Глава 11 (1/1)

Дверь со стуком захлопнулась. Стало тихо. Пабло тяжело опустился на скамейку перед пианино и закрыл руками лицо. Сердце ещё громко стучало в груди, но дыхание стало восстанавливаться. Под ногами лежали разбросанными ею ноты, и Пабло машинально стал собирать их. Мысль, что Виолетта за ними вернётся, он отмёл сразу. После того, что он сделал, она не вернётся. Стало безумно обидно. Ведь, а что он собственно сделал? Да, не смог сдержать эмоции, да, не удержал дистанцию, но зато это было искренне. Из его жизни давно исчезло понятие ?искренность?. И вот эта девочка с глазами цвета растопленного шоколада вернула ему что-то ценное, что-то, что он сам ещё не мог для себя определить, но точно знал, что уже не захочет с этим расставаться. Звонок мобильного прервал его невесёлые размышления. Пабло взял трубку, надеясь, что голос его не подведёт. —?Слушаю? —?Пабло! Здравствуй,?— бодрый голос Антонио всегда излучал позитив и радость жизни. —?Здравствуйте, Антонио! Рад слышать,?— Пабло облегчённо выдохнул. Ему всегда становилось спокойнее, когда он слышал своего наставника. —?Взаимно! Слушай, как там наши с тобой ученики? Ещё не заржавели? —?Конечно нет,?— Пабло тепло улыбнулся. —?Мне тут поступило предложение с одного испанского канала. Они приезжают с серией шоу в Буэнос-Айрес и предлагают одно из них отдать нашей студии. Что думаешь? Справимся? —?Конечно, какие разговоры! Ребята точно будут в восторге! —?Тогда готовьтесь! Шоу через две недели в пятницу. —?Вы будете присутствовать? —?Наверное, нет, Пабло. Здоровье уже не то. —?Очень жаль. Ребята будут расстроены. —?Надо уступать дорогу молодым,?— в голосе Антонио послышались нотки грусти,?— желаю вам удачи! —?Спасибо, мы не подведем,?— в трубке послышались короткие гудки. Пабло ещё раз просмотрел написанную Вилу музыку. Всё-таки она безумно талантлива. Его губы тронула улыбка, всегда появлявшаяся при мысли об этой девушке. Но сомнения и ужас произошедшего отравляли сознание Галиндо.*** Дойдя до своего кабинета, Пабло выпил стакан холодной воды, чтобы успокоить нервы, и посмотрел расписание учеников. Захватив с собой папку с нотами Вилу, он отправился на поиски выпускников. Пабло обнаружил их в зале хореографии. Григорио уже не было, и ребята самостоятельно отрабатывали хореографические связки, помогали друг другу, оценивали, давали советы. Макси что-то упорно доказывал Нати, Бродвей разрабатывал собственную хореографическую связку, Камилла танцевала перед Фран, ожидая ее одобрения или порицания. Первым делом, Пабло нашел глазами Виолетту: та стояла у зеркала и оттачивала все тот же танец, который он ей показал. Она сосредоточенно и жестко повторяла одно и то же движение, но было видно, что мыслями она где-то далеко отсюда. Красота линий ее тела завораживали, и Пабло пришлось приложить усилия, чтобы прервать наблюдение. —?Ребята! У меня для вас новости! Десять пар любопытных глаз тут же повернулись к нему. Виолетта тоже перевела на него взгляд, но встретившись с ним глазами буквально на долю секунды, тут же отвернулась. —?Звонил Антонио, сказал, что нас пригласили поучаствовать в шоу. —?Вау! Круто! —?послышались голоса ребят. —?Шоу через две недели. Так как я знаю, что вы заняты проектами, то новую программу готовить не будем. Выступим с прошлогодней, тем более это другой канал, они ещё ее не видели. Но все равно нужно будет повторить номера. —?А как мы будем выступать с группой? —?спросил Макси. —?Леона теперь нет. —?Придется выкручиваться. Я помню, он ещё пел дуэтом с Виолеттой,?— короткий взгляд, но Вилу не подняла на него глаз. —?Заменим этот номер сольной песней или можешь спеть вместе с Франческой и Камиллой. —?Да, конечно,?— тихо согласилась и Вилу, а после неожиданно добавила:?— Извините, мне нужно выйти. И захватив с собой все ту же сумочку, выскочила из зала, прошмыгнув мимо обескураженного Пабло. Он выгнул бровь, как будто не понял, что только что произошло. —?Интересно, что это с ней? —?тихо поинтересовалась Ками у Франчески. —?Она сама не своя после проверки проектов. —?Не знаю,?— ответила Фран. —?