chapter five; (1/1)

Он себя потерял, кто знает, когда, в какой именно час, день, неделю, месяц или год.?Ночь нежна? Фрэнсис Скотт Фицджеральд ?. Наконец, погода в пятницу резко изменилась: Ник проснулся от ласкового солнечного луча, проникшего в его комнату. Сегодня Гэтсби вновь, как и всегда, ждал его у себя в любое время суток. Удивительно, но общество одного и того же человека каждый день подряд не надоедало ни Каррауэйю, ни Джею; это они чувствовали взаимоинтуитивно, если такое слово, правда, есть. Когда хотелось молчать, они оба замолкали одновременно, при этом не испытывая неловкости, какая бывает при общении двух ещё не очень-то знакомых людей. Вообще, Ник уже не считал Гэтсби отдалённым от него человеком?— слишком просто, естественно и без задержек они с ним сближались, поэтому не могло возникать каких-нибудь сомнений. Конечно, Джей много изменился после встречи с Дэйзи: становился порой то слишком задумчивым, то слишком эмоциональным?— видно было, что его раздирал на клочья какой-то вопрос, какой-то нерешённый вопрос, который занимал его мысли почти всегда то косвенно, то напрямую. Однако в нём всё ещё оставалось то многое, присущее прошлому Гэтсби; это-то в нём и любил Ник. А ещё ему казалось, что Джей рано или поздно заговорит с ним о том самом, что его беспокоило?— а сейчас он не сказать, что не доверял ему, но выкладывал свои мысли пока с некоторой опаской, будто Ник был на испытательном сроке, который подходил к концу. Каррауэй считал, что это оправданно: он бы тоже не стал рассказывать всё наболевшее не совсем знакомому человеку. Но время шло, и что-то ему подсказывало: Гэтсби всё более располагается к нему. Коренной перелом стал происходить, и Ник бы даже ошибся, сказав, что это было из-за одного разговора или случилось в один день?— нет, перелом был долгий, просто для них незаметный. В пятницу на работе Ник был бесполезен так, как никогда не был, поэтому он и уехал раньше, часа в четыре. Первым его желанием после душного людного офиса было прогуляться по аллее Гэтсби, где он скоропостижно намеревался встретиться с самим хозяином. Джей будто ждал его, неожиданным образом оказавшись там и сидя на скамейке ровно перед своими любимыми рододендронами. Вид он имел задумчивый?— подпёр голову рукой, взгляд его смотрел, казалось, сквозь всё, не замечая ничего. В общении он казался жутко рассеянным и задумчивым. —?Джей, вы кажитесь каким-то… —?Ник не сразу сел, пока Гэтсби не сделал ему знак?— потому и потерял мысль, которую хотел высказать. —?Каким? Странным? —?усмехаясь несколько горько, спросил он и пристально на него посмотрел. —?Да… —?Ник почувствовал себя неловко от этого взгляда, хотя ничуть не соврал тогда. Ему казалось, что Гэтсби скорее неприятно об этом говорить, чем сносно. —?Вы будто о чём-то волнуетесь… —?добавил он и тут же пожалел о сказанном: на самом деле, у Джея на лице не было и доли волнения. Это он просто выдумал, решив сказать хоть что-то. —?Да? Вы так считаете? —?Джей нахмурился и хмыкнул. —?Может, вы и правы. Я тут пребываю немного в раздумьях… Завтра, как и обычно, я планирую вечеринку. И хочу пригласить Дэйзи. Кажется, я вам об этом говорил. —?О да. И вы почему-то не были оптимистичны на этот счёт. Что же не так? Это ведь отличная идея! —?Ник улыбнулся, стараясь тем самым расшевелить Гэтсби?— однако тот ещё больше впал в раздумья, более грустные, чем прежде. Они помолчали минут пять (впервые молчание показалось неловким), после Джей резко встал со скамейки и, потянув Ника за рукав его пиджака, будто куда-то стал звать его. Каррауэй подчинился; ровно до клумбы Гэтсби не отпускал его, а потом, наконец, проговорил, приняв более успокоенный вид: —?Знаете, Ник, эти цветы рядом я посадил не просто так,?— он указывал на рододендрон и следом за ним идущие розы. —?Вон те, нежные розочки, ассоциируются у меня с Дэйзи?