VIII (1/1)

—?Люблю тебя,?— Бен перевернулся на бок, и, прижимаясь, провел ладонью по влажному плечу брюнета.—?Что? Что за чушь? Любовь… —?Билл рассмеялся, и оттолкнул руку шатена. —?Знаешь, думаю тебе пора, я ненавижу с кем-то засыпать и тем более просыпаться.—?Выгоняешь? —?Бен приподнялся, заглядывая в черные глаза.—?Просто прошу уйти. Ты получил, чего хотел. Тебе всегда мало?Билл грациозно встал с постели, поднял с пола халат и накинул на обнаженное тело. Ругаться с Беном не было никакого желания. Хотелось, чтобы тот просто свалил, оставив его в покое. Он получил желаемое, и больше ему от этого человека ничего не было нужно.Парень подошел к окну, попутно прихватив с тумбочки пачку сигарет и, раздвинув тяжелые бордовые шторы, открыл его, впуская в комнату свежий прохладный воздух.—?Несмотря на то, что ты редкая сволочь, я люблю тебя… Не отталкивай меня,?— шатен подошел к Биллу сзади и хотел обнять за плечи.—?Не говори мне про любовь. Меня это раздражает,?— тот отстранился, не позволяя к себе прикоснуться.Его напрягала навязчивость Бена. Глупые слова о любви, в существование которой Билл не верил. Неужели тот не понимает, что ему это не нужно, что он не одна из его многочисленных наивных дур, которые таяли от этих слащавых слов и признаний. Он глубоко затянулся, выдыхая дым в окно.Бен не стал настаивать, покорно отошел от него, поднял с пола вещи, не спеша натянул брюки, взял в руки рубашку и направился к двери, окинув презрительным взглядом мальчишку в углу. Он и забыл, что в комнате кроме них есть еще кто-то.Ощущение счастья покинуло Бена так же быстро, как и появилось.Чего он хотел? Чего он ждал от этого ледяного сердца? Билл никогда не ответит взаимностью, и Бен это понимал, но упрямо продолжал надеяться. Одно грело его сердце: сегодня они были вместе. Он провел немного времени с тем, кого представляет в своей постели каждую ночь. С тем, кто не покидает его мыслей и снов. С тем, чье имя не выходит из головы уже долгое время. Билл вскружил ему голову, поработил его разум, вошел в его сердце и там основательно закрепился, поглощая и разрушая все внутри. Это было безумием. Бен мучился и плакал пьяными ночами. Такое сильное чувство он испытывал впервые, и оно упрямо не хотело его покидать. Молодой мужчина устал от безнадежных чувств, но от своего отступать был не намерен. Бен приехал сюда, и теперь, когда он находится в этом, откровенно говоря, кошмаре, сдаваться было просто глупо. Просто невозможно.Он вышел из комнаты Билла и двинулся по коридору в направлении своей. Огорченный, но в то же время счастливый, он добрался до двери своей спальни, но не успел войти внутрь.—?Отработал? —?услышав в полутемном коридоре чей-то насмешливый голос, Бен вздрогнул. Обернувшись, увидел Аниса, который стоял в тени прислонившись к стене. Было плохо видно лицо, но по силуэту Бен сразу узнал его.—?Что? —?Бен удивленно всмотрелся в тень.—?Отработал, говорю? Ублажил малыша Билли? А потом он тебя, как всегда, вышвырнул? —?Анис чуть прищурившись смотрел на закипающего шатена.—?Иди к черту! —?тот неуверенно сглотнул. Стало невыносимо от осознания того, что этот человек знает его историю с Биллом.—?Не истери! —?Анис подошел к Бену ближе. —?Просто разговор есть.—?О чем мне говорить с тобой? —?Бен пожал плечами, намереваясь зайти в комнату.—?Разве ты не хочешь отомстить? За то, что он так издевается. Ни во что ставит твои чувства. Я мог бы помочь…—?С чего ты взял, что у меня есть чувства? —?Бен возмущенно взмахнул рукой. —?Не лезь не в свое дело!—?Отбросим детали. Здесь главным было слово ?отомстить?!—?У нас все отлично. Мы неплохо провели время! —?