Point of no return (1/1)

Погода на острове ухудшалась на глазах. На небе сгущались черные тучи, от чего в и так темной комнате становилось мрачнее и еще более пусто. По разбитой раме, куда без препятствий врывался холодный ветер, забарабанил дождь, поначалу тихий, моросящий, а вскоре он перекочевал в настоящий тропический ливень, такой свойственный экваторским местам. Однако даже он не мог заглушить матерящихся на всю улицу, проклянающих погоду пиратов.—?Гребаный сезон дождей,?— чуть ли не рыча, процедил Ваас, стоя ко мне спиной и сложив руки в карманы. Переодеваясь после душа, я бросила мимолетный взгляд на подавшего голос мужчину, стоящего напротив окна. Главарь пиратов незаинтересованно наблюдал за тем, как его шестерки носились под проливным дождем, прикрываясь натянутыми на затылки красными майками.—?Дождик не любишь? —?усмехнулась я из дальнего уголка комнаты, придерживая подбородком край красной борцовки, чтобы вывернуть ее. Она оказалась еще свободнее, чем прежняя, однако жаловаться не приходилось: не голая, и на том спасибо. Да и найти подходящий для меня размер действительно являлось проблемой в пиратском лагере: как минимум потому, что Ваас не набирает в свои ряды девушек, исключением оставалась Крис, да и та канула в лету после своей пьяной выходки, а как максимум?— недолгая жизнь на этом острове изрядно потрепала меня, моя грудь окончательно сказала мне ?до свидания?, а живот впал, но все же в дистрофика я не превратилась, так как ежедневные тренеровки с тяжелым оружием не позволяли моему организму сжигать мышцы, чему теперь я была несказанно рада.—?Повсюду ебучая грязь, дороги не презжаемы, снижается число туристов, и мои деньги сыпятся, как песок сквозь пальцы,?— размышлял Ваас, все так же загадочно рассматривая улицу. Я подошла к мужчине, проследя за его взглядом. —?Что блять говорить об этих обезьянах… Только посмотри на них,?— он недовольно кивнул на кучку пиратов: один из них валялся в грязной луже и не мог никак встать из-за того, что руки скользили по глине, пока двое других, прикрывая головы какими-то картонками, плескались в него водой, ударяя по луже берцами. Не стоит уточнять, что сквозь шум грозы раздавались мерзкий хохот и ругательства на испанском. —?Еще темно блять, как в жопе у негра,?— бросил Монтенегро, отходя в глубь комнаты, когда в его кармане завибрировал мобильник.При виде высветившегося на дисплее имени ?Уебок?, Ваас матернулся, но все же ответил. Я уселась на подоконник, еще какое-то время наблюдая, как пират вальяжно расхаживает из стороны в сторону, разговаривая с кем-то, кого он явно не жалует, судя по тому, как абонент записан у него в телефоне. Я сделала ставку на то, что звонил либо его босс, либо же какой-нибудь надоедливый клиент.А впрочем, меня это не должно было волновать: теперь, когда я немного отошла от эйфории встречи с главарем пиратов, все мои мысли были заняты друзьями. Я не знала, где они, что с ними, как они, что случилось с Эрнхардом, и живы ли они все вообще. Было страшно представить себе, что все мои старания, вся та физическая и душевная боль, которую я отдала этому острову ради спасения друзей,?— все оказалось напрасным. Поэтому я не думала об этом. В душе оставалась последняя надежда узнать, что произошло в особняке Доктора Э, и этой надеждой был Арес. Я была более чем уверена, что та расплывчатая фигура, которую я еле разглядела сквозь разгорающийся огонь у особняка, не показалась мне и была ничьей иной, как этого пирата. И если мои догадки окажутся правдой, я добьюсь правды от этого парня любой ценой, какой бы высокой она не была… Ведь речь шла о жизнях моих друзей. Да, уже чужих, непонимающих…Но все же друзей.В раздумьях я не сразу услышала обращение главаря пиратов.—?Mary, твою мать! —?прийдя в себя, я обернулась к пирату. Он пристально разглядывал меня, склонив голову к плечу, и я не могла понять, что изменилось за эти считанные минуты, что так раздосадовало этого непредсказуемого человека.—?Что? —?недоверчиво спросила я.—?Проверка связи, что,?— недовольно бросил он, но когда его взгляд сполз чуть ниже, в нем появилась серьезность и вместе с ней какое-то детское разочарование, и пират недовольно махнул на меня рукой,?— А где твои сиськи блять, querida?Я не удержалась от смешка.—?Мне тоже интересен ответ на этот вопрос,?— на это пират только хмыкнул, растягивая губы в улыбке. —?Да и какая теперь разница, Ваас? Ты же не собираешься перепродавать меня какому-нибудь очередному еблану, верно…—?Всегда приятней видеть возле себя кого-то красивее доски,?— уводя взгляд, бросил Ваас, но я успела прочесть издевку в его глазах.—?Пошел ты,?— сухо бросила я, ухмыляясь в ответ. —?Будто ты самый распрекрасный на этом острове.—?Ну раз ты моя принцесса, Mary, значит я?— чертов принц. Так что да, amigo, я охуенен,?— ответил Ваас, проводя пальцами по своей эспаньолке, что не осталось без моего внимания. —?Не-е, так дело не пойдет, amigo… Карлос! —?в руке главаря пиратов оказалась рация, издав противный писк. —?Пиздуй наверх и захвати нашей гостье что-нибудь поесть! А то в такую хуевую погоду она скоро улетит от меня, как воздушный шарик, и я буду очень, сука, растроен,?— несмотря на комичность аргумента, в голосе главаря привычно звучала угроза и раздражение.—?Да, босс.***—?Знаешь, принцесса, насчет этой хуйни… Завтра ее и сведем,?— закуривая, обратился ко мне Ваас и кивнул на татау, которое покрывало всю мою руку.Холодок пробежал по моей коже. Я напряглась всем телом, уже заранее зная, что настроение пирата неизбежно ухудшится при упоминании пути война, и это может сказаться на том количестве синяков, которое я вполне могла получить за такое подлое предательство. Если честно, я еще не была морально готова обсуждать с Ваасом все произошедшее за эти недели, рассказывать ему о том, что чувствовала все эти дни, вдали от него, и о всем том, что натворила… В душе я была рада, что главарь пиратов сам как будто бы откладывал этот разговор, уже второй час вел себя так, словно ничего не произошло… Но рано или поздно мы должны были поговорить.И жизнь на острове Рук научила тому, что лучше уж действовать рано, ибо у тебя еще остается время, чтобы хоть что-то исправить…—?Хорошо… —?тихо ответила я, не смея посмотреть в глаза мужчины.