— наверное, это не требует пояснений. Я очень долго и кропотливо за ними ухаживал, пару раз мне казалось, что они погибнут. Наверное, это самые сложные цветы в смысле ухода, но самые красивые. Потому они и Дэйзи… —?Это справедливо,?— заметил Ник. —?У вас тут, конечно, целое многообразие цветов, но больше всего мне нравятся именно они, эти розовые розы. Они необычайны, к тому же, растут не отдельно, а целым кустиком. —?О да!.. —?Джей искоса смотрел на него и улыбался. —?Эти цветы прекрасны, но отчего-то они не самые мои любимые… Розы, наверное, это всегда как-то банально. Больше мне нравятся рододендроны,?— он кивком показал на фиолетовые соцветия. —?Конечно, мороки с ними не меньше и многим может показаться, что лучше уж в этом плане розы, но мне они симпатичны, Ник. И, раз уж на то пошло, то пускай они будут у меня ассоциироваться с вами. Вы ведь разрешите? —?Джей глянул на него так серьёзно, что Нику стало даже смешно. Он улыбнулся и ответил: —?Конечно же! Тогда кто вы? —?Я ведь не могу ассоциировать себя с чем-то сам… только другой человек может. Например, вы. Какой цветок вы бы выбрали? —?видно было по много интересующемуся взгляду Гэтсби, что этот вопрос волновал его давно. Ник и не подумывал смотреть на него косо, а стал лишь задумчиво смотреть в клумбу, выискивая нужный. После почти минутного размышления он серьёзно выдал: —?Видите этот чудесный вьюн, что обвивается одновременно вокруг рододендрона и розы? Вот это вы. На нём растут удивительно крупные, желтовато-зелёные цветы с резными лепестками. Я не силён в названиях, уж простите. —?Честно говоря, я и сам не знаю, как называется этот вьюн. Это семя оказалось здесь вместе, кажется, с рододендроном. Но я точно знаю, что такой цветок нечасто встретишь просто так. Мне он тоже нравится. А знаете, что ответила Дэйзи? —?Джей усмехался, оправляя свой пиджак. —?Сначала она косо на меня поглядывала, потом, когда я ей сказал про розу, она почти перебила меня: ?Пион!?. —?Что ж, и эта догадка имеет место быть… —?Каррауэй усмехнулся. —?Это ведь всего лишь мнение каждого! Да и как это может быть хоть сколько-нибудь объективно и связано с реальностью? Вот я, например, сказал, что вы этот вьюн, потому что он обвивает и рододендрон, и розу?— то есть, как бы нас с Дэйзи. Только и всего. —?Ну, у вас есть хоть какая-то логика,?— Джей тихо рассмеялся. —?Дэйзи же просто сказала, что я хорош и прекрасен почти так же, как и пион. Пионы у меня растут недалеко, вот гляньте туда,?— он махнул рукой чуть вправо, где в ярдах пяти виднелись пышные головки цветов. —?Честно говоря, я не шибко понял. —?Это её любимые цветы, по всей видимости. Иначе бы она так не говорила… —?Ник хотел было спросить, почему же он сам ассоциируется у Гэтсби с этими самыми рододендронами, но потом решил, что это наверняка глупый вопрос: просто потому что те росли рядом с его любимой розой Дэйзи, вот и всё. И Каррауэйю уже без прикрас казалось, что он близок к этому человеку достаточно, чтобы смело рассуждать вот так. Они замолчали на некоторое время, будучи увлечёнными просмотром цветов, будто там был весь смысл их жизней. Наконец Джей проговорил: —?Так что вы думаете: приглашать мне завтра Дэйзи? Мне вот начинает казаться это глупой затеей. —?Почему нет? —?Ник был удивлён. —?Вы эти самые вечеринки устраивали только для неё и только в её честь. Так отчего ж ей не побывать на одной из них? —?Придётся пригласить мистера Бьюкенена… —?Так почему нет? Признаться вам честно, он не такой ревнивый муж, как бы хотелось многим жёнам. Думаю, он будет даже счастлив на пару часов отлучиться от Дэйзи… —?Ник, конечно, пожалел потом, что сказал такое вслух?— будто кто-то ему разрешил судить чьи-то семейные дела, грубо вмешиваясь в них, и высказывать личное мнение по ним. Джей, вероятно, не заметил ничего подобного, а лишь насмешливо кивнул, приняв к сведению. —?К тому же, там буду я. Я постараюсь сделать так, чтобы не происходило никаких неловких ситуаций. —?Правда? —?