The Witcher AU (1/1)

—?Остановка сердца! Быстро, разряд!Уилл закрывает глаза. Где-то далеко кто-то что-то кричит, но слова доносятся едва-едва?— почти эхо, лишь отголоски реальных слов. Темнота стелется перед ним, волнуется, принимает странные, причудливые формы. На миг ему кажется, что он видит оленя?— громадного оленя, лежащего в крови, с красивыми ветвистыми рогами и стрелой в левом боку… Олень с трудом поворачивает голову и смотрит ему в лицо, не моргая, не отводя взгляда, пристально и внимательно, словно говорит: ?Видишь? Видишь? Смерть идёт за тобой по пятам…?Уилл открывает глаза. Перед ним?— площадь, вымощенная брусчаткой, и границы её теряются в тумане. Туман змеится над самой землёй, над шершавыми кирпичиками брусчатки, подступает близко, забирается в рукава и карманы, касается кожи мокрыми ледяными пальцами, обнимает и укутывает собой. Ничего не видно уже на расстоянии вытянутой руки?— такой он густой и плотный. Белесая пелена висит перед глазами, укрывая в себе все, кроме…Уилл оглядывается и видит высокий черный обелиск, резко темнеющий на фоне белой дымки. Основание у него широкое?— понадобится пять или шесть человек, чтобы его обхватить; а верхушка, напротив, узкая и острая, устремленная высоко в затянутое белым пологом небо. Букеты полевых цветов лежат возле каждой из гладких антрацитово-черных граней?— уже увядшие, потерявшие и запах, и цвет. На одной из граней высечены имена. Уилл знает, чьи это имена. Их четырнадцать, и принадлежат они лучшим агентам ФБР, погибшим при исполнении. Погибшим при задержании самых опасных преступников в истории Америки.Уилл медленно подходит ближе, и туман идёт за ним, след в след, не отступая ни на шаг. Он подходит, пока слова на камне не становятся такими четкими, что их можно прочесть. Уилл начинает сверху и где-то ближе к концу видит знакомое имя?— Беверли Катц. Приветливая, добрая, с мягкой улыбкой. Она всегда хорошо к нему относилась. И он к ней.Остаётся всего три имени, и он отворачивается, не дочитав. Последнее добавлено совсем недавно.—?Боишься?Уилл вздрагивает всем телом, услышав голос. Бархатный, чистый, негромкий голос звенит в ушах, и от этого становится неуютно, как под пристальным взглядом; смотреть на его обладателя не хочется, но Уилл все же находит в себе силы обернуться.Он стоит рядом, и туман змеится в его волосах, облегая его фигуру, словно теплый осенний плащ. На нем строгий черный костюм и темная рубашка, узорчатый галстук и платок в нагрудном кармане, блестящие кожаные туфли и изящные часы на тонком ремешке. На светлых, гладко уложенных волосах лежит венок из ярких полевых цветов.—?Здравствуй,?— говорит Уилл. —?Принёс цветы?Он смотрит бесстрастным холодным взглядом и вдруг улыбается, слегка приподняв уголки губ.—?Я не приношу цветов. А те, что обычно приносят другие,?— для меня.От одного взгляда на облаченную в черное фигуру становится холодно, будто бы дует откуда-то северный ветер, пробирая до самых костей, добираясь до сердца, сжимая его ледяными пальцами. Он подходит ближе, коснувшись рукой венка на голове, и заслоняет собой последнее высеченное на обелиске имя.—?Кто ты сейчас? —?тихо спрашивает Уилл.Он улыбается, и от него снова веет холодом.—?Не знаешь??Знаю,?— думает Уилл, глядя ему в глаза, в странные золотисто-карие глаза с ярким ободком вокруг радужки. —?Да, кажется, знаю?.—?Меня всегда интересовало, как ты выглядишь. Ты всегда идёшь следом за мной. Всегда рядом со мной, бок о бок в темноте.—?Но ты никогда не поворачивал головы, чтобы увидеть меня. До сегодняшнего дня. Сегодня ты видишь меня впервые.—?И вдруг оказалось, что моя смерть выглядит так, как ты, Ганнибал. Какая ирония.Уилл ненадолго замолкает, опустив взгляд и рассматривая брусчатку под ногами. Затем медленно произносит:—?Как… как это произойдет?—?Я возьму тебя за руку,?— говорит Ганнибал. —?Возьму за руку и поведу через площадь. В туман, холодный и мокрый.—?А дальше? Что там дальше, за туманом?—?Ничего,?— тихо отвечает Ганнибал. —?Дальше ничего. Ничего…Уилл смотрит на обелиск, на список, заслоненный высокой черной фигурой, и не чувствует ничего. Ни сомнений, ни страха, словно у него забрали все, что он мог бы ощущать, словно саму способность чувствовать забрали. Осталась только горечь и едкое, выжигающее изнутри… сожаление?—?Ты всегда идешь рядом. Идешь со мной, а догоняешь других. Тех, кто не заслужил тебя, тех, кто мог бы жить ещё долго, если бы я не привел тебя к ним. Я не знал, что все выйдет так.—?И поэтому ты не хочешь увидеть последнее имя? —?шепчет Ганнибал. —?Потому что надеешься, что все закончится, и боишься ошибиться? Хочешь, я скажу тебе, как оно звучит?—?Не надо. Я знаю, чье это имя. Круг замыкается, время замыкается в кольцо. Так должно быть. Ты и это имя. Рядом друг с другом. Я не боюсь произнести его сейчас.—?Ну так произнеси.—?Уилл… Уилл Грэм.Ганнибал смотрит на него странным взглядом, и Уиллу кажется, будто холод в его золотистых глазах сменяется чем-то другим. Чем-то похожим на… понимание? На ликование? На радость, рожденную долгим и томительным ожиданием, надеждой, верой в эту надежду. Взгляд этот невозможно выдерживать долго.—?Давай заканчивать. Возьми меня за руку.Ганнибал подходит ближе, и от него веет холодом и туманом.—?Не сегодня,?— говорит он. —?Когда-нибудь?— да. Но не сегодня.—?Ты столько у меня забрал…—?Нет,?— прерывает Ганнибал. —?Я ничего не забираю. Я только беру за руку. Чтобы никто не был одинок в такую минуту. Один в тумане… До свидания, Уилл. До встречи. Когда-нибудь.Он медленно разворачивается и уходит. В туман, подступивший так близко, что его можно вдохнуть и попробовать на вкус, в туман, затянувший площадь и укрывший собой высокий черный обелиск, в белый, мокрый туман, в котором нет ничего, в котором растворяется все, что можно увидеть, почувствовать, услышать… Не остаётся ничего, только блестящая от влаги брусчатка под ногами и странная лёгкость в голове, лёгкость, граничащая со спасительным забытьем от страха, сомнений, боли, усталости…—?Есть пульс!Голос слышится невероятно четко, режет сознание, как маятник, вырывает из небытия. Уилл вздрагивает и медленно поднимает ресницы.Первое, что он видит,?— яркие, золотисто-карие глаза Ганнибала.