Глава 3. (1/2)

Глава 3."Боже, как же я ненавижу свою жизнь! Ненавижу то, что должен выбирать между долгом и своими желаниями. Выбор был бы проще, если бы я точно был уверен в правдивости своих желаний. Но это не так. Единственное в чем я уверен так это в том, что я не хочу делать того, чего ждет от меня отец. И именно сегодня я сказал ему об этом. Это было ошибкой. Мы кричали друг на друга, точнее он кричал, что я неблагодарный щенок и не ценю того, что он для меня делает, а я лишь делал попытки возразить ему. Мама плакала. Ненавижу, когда она плачет, особенно из-за меня. Но я ведь не виноват в том, что не чувствую тяги к семейному делу, так? Я понимаю те надежды, которые возложила на меня моя семья, понимаю, но не хочу принимать. Я, как единственный сын, должен окончить школу, потом университет, жениться на девушке из приличной семьи, обзавестись наследником и продолжить дело отца, до этого получив опыт, работая простым клерком. Я должен сам подняться с низов, показав при этом свою состоятельность, трудолюбие и блестящий ум, которым я непременно должен обладать, ведь я сын своего отца. Но я не хочу. Образование важно я не спорю, но почему я должен учиться тому, к чему не лежит мое сердце? Я не хочу разочаровывать отца, но и идти против своих стремлений я тоже не хочу.Ненавижу свою жизнь!"

*~~~*"Странно чувствовать себя изгоем. А именно им я и являюсь в данный момент. Отец со мной не разговаривает, мама не желает перечить отцу, хотя когда его нет рядом, она все же подбадривает меня парой фраз. Ты вроде находишься среди семьи, но при этом ты совсем один. Странное и неприятное чувство. Но я не отступлю. Я признаю, что виноват, что должен извиниться перед отцом и сделать все, что он велит, но… Что-то во мне противится этому. Это не моя судьба, я чувствую это. Глупо наверно рассуждать о судьбе, о каком-то высшем предназначении, но по-другому я никак не могу охарактеризовать свое предчувствие. Отец мне всегда твердит, что я упрям, что ж в этом он абсолютно прав. Я не отступлю. Лучше я буду одинок, но при своем мнении. Глупо поддаваться влиянию других из-за страха остаться одиноким..."

- Что ж в этом ты прав, - пробормотала я себе под нос. Отбросивтетрадку, я закрыла глаза.

Глубоко втянув носом воздух, я попыталась расслабиться и хоть немного привести мысли в порядок. Эти странные записи, которые я продолжала читать, вызывали у меня весьма странные чувства. Мне нравилось их читать. При всей простоте и обыденности написанного, было в них что-то такое, что притягивало меня к ним.Мысли этого парня, Эдварда, во многом совпадали с моими, вернее мы просто думали в одном направлении. Мне нравилось то, как он излагал свои мысли, хотя общий характер и манера написания говорили о том, что он не очень рад тому, что пишет все это. Мне казалось, что он был вполне милым парнем, с типичными для подростка проблемами. Интересно, жив ли он еще? Наверно было бы забавно сейчас отдать ему все эти записи. Я просто уверена, что взрослая, вернее даже старая версия Эдварда посмеялась бы над мыслями и действиями юного себя.

Мне вдруг стало жутко интересно, сдался ли он в итоге на милость отцу или нет? Потянувшись за тетрадкой, я решила еще немного почитать, но несчастный будильник прервал все мои планы. Пора было собираться в это адское заведение, которое даже язык не поворачивался назвать школой.Не то чтобы местная школа мне совсем не нравилась, просто…Просто мне все время чего-то не хватало. Да, это странное чувство предвкушения чего-то никуда не делось. Могу сказать, что оно даже усилилось в последнее время. И мне от этого становилось как-то не по себе.Вот уже на протяжении двух месяцев я являюсь среднестатистическим жителем этого дождливого городка. Должна все же признать, что тут не так уж и плохо. Единственный минус города, вернее даже не города, а его погоды, состоит в том, что у меня жуткая бессонница. Я всегда любила поспать, а сейчас я сплювсего три-четыре часа и при этом чувствую себя бодрой. Вначале я плохо спала из-за погоды, а потом привыкла. Человек вообще ко всему быстро привыкает, так уж мы устроены. И к местной школе я тоже привыкла. Ко мне тоже привыкли. Я уже почти получила свой привычный статус чудачки. Как только это, наконец, свершится, меня оставят в покое, а пока я вынуждена иногда терпеть болтовню Джессики, явно неудачные попытки Лорен меня задеть и прочее бестактное поведение всей этой шайки.

