Уилла Комптон. True Blood (1/1)

[Дочь Джессики Хэмби и Билла Комптона]Они звали ее ?Уилла Кровяной Пузырь?. Они смеялись над ней, унижали ее и устраивали идиотские розыгрыши, в которых постоянно выставляли ее неуправляемым и жалким чудовищем, которого стоило бы стереть с лица земли. Но затем сами же любезно уговаривали всех дать ей второй шанс — мол, это же Уилла Кровяной Пузырь, она фактически дикарка, она жила в обществе почти животных, ну пусть попозорится еще среди приличного общества, вдруг из нее и выйдет толк.Они были ужасными суками, эти двойняшки Зальцман и их верная подруженька Хоуп Андреа Майклсон — особенная, привилегированная дрянь с милой улыбочкой, обожающая травить всех вокруг просто за то, что они не такие исключительные, как она.Уилла Комптон искренне ненавидела школу имени Стефана Сальваторе для одаренных детей и всех ее обитателей — потому что это был чертов серпентарий и филиал волшебного ада на земле, куда ее запихнули без ее согласия.— Прости, малышка, — с фальшивым сочувствием сжал ей плечо на прощание Эрик Нортман, ее приемный отец. — Но ты зашла слишком далеко даже в моем понимании, когда подчинила себе всех моих подданных и заставила их убивать друг друга. Я вроде как люблю все эти кровавые бойни, отвратные ошметки вокруг, но все же… Это была моя свита, Уилла. Я чертов король Луизианы, блядь. Без свиты, и это хреново. Ты поедешь в уютное местечко, там тебя научат вести себя чуть более сдержанно и, кто знает, может лет эдак через миллиард ты осознаешь, что это полная херня: поступать наперекор мне и ебашить в кровавые пузыри тех, за кого я в ответе.— Но разве за меня ты не в ответе тоже? — изнывая от ощущения собственной ненужности, от тоски и вечного осознания одиночества, спросила тогда Уилла у Эрика, и в ее голосе была мольба. Она, всегда такая холодная, несгибаемая, под стать самому Эрику, дала слабину и позволила ему увидеть, как боится она быть отосланной. Как нужен ей он, его одобрение, его внимание…Но Эрика не проняло.— Именно потому, что я за тебя в ответе, я и не разъебашил тебя в кровавый пузырь, а всего лишь отсылаю в школу Сальваторе, малышка, — сухо отозвался он. — Собирай вещи, тебя заберут на рассвете.Он отказался от нее, ее дядя Эрик. Ее ненастоящий отец, которого она любила как единственного вообще известного ей отца. Отказался от нее, потому что не выдержал ее скверного характера — будто он сам был каким-то ангелом!Уилла никогда не понимала, что она делает не так. Эрик всегда учил ее, что люди — пища, что единственно важным и разумным существом может быть лишь вампир. Но Уилла со временем обнаружила, что она куда разумнее и, что еще важнее, куда могущественнее прочих вампиров. Она имела особый дар — и даже не один, и дар этот превозносил ее не только над другими вампирами, но и над дядей Эриком тоже.Уилла могла бывать на солнце — солнце не превращало ее в мертвеца, не сжигало ее и не причиняло ей никакого вреда. Она даже малейшей сонливости не испытывала, разгуливая днем — и это делало ее уже самой крутой во всей Луизиане. А потом оказалось, что она способна подчинять других вампиров своей воле — и чем чаще Уилла практиковалась, тем легче ей удавалось это. С дядей Эриком она подобное проделывать не решалась, но с прочими развлекалась от души — особенно доставалось Пэм, которая пыталась Уиллу воспитывать, да доставучей Таре, которая тоже любила поучать и рассуждать о морали.Все дело было в ее родителях.Точнее, в ее отце — Билле Комптоне, который умудрился стать сосудом для богини Лилит на короткое время. За то самое короткое время он успел зачать с Джессикой Хэмби ребенка, да только стал окончательно мертвым еще даже до того, как узнал бы, что станет отцом.