, где хозяин им?— ветер. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы достучаться до паники единственного моего спутника, пробираясь по высокой, налитой зеленью травой. Чудо из перьев и страха озарилось, выкатив глазёнки, как ребёнок на ругающихся взрослых. Медля, протаптывая себе лапками борозды для отступления, он вытянул свой клюв к моей протянутой ладони.—?Что стряслось? Снова эта тень тебя преследует?Как быть с пониманием того, что сон вполне осязаем, но к пробуждению, возможно, ни Ксоракс, ни сам Сбаккио не будет знать о произошедшем. Это ведь не происходит в реальности, или хотя бы не в той, к которой мы привыкли. В действительности, я и не знаю что толком делать при таких обстоятельствах. Сбаккио не отличался храбростью и мог в любой момент ?сдрейфить?, поспешно пятясь к укрытию. А я, собственно, как защитник и друг всех обитателей Ксоракса обязана разбираться с каждым случаем, будь то Сбаккио или факт того, что Этерея мне много чего не договорила.—?Посмотри, тени здесь нет. Тут только мы с тобой. Пойдём, отыщем тебе хорошее место рядом с твоими друзьями.Седые ворсинки у клюва Сбаккио встали дыбом, лицо осунулось от шипения, и он резко обернулся. Пух на его спинке взъерошился, ещё более раздувая тельце зверя. Он пускал мелкие пузырьки из носа, что лопались и спускались каплями по клюву. Вдалеке громыхнул хлопок. Я обернулась за Сбаккио: красные тучи бури двигались навстречу ветру, отталкивая его от себя, как назойливый сквозняк. На холм взобралась фигура.—?Плохо, это тень. Снова она.Очертания тени были вполне различимы: и руки, и ноги, и даже… длинные волосы? Я выпрямилась, встречая отступающий от бури порыв воздуха. Ленты на руках бились о босые ноги, хлестали колосья травы, и шёлк ловил последние лучи солнца, сражённого тяжёлым циклоном. Волны зелени подбрасывали нас вверх, мы едва держались в равновесии. Тень приближалась, а за ней ползла красная вода, выбирающаяся из-за спины неприятеля ключом. Сбаккио дрожал, испуская прерывистые визги. Лапы его пружинили над неспокойным морем травы.—?Не может быть… Это…Сбаккио отчаянно взвизгнул и обратился в бегство. Трава поглотила его силуэт окончательно спустя одно мгновение.—?Я?Я, или же та, что выглядела в точности, как я, стояла на возвышенности, гордо устремив взгляд в сторону равнины. Это не могла быть я! Ведь именно настоящая ?Я? стою здесь, прямо сейчас, и трава трепещет именно под моими ногами, но это?— это не настоящая ?Я?! Но кто же эта ?Я?, если она так похожа на меня. Нет, она точная копия, Нина де Нобили, те же волосы, те же глаза, но грозные и решительные, бойкие, почти полыхающие. Коснувшись Талдома за пазухой, я вынула жезл, выставив перед своим собственным воплощением.Надеюсь, это очередной кошмар.Нас отделяли какие-то сотни метров, не более. Я отчетливо ловила каждый её вздох, каждое мгновение моргания, будто слышала каждый стук сердца в её груди. Но это не я вовсе.Я не держала бы Пандемон Морталис так стойко, по-хозяйски.—?Это последний рубеж. Прятаться больше негде.Моя альтер-эго говорила так же, как и я, когда уверена в своей правоте и справедливости намерений: твёрдым голосом, прямым взглядом, готовыми к драке кулаками.—?Так не должно быть,?— я будто знала, о чем идёт речь, и отвечала так, будто заучивала фраза. Но, признаться, кто-то словно произнёс за меня слова, не спросив, что я думаю и что по-настоящему желаю сказать. Такое ощущение, что я вовсе хлестнёт присутствую.—?Это действительно не должно было дойти до такого. Но у меня больше нет выбора… Этерея.?Этерея??Я вывернула кисть руки с Талдомом и мой взор слегка коснулся позолоты жезла: отражение смотрело на меня чужими немеркнущими глазами?