Бен провел рукой по своим волосам, откидывая их назад, и прикрыл глаза, демонстративно показывая, что вспоминает незабываемые моменты.—?Так что, думаю, мне уже не за что мстить! —?на самом деле он думал иначе, изначально он планировал, если не удастся вернуть Билла, отомстить. И хотя сейчас его планы изменились, ведь Билл сегодня проявил к нему интерес, подпустил совсем близко, все же он не отпускал мысли о мести. Но Анис ему не союзник, а скорее наоборот.—?И вообще, какое тебе дело? —?Бен с нескрываемым раздражением заглянул в лицо мужчины.Анис сжал кулаки, подавив желание наброситься на парня с кулаками. Слова о том, что они отлично провели время, взбесили. Ревность. Безумная ревность, которой он никогда не признает, рвала его на части. Он из последних сил держался, чтобы не вмазать самоуверенному ублюдку. Хотелось запретить ему приближаться к Биллу на пушечный выстрел, но нельзя выдать себя.—?Думаю, это ненадолго,?— как можно безразличнее ответил Анис. —?Когда он тебя в следующий раз вышвырнет, имей в виду мои слова.—?Думаю, я обойдусь,?— Бен толкнул дверь и скрылся в своей комнате.POV BillОт порыва холодного ветра передергиваю плечами, выкидываю окурок и закрываю окно. Слова Бена пронеслись в голове. Черт, любит меня. Любит? Идиот. Любви не существует, есть влечение, привязанность, привычка, наконец. Как он вообще может говорить мне эти слова?Может быть, лет в четырнадцать я верил в любовь, но сейчас мне двадцать три, и моя вера давно умерла. Вернее, ее убили. Рихард и Анис. Они вообще во мне убили все, оставив лишь пустую оболочку. Убили так же безжалостно, как и ЕГО. От горьких воспоминаний, которые я тщательно от себя прячу, становится душно. В последнее время их слишком много. Так. Не думать. Не допущу слабости.Развернувшись, направляюсь к постели, чтобы, наконец, уснуть и выкинуть из головы ненужные мысли, но замечаю сидящего в углу мальчишку. Я опять забыл про него. Сидит, отвернувшись к стене, могу видеть лишь его худую спину и выпирающие позвонки сквозь тонкую ткань.Поздновато ты отвернулся. Что-то не спешил это сделать, когда мы трахались на твоих глазах.Не могу не признать, что я получил огромное удовольствие от того, как он смотрел. Следил за моими движениями, не сводя глаз. Я, наверное, даже кончил от этого, а не от стонущего подо мной Бена.Ему нравилось? Безусловно. Все читалось в его безумном взгляде. Интересно, что он сейчас чувствует? Ненавидит себя? Меня? Вспомнились его блестящие, затуманенные глаза и приоткрытые пухлые губки. Наверняка он даже возбудился.—?Эй,?— зову его, подходя ближе. Мальчишка никак не отреагировал, продолжая молча сидеть, уткнувшись лицом в угол. —?Так перевозбудился, что слух потерял? —?подхожу совсем близко и наклоняюсь к нему.Он едва заметно вздрагивает и не спеша поворачивается, но не смотрит на меня. Замечаю его покрасневшие глаза. Плакал?—?Не реви, тебе тоже перепадет. Я трахну тебя в другой раз,?— хочется поиздеваться над ним. Поглумиться так, как мне нравиться.—?Наверное, тебе очень понравилось смотреть? —?подступаю вплотную, шепча в самое ухо.Мальчишка быстро отползает, дернувшись как от огня, судорожно прижимаясь к стене.—?Боишься? А совсем недавно ты не боялся смотреть, как я занимаюсь сексом! Я даже подумал, что ты тоже не прочь… Какой ты, однако, плохой мальчик! —?сжимаю в руках одну из его косичек и тяну на себя. Идиотская прическа.—?Наверное, твой Бог тебя накажет! Тебя ведь никто не принуждал… А ты…. Я был о тебе лучшего мнения! —?еще сильнее тяну его за волосы, заставляя встретиться со мной взглядом. Он упрямо отказывается смотреть на меня, но когда боль становится сильнее, наконец поднимает взгляд. Встречаюсь с парой наивных ореховых глаз. Заплаканных, испуганных. Да, малыш, даже если мне жаль тебя, я не упущу возможности поизмываться над тобой в свое удовольствие.