Гэтсби настолько неожиданно развернулся к нему, с какой-то жадностью глянув на него, что Ник немного вздрогнул, но кивнул. —?Правда-правда, Джей. Кстати, я давно хотел спросить: вы показали Дэйзи те фонтаны? —?О да… —?Гэтсби как-то не радостно улыбнулся. —?Мне кажется, ей не слишком понравилось… да и погода не радовала последнее время. —?Возможно, ей не понравилось именно из-за погоды. Вы с ней прошли тот же путь, что и мы с вами? —?задорно усмехнувшись, вдруг вспомнил Ник?— вспомнил и свои неловкие движения по клумбе, и прыжок через воду, и колючие кустарники. —?Не-е-ет,?— с усмешкой протянул Джей. —?Этот путь только для нас с вами. Судя по весьма сдержанным улыбкам, Гэтсби было слегка неловко об этом говорить; у Ника же сложилось мнение, будто надежды того не оправдались?— неизвестно, правда, какие именно, но насчёт Дэйзи точно. То ли она сама явно отличалась от того образа, который Джей держал в своей голове, то ли её вкусы стали совсем другими и Гэтсби видел её разочарование?— непонятно, но Каррауэй ощущал это, хотя тот ему ничего ещё не говорил. —?Не хотите выпить чаю? —?вдруг прервал молчание Джей, и Ник согласился, только с условием, что они пойдут на ту террасу (раз Дэйзи не оценила её по достоинству, думал Ник и хотел тем самым поднять настроение своему другу) и причём не просто зайдут с главного входа, а так, как они шли в первый раз. На это Гэтсби тихо улыбнулся и согласился, посмотрев на него с некой благодарностью. Они дошли до замка, где Джей попросил прислугу доставить чай к беседке, а потом направились обратно, где находилась клумба с кустами, откуда можно было пройти к речке. Когда они прыгали через ручей, Ник насмешливо заметил: —?Может, ей не понравилось потому, что она не шла этой дорогой? —?он ухватился за руку, любезно протянутую ему Гэтсби, и остановился после прыжка на самом краю, взглянув на него. Джей скромно улыбнулся, но его руки не отпустил. —?Вы в этом плане куда более сговорчивый, Ник. То мне и нравится в вас. Вы согласитесь на любую авантюру. Вы можете быть безбашенным так же, как и я. А у женщин всегда этот инстинкт самосохранения… —?тут он только отпустил его ладонь, медленно разомкнув свои пальцы сквозь его. Когда он говорил, то смотрел на Ника пристально, будто взглядом хотел окинуть не только его самого, но и его душу. Этот взгляд нельзя сказать, что не понравился Каррауэйю, но сильно его смутил?— так жадно и долго Джей на него не смотрел никогда. Он проговорил в ответ что-то типа ?О да!? и во весь оставшийся путь до беседки молчал. Пили чай они тоже молча?— каждый опять думал о своём, но Гэтсби казался погружённым в свои печальные раздумья больше, чем Ник. Последний понимал, что его собеседник нуждался в каком-то отвлечённом разговоре, но теперь терялся при выборе тем, когда его глаза натыкались на поникшую голову и тусклый взгляд. Наконец, Джей заговорил сам: —?Знаете, мне так неловко вам говорить об этом?— вы можете подумать, будто я жалуюсь, но всё-таки… вы разрешите поделиться с вами кое-чем? —?Ник даже испугался?— до того это оказалось неожиданно. —?Конечно, Джей, вы можете доверять мне! —?ещё не отойдя от удивления, в сердцах воскликнул он. Джей насмешливо улыбнулся, будто увидел в этой фразе нечто забавное. —?О, Ник, я вам уже и так бесконечно доверяю… —?тихо сказал он и, допив свой чай, продолжил:?— Понимаете, вот сейчас, когда я уже, казалось, обрёл счастье, мне становится даже стыдно от некоторых мыслей, которые у меня возникают в голове. Я невероятно счастлив с Дэйзи, но порой мне кажется, что что-то не то или во мне, или в нас. —?Может, в ней? —?посмел предположить Ник. Джей грустно улыбнулся, смотря в пол, и пожал плечами. —?Или всё вместе, старина. Тут сложно сказать. Но что-то, очень важное и почти неуловимое, изменилось. Я даже не могу сказать, что это и в чём оно поменялось… вот видите? —?он горько усмехнулся и глянул на него. —?