— глазами Этереи.***—?Да, конечно. Я оставила на комоде в твоей комнате.Люба долго и щепетильно расспрашивала меня о делах, о состоянии виллы, о самочувствии Карло и прочих бытовых аспектах жизни без неё. Она придавала большое значение нашему общему дому, её забота была понятна, даже приветствовалась.—…Нет-нет! Он сказал, что так быть и должно. Я бы не хотела, что бы его спилили. Красивое же… Было, во всяком случае.Оказалось, что без Любы не так уж и тяжело жить в моем возрасте: постепенно привыкаешь к элементарным повседневным обязанностями, которыми обычно занималась няня, учишься обходиться более скромными явствами, стирка и глажка становятся необходимыми антидепрессантами. Единственное, в и без того всегда пустой вилле стало слишком тихо и не так уютно. Учитывая то, что я брожу от столовой до своей комнаты, оттуда плетусь в ванную комнату и обратно, вилла и вправду стала очень одинокой и пустынной. Карло предпочитает свой домик, где все устроено так, как он хотел бы видеть. А просторы главного дома ему были абсолютно чужды. Впрочем, я его понимаю.В конце концов, и у Любы закончились намеченные вопросы, поэтому она прервала звонок. Так и не сказала, когда точно приедет. Возможно, это к лучшему, поскольку в последнее время мои похождения совершенно не вписываются в картину жизни вместе с няней. Пускай погостит денёк-другой, пока я не разрешу весь бред с возвращением Ливио.Я отложила телефон в сторону.—?Старина,?— что до Платона, то ему чихать на то, сколько людей в доме, какие проблемы меня одолевают и должен ли Карло спилить больную вишню в саду, о которой так горячности переживает Безе. Он бесхозно сидит на подоконнике и щурит глазёнки от бьющего света,?— тебе не кажется, что я многое накручиваю на себя?Кот не шелохнулся.—?Может, эти сны?— результат моих переживаний? Ну, из-за сам знаешь кого…—?Если я не буду придавать этому должное значение, все уйдёт на самотёк. Потом придётся разгребать ещё большие проблемы. Но с другой стороны…—?Черт возьми, я думала такие казусы бывают только у подростков в сериалах. Может, и мне сниматься тогда? А если серьезно, то нужно рассказать всё. Я про Фьоре и Рокси. Мы обещали друг другу, что не будет обманывать. По возможности.Платон широко разинул клыкастую пасть, устало обратив на меня внимание.—?Я расскажу, конечно, но что тогда делать с Ческо? Он ведь, вроде как, никому не промолвился о Ливио. Может, он не хотел все ещё более усложнять? Ну сам подумай: если они узнают о нас с Ческо, обо всем, что произошло, то подумают, что я променяла парня на врага. Платон?Кот спрыгнул вниз. Вытягивая одну лапу за другой, он попятился к выходу из комнаты. Разговор был окончен.—?Платон, я не шлюха!Окликнула я, разумеется, свою совесть, никак не питомца. Она дергалась в углу, который я ей выделила для временного содержания, как только явился Ливио. Теперь эта совесть пытается выбраться наружу, как маленькая птичка, попавшая в клетку по какой-то трагичной случайности.Если бы я только могла иначе! Весь сумбур вокруг нас троих?— Ливио?— Нина— Франческо?— походит на настоящую испанскую трагедию с весьма посредственным сюжетом. А что я могу сейчас, что? Пойти и извиниться перед ним, зная, что он не станет слушать меня? Я не помню, что бы он когда-либо обижался на меня, так как и ссор-то у нас вовсе не было. Я совершенно не знаю, что он обо мне думает. Но все ещё остаётся надежда на то, что он понял мои чувства. Хотя, о чем это я? Я сама не разобралась в собственных чувствах, хотя ещё смею требовать от него.