—?Хочешь меня? —?наклоняюсь ниже и шепчу почти в шею. —?Я же видел, как ты хочешь…Всхлипывает, закрывая руками лицо. Я его довел. Сломал? Так быстро? Отпускаю его волосы, отталкивая от себя, мне надоело. Я наигрался, я чувствую, что хочу спать.—?Проваливай,?— четко проговариваю и направляюсь к кровати. Как он вышел из комнаты. я уже не видел.POV TomМеня трясет от его последних слов. Меня никто не заставлял. Меня действительно никто не заставлял. Сижу на своей кровати, уткнувшись лбом в колени, и не могу унять в себе дрожь. Не могу разобраться в себе. Зачем я смотрел? Ну почему я возбудился, глядя на него? На своего мучителя и к тому же парня! Может, потому что он красивый? Да, это все из-за его внешности! Был бы он страшным стариком, этого бы не было! Но боже, от этого мне не легче! А потом еще случилось это…Со мной было такое всего два раза. Первый раз это случилось в четырнадцать лет. Я проснулся утром и увидел на белье пятна. Не сразу понял что это, даже испугался, но позже из рассказов мальчишек до меня дошло, что к чему. Второй раз был за несколько месяцев до того, как я здесь оказался, тоже проснулся и обнаружил это.Да, я не понимал этих тем, связанных с сексом, пугался изменений происходящих со мной по мере взросления. Мне было так стыдно, когда по утрам у меня в штанах было твердо, но потом я понял, что не один такой, и немного успокоился. Кто бы мне рассказывал? Я всегда все переживал в одиночку. Моя мама никогда бы не начала такой разговор, она работала в церкви и посчитала бы разговоры об этом непристойными. Она просто постеснялась бы даже подумать о том, чтобы рассказать мне такое.Мы жили в деревне, телевизора у нас не было, слишком дорогое развлечение. Журналы и газеты мы читали по большей части церковные, и в школу я ходил церковную. Библиотеки в деревне не было, только в школе маленькая, но там не было ничего интересного. Отец умер, когда мне было шесть. Когда мне было двенадцать, умерла мама. Церковь в которой она служила, забрала меня, а так как больше родственников у меня не было, я был отправлен в приют, который находился под ее попечительством. Все что я узнал, узнал в приюте. Хоть он с церковным уклоном, дети там были разные, и разговоров на эту тему по вечерам было немало. Особенно у старших мальчишек. Я не упускал шанса, чтобы подслушать их болтовню. Да и сестра Мария проводила с нами беседы, на которых я постоянно краснел.Встаю на колени, чтобы помолиться. Попросить прощения. Попросить помощи. Боже, может, ты меня не слышишь? Так услышь, пожалуйста, хоть раз в жизни, услышь!Воспоминания ночи картинками маячат в голове. Как же стыдно. Зато теперь я знаю, что меня ожидает, знаю, куда он будет совать. Боже мой, это настолько ужасные и постыдные мысли, что я больно закусываю себе руку, чтобы хоть как-то отвлечься.Когда он подошел ко мне после всего этого, я думал, сгорю от стыда. Я и до этого смотреть на него боялся, а теперь вообще не смогу. Я боюсь, что его глаза снова так на меня подействуют. Теперь, глядя на него, я поневоле буду вспоминать его голого, его взгляд и всю эту пошлость. Я не вынесу. Я схожу с ума. Я ненормальный. Он теперь думает, что мне все это понравилось. Но это не правда! Не правда ведь?..Понимаю, что себя обмануть не получится, и поэтому я не хочу искать ответов. Боюсь правды. Правды, что мне действительно понравилось. Понравилось смотреть на голого парня, который занимается сексом с другим парнем. И это не просто парни?