—?И это все? —?грозно бросил он,?— Все, что ты скажешь, amigo?Ваас прожигал во мне дыру: изучал черты моего лица, хотел заглянуть в мои глаза, чтобы прочесть в них раскаянье или же предательский страх, страх, свидетельствовавший бы о том, что я все еще ни хрена не доверяла этому человеку, что я боялась его, что не была ему равной. Но даже подними я глаза, он бы не увидел этого страха?— он бы увидел лишь стыд и сожаление. Пират смотрел так пристально и до неприличия долго… Я чувствовала этот взгляд Монтенегро. Чувствовала, как дрожат от злости его губы, выпускающие сигаретный дым, но пират продолжал держать себя в руках: он словно одновременно хотел высказать все, что накопилось в нем за эти дни, но не решался начать, ведь сказать действительно было что, но каждое слово было слишком важным, чтобы откладывать его на второй план…—?Что сестра навешала тебе на уши, Mary? —?угрожающе процедил Ваас, и уголок его губ дернулся вверх. —?Что эта блядь пообещала тебе, а? Что же, querida? Дай угадаю… Власть? Силу? —?продолжая рассматривать половицы, я услышала неспешные приближающиеся шаги главаря пиратов, и по моей коже пробежали мурашки, а дыхание сбилось. Тем временем, пират затянулся в последний раз и повысил голос,?— Чем же эта сука и тебя напоила, что ты, гадина такая, так легко прогнулась и наплевала на все, что я тебе говорил? А?—?Ваас, пожалуйста, выслушай меня… —?естественно, никто меня слушать не собирался. Пират в два шага оказался напротив, выкидывая бычок в открытое окно, и схватил меня за плечо, грубо стаскивая с подоконника. В следующую секунду я уже была прижата к стене, а мощная рука мужчины сдавливала мое горло.—?Ты довольна, мелкая сучка?! Любишь меня злить, а? Выводить меня любишь, amigo?! Пожалуйста, принцесса, вот, довольствуйся… Я В ЯРОСТИ, ГРЕБАНАЯ ТЫ СУКА! —?кричал мне в лицо Ваас, а я могла лишь беззащитно царапать его грубую кожу на забинтованных пальцах. —?Хуй ты положила на все то, что связывало нас, amigo! На то, что я чувствовал блять! Ты высосала из меня всю душу, шваль, и плюнула в нее, скотина такая! Какого хуя я поверил в твою искренность, amigo? А?! —?встряхнул меня пират, не ослабляя хватку. —?Ты у нас, смотрю, охуенная актриса оказалась, Mary. Знаешь, что я блять делаю с такими жалкими сучками погорелых театров, а?! Пускаю по кругу, hermana, а затем вздергиваю, как свиней! Потому что вы, продажные бляди, ни чем не лучше них! Циничная сука!Он сдавливал мое горло настолько сильно, что я не могла издать ни звука в свою защиту. Но в глазах Монтенегро недолго горела ярость. При виде раскаяния и искреннего сожаления в моих глазах, на месте которых должен был быть привычный страх перед смертью, и видя, что я не сопротивляюсь ему, не пытаюсь никак спастись, что-то во взгляде пирата переменилось. Он все так же оставался очень зол, но теперь в этих зеленых глазах появилось столько боли и обиды, что мне казалось, я пропускаю все эмоции этого человека через себя.Что он?— это действительно я, а я?— это действительно он…—?Скажи, Mary, зачем ты так со мной? А?! Все могло быть просто охуенно, девочка. мне блять! его понимании…Если бы я только узнала об этом двумя неделями ранее?— не мучилась бы так все это время, от обиды, страха, ревности, не чувствовала бы себя такой одинокой и брошенной, не повесила бы на Вааса клеймо лжеца и бездушного ублюдка и не предала бы его, так подло и жестоко… Не вернулась бы в то деградирующее состояние, в каком пребывала на материке до принятия таблеток. Не провела бы все эти дни среди криков, пулеметной очереди и брызгов крови, ни черта не чувствуя.Не предала бы саму себя…Не предала бы ?нас?…—?Скажи, hermana, это в тебе твоя бабская сущность заиграла, а? —?прошипел Монтенегро, вновь приблизившись ко мне и грубо оттягивая за мокрые после душа волосы, которые тут же запутались в его забинтованных пальцах. —?Приревновала меня к своей подружайке, и все, у овечки голосок прорезался, а? Отвечай блять, когда я задаю вопросы, сука! —?он встряхнул меня, в ожидании ответа.Я медленно начинала закипать.—?Да, приревновала, представь себе! —?процедила я в лицо главарю пиратов. —?Знал бы ты, как мне было больно от одной только мысли, что меня предал ты, Ваас. Именно нихера! Я провела все эти дни в ебучей апатии, перестала видеть смысл в своей никчемной жизни. Я стала той жалкой и разбитой сукой, какой была на материке! Брошенной наивной дурой, без семьи, без близкого человека, которая не могла найти успокоение ни в чем, кроме гребаных таблеток! Посмотри, в кого я превратилась! Посмотри, Ваас! Не один ты страдаешь! Я ничем не лучше тебя! И тебе еще интересно, виноват ли ты в этом? —?с иронией заметила, но на лице не было ни тени улыбки. —?все: и Роджерс, и Цитра, и даже мои друзья, которым ты причинил столько боли. Они все давили, давили и давили на меня, давили на мою совесть и чувство вины… —?голос дрогнул, и я тяжело вздохнула: не хватало только разреветься в такой момент, нужно было собраться. Сомневаюсь, что Ваас был ценителем слез, в особенности девичьих… —?И с каждым днем я все четче осознавала, что… не смогу. Я не смогла бы убить тебя, не смогла бы отомстить ни за себя, ни за остальных.—?Потому что ты слабачка, mia querida,?— бросил Ваас, и уголок его губ дернулся вверх.—?Да, Ваас, я слабачка! —?развела я руками, отходя от пирата и пытаясь сдержать подступившие слезы. —?Да, слабачка! Потому что не в силах прикончить такого морального урода, как ты… Я не могу лишиться единственного человека, который вдохнул в меня жизнь, который заменил мне все! И таблетки, и эту пустоту в душе, и семью…—?А ты уже лишилась его, amigo,?— ответил Ваас, продолжая смерять меня нечитаемым взглядом, и сделал несколько неспешных шагов навстречу. Его голос был тихим, умиротворенным, словно пирату действительно было наплевать на мои слова. Его пальцы коснулись моей шеи и вдруг схватили мой подбородок. —?Ты для меня умерла, сука. И кто ты теперь такая, если не подстилка для моих парней, а? Боец? —?на губах пирата заиграла усмешка. —?В моих рядах нет места предателям, amigo. А если я нахожу крыс, они лишаются своих никчемных, никому в хуй не впившихся жизней, Mary…По щеке непроизвольно покатилась первая слеза, но я сомкнула губы, продолжая держать себя в руках. Как же больно было слышать эти слова от Монтенегро. Слова о том, что больше я для него ничего не значу, что я вновь опустилась в его глазах до ?