Я обещала зайти в гости к Фьоре между полуднем и двумя часами. Уже копошась в гардеробе я билась в тихой истерике, что так глупо попалась на уловку. Теперь она все знает. Вернее, ей предстоит узнать ту часть, о которой не успела рассказать в прошлый раз. В подруге нет сомнений. Он не проболтается, в отличие от меня. Рокси и Додо будут оставаться в неведении до тех пор, пока они будут на безопасном расстоянии от конфликта между мной и всем происходящим. Как известно, я умела в прошлом притягивать невзгоды и магические напасти, а ребята помогали разгребать. Им это совершенно не нужно, тем более, что Додо наконец-то добивается успеха в любимом деле, и новости его совсем не обрадуют. Так что, сочтёмся на том, что я их вовсе не обманываю, а лишь держу в спокойном неведении.Во дворе блаженно пахло деревьями и зеленью. Карло начал косить подросший газон. На табуретке под тенью яблони гудел саксофон на радио-волне. Сегодня было порядочно душно; садовник повязал шее платок, чтобы не обжечься на солнце. Крем блестел на его носу жирной белизной. Помахав на прощание, я вышла со двора. Уже в минуте ходьбы от подъезда Фьоре, я начала, вероятнее всего, заметно нервничать. Трясусь, как девчонка на первом экзамене, хотя всего-то иду к подруге. ?Она не станет упрекать, Нина. Возьми себя в руки! И перестань мять в кулаки подол платья!?. У двери в её съемную квартирку я остановилась, продумывая, как бы лучше все устроить: ?Привет, Фьоре! Давай-ка я побыстрее закончу рассказ и пойду домой, потому что мне чертовски стыдно!? или лучше ?Хэй, Фьоре, ты свободна? Ах, ну да, мы же договаривались встретиться… Я тут ненадолго, только дай рассказать…?. Все не то!—?Какой стыд! —?толкнулась я к стене возле лестницы и громко выдохнула.Дверь распахнулась сама. Показался узелок черного пакета, чей-то крепкий, крупный кулак и локоть в светлых, чуть блестящих на свету волосах. Земля готова была рухнуть под моими ногами, совершенно точно. Белокурый, высоченный, почти под дверной проем, юноша поднял глаза на меня и мягко улыбнулся:—?Здравствуй, Нина! Я тебя напугал?Конечно, это подстава! Все пошло коту под хвост.—?Додо? А ты чего…—?Фьоре сказала, что сегодня будем тусить у неё. Я даже принёс пожевать!Он пропустил вовнутрь, ещё некоторое время занимаясь мусорным пакетом позади. Фьоре вышла из своей комнаты в узкую прихожую и заговорщически ухмыльнулась.—?Эй, Рокси, она пришла!—?И Рокси? —?я пятилась обратно, пока не прилипла спиной к груди парня.—?Ну конечно! У нас же посиделка. Все тут, кроме Ческо. Он занят.Я готова была сойти в самые потаенные закоулки адских троп, лишь бы не оставаться посреди этих пар глаз и ещё одной в той комнате, которые жаждали узнать, что произошло за тот срок в моей жизни, в который я решила не посвящать своих товарищей. Додо натянул тапки на крупную ногу и прошёл вперёд, уже намечая диалог с девушкой в том помещении, которая будет тысячекратно упрекать меня в бездействии, замалчивании правды и предательстве дружбы. Я покосилась на Фьоре.—?Тебе конец! —?прошипела я, направляясь в ванную комнату.Опустив ладони под волк, голова моя колыхалась в огне.—?Поверь, лучше сделать это сейчас, чем потом, когда станет слишком поздно что-то менять и самое время, чтобы сожалеть.Она облокотилась о стену рядом и скрестила руки на груди.—?Фьоре, черт тебя дери, я не готова об этом говорить! Ещё ничего толком неизвестно ни о Ксораксе, ни о Ливио, ни о чём-либо другом, а я вынуждена что-то им сказать. Но что?!—?Не нервничай так. Мы объясним вместе по возможности. Они все поймут.—?Но Ческо! —?я ткнула кулаками в виски, готовая броситься в бегство.—?Я положительно не понимаю твоего страха. Они не отвернуться от тебя из-за Ческо, если ты правильно объяснишь суть вещей. Все заметили перемены в тебе, мы обеспокоены тобой. Позволь и мне, и им узнать, что происходит.