Пора поставить точку (1/1)

— Смотри, Аджай снова куда-то лезет, — сказал водитель внедорожника Золотого пути, поглядывая из окна на ближайшую скалу, где из-за деревьев и впрямь только что показалась голова, а потом и все тело, вышеназванного человека с ?золотым именем?. — Следи за дорогой, — отозвался я. Рэншэн всегда отвлекался, когда ему приходилось садиться за руль, а я в такие моменты становлюсь нервным и тут же в голову вбиваю миллион отрицательных мыслей — либо нас носорог перевернет и потом задавит, либо нарвемся на красных, чего нам определенно делать не стоит, либо съедем с моста в реку. Пока мог, я наблюдал за поднимающимся по склону скалы Аджаем и думал, не все ли равно ему на нашу страну. Так или иначе, всю жизнь он рос там, в Америке, и привело его сюда лишь желание матери. Я бы отправил все это к Кире, не стал бы потеть ради чужой страны даже если бы это испортило мне карму. Но я не он и сижу сейчас в этом кузове, и могу только думать о том, что творится в голове у этого человека. Может, встреть я его хоть раз, понял бы его, но вижу его лишь издалека и то с большими перерывами. Интересно, зависает ли он вот так на этом склоне, на своей веревке, осматривает ли окрестности и видит ли иногда нас, Золотой путь, занятый своей войной и вечно куда-то торопящийся. Даже сейчас мы едем к Амите выслушать очередной план, который, может быть, приведет нас к победе в этой войне. На самом деле я и в этом сомневаюсь, в том, что благодаря ее планам, или планам Сабала, мы хоть немного становимся ближе к победе. Американец и то больше делает, чем мы. Мы повернули на мост в другую сторону от Аджая и он скрылся за листвой нового склона, коих в Кирате было великое множество — не стоит лишний раз говорить о том, что найти равнину тут практически невозможно. Зато это идеальные условия для засад, которые мы, кстати, практически не используем, потому что большие конвои появляются довольно редко, а устраивать засаду на мелкие машины с людьми без информации никому не хотелось — хоть в чем-то мнения сошлись, людей терять не хотят ни Амита ни Сабал. — Как ты думаешь, что будет на этот раз? — крикнул Рэншэн с водительского сиденья, чем отвлек меня от мыслей об Американце, войне и стране. — Если это Амита... наверное, снова что-то связанное с разведкой, что может привести к большим потерям, — задумавшись над остальными вариантами, я снял магазин с АК-47 и стал пересчитывать количество патронов в рожке, — или захват. В любом случае, обычно ничего хорошего. Так было всегда, когда мы находились в пути на “планерку”, начиналось гадание “что же нас ждет сегодня”. Когда нас было в одной машине четыре - пять человек, мы чуть ли не ставки делали — на патроны, потому что тех было в обрез. Это только кажется, что мы тут такие богатые на боезапас, а на самом деле у нас везде и все в недостатке и только налеты на склады Пэйгана спасали, хотя их скорее можно было назвать целой шахтой с золотом. — …э… — ...шэ… — Эй, Ешэ, черт возьми! — повысив голос, Рэншэн ударил меня по руке, да так, что я на автомате дернулся и схватился за больное место. — Мы приехали. — Мог и не бить, — пробурчал я, потирая руку, ощущения от удара отзывались неприятными покалываниями. За своими мыслями я даже не заметил как мы подъехали к назначенному месту, а магазин уже находился на своем месте. — А ты не слушал. На месте уже было парочка таких же внедорожников голубого цвета с желтым символом Золотого пути на капоте, как будто одну машину взяли и сделали с нее несколько копий. Рэншэн привычно оставил ключи в замке, как было принято у нас, чтобы в чрезвычайной ситуации не убегать пешком, а прыгнуть в машину и дать по газам, и мы пошли в непримечательное двухэтажное здание, принадлежащее обычным киратцам. Пораскинув мозгами, я предложил Рэншэну отогнать машину подальше — а вам бы не показалось странным наличие кучи машин Золотого пути у обычного сельского домика? Водитель, кстати, согласился, но сказал, что и так вел всю дорогу, а я отказывался его заменить, так что это мой шанс реабилитироваться. Ну, я и отогнал, за четыре поворота и бросил на обочине — если подумать, то, прогулявшись минут десять пешком, можно наткнуться на пару так же брошенных по дороге. А все делается для того, чтобы нас не вычислили. Вернувшись к дому, я подумал о том, не перегнать ли мне другие машины, но решил, что нет — пусть стоят, нам к всеобщему счастью не хватает только разногласий внутри коллектива из-за того, что я, видите ли, без спроса потрогаю чужую машину, которая и без того общей считается, но... вот такие у нас взаимоотношения. Три раза постучал и вошел без пригласительного “входите”, гражданские, о которых я невольно думал, сидели за импровизированным столом — слышал в Японии такие популярны, низкие, а сидишь ты перед ними на коленках или в позе лотоса. Кивнув в ответ на мое молчаливое “здравствуйте”, мне указали на открытую лестницу в подвал, видимо, предупредил Рэншэн, что он не один. Стоило спуститься ниже уровня пола, как крышка над моей головой закрылась, а сверху еще что-то глухо хлопнуло, видимо, еще чем-то закрыли. Внизу, вместе со мной, было всего восемь человек: “По два человека на машину, значит”, — быстро подсчитал я, хотя и считать тут нечего, это просто мелкий вывод, который я сделал для галочки. Амита стояла в центре, наклонившись над столом, освещение в помещении осуществлялось благодаря фонарикам, которые никто на меня не поднял, стоило мне спуститься вниз, потому что знали, что если придет враг, то выстрелы, скорее всего, прозвучат раньше, чем слова. Я подошел к столу, ожидая увидеть там планы, данные, списки или карту чего угодно: аванпоста, очередной колокольни, дорог вокруг склада короля, но явно не... — Город Боли, — невольно высказал я свою мысль. — Верно, — кивнула Амита, подняв короткий взгляд на меня и снова вернулась к карте. — С Полом ?де Плёром? пора кончать, у нас сейчас достаточно возможностей для того, чтобы нанести удар. Аджай отвоевал его крепость и передал хранившиеся там данные, — снова этот Американец, вовлеченный куда не надо, — сейчас нам надо разобраться, где что располагается, затем мы направим туда одного человека “под прикрытием” и в итоге к нему присоединится Аджай, когда… — она подумала, прежде чем закончить, — выйдет на связь. В данных была информация о заложниках и новых поставках оружия, которые будут доставлены в Город Боли через три дня. Кого бы мы не выбрали, у него только три дня, чтобы втереться к людям Пола, а затем перехватить поставку. О заложниках, я думаю, позаботится Сабал. Аджай не выходит со мной на связь, видимо, окончательно выбрал его сторону, — закончила она свою длинную речь и, вздохнув, скрестила руки на груди. — Если у вас нет вопросов, то сейчас мы должны выбрать того, кто должен будет поменять цвет своей формы на красный. Прежде чем приступить к выбору счастливчика, кто-то из темноты спросил очевидный для всех вопрос: — Почему нас только семь? — На данный момент вам я доверяю больше всего. И... полагаюсь на вас. Мне кажется, что кто-то из моих, — она не постеснялась это сказать, обозначив этим очевидный раскол в нашем строю, — людей шпионит для Сабала. Как-то он узнает о наших планах и вечно мешается. Однако, сейчас, я уверена, он вмешается даже без этой информации. Он тоже считает, что ?де Плёр? — та фигура, которую пока убрать с шахматной доски. Приняв ответ, все сначала, уйдя в себя, думали о том, потянут ли это, а затем стали глазами пилькать друг на друга, оценивая возможности товарищей. Я же думал о том, что семь человек в этой комнате, видимо, все сопротивление, оставшееся на стороне Амиты и было бы выгодно перейти на сторону Сабала и Американца, но коль уж он не так заинтересован в этой войне, как я думал, что, кстати, сдвинуло камень с моего сердца, стоит остаться. Постоянным спасением людей войну не выиграть, но именно этого иногда не хватало Амите. Я слышал, что она отправила Американца за разведданными, где все люди Золотого пути уже были убиты, а наши товарищи, которых хотел спасти Сабал, найдены убитыми через несколько дней его людьми — порой я думаю, что было бы пойди Американец на спасение заложников, изменился ли бы и без того шаткий баланс сил, и что бы я делал на его месте. — Решено, Ешэ будет внедряться в ряды армии Короля, в частности — Пола, — внезапно донеслись слова Амиты до моего сознания.