расходного материала?, который сгодиться лишь на то, чтобы его трахать или продать, слова о том, что я не личность для него, что я крыса и предательница, что ему ничего не стоит прикончить меня, как хромую псину, и он нихуя не пожалеет об этом. Слова о том, что больше нет никаких ?нас?…Ложь.Это фальш. Я не верила ни единому его слову. Ваас просто хотел сделать мне так же больно, как и я ему. И увы, он знал, как это сделать?— теперь он знал, на какие чувства давить. На чувства привязанности и моей зависимости от него.И я не нашла ничего лучше, чем пойти ва-банк…—?Лжешь… Ты чувствуешь то же, что и я. Я все еще дорога тебе, признайся себе в этом, Ваас,?— процедила я, оддергивая руку главаря пиратов от своего лица.—?Не льсти себе, окей? Не стоит наивно верить в то, что, наслушавшись твоих трогательных речей, я не пущу тебе пулю в лобешник, принцесса. Не забывай блять, кто перед тобой. В отличии от тебя, я не размазня, которая не может спустить ебучий курок.—?Тогда убей меня, давай же! Чего тебе стоит прикончить меня?! —?я толкнула пирата в грудь, наблюдая ухмылку на его тонких губах, пока мужчина и вовсе не зашелся в безумном смехе. Как же бесит…—?Хах… Ты реально думаешь, что так просто отделаешься, querida? Что я любезно отправлю тебя на ебучие небеса отмаливать свои грехи, а? —?успокоившись, но все так же улыбаясь, недоумевающе спросил Ваас. Вот только спустя секундное молчание его улыбка стерлась в один миг, а в глазах блеснула подступившая ярость. Он вновь вцепился в мои волосы и притянул меня к своему лицу, от чего я сдавленно зашипела,?— Нихуя ты не дождешься этого, amigo. Я уверенно шла по пиратскому лагерю, наплевав на косые взгляды подчиненных Вааса. Что уж говорить, я и сама не могла ожидать, что однажды буду спокойно проходить по этим улицам, даже глазом не поведя в сторону этих опасных, хитрых ублюдков, которые до сих пор всеми фибрами души желали мне смерти за то, сколько жизней их ?братьев? я забрала и сколько хлопот доставила. Однако я была более чем уверена, что главарь пиратов уже отдал приказ о моей неприкосновенности, иначе я бы уже давно была опрокинута рожей в грязную землю, а запястья сковывала бы гребаная веревка. И все же пираты еще долго не сводили с меня подозрительных взглядов, словно готовясь в любой момент порывнуться, на случай, если я решусь сбежать.Плевать.Я шла в хорошо знакомом направлении, мне было необходимо встретиться с одним человеком… Однако не найдя парня в его хижине, я матернулась себе под нос и вышла с заднего двора, оглядывая главную площадь. Пираты сновали туда-сюда, занимаясь привычной рутиной: кто-то перетаскивал ящики, кто-то баловался с косяками, а кто-то чистил оружие…Солнце до сих пор не показалось на сером небе. Дождь подутих и теперь просто моросил, неприятно покалывая кожу. Но где-то вдалеке до сих пор появлялись вспышки молнии и раздавались приглушенные раскаты грома.?Херовая погода, ничего не скажешь…??— подумала я, смотря на эту картину с не самым довольным выражением лица и направляясь вдоль нескольких пиратских бараков, где разгулялся свистящий ветер, неприятно морозящий кожу. Жара давно спала, а вот холодный морской воздух остался. В сезон дождей на острове неплохо было бы и кофтой обзавестись… Впрочем, уже половина из попавшихся мне на пути пиратов работали в своих олимпийках, радуясь теплу и жизни, а вот я уже без преувеличения начинала чувствовать себя голой, так как из одежды на мне оставались только мои шорты, свободно продуваемая красная майка, ну и кроссовки, а что с них толку.Я шла за Бенжамином. Насколько я знала, он должен был находиться вместе с Ваасом и еще несколькими его приближенными в главном здании, где они вели свои важные ?политические? беседы, в которые меня посвящать уж точно никто не собирался. Но мне это и не было нужно: я лишь хотела узнать у пирата, где могу найти чертового Ареса, провалившегося сквозь землю. В конце-концов, эти двое хорошо общались и часто проводили время вместе.Уже зайдя в темное главное здание, где единственным источником света была неоновая вывеска и разноцветные лампочки, я услышала со второго этажа целый букет из громких пиратских голосов, перебивающих друг друга и отдающихся эхом от изрисованных стен. Впрочем, половины из их дискуссий я не могла разобрать, так как все мужские голоса смешались в один сплошной базар. Осторожно поднимаясь по лестнице, я прислушивалась к голосам и пыталась оценить накал обстановки: если там совсем пиздец, то мое присутствие явно будет неуместно. Да и что я скажу всем этим разъяренным амбалам, которые размером два на два метра? ?Здравствуйте. Я, конечно, понимаю, что у вас тут очень напряженные дебаты… а вы случайно не видели Ареса? Ну знаете, такого же пиздюка, как я…? Мне кажется, Монтенегро в ту же бы секунду запустил в меня тарелкой или чем-то потяжелее, и летела бы я с лестницы долго и красиво…Я аккуратно приоткрыла плохо прикрытую железную дверь и заглянула в комнату. Это было большое темное помещение, так же освещенное одними только неоновыми подсветками, но на этот раз они не были разноцветными?— это был ярко-ярко красный, настолько приторный, что глаза мозолил. В центре стоял длинный железный стол, на котором были разложены карты, лежало несколько автоматов, которые пираты, видимо, скинули за ненадобностью, и стояла пара бутылок, на вид с крепким алкоголем. Окон здесь не было, а тяжелый, холодный воздух пропах сигаретным дымом, пылью и коньяком. На фоне из колонок играл приглушенный рок. Вааса я сразу распознала по громким ругательствам и испанскому акценту и заприметила его в конце помещения, отчитывающего нескольких из своих шестерок. Они что-то бурно обсуждали, не замечая никого вокруг. Еще трое пиратов что-то отмечали на картах на столе, периодически толкаясь и обменивалась между собой парочкой фраз. Вскоре я наткнулась взглядом на знакомые черты лица?— темнокожий мужчина с золотой серьгой в ухе стоял недалеко от входа, облокотившись о стену и держа зубами сигарету. Как всегда он был самим воплощением умиротворения и похуизма…—?Бенжамин,?