И… это плохо? Вы должны были понимать, Джей, встречаясь с человеком, которого не видели почти пять лет, что он может много измениться. А образ его, хранящийся в вашей памяти, всего лишь образ прошлого, не более. Да, кардинально измениться человек может только в исключительных случаях, но даже пару штрихов в характере могут сильно поменять его именно в ваших глазах. Конечно, вы можете любить его, и он вас, но какая-то мелкая деталь в ваших отношениях будет уже утеряна. Ну, я так считаю… —?подумав, что он слишком разошёлся в размышлениях, добавил неуверенно Ник и как будто съёжился. Джей же его внимательно слушал, опустив глаза вниз и подперев рукой подбородок. Потом он проговорил: —?То есть вы считаете, что всё зависит от того, что именно поменялось и насколько? —?Ну да. От всего того, чего вы не знаете,?— они оба усмехнулись. —?Однако я думаю, что вам не стоит шибко задумываться по этому поводу. Кажется, вы совершенно счастливы с Дэйзи. Пусть будет так, по-новому. Ведь прошлого-то не вернуть… —?Каррауэй только потом догадался, что Джей не совсем расслышал его последнюю фразу?— на завтрашней вечеринке они как раз должны были из-за неё поспорить. —?Мне и правда неловко с вами это обсуждать… —?вновь начал Гэтсби, нервно застучав пальцами по столу. —?Да бросьте вы! Можете говорить со мной о чём угодно, не боясь огласки. Вы доверяете мне, я?— вам. В том-то и состоит весь смысл дружбы. —?Мне всегда теперь неловко, когда вы говорите про дружбу. Особенно после того, как получилось недавно,?— вероятно, Гэтсби говорил о том моменте, когда после трёхдневного общения он просил Ника о встрече с Дэйзи, да и то тот узнал это через Джордан. В общем, честно признаться, Каррауэй даже обиделся тогда, но теперь только посмеивался над этим. —?Если вы хотите сказать что-то ещё, то говорите,?— Ник не понял, зачем так торопил Гэтсби. Тот прокашлялся и тихо начал: —?Вы точно уверены, что стоит приглашать на вечеринку Дэйзи? —?Точно! Почему вы так сомневаетесь? —?Я предчувствую нечто нехорошее, откровенно говоря. Но, видно, это только моя паранойя. Вы заметили, что я стал несколько мнителен? —?Ник не думал, что Гэтсби когда-нибудь спросит его об этом, потому немного смутился. —?Ну… возможно, вы просто волнуетесь. Я бы тоже волновался, если б был на вашем месте,?— хотя Ник никоим образом не мог представить, что было бы, если б он был на его месте, он всё равно сказал это. Джей вновь умолк?— слишком часто он теперь замолкал на важных разговорах, как будто его резко одолевала сложная и неодолимая мысль, требующая срочного решения. Нику в такие моменты становилось жутко неловко: что делать, как поступать, стоит ли начинать новую тему и вообще заговаривать? Кажется, самому Господу было неизвестно, что творилось на душе у этого загадочного человека, когда он подпирал рукой подбородок и тускло смотрел перед собой. А Каррауэйю?— тем более. Однако Гэтсби всегда скоро мог опомниться, поэтому мучение Ника длилось недолго. —?Знаете, Ник… —?заговорил он медленно, прикрыв при этом ладонью рот, словно чего-то опасаясь, а взглядом неподвижно уставившись в одну точку. —?Я вот иногда думаю: если бы не этот замок, было бы неплохо уехать куда-нибудь, например, в Европу. Но непременно чтобы пересечь океан, несколько дней наслаждаться однообразным видом неба и моря, моря и неба… —?Джей вздохнул, а Ник почему-то ярко представил себе эти бескрайние просторы одних лишь небесной и морской далей. Он почему-то услыхал, как облегчённо бы вздохнул Джей, оказавшись на палубе, в десятках милях от суши, и как по-прежнему беззаботно улыбнулся бы ему, сказав что-то пустяковое, но в конце обязательно добавив ?Старина?. —?Говорят, там сейчас неспокойно… —?уперевшись рукой в подлокотник, задумчиво ответил Каррауэй. —?Вот уж где сейчас неспокойно, так это здесь, на этом миролюбивом побережье,?