Часть 2 (1/1)
Звук выстрела настораживает всех присутствующих. Антоний встает перед Марсией и, кивнув Инкульте, говорит легионерам подготовиться. Вульпес вновь достает мачете из ножен и, подобравшись к одному из окон, осторожно выглядывает на улицу.
— Антоний, я тоже хочу сражаться, — гневно шепчет девушка, хватая мужчину за плечо и разворачивая к себе. Медичи расстраивает то, как легионеры относятся к ней. Она служила Цезарю и выполняла большую часть его заданий в одиночку. Почему она так и не заслужила того, чтобы сражаться наравне с ними?— Марси, успокойся, ты будешь полезна больше как лекарь, чем как боец, — поджимает губы собаковод и опять поворачивается на Инкульту.
Мужчина, команды от которого ожидал каждый, поднял вверх указательный и средний палец. Очертив окружность два раза, Вульпес выпрямляет ладонь и проводит ею горизонтально, тем самым давая понять, что никакой опасности нет и можно вернуться к обсуждению.— Это к тебе. Кажется, ты говорила, что прибудешь одна, — хмурит брови фрументарий и, приоткрыв дверь, запускает Рауля. Гуль в руках с револьвером выглядел более чем уверенно, что не могло не удивить присутствующих.
— Эй, босс, мы не можем просто так сидеть в стороне, когда ты так рискуешь, — хриплым голосом начинает напарник, подходя ближе к Медичи. Девушка пусть и была очень доброй, но приставила-таки старый 10-мм пистолет к голове гуля. Она отдала приказ направится в лагерь Маккаран и найти Кёртиса, либо дожидаться ее на ?базе?. Если Рауль допускает подобную дерзость, то, как можно полностью доверять ему? Темноволосая покачивает головой. Он не может предать ее, она ведь спасла его. Глупо с ее стороны злиться из-за подобного поступка. На этот раз она не станет ничего говорить, сейчас ей просто хочется, чтобы он ушел и выполнил приказ. Никто из ее напарников не должен находиться тут.
Когда девушка приняла подобное решение, они находились в апартаментах Лаки 38 со всеми остальными. Лили, как и всегда, приняла это довольно-таки легко, не забыв потрепать Марсию по голове. Тень была настроена вполне дружелюбно, в отличие от Буна, которому пришлось очень долго объяснять то, почему он должен вернуться к их компании. Крейг так и не смог простить девушку за то, что та работала на Легион. Прочищая свою винтовку, мужчина скептически относился к разговору, изредка произнося какие-то фразы. Бун считал, что можно просто ворваться в Форт и перебить всех, а не разрабатывать какой-то план и сотрудничать с легионерами. Так и не придя к согласию, бывший житель Новака покинул здание, попросив на прощание не искать его больше. Вероника была солидарна с мужчиной, но не решилась уйти. Ее терзали сомнения касательно позиции Медичи. С одной стороны, девушка очень добра к ней и даже помогла Братству в свое время, но с другой… Она все еще работала с легионерами, которые не слишком жаловали ее семью. Старейшина предупреждал, что если Вероника ступит на этот путь, то непременно поскользнется. Ушедшая Кэсс не придала девушке уверенности, поэтому Вероника принимает решение остаться, чтобы хотя бы попробовать помочь. Как-никак, за ней должок, а она не любит быть должна кому-то.
Из всей компании, пожалуй, только Рауль был не против любого исхода. Он, в отличие от остальных, был нейтрален к Легиону. Ему, конечно, не нравился надменный Вульпес и подозрительно-своеобразный Луций, но свое мнение он держал при себе, Медичи в любом случае не станет его слушать. Из легионеров он поддерживал общение разве что с Антонием, потому что доверял ему куда больше, чем остальным из Легиона. Инкульта, которого Рауль намеренно называл ?Мистер Лис? не был доволен этой ситуацией, однако гулю было все равно на это.
Рекс, личность которого смешалась с Люпой из-за ее мозга, изредка рычал на остальных, когда они повышали голос на Марсию или осуждали Легион. Ему не нравилось, когда он чувствовал угрозу в сторону своей хозяйки, и он не мог это никак контролировать. Личность Люпы лишь усиливала чувство агрессии. ЭД-Э жалобно пищал и включал музыку, пытаясь сгладить углы напряжения, царствующего в помещении. ?Добряк? не мог допустить, чтобы его друзья начали драку. Когда Медичи перед уходом отдала приказ сидеть и не высовываться, громко хлопнув дверью, он лишь жалобно пропищал что-то и выключился, не услышав то, что начал обсуждать Рауль.