— тихо позвала я, и пират бросил на мою фигуру в дверном проеме привычный безэмоциональный взгляд. Я кивнула ему в знак того, чтобы тот подошел, и бросила взгляд на Вааса, давая пирату понять, что лучше мне сейчас главарю на глаза не попадаться. —?На пару слов.Бенжамин мельком глянул на Монтенегро и, выпустив очередную порцию дыма, потушил сигарету о стоящую на столе перельницу, и подошел ко мне.—?Чего надо? —?кивнул он, опираясь о косяк двери и сложив руки на груди.—?Не знаешь, где Арес? Нигде не могу его найти.—?Нет. Без понятия, Мэри,?— пожал плечами пират, закатив сонные глаза.—?Ты как всегда немногословен… —?сухо бросила я и выжидающе подняла глаза на мужчину, тяжело вздохнув. —?Ладно, чего ты хочешь?—?Сушняк замучил. Принеси воды, а,?— сморщился пират, проводя по горлу.—?Бенни, я теперь тебе официанткой заделалась? —?иронично усмехнулась я, сложив руки на груди наподобие собеседнику.—?Это единственное, чем ты можешь задобрить меня, малышка,?— как обычно сухо ответил Бен и бросил взгляд в маленькое окошко в коридоре, куда почти не попадал уличный свет. Это прозвище, которое он лично дал мне, никогда не несло в себе какого-то скрытого, двусмысленного подтекста. Пират называл меня так из-за того, что, в связи с его почти двухметровым ростом, мне вечно приходилось задирать голову, обращаясь к нему, но по большей степени это прозвище родилось само собой, как констатация, пускай не колосальной, но разницы в возрасте. Оно уже давно приелось, наверное, еще с того времени, когда я прожигала свои дни, работая в пиратском лагере. Тогда Бен, оставленный Ваасом в качестве моего надзирателя, вместе с этим стал и моим единственным собеседником и даже, в какой-то мере, наставником, пускай и не самым многословным. Но это мне и нравилось в нем: эта сдержанность и надменность в глазах были так не свойственны остальным шестеркам Вааса, что Бенжамин на их фоне выглядел поистине интересным персонажем.—?Так вот, насчет воды, где ее взять: короче, как выходишь отсюда, сворачиваешь направо, дальше вдоль бараков и… —?слушая указывающего куда-то на улицу пирата, я невольно глянула за его плечо, чтобы лишний раз поглазеть на Монтенегро. Это не укрылось от внимания его правой руки в лице Бенжамина?— он бросил мимолетный взгляд на босса в тот самый момент, когда в его руке уже находился глок и главарь очень недружелюбно размахивал им в воздухе, вправляя мозги своему подчиненному. Бен обернулся ко мне,?— Он занят, Мэри. Сейчас надает пиздюлей Карлосу…—?И че он натворил? —?без особого интереса спросила я.—?Да хуй его знает. Вроде бы он… —?пират вдруг замялся, словно приходя в себя, и поймал мой невинный взгляд из-под хлопающих ресниц. —?Разговорить меня решила? Неси воды!—??Неси воды!??— недовольно передразнила я пирата, отходя от стены и быстрым шагом направилась вниз по лестнице, напоследок шутливо бросив,?— Ты ужасен, Бенжамин!—?Хотя бы ты не цитируй моего психотерапевта, а,?— прилетело мне в ответ, после чего железная дверь громко захлопнулась. ***—?Надо поговорить.Бен не подвел. Ареса я нашла в каком-то затхлом подвале одного из местных баров, где обычно пираты собирались, чтобы выпить и перекинуться в покер. В дневное время суток здесь было мало народу, если вообще он был, однако парень вместе со своей компашкой просидел точно не меньше пары часов, словно прятался от кого-то, не хотел лишний раз попадаться на глаза. Такой вывод я сделала в первую же секунду, встретившись удивленным взглядом с мутными светлыми глазами пирата: Арес был вусмерть пьян. Однако выглядел печальным и полностью опустошенным… Вряд ли он видел дальше своего носа, парень не мог даже толком следить за игрой и сверяться со своими картами, что было на руку его оппонентам?— зрелым таким, бородатым мужикам, в чьих венах крепкий алкоголь уже смешался с кровью и никак не брал этих двоих.—?Эй, дамочка, вы ошиблись дверью,?— бросил мне охрипший голос одного из пиратов. —?Ну что, мужики, вскидываемся?—?Он мне нужен на какие-то пять минут, ребят, потом я верну его вам,?— быстро ответила я, подходя к полуразвалившемуся на стуле парню, и вцепилась в его плечо. —?Арес, пожалуйста!—?Так… —?угрожающе процедил пират и вдруг ударил кулаком по столу так, что все фишки полетели на пол. —?Ты из ?новеньких?, что-ли? А ну сваливай-ка по-хорошему, маленькая шлюшка, пока я тебя не…—?Следи за словами блять! —?Арес наконец подал признаки жизни, порывнувшись с места, чтобы кинуться через стол на пирата, но я успела схватить его за плечо, отдергивая назад: в таком состоянии он только нарвется на неприятности. —?Отпусти меня! Отпусти блять! —?рявкнул пират на меня, пытаясь вырвать руку. Я силой потащила его к выходу, пока парень продолжал выкрикивать угрозы охуевающему пирату. —?Только притронься к ней, свинья! Даже Ваас не успеет отрезать тебе яйца?— это сделаю я, уебок ты блять!..Чертов ливень. Он снова начался. Раньше я так любила его. Так любила серость опустелых от людей улиц и этот шум падающих на подоконник капель дождя. Только слыша этот звук через плохо отмытые окна съемной однушки, лежа в очередной апатичной прострации, я чувствовала, что все еще жива, что жизнь все еще кипит за окном и мое существование?— это, оказывается, не гребаный вакуум… А теперь дождь навевал только тоску и плохое предчувствие. Мне пришлось с ноги открыть входную дверь, чтобы вывести буянищего пирата на улицу и завести его за угол, подальше от чужих глаз. Стоило нам выйти из бара, как волосы тут же намокли, прилипая к щекам, а по коже забегали мурашки от холода и влажности. Дождь бил по металлическим каркасам крыш, от чего происходящее на главной площади не было слышно?— были только я и пират, мы вдвоем, и слышали мы только друг друга.—?Да успокойся же ты! —?воскликнула я, пытаясь унять дергающегося Ареса. Он еле держался на ногах, шатаясь в разные стороны, и в конечном итоге я плюнула на все и приложила его лопатками к стене, отходя на шаг назад. От него несло алкоголем, этот запах было невозможно терпеть.—?Да отпусти уже блять! —?