— Не понял, — я снова резко окинул всех стоящих на свету и скрывшихся во тьме товарищей, понимая, что они все реально выбрали меня. Я хотел было возразить, но подумал, что если все будут вот так, как только что собирался я, перекидывать это друг на друга, то мы никогда не придём к общему решению — в силу хотя бы вышесказанного шаткого доверия внутри сопротивления. А можно было ли сейчас это назвать сопротивлением? Сейчас на стороне Сабала достаточно большое количество людей, приверженцев традиций и обычаев, не готовых возвращать страну грязными способами, но они практически никак не влияют на работу Амиты, которая готова вместо Пэйгана продавать наркоту, только бы Кират встал на ноги. — Ладно, согласен, — я увидел одобрение в глазах нашего лидера, поддержку в глазах Рэншэна и сочувствие в глазах других членов "квадратного стола". — Но как мне туда втереться, когда мы даже не знаем их методов вербовки? — Что ж, оставлю это на тебя, — сказала она, и я так и не понял, сказано это, чтобы отмазаться от дальнейшего разговора, признаться, ей неприятного, так как он бы коснулся Сабала и спасения заложников — информация от выживших была бы очень ценной, но мы часто забывали об этом, или чтобы сбросить лишний груз ответственности за мою возможную смерть. — Надеюсь, ты оправдаешь свое имя. Я не хочу, чтобы кто-то в Золотом пути знал, что и как ты делаешь. В дальнейшие три дня ты предоставлен сам себе и помни — поставка оружия важнее — это даст нам шанс отвоевать мост к Северу, о заложниках подумаем позже. — Руки вверх!