Она была права во всем. Но страх быть отверженной лицами товарищей вгонял меня гвоздём в землю. Ческо дорог им, они знают его гораздо дольше, чем меня, а я бросила, нет,?— посмела бросить его! Они будут крайне недовольны мной.Я вошла в комнату как неприкаянная. Светлые стены и мягкие лучи, приглушённые пурпурной занавеской, были созданы разрешать внутреннее беспокойство. Но ничего не способствовало моему личному комфорту, кроме как надежды на благополучный исход моего рассказа. Рокси вскочила на ноги и повисла на моих плечах, болтая ногами в желтых носках.—?Только сейчас поняла, что мы перестали вот так собираться. Чертова учеба!Мягкие, кудрявые волосы забирались мне в глаза и нос, щекотали и бесновались. От них приятно пахло чём-то необычным, вроде полевых цветов или свежего сена, и мне это нравилось. Рокси была так же свежа, как бескрайнее после обильного дождя вечером. Я опустила её на пол и потрепала за кудри.—?Вы, ребят, выглядите так бодро. Есть новости? —?я упала на кровать рядом с заговорщицей Фьори, чтобы было удобно тыкать её в неудобные мне моменты.—?Родители подарили мне скутер. Так что я безумно счастлив. Ты, наверное, видела его. Во дворе стоит, синий такой.Конечно, я не видела. Бедный Додо. Знал бы он, чем была занята моя голова по пути сюда. Я едва подъезд нашла от беспокойства.—?У меня ничего не случилось. Я просто рада видеть вас, олухов. И я все ещё жду какой-нибудь тусы!Фьоре улыбалась на каждое слово Рокси и перебирала пальцами складки на футболке.Заговорщики.Не дожидаясь подходящего момента, она вытянула руку вверх, привлекая внимание.—?Вообще, повод нашего сбора довольно серьезный. Кое-что случилось, Нина хочет рассказать об этом.Вот он, момент казни. Я сидела на кровати, упираясь лопатками в стену, как праведный Иисус на Голгофе, в ожидании распятия на кресте. Я чувствовала себя мучеником без причины, но с благородно поднятым подбородком, готовая ступить на эшафот.—?Да… Есть кое-что. Но как бы начать…—?Как есть.—?Ага,?— кивнул Додо,?— начни с самого начала, если легче.—?Хорошо. Так и сделаю. Все началось, кажется, не так давно, когда я начала ощущать что-то неладное.—?Как тогда в кафе? —?спросила Рокси.—?Да, как в кафе. Присутствие чего-то меня пугало, я сторонилась этого чувства, нового усиливалось. В конечном счёте, я наткнулась на то, от чего едва могла управиться.—?У тебя появился поклонник? —?вновь встряла Рокси.—?Что? Нет! С чего ты так думаешь? —?возразила я. —?Ощущения меня не подводили: всему виной что-то магическое. Будто бы вновь возродились злодеяния Каркона или, может быть, это такая сильная алхимия с Ксоракса давала мне знаки. Я не разобрала тогда толком суть…—?Ого, так, значит, не поклонник…—?Рокси! —?подняли голос остальные, предугадывая очередной неуместный вопрос.—?Короче, чего таить правду,?— я вдохнула в легкие побольше воздуха для храбрости,?— как-то меня неведомой силой потянуло в комнату папы и мамы на вилле. В эту комнату не заходили давным давно. На кровати лежала меч Каркона.Парень и девушка переглянулись.—?А где сейчас меч?У Ливио, конечно. Но так бы я не ответила, история должна иметь последовательность.—?Слушай дальше! Я достала его из футляра, в который он был помещён. И меч будто бы начал указывать мне, куда следовать. А путь вёл на кладбище.Вся дальнейшая история, вплоть до упоминания Ливио не отпускала внимания друзей. Они хмурились, таращили глаза, переглядывались, восклицали, вставляли поспешные вопросы, пытаясь узнать больше. Я рассказала все. Все, кроме той ночи, когда я совершила, пожалуй, один из самых глупых поступков в своей жизни?