Глава 9 (1/1)
POV. ВладимирНе могу понять, что такое? Все тело ломит, правая рука так вообще отваливается, про ребра я даже заикаться не хочу. Глаза, будто чем-то придавлены. Пытаюсь открыть, но ничего не выходит. Тяжеловато, но все равно буду это делать, пока не достигну положительного результата!
Через пару минут, а может даже секунд, время, кажется, идет бесконечно, я услышал, шум и шаги, которые приближались ко мне. Я вроде бы, как напрягся и услышал мужские голоса:- Спасибо вам! – голос знакомый, только не могу вспомнить кто это, - за то, что делаете.- Да, ладно, вам. Я, что не могу помочь своим? - парень хохотнул, а это точно был парень, так как голос был очень даже молодым, - как говорится, своих мы видим издалека. Просто наш хирург Власов, тот еще гомофоб. Не нужно было вам, на улице говорить об этом.- Кто же знал об этом?! – вздыхает первый, а я все пытаюсь открыть глаза, но опять-таки это безуспешное занятие, - да и к тому же, давай, перейдем на «ты»?- Угу, я тоже не против, - наступила тишина, но не надолго. По ходу, они пожали друг другу руки, - у вас мало времени, так что я пошел.- Дима, спасибо за помощь еще раз.
- Да, было бы за что. Я свистну в случае чего?!- Ага.И тут я слышу, как хлопнула входная дверь. А мне вдруг стало не по себе. Причем тут врач-гомофоб? Да и этот еще знакомый голос. Но мои мысли, будто прочитали, потому что через пару минут я услышал:- Володя, как же ты меня напугал! – Борька? Неужели опять он? Зачем он здесь? Вот пристал, как банный лист! Да, он меня и не слышит! Дьявол! – знаешь, я думал, что потерял тебя, когда ты был там, на улице, без сознания. Я думал, что попросту умру.Что за пафосную чушь он несет?! Я его оскорбил когда-то, а он…. Думать об этом не хочу. Как он вообще может меня любить? Ведь я нищий, какое-то ничтожество, которое испортило ему жизнь! А он….
Сам не замечаю, как резко открываю глаза, перед ними сразу появились белые мушки, поднять бы руку, да отогнать их, но ничего не получается, лишь морщусь, а тут еще радостный возглас Борьки над самым ухом:- Володя! Живой!
Нет, дохлый, что за ерунду он городит?!
- Как же…, я…, ты…, я сейчас…, - и он выбежал из палаты, я даже толком и сказать ничего не успел, чтобы он заткнулся, а то голова и так раскалывается, а он еще кричит.Но не успеваю сделать этого, как он исчез из поля моего пока еще кривого зрения. Перед глазами мушки до сих пор летают и мешают понять и вспомнить, что же произошло со мной на самом деле. А вот головная боль была против этого процесса и становилась еще сильней, отчего вновь закрываю глаза и пытаюсь отключиться от мира сего. Борькасвоими криками радости сделал так, что теперь не могу вообще что-либо сообразить. Кроме того, что я нахожусь в больнице. Да и к тому же в палате, где я был один-одинешенек. Представьте, собственные апартаменты?!Это, конечно, круто, но….- Он очнулся? – я услышал вновь голоса, открыв глаза, увидел перед собой Борьку и молодого мужчину и, по белому халату определяю, что это мой врач. Но то, как смотрит он на моего бывшего одноклассника, становится как-то не по себе. Чтобы это увидеть, мне не помешали даже мушки перед глазами, - я ведь говорил…, - но тут он переводит свой взгляд на меня и видит, как я смотрю на него в упор, - выйдете из палаты! – говорит он безапелляционно, на что я вижу ошарашенное лицо Борьки. Он стал таким забавным, но все же скрипнув зубами, вышел. А на меня внимательно смотрел этот молодой врач, и кстати, мне не нравится его такой взгляд. В нем уж точно есть все: от отвращения до готовности убить.
Не знаю, но почему-то этот взгляд именно таким мне показался. Но как оказалось впоследствии, мой страх был напрасным. Все же этот молодой мужчина был настоящим врачом, так как за полчаса, если не больше, он потратил его только на меня. И тот самый взгляд улетучился мгновенно, стоило ему начать осматривать и вынести вердикт. У меня сломана рука, несколько ребер и небольшое сотрясение. И вообще я, оказывается, родился в рубашке и отделался легким испугом.