На самом деле они вполне милые ребята, которые держаться вместе в силу определенных, вполне очевидных причин. Если копнуть поглубже, то каждый из них вполне притягательная личность, но в силу внешних обстоятельств, правил, которые навязывает общество, они все вынуждены играть свои роли. Печально, что общество вынуждает нас притворяться, прятать свою индивидуальность, сливаться с общей массой, навязывая свои границы и принципы нормальности… Но это жизнь. Все мы носим маски, кто-то более умело, кто-то нелепо, но мы все же их носим.Тебе несказанно повезет, если ты найдешь место, где способен будешь не притворяться, найдешь людей, с которыми сможешь быть самим собой… Я тоже нашу маску, которую не снимаю ужемного лет… Но я привыкла, потому что так надо. И несмотря на то, что я безумно люблю родителей и Ричарда, я еще не нашла то место и тех людей, с которыми я бы могла быть самой собой. Я даже уже не надеюсь на это, я привыкла.Единственным человеком, которому я искренне симпатизирую в этом городе, является Анжела. Она, кажется, меня очень хорошо понимает, вернее, понимает мое поведение и не задает лишних вопросов.Например, только она одна поняла и смирилась с тем, что меня лучше не трогать, когда я слушаю музыку. Бывает, я настолько погружаюсь в себя, надеваю наушники и простоотключаюсь от внешнего мира. И тот, кто решит потревожить меня в такой момент – смертник.Последний месяц я довольно часто хожу по школе, слушая музыку, что-то не дает мне покоя, проникая в мое подсознание, и только музыка помогает мне не слушать собственные мысли и предчувствия. В такие дни я обычно сажусь за дальний столик в столовой и просто смотрю в одну точку. Да, это странно, но это я. К этому можно привыкнуть.

Анжела еще мне нравится тем, что не пытается подружиться. Да, она приветлива, искренна в своих действиях, ей нравится со мной общаться, но она не делает это все напоказ. Она естественна! И это выделяет ее из толпы.В общем и целом семья Фримен втянулась в рутину этого города. Джон по уши увяз в работе, что не мешало ему быть счастливым. Рашель тоже сияла счастьем, создавая семейный уют. А я… Что я? Я не мешала всему этому и старалась быть примерной дочерью, исправно ходя в школу, делая домашние задания, стараясь быть милой с окружающими, терпя все их глупые подколы и замечания… В общем, старалась не нервничать и не допускать повтора предыдущих историй.- Пора… - Рашель заглянула в комнату и замолчала на полуслове, видя, что я уже не сплю. – С тобой все нормально? Ты так рано встала, ничего не беспокоит? Голова не болит? – затараторила она, подлетая ко мне. Я ненавидела себя за то, что собиралась сделать, но эта внезапная идея показалась мне жутко заманчивой и я не смогла удержаться.- Нормально вроде, просто в голове немного шумит и…- Ты остаешься дома! – прервала она меня. – Лежи, не вставай, я сейчас принесу чего-нибудь сладкого, и пришлю Джона. – Обеспокоенность в ее голосе сменилась строгостью. Так бывало всегда. Я к этому привыкла.

Она чересчур серьезно воспринимала все, что касалось моего здоровья, даже если я просто резала палец. Сначала для них все это было шоком, они суетились, нервничали, но потомтоже привыкли. Теперь осталась лишь расчетливая холодность, хотя она была лишь маской, которую они надевали при мне в таких ситуациях. Когда я была младше и не совсем понимала, что со мной происходит, их встревоженный вид пугал меня еще больше и как следствие мне становилось хуже. Ричард тогда шутил, что у меня тонкая душевная организация. Хотя он, наверное,и сейчас также считает. Но он все же не прав. Моей психике можно позавидовать. Мало что в этом мире способно меня ранить, на духовном уровне, естественно. К мирским пакостям я привыкла.