— это люди, которые издеваются надо мной. Которые, скорее всего, убьют меня.Но как же приятно было… От этой мысли вцепляюсь в свои волосы и больно тяну. Я не понимаю. Я ничего не понимаю. Может быть, извращенность, которая присутствует в этих людях, как-то передается другим? Иначе я не могу объяснить свои дикие мысли.Хочу спать. Просто лечь спать и забыть, где я нахожусь.***Утро не встретило меня солнцем. Я вообще давно его не видел, даже во сне. Как обычно, вышвырнули в коридор. Как обычно, измученные лица. Слезы. Иногда мне кажется, что я не выдержу больше, но вижу истерзанные тела, и мне становится стыдно. У меня есть шанс?— я должен выжить.Зайдя в душ, стягиваю майку. Снимаю шорты и беру их с собой под прохладные струи воды. Отстирать этот позор. Намыливаю мылом и тщательно тру. С какой-то злостью и ненавистью к себе за то, что так вышло.—?С чего это ты стираешься? —?спокойно спросил Крис, стоя под струями льющейся воды. Он даже не старался мыться, просто стоял. Пустой взгляд. Легкая обреченная улыбка.—?Да так… —?не хочу рассказывать о своем позоре. —?Как ты? —?смотрю в пустые глаза блондина.—?Я не дождусь, когда он меня прикончит. Я устал.—?Крис, ты должен держаться,?— обнимаю его за плечи. —?Твой ко мне тоже заходил, и я представляю, насколько он ужасен, но ты не должен сдаваться.—?К тебе? Что он тебе сделал?—?Ничего такого,?— вытягиваю руку. —?Просто прижег сигаретой. Как я понял, он делает это на зло моему мучителю.—?Этот урод постоянно называет меня Биллом. Когда трахает. Когда бьет. Когда целует. Когда кончает.—?Именем моего хозяина? То есть… его брата?—?Ага,?— печально улыбнулся Крис. —?Они все больные. Я уже ничему не удивляюсь.—?Мне так жаль, что тебе достался этот псих. Если бы он издевался надо мной, я бы уже умер. Ты сильный, Крис, ты должен быть сильным.—?На выход, твари,?— голос охранника заставляет нас быстро покинуть душ и одеться.Надеваю мокрые шорты и выхожу в коридор.Все по кругу.POV Bill —?Мне всё равно будет больноЯ из тех, кто выжат смехомЯ не из тех, кто воспитан любовьюМне всё равно будет больно?Пальцы так и просят, чтобы я провел ими по черно-белым клавишам. Как давно я не играл. Как давно. Старый черный рояль, стоящий в углу кабинета, заставлял окунуться в не самые плохие воспоминания. Когда я играл, я еще жил, еще чувствовал.—?Она тоже любила играть,?— Рихард, сидящий за столом в своем кабинете, видимо, заметил мой взгляд, прикованный к старой развалюхе в углу комнаты.—?Она? —?приподнимаю бровь, интересуясь, кого он имеет в виду. Хотя на самом деле я прекрасно понимаю, о ком идет речь.—?Твоя мать,?— отец, как обычно, отпил спиртное из низкого стакана.Для чего он меня позвал? Явно пьян. В трезвом состоянии он почти никогда не упоминает о ней. Сейчас, вглядываясь в его лицо, особенно отчетливо замечаю, как он постарел, осунулся. Впалые щеки, седые пряди. Мне доставляет удовольствие видеть, как чахнет эта сволочь, как некогда красивый мужчина превращается в старика. Еще несколько лет, и ты станешь совсем уродливым и никчемным. Ненавижу.—?Ладно. Я поговорить хочу, и ты, кажется, догадываешься о чем,?— стальным голосом произнес Рихард.Чего-чего, а заставить людей дрожать от одного лишь тона его голоса, он умеет. Но не меня, я прошел через такое, что его стальные нотки меня не могут обескуражить.—?Нет,?— пожимаю плечами, внимательно глядя на него. Актер из меня хороший, я прекрасно знаю, что речь пойдет о мальчишке. Это Анис постарался, слишком уж ему хочется занять место Рихарда. Слишком уж ему хочется вновь почувствовать свое превосходство надо мной. Не выйдет.—?Вильгельм, ты сюда для чего вообще приехал? —?