— Стоять!

— На колени! — внезапно раздалось над нашими головами. Мы рефлекторно нагнулись ниже стола и выключили свет фонариков, окунувшись в непроглядную темноту. В ней я слышал, как кто-то, возможно, Амита, тихонько шуршит листами, раскиданными по всему столу, видимо, собираясь и готовясь к отступлению. Я слышал, как замедленно дышит мой сосед слева и, мне казалось, я слышу, как у соседа справа стучит сердце.

— Не стреляте, — тихим голосом сказала пожилая женщина, пропустив одну букву в слове. — Мой муж болеть. Он не уметь хожить, — ее речь казалась мне очень странной, и я невольно задумался отчего это могло быть: старость или она сама чем-то больна, но додумать не успел. Из темноты чья-то рука аккуратно взяла меня за локоть и потянула в сторону, видимо тоннеля из дома, — такие были почти в каждом доме киратцев, связанных с Золотым путем — продвигаясь к выходу я начинал корить себя за то, что не наплевал на все и не отогнал машины. К бабке не ходи, из-за этого они сюда и ворвались. Подобравшись к выходу, загороженному досками, стало немного светлее, и я увидел как Амита и еще какой-то парень как можно бесшумнее отломали одну доску, этого оказалось достаточно чтобы мы смогли перелезть через остальные и отходить в лес — выход был сделан с обратной стороны дома, где никто и ничего не станет проверять. Теперь я видел, что человеком, что взял меня за локоть и потащил из подвала был Рэншэн, видать, не бросит своего отлынивающего и вечно блуждающего в мыслях друга врагам под ноги, но я решил пренебречь его добротой, взял автомат в руки, развернулся и начал продвигаться обратно в сторону дома. — Ты... — шепотом возразил он, обернувшись ко мне, — ты что делаешь? — не обращая никакого внимания на его возражения я все продолжал идти. — Ешэ... о Кира, что ты делаешь? — верный соратник, видимо, не собирался бросить и сейчас, двигаясь нога в ногу рядом со мной и поглядывая то на меня, то на дом. — Наша машина далеко. В четырех поворотах на восток. Я хотел отогнать все, но не решился, а теперь они могут умереть, хотя ни в чем не виноваты, — протараторил я, поднимаясь к зашторенному окну с выбитыми окнами и собирался отодвинуть мешающую ткань, как меня нагнул обратно Рэншэн. — И поэтому решил умереть ты? — Нет, — сбрасывая его руки с себя, ответил я, — но если что, я отвлеку их на нас, — видимо, его это не очень впечатлило, потому что он снова схватил меня за плечи и не дал подняться к окну. — Тогда их тоже убьют!

— А что ты предлагаешь? — вопрос должен был быть риторическим, но я видел в его глазах уже обрисованную мысль, которую он мне и выложил. — Ничего. Их больше, а мы ничего не будем делать, Ешэ. Сидим и не дергаемся. — Нет, пусти ты меня, — я пытался снова спихнуть его лапы с меня, но он просто навалился всем телом, пользуясь тем, что не только по росту выше меня, но и по комплекции. — Вижу, у вас есть сын, — в тишине, нарушаемой шуршанием листвы, стало слышно, о чем говорит один красный внутри дома, — младенческая фотография. Знаете, я сам когда-то был членом Золотого пути... — он сделал паузу, — а потом мне открыли глаза, и я понял — Золотой путь не спасение Кирата, он его погибель... и для каждого террориста есть только два пути: либо они клянутся в верности Королю Мину, либо смерть. Так о чем я... когда я был членом Золотого пути, точно! Когда я был членом Золотого пути... — он, видимо, нарочно делает такие длинные паузы и повторяет одно и тоже несколько раз, — моя мама также ставила мои младенческие фотографии. Когда ее спрашивали, она всем говорила, что я погиб спустя полгода после рождения. А еще в нашем доме был подвал, где устраивались тайные встречи с лидерами сопротивления, мы с отцом сами выкапывали, там можно было только внаклонку стоять, часто оно использовалось как домашний склад оружия... — снова пауза. — Что ж, надеюсь, я когда-нибудь увижу вашего сына, — прозвучал выстрел, затем еще, крик женщины, еще выстрел... и снова наступила тишина. — Или с дочерью, на таких фотографиях и не разберешь... Уходим.