последний раз рявкнул пират, отмахиваясь от моей руки. Я послушно отцепилась от него и впилась в его лицо обеспокоенным взглядом, не узнавая человека перед собой: это был потерянный, отчаянный юноша, совершенно не тот веселый дерзкий парень, душа кампании, каким я его видела раньше. И дело тут было далеко не в количестве выпитого. Что-то гложило его душу, что-то мучало совесть, что-то причиняло ему невыносимую боль, о которой он молчал, думая, что в этом и есть его мужество. Ведь на этом гребаном острове даже я уяснила, что демонстрировать свою слабость равносильно самоубийству…—?О чем… О чем ты хотела поговорить, Маш? —?тяжело дыша, Арес наконец поднял на меня глаза. В них не было ничего, кроме лопнувших капиляров и серой пустоты. Пират задал такой простой вопрос, а я стояла как вкопанная: вся решительность улетучилась в один момент при виде состояния, в котором пребывал парень. И нет, я не имею в виду алкоголь…—?Вчера ночью, я… Я видела тебя у дома Доктора Эрнхарда,?там был пожар,?— мельком заметила, как сбилось дыхание пирата и задрожали пальцы на его… обожженной руке. Я невольно задержала взгляд на ожогах, что не укрылось от внимания Ареса?— нервно сглотнув, он увел взгляд в сторону и сунул руку в карман. —?Да… Да, ты там был,?— подняла я глаза на парня, и в душе моей разлилось непонятное мне чувство, схожее с чувством, когда тебя обманывает близкий тебе человек. —?Что ты там делал? Ты причастен к пожару, это очевидно.—?Бред собачий это все, Маш… —?попытался отмахнуться Арес и отойти от стены. Но я не собиралась отпускать его, не выяснив все. Да и эмоции начинали набирать обороты…—?Тогда как ты объяснишь это?! —?воскликнула я, грубо вытащив руку из кармана парня и демонстрируя ему его свежие ожоги. Он и не сопротивлялся, склонив голову к груди, а придумывать оправдания счел слишком унизительным. И правильно счел…—?Не лги мне, Арес. Пожалуйста, не лги… Я всегда доверяла тебе больше, чем самой себе, разве ты забыл? Так почему ты так холоден теперь? Почему врешь так нагло мне в лицо? —?обиженно сорвалось с моих губ.Пират наконец поднял на меня свои мутные глаза, и теперь и мое дыхание сбилось: в уголках этих покрасневших глаз скопились слезы, которые парень пытался мужественно сдержать. Но все же алкоголь давал о себе знать, играя на его эмоциях. И я могла поклясться, что это были не гребаные капли дождя… Стыд, раскаянье?— вот, что было в этих серых, бездонных глазах. А я не могла понять, что так причиняло боль душе этого человека, что так гложило его совесть, и за что он чувствовал вину. Вдруг пират одним движением вывернул свою кисть из моей хватки так, что теперь моя ладонь оказалась в его теплой руке. Он сгреб меня в объятия, прижимаясь носом к моей шее и волосам, и я тут же почувствовала, как горячее дыхание опаляет мою кожу, как вздымается спина пирата и как с его глаз падают слезы.—?Прости меня… Прошу, прости меня… Я не хотел… Правда не хотел… Прости, Маша… —?шепотом умолял пират, и у меня спирало дыхание. Я стояла в ступоре, не зная, как реагировать на поведение и слова Ареса: не знала, стоит ли мне положить ладонь на его спину, заботливо погладить, чтобы успокоить, или же продолжить гнуть эту линию расспросов и шантажа. И здравый смысл подсказывал мне, что если я не узнаю правду сейчас, то уже не узнаю никогда, а от этого зависили и моя жизнь, и жизни моих друзей…—?Расскажи мне, что там произошло,?— твердо потребовала я, отталкивая от себя пьяного парня. И хотя морально мне было очень тяжело манипулировать близким человеком, пока он находился в таком ментально тяжелом состоянии, я держалась стойко. —?Если соврешь мне еще хотя бы один раз… Считай, это последний раз, когда ты меня видишь.Арес смотрел на меня потерянным взглядом. Мы стояли друг напротив друга под проливным дождем, пока в небе прокатывался приглушенной волной гром, а вода шумно падала на крыши бараков и зеленую листву джунглей. Молчание затянулось…Устало вздохнув, Арес припал лопатками к стене бара и начал выдавливать из себя слова, не осмеливаясь поднять на меня глаза.—?Помнишь, как когда-то я сказал тебе, что ты не сможешь освободить меня?.. Что я не покину это место… что… Что на самом деле я не тот, кем ты меня видишь, Маш… Так и есть. Выходит… —?еле слышно произнес пират, и его голос охрип. —?Выходит, я тоже обманывал тебя…—?Что там произошло? —?настаивала я.—?Цитра хотела, чтобы… великого воина ничего не связывало с прошлым… чтобы воин остался с ракъят, не жалея о содеянном. Жрица нашла только один выход…—?Откуда… ты знаешь о Цитре? Причем здесь ты вообще? —?удивленно прошептала я, пытаясь поймать взгляд пирата. Но тот словно не слышал меня: с его губ срывалось все больше и больше откровений, как будто пират решился полностью освободиться от этой ноши лжи и чувства вины…—?Она приказала похитить твоих друзей. Роджерс еще до своей кончины рассказал ей о том, где ты их прячешь… —?тяжело вздохнув, Арес решился посмотреть мне в глаза. —?Я не чертов пират, Маш… Я был повстанцем, родился на этом острове. Деннис увидел во мне потенциал и отправил в ряды ракъят, но мне… никогда не нравились эти… эти ебучие аборигены, вся эта их гребаная мистика и обряды! Но я был готов делать все, чтобы спасти наш остров. И я нашел свое место, Маша, оно здесь… —?на его губах появилась горькая усмешка, в то время как я не могла отвести нечитаемого взгляда от лица парня. —?Я следил за жизнью этого лагеря изнутри и в удобный момент докладывал обо всем приближенным Цитры. Да, я… —?развел он руками, смахивая со лба капли дождя,?— …нашел себя в роли пешки в руках Вааса, в роли разведчика ракъят, в роли крысы, предателя, как тебе угодно…—?Так значит… —?вновь сперло дыхание. —?Все то, о чем ты говорил тогда мне… Про семью… Все было ложью?К моему разочарованию, Арес ничего не ответил, опуская потерянный взгляд на пропитанную влагой и грязью землю.—?И про чувства ко мне ты тоже…—?Нет,?— твердо заявил пират, подняв на меня глаза. —?Нет, я не врал, Маша. Я любил тебя, как никого за всю свою жизнь, и люблю сейчас. И люблю не как гребаного воина ракъят, а как добрую и вольную девушку, покорившую меня своей отвагой и жаждой выжить… Смотря на тебя, я… Я сам находил для себя все больше и больше причин, по которым жизнь уже не казалась мне такой глупой и несправедливой.Я смотрела на парня и не знала, что чувствую от его слов. Было ли мне больно? Нет… И я не знала, правильно ли это?