он был зол, его голос был сейчас громким и твердым.—?Развлечься,?— совершенно серьезно отвечаю. —?Тебя не устраивает мой способ развлечения? Или тут есть общее правило обращения со своими вещами? Или, может, методы особые?—?Ну вот, а говоришь: не знаешь, зачем я тебя позвал. Билл, это все уже заметили.—?Никто не знает, что происходит за дверями моей спальни: ни ты, ни кто-либо еще,?— я говорю спокойно, хотя внутри возмущен и зол. И на него за то, что он тыкает меня в мои проколы, за то, что он вообще вмешивается. И на себя за то, что изначально не избил его до полусмерти, за то, что и сейчас что-то меня останавливает от этого.—?Вот именно, что не происходит. Ты последние дни вообще его видел? Насколько я знаю, он сидит круглые сутки в своей комнате.—?У меня другие развлечения: без вырывания ногтей на ногах и отрезания кожи со спины. Меня все это не возбуждает. А последние дни я был не в духе.—?Никто не заставляет тебя это делать, но ты совсем…—?Отец,?— я перебил его. Называть этого человека отцом было до жути противно, но в этой ситуации это было необходимо. —?Я буду делать то, что считаю нужным, и не собираюсь кому-то что-то доказывать.—?Я знаю. —?Рихард встал и подошел ближе, отчего я непроизвольно повел плечами. Реакция на близость его и Аниса засела глубоко внутри.—?Знаю, но здесь так не делается. Тем более, ты первый раз приехал и, тем более, ты мой сын?— к тебе особое внимание,?— уже мягче произнес он. —?Сегодня обязательно будь в зале вечером. Ты не пришел в прошлый раз, и в субботу тебя не было?— ты пропускаешь много интересного. И да, чтобы не портить свою и мою репутацию, в субботу в представлении будет участвовать твой мальчишка.—?Пусть будет так,?— я чуть кивнул, подавляя желание вцепиться ему в горло и задушить, чтобы впредь не указывал мне и не подходил так близко, но на моем лице не выразилось ни одной эмоции.—?Я знаю, что ты не разочаруешь меня. Я знаю тебя,?— отец подошел еще ближе, отчего я ощутил резкий запах алкоголя, перемешанный с ароматом его парфюма.Стоять. Не реагировать. Чувствую его руку на своем плече.—?Ты так похож на нее.Слух резанули эти слова. Тело обдало жаром. Я хорошо помню, при каких обстоятельствах слышал это.***Черноволосый обнаженный мальчишка лежал на спине, распластанный на кровати. Стройные ноги были слегка раздвинуты и свисали с постели. Длинные черные волосы волнами раскинулись по белой простыне. Пустые глаза направлены в потолок. Он был ни жив ни мертв. Словно кукла. Прекрасная кукла.—?Мне опять не понравилось, ты как бревно,?— Анис приложил сигарету к кисти мальчишки, крепко прижав и повернув, на что тот лишь прикрыл глаза. Все. Это была вся реакция на боль. Он научился не чувствовать, терпеть.Анис откинул сигарету на пол и повернулся на бок, проведя пальцами по плоскому животу мальчика, поднимаясь к груди, обвел шею, после чего несильно сжал.—?Тебе сегодня пятнадцать. С днем рождения… —?его пальцы переместились на лицо, сжимая скулы, вынуждая повернуть голову, вслед за этим он жадно впился в губы.—?Хочешь, в честь праздника, я тебя еще раз трахну? —?парень привстал и наклонился к мальчишке, проведя языком по выпирающей ключице. Никакой реакции не последовало, тот по-прежнему безжизненно смотрел в потолок.Аниса это начало злить, он поднялся с кровати, схватил мальчишку за лодыжки и, дернув на себя, подвинул ближе к краю кровати, после чего согнул его ноги в коленях, задирая и прижимая к груди. Очень откровенная поза заводила, он с вожделением смотрел на открывшийся вид, одной рукой придерживая пареньку ноги, другой подрачивая свой уже стоящий, истекающий смазкой член.—?Анис, ты рехнулся? —?