— горько ухмыльнулся Гэтсби; на секунду вечный огонёк его глаз потух, а потом вновь, но уже нехотя, зажёгся. Ник оказался невольным свидетелем этого слишком страшного уныния; страшного не потому, что оно было велико, а как раз из-за того, что было мало?— но так огромно для этого человека. То, что его глаза на какой-то миг утратили свой весёлый блеск, приравнивалось к тому, как если бы солнце вдруг погасло, а вновь стало бы светить только через года два: колоссальные изменения уже произойдут на земле, а вернувшееся светило уже навряд ли восстановит былую жизнь. Также и здесь: что-то от этого взгляда перевернулось на душе у Ника. Страх того, что происходит с Гэтсби и происходило всё это время, неожиданно обрушился на Каррауэйя, как если бы он долгое время сгребал с крыши снег, а тот, накопившись сугробом, резко упал ему на голову. Точнее, Ника страшила неизвестность: мысли и чувства Джея как были, так и остались для него тайной за семью печатями. Ну, или ладно: за шестью. Но тяготило это не меньше. —?Я бы поехал тогда с вами, Джей… если бы вы разрешили… —?почти шёпотом проговорил Ник, стараясь проглотить волнение, подступившее к горлу. —?Не только разрешил: очень сильно попросил бы вас об этом! —?Каррауэй повернулся и встретился с ним взглядом: Джей был ему благодарен и теперь тепло, хоть и тускло улыбался. —?И всё-таки что-то продолжает вас угнетать… —?решился на откровенность Ник, иначе бы его съела совесть. Джей нервно усмехнулся, постучал пальцами по столу, а затем выдал: —?Боюсь, что я и так оказался слишком навязчив со своими проблемами… Вы просто из вежливости не хотите меня покинуть. —?Это, Джей, между прочим, было слегка обидно,?— не выдержал наконец Ник и пристально теперь вглядывался в него, силясь посмотреть ему в глаза. —?Не из-за вежливости. И не из-за того, что вы богатый и влиятельный человек и мне нужно от вас что-нибудь. Я думал, вы поняли это… —?после этих слов он холодно хмыкнул и отвернулся от Гэтсби. Тот дотронулся до его рукава и стал негромко, быстро говорить: —?Прошу простить меня за такую вольность, Ник… в последнее время я сам себя не понимаю, не что то окружающих меня людей. Я вас слишком грубо обидел этой фразой, прошу, не держите на меня зла… —?Каррауэй обернулся и, конечно же, уже до этих слов давно простил Гэтсби; если говорить больше, то он на него и не думал обижаться. Просто в тот момент… оказалось слишком необычно видеть всегда самоуверенного, улыбающегося и с неизменным хорошим настроением человека разбитым, угнетённым и печальным. Нику тогда показалось, что он стал словно свидетелем чего-то сокровенного, тайного, такого, чего этот человек показывал единицам, если вообще показывал… Он даже забыл, что Джей ждал от него ответа, уже с некоторым волнением поглядывая на него. —?Это… ерунда, Джей, я даже не думал держать на вас зло. Меня поразило вот что: ваше доверие. Я увидел, что вы доверяете мне (уж простите, если задену вас этим), но увидел это только сейчас. Вы не тот Гэтсби, знакомый многим, неприступный сгусток энергии с вечной улыбкой на губах, вы другой… и другой только со мной. Вы более понятный и менее обходительный, но всё-таки так вы куда ближе ко мне. Жаль только, что причиной этого несколько приятного для меня события стало ваше горе… —?Увы, только оно выводит людей на чистую воду, показывает, кто они такое на самом деле… —?тихо, слегка сдавленно ответил Джей, усмехнувшись и опустив взгляд вниз. —?Я очень рад, что вы не отворачиваетесь от меня. Стало быть, я ни на одну сотую не ошибался в вас… —?А я?— в вас,?— шепча почти про себя, едва смог вымолвить Ник, заворожённо глядя на Гэтсби. Их взгляды слишком ожидаемо пересеклись и застыли, погрузились друг в друга, в обоюдную глубину столь непонятных мыслей и странных чувств; Каррауэй ощущал пальцы Джея на своём рукаве, через мгновение его колена дотронулось чужое тёплое колено, чем вызвало дрожь по всему телу?— было ли то случайностью, так и осталось для Ника загадкой. Что-то сладко заныло в его груди?