Джессика, мать Уиллы, была человеком, и рождение особенного ребенка убило ее — она погибла в родах, а Уиллу взял на воспитание Эрик Нортман, друг ее отца и вампирский король Луизианы в одном лице.Нордический викинг был многовековым беспощадным засранцем, и потому воспитание Уиллы было весьма своеобразным и кровожадным.Тем обиднее для Уиллы в конечном итоге было желание дяди Эрика отделаться от нее — она любила его, как отца, а он просто устал от проблем, которые Уилла ему доставляет, и потому решил отослать ее. Будто не он сам учил ее, что власть — это главное. Будто не он говорил, что проявление жалости — слабость.В школе Сальваторе Уилле пришлось несладко — она была не такой, как другие вампиры. Здешние тоже могли гулять под солнцем, применяя особую магию, но Уилла, при всей своей исключительности, к которой она привыкла в Луизиане, оказалась более хрупкой. Вампиры из Мистик-Фоллз не лопались кровяными пузырями, если проткнуть их колом — убить их было куда как сложнее. А самым неприятным сюрпризом оказалось то, что ментальная сила Уиллы на них не действовала — она не могла подчинить себе никого, кроме таких же жалких кровяных пузырей, как она сама.А поскольку Уилла привыкла вести себя дерзко, заносчиво и так, будто весь мир у ее ног — прямо как Эрик Нортман, — то в школе Сальваторе ее сочли наглой выскочкой, которой стоит преподать урок. Сотни, тысячи уроков — вот даже как.Лиззи Зальцман со сладкой улыбкой предлагала ей дружбу, а затем выставляла дурой, бросая на тупых костюмированных вечеринках в наряде свиньи, предлагая всем ?заколоть этого глупого поросеночка?. Джози Зальцман обещала примирить с ведьмами, а на деле только сильнее разжигала неприязнь и даже вражду между Уиллой и различными ковенами, науськивая их друг на друга якобы случайными фразами.Хоуп Майклсон и вовсе открыто заявила Уилле в лицо, что она — заурядная серость с замашками риппера, и ей не место в этой школе.Но Уилла не была серой заурядностью, черт побери!Уилла была особенной — она всегда знала это и гордилась этим, и как же гадко было ощущать себя бессильной и такой одинокой среди сплоченных чужаков…А еще эта чертова жажда.Сдерживать себя от убийств было очень сложно. И Уилле гораздо больше нравилась кровь волшебных существ, чем людская — люди вообще мало ее интересовали.Она несколько раз прокололась в школе, когда едва не выпила досуха одного вампира — но тот сам напрашивался, стоит заметить. Он буквально добровольно подставил шею под клыки Уиллы и подначивал ее брать больше. Псих, да и только. Кстати, его фамилия была Сальваторе — кажется, он был сыном Стефана Сальваторе, в честь которого и была открыта эта школа.В другой раз Уилла пила кровь Пенелопы Парк — волоокой красотки-ведьмы, которая не прочь была завести кровавую интрижку на одну ночь. Пенелопа нравилась Уилле, но у них так ничего и не вышло — Парк пришлось откачивать, а после этого свидание уже как-то не задалось…Уилла понимала, что не может убивать каждого, от кого питается. Но она понимала так же и то, что зов крови в ней слишком силен — отголоски кровавого божества требовали своего, и нужно было собрать всю волю в кулак, чтобы противостоять своим самым темным желаниям…Если она научится контролировать себя, то может дядя Эрик заберет ее назад, в Луизиану. Домой, где над болотами стелется призрачная дымка, и где никто не называет ее Кровяным Пузырем. Где она снова сможет пользоваться своей силой, где она будет приемной дочерью короля, а не неудачницей, над которой смеются.Но ее и побаивались тоже.Над ней смеялись, да, но никто не хотел бы повстречать Уиллу во тьме где-нибудь за пределами школьных стен. Разве что только тот придурок, Сальваторе — он был помешан на смерти, похоже, или просто был извращенцем. Уилла не хотела об этом думать всерьез.Все, чего она хотела — это убраться из Мистик-Фоллз и из школы Сальваторе навсегда, и как можно скорее…