дверь в комнату внезапно открылась. На пороге стоял Рихард, зло глядя на сына, после чего перевел взгляд на младшего. —?Тебе шлюх мало? Он же еще дитя, подождал бы хоть немного.—?И это мне говорит человек, который выкрадывает и трахает детей стабильно месяц в году? —?Анис отпустил ноги мальчика и поднял с пола свою одежду.Билл привстал на кровати, прикрываясь простынею. В глазах мелькнула надежда, что отец поможет.—?Проваливай и не зли меня! —?заорал Рихард, Анис не рискнул ослушаться и скрылся за дверью.Отец, немного остыв, присел на кровать. Он старался не смотреть на почти обнаженного сына, какая-то досада была на душе. Для него происходящее не было секретом, он давно знал, что Анис пользуется братом. Это не являлось секретом ни для кого в этом доме, и Рихард даже не пытался возражать: ему ли рассуждать о морали, совести. Нет, он прекрасно понимал, что не имеет права на слабость и жалость.—?Билл,?— Рихард повернулся и взглянул на сына, хотел что-то сказать, но, окинув взглядом хрупкое тело, столь тонкое и изящное, еще не совсем сформировавшееся, но такое манящее, ничего не смог вымолвить. Эти черные волосы, пухлые губы и глаза… Совсем как у НЕЕ.—?Ты так похож на нее,?— мужчина коснулся рукой коленки сына, слегка погладив, отчего Билл дернулся и отодвинулся.?Она так же делала?,?— проскользнуло в мыслях. Каждым движением сын напоминал Рихарду ее. Тот же взгляд, те же манеры, та же тоска в глазах…—?Это невозможно. Я смотрю на тебя и вижу ее. Ты такой красивый. Такой красивый… как она. Я не могу,?— он вскочил с кровати и рванулся к Биллу, склонившись над ним и заглядывая в глаза. —?А волосы… такие же, как у нее,?— он взял в руки прядь черных волос и вдохнул их запах. —?И губы,?— пальцы скользнули по губам. Билл испуганно наблюдал за действиями отца, не веря в происходящее.Глаза мужчины стали черными, взгляд обезумевшим, нездоровым, пугающим.Билл попытался отползти на другой край, но был перехвачен крепкой рукой отца за талию. Тот одним рывком сдернул с него простыню и завалил на кровать.—?Отец, что ты… Отец… —?дрожащими руками мальчик уперся в грудь мужчине, но, кажется, даже не был услышан.Больше Билл не сопротивлялся, взгляд вновь стал безжизненным, он отвернулся, чтобы не видеть лица склонившегося над ним человека. Слишком больно осознавать, что в этом доме все тобой пользуются, даже собственный отец. Лишь слеза, скатившаяся на простыни, выдала эмоции несчастного мальчика, которую Рихард не заметил, жадно лапая стройное тело.Весь обслюнявленный и вылизанный отцом Билл почувствовал, как Рихард толкнулся в него, входя. Физически больно не было, он был хорошо растянут после Аниса, но душа его рыдала. Он зажмурился, подавляя слезы. Ничто не приносило столько боли, как осознание, что тебя насилует собственный отец. Ни руки, больно сжимающие бедра, ни сила, с которой тот в него входил, ни ноющие ноги, которые затекли от неудобного положения: Рихард слишком высоко их задрал. Ничего не доставляло ему таких страданий, как душевная рана.—?Кларисс… Ты моя, слышишь… Моя! —?он с силой вколачивался в сына, даже не осознавая, что под ним не Кларисс вовсе. Разум был затуманен, все что им двигало?— животная страсть.Билл вскрикнул, закусив губу. Стало слишком больно от сильного натиска, тяжелого веса, резких движений и железной хватки.—?Хватит, прошу, прекрати! —?не выдержав, зарыдал Билл. —?Мне больно… Мне так больно…Рихард не слышал, он продолжал трахать сына, как умалишенный, со звериной страстью впиваясь ногтями в кожу, раздвигая его ноги до боли в мышцах.Наконец, вскрикнув и выгнувшись, мужчина затрясся: чрезвычайно яркий оргазм накрыл с головой, и он обессилено повалился на мальчика, тело которого сотрясалось от тихого плача.