— позволила магу проникнуть в свой дом. Но это было слишком лично, что бы разглашаться уж совсем перед всеми. Лишь Фьоре оставалась прагматично-спокойной, выслушивая вываленное душевное. Она ничего не добавила, ни разу не задала вопроса, не подала повода мне краснеть. И действительно, я совершенно перестала переживать, видя, как реагируют ребята на суть проблемы. Ах, да, и Ческо тоже был. Тут они мало, что добавляли и спрашивали, будто чувствовали, что будут совсем нежелательны их уточнения.Камень сошёл с плеч. Гвоздь вынули из земли, а Иисус воскрес. Я чувствовала полное очищение.—?Выходит, снова Каркон,?— угрюмо напрягся Додо, насупив брови.—?Я не уверена, но, думаю, с ним покончено. Дело в Ливио. Поймите, он устроил две драки…Когда я готова была расцеловать Фьоре за помощь своим молчанием, она решила развалить всю мою хрупкую баррикаду:—?Первую драку, формально, начала ты.Глаз мой дёрнулась в ответ.—?В одной пострадала я и кладбище, в другой?— Ческо. Ческо, ребят! Мы не можем ему простить этого.—?Знаешь, Нина, мне кажется, что Ливио, по твоим рассказам, настроен довольно мирно по отношению к нам и не собирается вредить кому-либо. Он лишь добивается твоего расположения. А так как вы с Ческо больше не вместе, почему ты удивляешься тому, что появился кто-то вместо него и это оказался Ливио. У вас ещё в прошлом склонились весьма… неоднозначный роман.Я была обескуражена вопросом. Додо не считал, что я сама призываю Ливио, а не совсем иначе!—?О чем речь?! Никакого романа, Додо! Только Ческо! И ты забыл деталь: он украл Талдом, рассказывал о Каосе и Этерее! Он что-то знает об этом, а наши с ним взаимоотношения?— это лишь второстепенная проблема, которая не имеет места быть, разумеется! Я не собираюсь заводить с ним отношения! —?порядком оскорбившись, я даже принялась жестикулировать.—?Это понятно. Но как же нам поступить? Он снова обманывает?—?Я думаю, как и Нина: Ливио действительно что-то знает о положении дел на Ксораксе и хочет нам рассказать. Однако нет причины ему доверять. Он подставлял однажды, подставит и сейчас. Но выслушать его нужно.—?Нам всем нужно дать ему понять, что мы уже все о нем прознали и готовы во всеоружии. Пусть видит, что он не имеет преимуществ!Я была воодушевлена тем, как идут дела. Я смела усомниться в помощи и понимании друзей, когда они оказались такими великодушными и ответственными.—?Но зачем ему Талдом? Он ведь не имеет власти перед жезлом света,?— вновь вошла в дискуссию некогда приумолкшая Рокси.—?Ливио что-то говорил о Талдоме и Каосе. Он хотел мне показать нечто, что опровергнет нашу веру в Этерею. Возможно, Талдом ему нужен не столько для колдовства, сколько для шантажа.—?Что он имел ввиду, когда сказал, что будет ожидать времени, когда ты будешь готова ему помочь? Он собирается тебя как-то изменить или ты изменишься сама?—?Я не знаю. Рассказала все, что понимаю. Остальное?— дело догадок.Мы просидели в молчании с четверть часа, думая каждый о своём вопросе. Я принесла в дом Фьоре много вестей, не самых хороших, и теперь мы все вынуждены занять умы рассуждениями на отвлеченную от обычной жизни темы. Совсем как тогда, в детстве.Конечно, я им рассказала и про сны, которые ставят меня в тупиковые размышления. Почти привыкшая встречам со Сбаккио, я никак не могу отойти от неожиданного явления во сне образа Этереи, да ещё и в моем лице. Что за несуразица, думала я поначалу. Но, стоит вдуматься в произошедшее, как сердце сжимается в тисках: что если это был вещий сон?—?Мне кажется, что это дело рук Ливио. Вполне возможно, что кто-либо другой, но пока мы наблюдаем только его влияние на тебя,?— Додо оперся о колено щекой, походя на большого, светлого и совсем уж милого мальчика, не будь он таким большим в плечах.—?