Глава Вторая (1/2)
- Давай… Давай…Мотор нехотя прокрехтел, заурчал и наконец завелся.
- Да! – Никита радостно хлопнул ладонями по рулю. – Лия, завелся! Едем!
И как счастливый ребенок, которому вручили подарок, он кинулся целовать девушку.
Лия тихо засмеялась и тонкой словной плеть ручкой обвила плечи своего мужа. Никита покрыл все лицо девушки почти невесомыми поцелуями, не позволяя себе сгрести ее в охапку крепкого объятия.
У Лии болел почти каждый сантиметр тела. Жуткие гематомы уродливо расползлись по белоснежной коже, а раны… А раны грозили остаться шрамами.
И даже это было глупостью по-сравнению со страшным приговором.
- Никитушка. – красавица улыбнулась и устремила свой незрячий взгляд куда-то в пустоту. Туда, где был его голос, его запах, его поцелуи.
Никита никогда не забудет колотящий ужас и свое полное бессилие, когда его девочка вернулась из небытия и испугано звала его и рыдала выкрикивая, что она ничего не видит. Он ловил ее в объятья, жарко шептал о том как он ее любит, успокаивал ее панику, и ничего ничего не мог поделать.А потом перешепот за дверьми: бедная девочка, кому она теперь нужна такая…Часто у слепых глаза становятся стеклянными и пустыми как у кукол. Но в глазах цвета стали, светилась ничем несдерживаемая любовь.Лия подняла руку и робко протянула навстречу. Никита быстро схватил тонкую ладошку и горячо поцеловал. Как он ее любит… От горя и боли слезы снова заполнили глаза. Он сходил с ума от боли. Бедная девочка, его девочка.- Никитушка, не плачь. Я слышу.
- Что ты, Лия. Я самый счастливый на свете, я как я могу плакать. – Никита смеялся сквозь предательские слезы. Лия отняла руку от губ своего мужа и принялась вытирать мокрые дорожки.
- Поехали. Только говори. Хочу, чтобы ты ни на секунду не замолкал. Рассказывай все что знаешь, ты же такой умный у меня.
Лия отпрянула от Никиты и удобнее устроилась в кресле. Девушка привычным жестом провела рукой по волосам и ощутила непривычную пустоту. Вместо косы до пояса ладонь щекотал коротенький хвостик. Лия глубоко вздохнула, подавляя нотки печали. Некогда быть слабой.Нужно собрать все силы что есть и допридумать еще, раз не хватает, и вместе с Ним стремиться к жизни что они так хотели.Вместо зимней картины, в рамке лобового стекла, Лия теперь видела мутное светящееся пятно. Тоска щемила в груди, она не может его видеть, не может насмотреться вдоволь. Любоваться разглядывать без стеснения. Не сможет ему быть помощницей.
Боль. Это слово уже давно стало неотъемлемой частью их жизни. Такое простое и короткое. А как передать, как объяснить. Когда щипцами вынули нечто важное из груди и стало так пусто и в то же время невообразимо тесно, душно…
Никита говорил. Он уверял Лию, что все будет замечательно. Он будет работать, он не будет спать, он будет зарабатывать деньги, что бы у нее было все. Он найдет врача, они вернут ей зрение. Он покажет ей мир. Лондон. Он будет водить Лию за руку и покажет все места где был сам, покажет ей место где учился и мечтал о возвращении на родину. Но пока они будут жить у ее тети, он возьмет кредит, он найдет деньги… Своими жаркими рассказами испуганный перед ждущими трудностями Никита убеждал не Лию а себя самого. Он сможет. Они смогут.
Он, он, он… а что же делать ей? Висеть обузой на шее парня?
- Никитушка, открой окно! Хочу подышать зимним воздухом. Ведь снег пошел, правда?
Колючий вихрь снежинок залетел в окно.
- Как хорошо, колючки какие… - вздохнула Лия. – Рассказывай! Расскажи про Англию.Они ехали по заснеженным полям, катались словно на волнах по холмам. Они были свободны, абсолютно свободны, но не могли в это поверить. Страх и горький опыт еще надолго будет сдерживать их радость. Они были поражены этим горьким счастьем, таким светлым, но таким выстраданным.
Поздним вечером они приехали в единственное пристанище. Заливая Лию слезами тетушка одновременно обнимала Никиту. То она рыдала о горькой доле несчастных влюбленных, то уверяла, что теперь все вместе они заживут распрекрасно, то снова взрывалась слезами, стоило ей взглянуть на свою племянницу.