— правильно ли то, что будучи обведенной вокруг пальца столько раз, казалось бы, близкими мне людьми, даже чертовыми Деннисом и Ваасом, я так спокойно приняла ложь Ареса? Нет, не спокойно?— был гнев. Гнев медленно разгорался внутри. Он был адресован не только обманувшему меня человеку?— он всецело принадлежал Цитре. Я вспоминала ее образ, и от одной только мысли, что эта особа, привыкшая ловко манипулировать людьми, решила использовать моих друзей в качестве моей приманки, мне хотелось встретить ее лицом к лицу и сомкнуть пальцы на ее шее. А тем временем мой оживший внутренний зверь впервые оскалился на этого человека, впервые расценил в нем угрозу…—?Где мои друзья? —?проигнорировав признание пирата, спросила я. —?Что вы с ними сделали?—?Они в храме. Не волнуйся, с ними… С ними все будет в порядке,?— ответил Арес, но я почувствовала неуверенность в его голосе. —?Цитре нужна ты, а не они…—?А Алек? Его вы тоже забрали? —?спросила я. При упомянании Эрнхарда дрожь в голосе становилось сдерживать все сложнее. А еще сложнее было при виде того, как Арес сочувствующе заглянул мне в глаза, еле заметно покачав головой. —?Вы убили его… —?сорвалось с моих губ. —?Хотя он был вообще ни при чем…—?Он хотел помешать, и… воины ракъят не стали с ним церемониться.—?Мои друзья, они… они в порядке? Никого не ранили?Арес вдруг переменился в лице: если до этого пират выглядел отчаянным, то теперь в его глазах появился еще и неподдельный, плохо скрытый страх. Мне стало не по себе, и я уставилась на парня в немом вопросе. Тот, в свою очередь, снова увел взгляд.—?Там была девушка, одна из твоих подруг. Она все время кричала, отбивалась, пыталась сбежать. И… В какой-то момент ей удалось вырваться, она успела отбежать от нас на небольшое расстояние…—?И?..—?Цитра… Дала приказ не оставлять в живых никого, кто будет противиться опале.Стоило ему произнести эти слова, и я сразу все поняла. Но окончательно меня добило его последнее признание…—?Поэтому я остановил твою подругу…Вот теперь стало больно. Невыносимо больно. Боль от потери подруги и боль от этого предательства, которое ни с чем нельзя было сравнить. Сердце словно замерло, переставая перекачивать кровь, а вместе с ней пропал и кислород из легких. Я смотрела на этого абсолютно чужого мне человека, который так недавно был, пожалуй, единственным светлым лучиком в моей жизни на этом кровавом острове. Я смотрела на него и не верила, что этот человек, который был так дорог мне и который сам лично признался в том, что я дорога для него не меньше, собственноручно застрелил мою подругу. Арес знал, как важны для меня друзья, знал, как я пеклась о них, как рвалась на свободу, чтобы спасти их в первую очередь, и сколько боли вытерпела ради них… Знал, но приказ своей жрицы счел более важным, чем мои чувства. Действительно, ведь кто я такая…Разве не это предательство?Арес что-то говорил мне, раскаивался, винил себя за то, что не осмелился пойти против приказа, что жалеет о содеянном, но ничего не может исправить и от этого ему невыносимо больно и совестно, что он напился, чтобы забыться, и как трус скрывался от меня в этом гребаном баре, так как не мог осмелиться посмотреть мне в глаза… Но я уже не могла слышать его из-за гула в ушах. Не могла смотреть на него: мне было омерзительно, мне было больно. Он сделал шаг мне навстречу, и я тут же отпрянула?— пытаясь выровнять сбившееся дыхание, я отверулась от пирата, наблюдая перед собой дикие джунгли, раскинувшиеся за невысокой металлической оградой. Ливень продолжался, и все вокруг блестело под вспышками молнии. И только эта тишина, нарушаемая гулом в ушах, сводила с ума…—?Господи… —?сорвалось с моих губ, и я прикрыла их дрожащей рукой. Из глаз покатились слезы, а в мыслях только мелькали страшные картины того, как кто-то из моих напуганных подруг убегает от безжалостных воинов ракъят, которые все это время строили из себя мою ?семью?, а пират, что находился за моей спиной и некогда был одним из самых дорогих мне людей, направляет на мою подругу дуло винтовки, и в следующую секунду невинная девушка падает на землю, а из ее головы вытекает багровая кровь…—?Не смей ко мне прикасаться! —?выкрикнула я, стоило мне почувствовать на своем плече теплую ладонь Ареса. Я оттолкнула его руку, впившись ненавистным взглядом в ожидающего такой реакции парня, которому оставалось лишь нервно вздохнуть. —?Забудь о том, что у нас было, забудь вообще, кто я… —?но надолго моей твердости не хватило, и я окончательно сорвала голос, разочарованно смотря на парня со слезами на глазах,?— Это конец, Арес..Пират смотрел на меня все с той же болью и раскаяньем в глазах, но я уже не могла выносить его присутствия. Я не хотела его видеть?— больше никогда.Последний раз бросив на парня тоскливый взгляд, я пронеслась мимо него и твердым быстрым шагом направилась прочь, утирая слезы тыльной стороной ладони. Ни проливной дождь, ни холодные порывы ветра уже не приносили дискомфорт?— они были цветочками в сравнении с тем, что творилось на душе… ***—?Знаешь, малышка, это хуйня?— то, что ты делаешь! —?кричал сквозь громыхающую из десятка колонок Die Antwoord?— I Fink you Freeky Бенжамин, подкидывающий чертового козырного туза. Этот засранец снова выигрывал, из-за чего я, будучи и так в самом херовом расположении духа после дневного разговора с Аресом, очень бесилась и уже вскоре с недовольной рожей, обращенной к темнокожему, снимала второй кроссовок, ибо играли мы на раздевание, по приколу, так сказать. Несмотря на свои бесконечные выигрыши, молчаливый Бен все так же и уголком губ не повел, безэмоционально наблюдая за этой картиной и отпивая дешевый виски, медленно и ?аристократично?.Музыка в стрип-баре била по ушам. Нас окружали, пожалуй, сотни людей. Согласиться на предложение главаря пиратов не сидеть весь вечер в четырех стенах, а наконец-то расслабиться, было моей единственной надеждой на то, чтобы забыться и перестать думать об Аресе и о том, что он стал убийцей моей ни в чем неповинной подруги, перестать чувствовать эту душевную пустоту и разочарование и найти утешение в этих неоновых бликах, отличном роке, танцующих людях и бьющем прямо в нос запахе алкоголя. Мне не нужно было пить, чтобы ощущать себя пьяной, градусов так под сорок…В очередных раздумьях я отвлеклась и не сразу заметила, как по бокам от меня кожаный диван прогнулся под тяжестью двух тел. Я автоматом напряглась, мельком рассматривая то первого незнакомого мне пирата, то второго, однако встретившись со слегка пьяным, но все еще умиротворенным выражением лица сидящего напротив Бенжамина, поняла, что все в порядке и мне ничего не угрожает. Двое незнакомцев уже были навеселе, громко смеялись, так, что я даже не могла расслышать слова песни, и пожали руки темнокожему.