Последнее время она вообще странная. И не только сегодня. Пабло крался по коридорам студии, как будто сам был провинившимся студентом. Папка с нотами жгла руку, и желание избавиться от нее становилось всё сильнее. Кастильо обнаружилась в том же классе, где он нашел ее после ухода Леона. Только сейчас она не плакала, а сидела у стены с закрытыми глазами и тяжело дышала, как будто пробежала стометровку на время. Пабло деликатно постучал. Как только Виолетта открыла глаза и посмотрела на него, все мысли и речевые заготовки, которые он хотел сказать, вылетели из головы, как будто их там и не было. В глазах Вилу застыл неподдельный страх, и в душе у Пабло неприятный червячок совести напомнил о том, что это из-за него она сейчас в таком состоянии. —?Эм… Виолетта,?— Пабло нарушил давящую тишину,?— ты забыла ноты в кабинете. Я подумал тебе надо вернуть, вряд ли у тебя есть второй экземпляр. —?Да, спасибо,?— голос у Вилу был неожиданно севший. Она осторожно, чтобы не соприкоснуться с ним, взяла из его рук папку и уже направилась к двери, когда Пабло загородил собой выход. —?Постой. В ее глазах мелькнул вопрос, и Вилу отошла на пару шагов назад. —?Мне кажется, нам нужно поговорить. —?Правда? —?голос Виолетты сочился сарказмом, она нервно отбросила с плеча волосы. Глаза недобро сверкнули. —?Мне кажется, мы уже достаточно друг другу сказали. И сделали. —?Да, ты имеешь право злиться на меня, я не должен был переходить этой черты. Прости. Вилу почувствовала острую душевную боль. Да, он жалеет об этом, а чего она ещё могла ожидать. Это были только эмоции и ничего больше. Отчаянно захотелось заплакать. Слезы жгли глаза, она теребила в руках злополучные ноты. Почему он так равнодушен, когда хочется, чтобы он сказал все, как есть: о чем он думает, что чувствует, жалеет ли о произошедшем. Чтобы она не ждала непонятно чего, чтобы не думала, что это могло хоть что-то для него значить, чтобы не рассчитывала на то, что он правда может что-то к ней чувствовать. Но Виолетта не могла прочитать по его глазам ответы на свои вопросы и понять всей той гаммы чувств, что сейчас разрывала душу Пабло. —?Я знаю, я поступил недостойно. Ты вправе сообщить о моем поведении, и меня заставят уйти. Но я хочу, чтобы ты знала,?— каждое слово давалось ему тяжелее предыдущего,?— я никогда не желал тебе зла, и мои помыслы всегда были чисты, и все, что я сделал, было искренне и… по-настоящему. Виолетта не могла поднять глаз от пола, она боялась своих желаний и того, что может произойти, если она не будет с ними бороться. Но послышались шаги, и его рука, теплая, но настойчивая, легко коснулась ее подбородка, заставляя поднять голову. Когда Вилу заглянула ему в глаза, то утонула в океане нежности, а в следующее мгновение Пабло заключил её в объятия. Ноты снова мешали, и Вилу отбросила их на соседний стул, чтобы иметь возможность прикоснуться к шероховатой ткани его рубашки. Она давно поняла, что в объятиях Пабло она чувствует себя как будто дома, по-родному. Он гладил ее по спутавшимся волосам, уткнувшись носом ей в висок и вдыхал неожиданно ставший таким родным аромат фиалок. —?Мы не должны,?— прошептал он. —?Тогда давайте оставим это в этой комнате,?— также тихо ответила Вилу и накрыла его губы своими. Пабло тихо застонал и ответил на поцелуй. Сейчас все было по-другому, более осмысленно, нежно. Они оба знали, что хотели этого. Вилу зарылась пальцами в его шелковистые каштановые волосы, пропуская прядки между пальцев. Пабло поглаживал ее спину, заставляя Виолетту дрожать от нахлынувших ощущений. Когда они разорвали поцелуй, Виолетта подумала, что мир перевернется. Но нет, все также стояло на своих местах, а пронзительный звонок с урока окончательно вернул их в реальность. —?Не смейте извиняться,?— сказала Виолетта, видя что Пабло собирается что-то сказать. —?Иначе я вас ударю. —?Я и не собирался,?— губы Пабло тронула улыбка,?— хотел лишь сказать, что ты прекрасна. —?Спасибо,?— Вилу смутилась. —?Но всё-таки лучше оставить это в этой комнате. Виолетта кивнула, облизнув пересохшие губы. Пабло стал отступать и уже развернулся, и Вилу бросила ему в спину вопрос: —?А что будет дальше? Пабло остановился. —?Не знаю. Но я точно знаю, что уже ничего не будет, как прежде.