А когда все сделав и осмотрев меня, Власов Евгений Петрович, тот самый врач-гомофоб, который вовсе и не гомофоб, вколол мне снотворное, я стал постепенно погружаться в сон. Нужно отдохнуть, а то чувствую, стоит мне очнуться завтра, и я не отделаюсь от Борьки ни за какие коврижки. Не замечаю, как глаза закрываются сами по себе и, я уже не слышу никаких посторонних звуков.POV. Борислав
Слава богу, Володя очнулся, а то несколько часов ждать, когда же он придет в себя, было невыносимой пыткой. И была еще одна вещь, меня попросту не пускали к нему в палату. Беспредел какой-то. Я хотел было поговорить с Власовым, тем самым врачом, который приехал на машине скорой помощи, но это была пустая трата времени. Он ни в какую не пускал меня к нему, ссылаясь на то, что я ему никто. Проще говоря, игнорировал все мои просьбы. Даже угрозы на него никакого влияния не имели. Я уже почти что отчаялся, но мне попался молодой практикант, который прекрасно меня понял, когда я ему рассказал о том, что в палате мой парень, а меня к нему вообще ну пускают и слушать никто не собирается.Он тогда с грустной улыбкой ответил мне:- Я даже этому не удивлен. Этот Власов…. Ладно, я вам помогу и пропущу к вашему парню, но имейте в виду, что мне неприятности не нужны?! – я тогда закивал положительно, на что он все также с улыбкой добавил, - пойдемте.Я, кажется, тогда был просто счастлив. А когда мы уже зашли в палату, то я уже забыл, что хотел сделать. Я присел на краешек кровати и не сводил с Володи взгляда. Его лицо, шея были в гематомах, правая рука в гипсе, ребра были также плотно перевязаны. «Приятное зрелище» ничего не скажешь. Я стал всматриваться в лицо Володи, пытаясь найти сам не знаю, что да так, что даже не заметил и не услышал, как нас оставили одних. Но через пару минут пришлось вновь покинуть палату. И уже только через пару часов я мог снова к нему попасть. И на мою радость Володя все-таки пришел в себя. Я естественно быстро отправился искать Власова, чтобы он осмотрел моего «парня» и дал мне знать, что к чему, упуская то, как я оказался в палате, в которую меня не пускали.А когда меня в который раз выгнали из нее, то я был готов убить этого чертова Власова. Так как это было просто невыносимо быть в неведение о близком тебе человеке. Я стоял все это время около палаты, вышагивая метровые шаги, чтобы хоть как-то успокоиться, хотя куда там. Сердце так и бухало от того, что мне ничего не говорят и какие сложности ждут Володю.
Прошло около получаса, если не больше с того момента, как наматываю круги вокруг палаты. И когда мужчина вышел из нее, то в прямом смысле набросился на него. На что он с улыбкой проговорил, тем самым ошарашив меня:
- Не волнуйтесь, ваш парень родился в рубашке, так что ничего страшного с ним не произошло, - он похлопал меня по плечу в дружественном жесте, попутно объяснив, что именно с ним, и когда вообще мне можно к нему приходить. А когда Власов стал удаляться, я посмотрел ему вслед, а потом удивленными глазами моргнул пару раз, признаваясь себе в том, что бывает и такое. И никакой он не гомофоб, хотя поначалу….Вот и теперь я собираюсь все же напроситься на то, чтобы остаться с Володей в одной палате, но через час моих упрашиваний доктор готов был меня выкинуть из больницы. Я был упертым, очень, но я и не знал, что врачи тоже такими бывают. Опять-таки никакие мои уговоры его не убедили. И мне пришлось плюнуть на него и несколько часов сидеть в своей машине, чтобы наблюдать, как в палате то включается свет, то выключается. Наверняка, какие-нибудь процедуры с ним проводят?! Ну, чтож раз меня не пускают сегодня, то завтра я сделаю все возможное, чтобы видеть Володю ежесекундно. А отвертеться от меня он уж точно не сможет. Я ему это просто-напросто гарантирую.Напряженный момент ушел, так что легкая улыбка коснулась моих губ. Я представил, как Володя будет недовольно бурчать на мое присутствие рядом с собой, но я-то будь не я, если не сделаю, как я хочу, а он пусть подстраиваться под то, что я теперь его уж точно не оставлю в покое. Пусть говорит, что хочет, но я не отступлюсь!