—?А кто это у нас такая красивая? —?один из пиратов переключил свое внимание на меня, и я, мягко сказать, прихуела, услышав чистый русский акцент.—?Знакомься, Мэри: Макс и Питер,?— отсалютовал Бенжамин, продолжая раскладывать карты на стол.Названный Маском времени не терял: пират уже по-хозяйски завел руку мне за плечи, уложив ее на спинку дивана, а сам откинулся рядом, нарушая зону интимного, мать его, пространства.—?Хэй, чувак, вы знакомы? —?спросил Макс у Бенжамина и, не дожидаясь ответа, обернулся ко мне, улыбаясь во все тридцать два. —?Ты его подружка?—?Нет, а ты? —?с иронией задала я встречный вопрос пирату. Тот растерянно усмехнулся, не успев ответить. —?Мне кажется, твоя рука заплыла дальше, чем ей следовало бы,?— намекнула я Максу, на миг скосив глаза на покоящуюся возле моего плеча ладонь. —?Так что, будь любезен, убери ее, окей? —?на губах появилась натянутая улыбка, но пирата это только раззадорило. И он начинал меня откровенно бесить: что уж говорить, в тот момент меня бесили все присутствующие вокруг, все…—?А ты с характером,?— еще шире улыбнулся брюнет и, пожав плечами в мирном жесте, отстранился и протянул руку,?— Макс. Всегда к вашим услугам…—?Мария,?— после секундного раздумывания, я нехотя вложила ладонь в протянутую руку.?Раз уж ты решила забыться в отрыве, Маш, значит, бери от этой ночи все…??— советовал внутренний голос.Макс взял со стола бутылку виски, принадлежающую Бенжамину, который в это время что-то обсуждал со вторым собеседником, и принялся разливать его по стаканам.—?И откуда же ты такая, принцесса? —?протягивая мне алкоголь, спросил Макс. Меня в ту же секунду передернуло от этого обращения: я уже успела привыкнуть к тому, что так меня называет Ваас, но слышать ?принцесса? от кого-то другого, в особенности от какого-то смазливого еблана, который наивно верил, что я поведусь на его дешевые подкаты и что ему удастся споить меня, было мерзко, и звучало это со всем не так, как из уст главаря пиратов: когда Ваас называл меня принцессой, это, как правило, говорило о его хорошем расположении духа и никогда не звучало как-то пошло и двусмысленно…—?Вот только давай без прозвищ, окей?! —?вспылила я, вырывая из руки парня стакан с виски на донышке так, что половина расплескалась к чертовой матери. Плевать. Нервно вздохнув, я ответила чуть спокойнее,?— Из России…—?Бля, я тоже! —?засмеялся пират, отпивая из своего стакана, в то время как я еле сдержалась, чтобы не плеснуть виски в эту бесящую довольную рожу напротив.***Я не сразу поняла, что со мной происходит. В какой-то момент закружилась голова, а в следующий?— мне было уже так хорошо, что словами не передать. Я чувствовала легкость во всем теле, словно я вешу не больше белого перышка…Я не собиралась распивать виски вместе с Максом: сделав малюсенький глоток?— на пробу, так сказать,?— и поморщившись от того, насколько же противной и обжигающей горло была эта дрянь, я поднялась с насиженного дивана, громко послала этого смазливого уебка куда подальше и отправилась покорять танцпол. Мне захотелось улететь не только разумом, но и телом. И я полностью отдалась этому чувству…Уже спустя мгновение я находилась в душной толпе пьяных и отрывающихся пиратов, стриптизерш и проституток. Музыка наполнила мою душу, и я полностью подарила ей свое сердце?— мне было плевать, что эти ублюдки подумают обо мне, да и было ли им вообще дело до меня в разгар такой тусовки?— очень сомневаюсь. Может, меня действительно так унесло с одного глотка, а может, роль сыграло мое желание забыться и то, чем я надышалась в этом душном, пропахшем алкоголем и дымом месте. Сложно описать, что я чувствовала в тот момент: это была абсолютная свобода, как физическая, так и ментальная, это была такая раскрепощенность, какой я не чувствовала за всю свою жизнь…Надолго на танцполе я не задержалась. Разум отключился, а душа требовала большего?— сама не понимая, как это произошло, я оказалась на сцене, где у шестов изгибались молодые стриптизерши. Музыка уже текла как по моим венам, так и по венам этих девушек?— таких же потерянных и жаждущих забыться, таких же свободных внутри и заключенных снаружи… Десятки глаз ублюдков в красных майках были прикованы к моему телу: от одной мысли от этого еще днем меня бы бросило в дрожь, но в тот момент я довольствовалась этим вниманием, я упивалась им. За всю свою жизнь я не получила столько внимания, как за эти дни на острове, в особенности за эту ночь.Однако я не чувствовала насыщения?— чего-то мне так и не хватало, безумно не хватало: все это внимание, конечно, льстило и заставляло сильнее изгибаться под трек, поправляя густые волосы, но я была готова променять хоть тысячу этих пиратских взглядов на один другой?— моим правилам… —?я улыбнулась и насильно вернула пирата в прежнее положение, продолжив размянять его напряженную шею. Он не стал сопротивляться: наоборот, с его губ сорвалась азартная усмешка.Крис, устремившая испепеляющий взгляд в нашу сторону, уже хотела отойти от шеста, видимо, чтобы направиться ко мне и вцепиться мне в волосы, как главарь пиратов вскинул руку, указав пальцем на ее место?— шест.—?Я не разрешал тебе прерываться, хитрая сучка! —?широко ухмыляясь, выкрикнул Ваас сквозь музыку. И Крис ничего не оставалось, как подчиниться. И только когда она схватилась за шест, я заметила отсутствие у нее того самого пальца, что отрубил ей главарь пиратов… и почему-то в тот момент эти воспоминания уже не так меня пугали, как раньше.Только спустя несколько томительных для меня минут, главарь пиратов наконец дал Фостер отворот-поворот, и та, не переставая оглядываться, покинула сцену, сливаясь с шумной толпой. Наконец-то?— все его внимание принадлежит только мне. Мои руки скользнули по плечам мужчины. Я обошла диван, чтобы присесть, но не рядом, а на колени пирата?