— чувство было похоже на то, когда вдруг совершенно неожиданно открываются новые грани, горизонты, от которых захватывает дух, приятно захватывает… Нику захотелось сказать что-нибудь ободрительное этому человеку, похлопать его по плечу и, глядя в глаза, непременно заговорить о чём-нибудь хорошем. Но в тот момент язык отказывался его слушать, а в голове был словно туман. Каррауэй не мог представить, когда бы закончилось это взаимное оцепенение, если бы не подошедший дворецкий с подносом. Только тогда они слегка отодвинулись друг от друга, но ещё долго не решались заговорить. Всё чаепитие они упорно молчали; их бесцветную тишину, словно прозрачную воду, разбавляли холодные цвета шума ветра, что мешал отдыхать стареньким дубам позади их беседки, серый цвет бренчания капель по крыше и обсидиановый цвет их редких тяжких вздохов. Когда общий цвет стал большим непроглядным пессимизмом, Джей неожиданно заговорил: —?Понимаете, старина, я вернулся слишком поздно. В моём сознании ещё живы мы с Дэйзи, именно мы. В её сознании есть, кажется, только она одна… И вроде, ничего удивительного быть не должно: она меня забыла, ведь вышла замуж, у неё теперь свои заботы. Но она терзает душу мне каждый раз своими проникновенными взглядами и словами о том, что любит меня. Я ей верю. Я думаю, это точно так. Иначе быть не может, но… —?скулы Гэтсби напряглись,?— но она потеряла самое важное: понятие ?мы?. Она, может, плохо понимает это, но считает это какого-то рода забавой, дополнением к её основной истории, где главные лица она и мистер Бьюкенен, логичным окончанием её прошлого чувства. А вы сами понимаете, что не в моих планах быть второстепенным героем… Вот в чём проблема. Проблема циклична, едва ощутима, и от её тяжести трудно избавиться. Ник с напряжённым вниманием слушал его, потом хмыкнул, покачал головой. —?Вы должны были понимать, Джей, как взрослый человек, что, пусть и на вечер уводя замужнюю любовь всей своей жизни, вы обязаны и будете занимать только второе место в её жизни. Для неё это риск. Риск подставить и так хрупкое семейное счастье под угрозу, потерять положение в свете, привычное спокойствие, в котором она всегда жила,?— Ник хотел что-то добавить про дочку своей кузины, но решил, что это добьёт Джея окончательно: и так он сидел сейчас, согнувшись, уперев локти в колена и тяжело вздыхая. —?Но я не создан для вторых мест, Ник… —?шёпотом проговорил он, потом выпрямился и торжественно-сурово глянул на него. —?Вы-то ведь это знаете, как никто другой. —?Тогда всё зависит от вас и от Дэйзи! —?Ник в каком-то смысле отчаялся доказывать этому человеку простые истины, доказывать то, что его зреющие грандиозные мечты не осуществимы, что, скорее всего, их с Дэйзи любовь осталась там, в пятилетнем прошлом, и нет смысла её тащить оттуда тяжким грузом. Дэйзи, хоть и в не менее расстроенном состоянии сейчас, смутно осознавала это. Так казалось Каррауэйю, по крайней мере, когда он смотрел на неё. —?Да, вы правы, я должен буду поговорить с ней об этом,?— Джея будто осенила идея. Ник покачал головой, понимая, наконец, чего ему не хватало в отношениях с Гэтсби: большей уверенности. Часто он хотел сказать нечто вразумительное, убедить друга действовать так, а не иначе, но затыкался, пусть Джей и говорил бредни, зато очень убедительно. Под его давлением Каррауэй начинал сомневаться, что его советы как-то помогут, и решал промолчать, чем показаться настойчивым и глупым. Ник встал и, оправив костюм, отчеканил: —?Спасибо, Джей, за радушный приём. Вероятно, увидимся завтра на вечеринке. —?