Но Додо, я бы сразу узнала его манеру колдовать. Здесь что-то другое. Не столько злое, сколько остерегающее. Тревожное. Ливио действует иначе: открыто, угрожающе…—?Обольстительно.Мы снова покосились на Рокси.—?В действительности, Нина права,?— обратилась к остальными Фьоре, порядок намечавшаяся моими россказнями о личных проблемах с Борио. —?Если же верить на слово её ощущениям, то не в его стиле навевать подобные сны.—?Что тогда делать? Я осталась без Талдома! Без рук! Он может нагрянуть неожиданно, а я не смогу дать отпор, учитывая, что теперь в его руках Пандемон Морталис.Ну конечно, у него же есть ещё и Пандемон. Я все ещё не уверена на все сто, что в его планах наладить со мной контакт. Всё происходит чересчур необъяснимо, на грани комизма: странные ощущения, находка меча Каркона, драка на кладбище, а дальше и думать стыдно. И лучше бы мне вновь забиться гвоздем в землю и добровольно взбежать на Голгофу, но лишь бы не вспоминать о постыдном вечере на вилле!Более всего меня поразил тон Ливио в дворце: он был неуверен в собственных словах, подбирал слова, избегал точных утверждений. Он вообще знал, о чем толковал? Скорее всего, не до конца. Рассказывая о Каосе, о Карконе и Этерее, маг сам был будто бы едва отошедшим от шока обнаружившейся правды. Что же тогда его шокировало?—?В любом случае, давайте поступим так: покуда мы не ведаем о ситуации на Ксораксе, а он, в свою очередь, не выходит с нами на связь вот уже несколько лет, значит, все спокойно. Нам нужно оставаться начеку и не давать Ливио собой манипулировать. Мы не должны идти у него на поводу, не должны позволить так просто усомниться в нашем деле.Фьоре говорила с металлом в голосе, точно зная, что делать и во что верить. Но знала ли теперь я?—?А почему мы должны быть так уверены в тех, кто не выходит с нами на контакт? Ксораксу мы больше не нужны? —?Рокси сомкнула веки, явно обиженная собственными словами. —?Все остановилось на Карконе? Я считала, что Ливио точно помер тогда давно. Окончательно и бесповоротно. Но реальность показывает обратное: он гуляет, где ему вздумается, крадет у моих товарищей магические предметы и что-то снова умышляет. Не думаю, что Ксоракс в безопасности, пока он шляется по Венеции в поисках давно уплывшей Нины. Или я не права?—?Он пришёл не за мной,?— конечно, за мной. Он вернулся за моим доверием. —?Но Ливио что-то знает! Если мы снова с ним покончим, мы никогда не узнаем, что стояло между Карконом и Этереей.—?А действительно ли так важно знать, что было в прошлом? Каким боком оно нас касается? Я, например, совершенно не интересуюсь этими вещами. Наша главная задача?— быть верными Шестой Луне, а остальное?— не важно. Мы должны вернуть Талдом. А если Ливио продолжит нападать на нас, то мы с ним разберёмся, как и несколько лет назад.Рокси и Додо разделили компанию на два лагеря; Фьоре и я оставались оппозицией, но каждый думал по-своему и настаивал на том: Фьоре стояла на осторожной защите позиций, Рокси?— за выяснение подробностей, Додо все ещё терпеть не мог Ливио и старался от него огородиться. И была я?— совершенно обезоруженная, порядком ослабевшая и потерявшая ориентир в потоке новых догадок и вопросов.—?Вообще-то скоро экзамены. Как будем действовать?Я не бралась отвечать. Фьоре, как и прежде, подхватила подброшенную инициативу:—?Ливио идёт на контакт только с Ниной, поэтому всё должно происходить с ней, по логике вещей.Я взглянула на подругу, лишенная права голоса.—?Если он вновь заявится, не дай себя обмануть: мы все ещё борцы за справедливость и светлую сторону, мы?— алхимики Шестой Луны. Не нужно давать повод своим старым врагам подступать слишком близко.Она была права. Ливио?— все ещё враг. Скользкий, подлый враг, но, кажется, с новым взглядом на вещи.