— довольно улыбаясь, он приобнял меня за талию, после чего его рука спустилась до моей ягодицы.?Разумеется?— мы же не любим прилюдий, да, Ваас???— усмехнулась я про себя, но не собиралась подчиняться.Сегодня правила устанавливаю я…Я сделала вид, будто не заметила очевидного намека со стороны Монтенегро, и продолжила гнуть свою линию: хотелось немного его помучить. Я обвила руками его шею, утыкаясь носом в его щеку, а затем неуверенно целуя ее. Влажной дорожкой поцелуев я спустилась до его кадыка, затем все ближе к ключице… Ваас точно не был тем, кто тратил бы время на прелюдии и прочие нежности, поэтому долго терпеть мое неумелое баловство не собирался, но, черт, я знала, что ему нравилось происходящее. И он был не против немного подыграть своей принцессе…—?Вот ты и напросилась, amigo,?— сказал Ваас, слегка оттягивая меня за волосы, но на этот раз несильная боль только сильнее меня возбуждала. Я не сопротивлялась и не могла отвести глаз от пирата, пока тот ставил стакан виски на стол, прожигая меня хищным взглядом, полным желания, и не поднялся, беря за запястье, чтобы отвести в свою комнату.Подальше от этого шума и от этих людей…***Не успел пират захлопнуть дверь, как я впилась в его губы, обхватывая его лицо ладонями. Он ответил сразу, с еще большим желанием и напором, от чего мои ноги чуть не подкосились от нахлынувших эмоций. Ваас разорвал поцелуй и вдруг подхватил меня, перекидывая через плечо и направляясь в глубь комнаты,?— он бросил меня на кровать, тут же нависая сверху и вновь впиваясь в мои губы требовательным поцелуем. Я вцепилась в его красную майку, желая только одного?— освободить нас от такой ненужной в тот момент одежды. Пират отстранился, чтобы перекинуть через голову майку и отбросить ее к чертям. Мое и так неровное дыхание сбилось еще сильнее при виде его тела?— я почувствовала, как внизу живота приятно потянуло.Мои пальцы коснулись его напряженного пресса, и пират вновь навис надо мной, впиваясь в мою шею. Его губы спускались то к плечам, то возвращались к мочке моего уха, а затем снова спускались к ключицам. Рвано выдыхая, я еле сдержала стон, когда Ваас задрал края моей майки, проводя губами мокрую дорожку по животу. Не долго думая, я стянула майку вместе с лифчиком, отбрасывая их в сторону. Пират стянул с меня шорты вместе с трусиками, и те полетели в том же направлении, что и остальная одежда. Я осталась полностью обнаженной, а вместе с тем и полностью уязвимой перед главарем пиратов, и это возбуждало еще сильнее, как его, так и меня…Ваас вновь навис надо мной, касаясь губами моей груди, и я не смогла сдержать тихого стона. Он провел еще одну дорожку поцелуев по моему животу, касаясь моей зашитой раны и спускаясь все ниже и ниже, пока грубо не раздвинул мои ноги… Громкий стон непроизвольно сорвался с моих губ. Я вцепилась пальцами в простынь, запрокидывая голову. Каждое движение языка пирата заставляло меня содрагаться от удовольствия, которое разливалось внизу живота. Оно было настолько сильным, что я не знала, куда себя деть. Я прикрывала рот ладонью, когда стоны становились слишком громкими, и я никак не могла их контролировать. Вааса такой расклад не устраивал?— каждый раз, когда я пыталась сдержать рвущийся наружу стон, он до боли сжимал пальцы на моей талии, и больше я не могла противиться…Пират снял с себя оставшуюся одежду и навис сверху. Я силой притянула его, вовлекая в поцелуй, но тот продлился недолго?— Монтенегро откинул меня обратно на лопатки, собираясь войти. Я была морально готова к тому, чтобы почувствовать боль, и она нисколько не пугала меня.А нахлынувшее возбуждение требовало только одного?— Вааса.Пират резко вошел в меня, и я еле сдержала стон от острой боли, пронзающей низ живота. Я почувствала на щеке сбившееся дыхание главаря пиратов?— он начал двигаться во мне, сначала медленно, чтобы дать мне привыкнуть, и, когда боль притупилась, мужчина стал наращивать темп. Мы встретились глазами?— они были полны безумия и желания, и в ночной темноте казались еще более манящими?— я вновь не удержалась от того, чтобы притянуть лицо пирата, сливаясь с ним в требовательном поцелуе, и на этот раз Монтенегро не стал меня отвергать. Разорвав поцелуй, я обвила руками шею Вааса, постанывая от удовольствия, которое пока слабо ощущалось на фоне притупленной боли. Однако удовольствие мне так же приносили и еле слышимые стоны главаря пиратов, раздававшиеся над моим ухом. Одна только мысль о том, что он желает меня, сводила с ума и заставляла разливаться тепло внизу живота. Хотя жарче быть уже просто не могло…Когда пират был на пике, он вышел, кончая мне на живот. Он рухнул рядом со мной, пытаясь отдышаться. Ваас бросил на меня взгляд?— самодовольно ухмыльнувшись, он взял с полки пачку сигарет: ему определенно нравился тот внешний вид, в котором я пребывала. Я не могла не усмехнуться в ответ, уводя взгляд в сторону: гребаное смущение, вообще не к месту. Я не стала накидывать даже майку пирата: забралась под одеяло, прикрывая грудь и завороженно следя за тем, как мужчина усаживается на кровати, накидывая свою часть одеяла по пояс, затягивается и выпускает дым изо рта.—?Ну что, принцесса, будешь еще выебываться? —?подал голос Ваас, обернувшись и растягивая губы в ехидной усмешке.—?Буду,?— не долго думая, ответила я и усмехнулась. —?С еще бóльшим рвением, я тебе так скажу…Сонливость атаковала внезапно. Я легла спать в ожидании, когда мужчина докурит и уляжется рядом, что тот вскоре и сделал. Я приоткрыла глаза, наблюдая пытающегося заснуть пирата, повернувшегося лицом ко мне. Решившись брать от этой ночи по максимуму, я нагло приблизилась к мужчине почти вплотную.—?Только попробуй на меня ногу закинуть, amigo,?— не открывая глаз, сухо бросил Ваас, но его слова звучали привычно угрожающе……Но, видимо, не настолько, так как в следующую секунду я нагло закинула ногу на Монтенегро, и тот приоткрыл глаза, встречаясь с моим насмешливым взглядом.—?И что ты теперь мне сделаешь?Повисла секундная пауза… На всю комнату раздался шлепок, с которым мощная рука Вааса упала на мою ягодицу. Я вскрикнула от боли, тут же убирая ногу с пирата и ловя на себе насмешливый взгляд из-под полуопущенных век.—?Ты совсем придурок, Монтенегро?!