Маска моих родителей таяла, как только они оказывались наедине. Мне было лет десять, когда я увидела, как рыдала Рашель, после небольшого происшествия и заявления отца о том, что нам следует переехать. После увиденного, я старалась все держать в себе, и только если совсем становилось невмоготу говорила им о проблемах. Однажды Рашель нашла меня в библиотеке с температурой, я тогда промочила ноги и простудилась, но не хотела им говорить о боли в горле и прочих симптомах, чтобы не волновать их, поэтому пыталась лечиться сама так, как умела. Естественно у меня ничего не вышло, за что я и получила хорошую трепку после выздоровления. Теперь я молчу лишь о более глобальных проблемах. Так лучше. Вообще, если все будет складываться удачно, то я хочу стать врачом. Это вполне логично учитывая всю ситуацию. Практиковать я врятли буду, но вот поучиться, я думаю, все-таки смогу.Я ненавидела лгать, а лгать о таком было вообще подло, но перспектива остаться дома победила мою совесть, что произошло впервые за очень долгое время.После того, как Джон произвел все необходимые экзекуции, и Рашель накормила меня невероятно вкусным и слишком сладким завтраком, я осталась одна и приготовилась к абсолютно бесполезному дню в кровати.

Полежав немного ничего не делая, я все жепотянулась за тетрадкой, которая была благополучно сброшена на пол и, подняв ее, решила продолжить читать." У Вас было такое чувство, словно весь мир против Вас? Хотя я преувеличиваю. Я сам во всем виноват. Глупая мальчишеская гордость… Я сам все разрушил. Испортил… Оставил не самое лучшее впечатление о себе, разочаровал человека, которому обязан жизнью, которого любил…Мой отец умер.Умер, так и не узнав, что я сожалею. Что я с радостью исполню все, что он велит. Лишь бы он больше не смотрел на меня так… так, словно сожалеет, что я его сын. Я предал отца, поддавшись мечтам о военной славе, о другой жизни… Я предал его, а теперь он мертв. Доктор сказал, что это эпидемия, что отец не первый… Какая мне, к черту, разница первый он или нет?! Он мертв, а я разочаровал его…Моя мать разбита. Она просто сидит у себя в комнате и плачет. Я должен ее утешить, должен что-то сделать, но… Я не могу. Столько всего нужно сделать, а я просто не могу. Сижу здесь и ною, словно влюбленная барышня… Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу…ненавижу…"

Слово "ненавижу" было написано много раз. Оно было зачеркнуто, но потом буквы вновь были обведены и снова зачеркнуты, кажется, их даже пытались стереть."Сегодня отвезли маму в больницу… Даже не хочу думать, к чему это может привести… Думать вообще становится трудно. Голова будто чугунная. Марта сказала, что я плохо выгляжу. Может быть, вскоре я все же смогу извиться перед отцом. Это обнадеживает, даже радует…"

- Идиот! – выругалась я. Как можно так спокойно говорить о своей возможной смерти?Смерть – это, конечно, естественное явление и ее не нужно бояться, но… Но так нельзя! Нельзя так просто и равнодушно рассуждать об этом. Не один нормальный человек, не будет говорить о таком! Тем более, когда он молод и перед ним множество возможностей. А судя по записям этого парня планов у него было много.

Я пролистала несколько страниц назад, возвращаясь к записи, которая мне особо нравилась.Хотя я сама не понимала почему. Пока она была самой длинной и красочной из тех, что я прочитала. И да, признаться честно, я иногда ее перечитывала. Было в ней что-то такое светлое и сказочное что-ли. Где-нибудь в параллельной вселенной я бы тоже хотела иметь нечто подобное… Жалко, что в этой жизни такое невозможно… Уж точно не со мной." Паршивое завершение паршиво начавшегося дня. Нет, ну вот,зачем нужно было туда ходить? Ведь знал же с самого начала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но правила хорошего тона не велят отказываться от приглашений, тем более таких настойчивых. Тем более если отец настаивает. Он хотел познакомить меня с одной особой, которая, по его мнению, через пару лет смогла бы стать для меня отличной партией. Он все уже решил…Я с утра настраивал себя быть милым и приветливым, улыбаться, танцевать и прочее, прочее, прочее.Но к моему глубокому разочарованию в первую же минуту моего пребывания в доме Уолтеров я встретил Брэдли. Весьма неприятный тип, по моему мнению, естественно. У него есть определенная репутация, но о ней знают лишь его друзья. Я по своей неосторожности тоже числюсь в его друзьях, хотя наша взаимная неприязнь не является ни для кого тайной.Этот Брэдли с первой же секунды начал рассказывать мне о своем последнем завоевании… Это так мерзко, но он гордится этим, действительно гордится. Как можно гордиться тем, что ломаешь жизни юным девам? Как можно быть настолько подлым? Я прекрасно понимаю мотивы его поведения, этого его показного выступления… Он всегда считал меня маменькиным сынком. И это все только потому, что я не разделял его забав. Не точтобы я был ханжой, просто это как-то глупо…