Джей внимательно смотрел на него, даже пронзительно, словно вдруг и догадался, что Ник чем-то раздражился. Но, видимо, посчитал, что это будет слишком назойливо с его стороны, поэтому предложил довести его до потайной калитки. Они расставались не холодно, но какой-то ледяной ветерок просквозил между ними в тот момент, когда они жали друг другу руки. Точнее, Гэтсби навряд ли заметил это, но вот для Ника это было ясно, и своей ясностью резануло его душу. Однако это лишь оказалось своеобразным началом к следующему, противоречивому дню. Тогда Ник равно отдалился от Джея и приблизился к нему, однако точно не остался на прежнем уровне, как могло показаться. Что-то поменялось: его отношение к Гэтсби, мнение по поводу его неосуществимых желаний? Скорее всего, что-то другое. Однако об этом будет ещё не скоро… Вернулся Каррауэй домой в замешательстве. Не было сил заниматься чем-либо полезным, поэтому, взяв машину, он рванул в город в поиске алкоголя?— одной из дешёвых заглушек неприятностей и негативных эмоций разного калибра: от неприязни до глубочайшего мандража. Глухое волнение за Гэтсби трепыхалось в его душе потрёпанным, будто зажатым в каком сосуде мотыльком, силясь вырваться наружу хоть каким-нибудь действием. Он не знал, как намекнуть Джею об этом; и вообще?— нужно ли. Не покажется ли это наглым вламыванием в его личную жизнь? По сути, он никто для Джея. Даже самым его искренним и сердечным советам Гэтсби может не последовать и будет в некотором смысле прав. Ника злила эта самоуверенность. ?Джей думал, что всё понимал в полной степени. Но он смотрел только с одного ракурса. Мой ракурс был иным и показывал много нюансов, о которых Джей не знал?,?— так написал Каррауэй, как только остановил машину рядом с пабом, в маленьком блокноте, который на всякий случай таскал с собой. Там были только претенциозные записи двух номеров женщин, уже давно позабытых; и рядом с этим теперь?— такое откровение. Слава Богу, блокнот, чудом выдержав ливень, дожил до настоящего времени, когда Ник писал дополнительные главы. На эти строчки нельзя было не взглянуть с простодушной улыбкой. Однако в ту ночь это не казалось так просто: Ник чуть не напился до полного помутнения рассудка в третий раз, но вовремя вспомнил про машину. Конечно, пил не из-за Гэтсби, но расстройство из-за него присовокуплялось к какой-то едва видимой причине. Добравшись домой только к четырём утра, он, не раздеваясь, упал спать. Как и полагалось людям из высшего общества, Ник проснулся на следующее утро только в полдень. Отвратительно болела голова, жутко мутило, поэтому он решил проваляться в постели почти весь день, чтобы к вечеру не быть развинченным. В пять Каррауэй смог выбраться из дома, чтобы вывести из своих лёгких выхлопные газы и дать прокисшей от алкоголя голове немного проветриться перед следующим спиртным турне по замку Гэтсби. Сегодня он не выбрал аллею миллионера, а свернул в свой неухоженный дремучий лес. Мысли совершенно спутались вчера насчёт Джея, а сегодня как будто канули в небытие. Ник не понимал, почему так волновался за него, и подумал, что, кроме заботливых советов, он ничего не сможет сделать для Гэтсби; если тот решил так, а не иначе, его уже ничто не могло переубедить. К тому же, думал Ник, ничего страшного эта интрижка не предвещает: либо Джей с Дэйзи разрешат все свои недопонимания, восполнят каким-то образом пропущенные пять лет, и Дэйзи покинет семью, либо будет прав Ник и прошлое окажется не вернуть никак. В первом случае?— громкий семейный скандал, разъярённый Том, несколько кричащих заголовков газет и пару месяцев неурядиц; во втором?— вошедший в депрессию Джей и пожизненная отмена вечеринок. Впрочем, всё это временно: и шум в семье Бьюкененов, и депрессия Гэтсби. В итоге Ник сам себя успокоил, но прежде чем это произошло, он прошёл туда-сюда по опасной тропке до болота и назад раз пять. Он осознал, что зачем-то слишком активно участвовал в чьей-то личной жизни; его туда не звали и не приглашали, а посвятили лишь случайно, только потому, что он какой-никакой родственник Дэйзи. Джей же был слишком вежлив и деликатен, чтобы, вероятно, намекнуть об этом прямо. Тогда до Ника всё дошло в точной ясности, и с этого момента он решил обходиться лишь общими словами, если Гэтсби попросит его мнения.