—?Билл, я… —?придя в себя, Рихард поднялся с мальчишки и уставился на него с неподдельным испугом, но не найдя слов, поспешно покинул комнату, хлопнув дверью и оставив заплаканного сына на развороченной кровати.***POV TomКажется, уже несколько дней прошло. Я почти круглые сутки нахожусь в этой сырой комнатушке. Вильгельма я не видел все эти дни. То есть видел, но он не забирал меня в свою комнату. Я сделал вывод, что он проводит время с тем шатеном. Оно и к лучшему, мне видеть его совсем не хочется. Я до сих пор боюсь своей реакции, боюсь его слов о намерении изнасиловать меня.Я потерял счет времени, путаю сны с реальностью. Может быть, будь это светлые сны, я бы понимал, что это сон, но нет, и в снах я вижу это место, переживаю этот ужас. Мне постоянно холодно, мерзнут ноги и все тело, не понимаю, как я еще не заболел. Впрочем, может и заболел, просто еще не чувствую этого, поскольку мне всегда плохо. Я почти смирился с ожидающей меня гибелью, потому что трудно верить в лучшее, со страхом ожидая каждого следующего дня. Вчера весь вечер не горела лампочка, и я сидел в темноте, пугаясь каждого шороха. Это было ужасно. Но, к счастью, свет уже был, когда я вернулся после помывки. Хорошо, что хотя бы кормят утром и вечером. Вечером обычно приносят еду в комнату, охранник швыряет ее, словно собаке, а я вскакиваю и собираю с пола все до последней крошки. Я, действительно, как собака. Страшно, что со мной стало.Я даже сделал вывод, что моя вера в Бога стала несколько иной. Я верю, я молюсь, но после всего произошедшего, после всех своих поступков и мыслей я не уверен, что достоин его прощения. Самое ужасное, я устал вымаливать спасения для себя, я сдаюсь. И пусть меня простит Бог, я не верю больше в то, что он в силах мне помочь. Либо он отвернулся от меня навсегда, раз ничего не меняется.Дверь заскрипела, и на пороге показался охранник, который без разговоров потащил меня к выходу. Ну вот, сегодня меня отведут к нему?— на негнущихся ногах следую за конвоиром.Я иду за ним по коридору, но не к своему мучителю, так как лестницу мы прошли, а к помещению, где все эти уроды обычно обедают. По пути мне встречаются незнакомые девушки, почти обнаженные и веселые. Некоторые из них мне подмигивают и звонко смеются. Что еще за шутка? Наверное такие же, как и эти сволочи, потому что им вполне здесь нравится.Меня привели в зал, где уже находились все остальные. Эти мерзкие тираны сидели за столом, который, как обычно, ломился от обилия еды. Сидели и веселились. Я сразу увидел своего хозяина: эти черные глаза заметно выделялись на общем фоне. Меня бросило в жар.Вытолкнутый к группе ?своих?, я заметил Криса и встал ближе к нему. Все-таки это единственный человек, с которым я здесь хоть как-то общаюсь.И что сейчас будет? Вспомнились слова Криса, что иногда эти изверги развлекаются по вечерам. Стало жутко. Но я не рискнул спросить его об этом, хорошо помню, чем это кончилось, когда я оказался здесь впервые.—?Ближе к стене отошли,?— длинноволосый мужчина поднялся из-за стола, вытирая губы салфеткой.Мы послушно отошли назад, упираясь в стену.—?Сегодня среда, а значит, мы будем развлекаться! —?мужчина продолжил, обращаясь к сидящим за столом людям. Все дружно возликовали и подняли бокалы.После того, как он сел обратно, в зале появился мужчина. На лице его была кожаная маска, из одежды?— лишь кожаные брюки, а в руках плетка.Сейчас нам достанется, я уже чувствую, как эта плеть прикладывается к нашим спинам. Сглатываю. В этот момент в зал вошла девушка, только немного прикрытая кожаными вещичками. У нее были длинные темные волосы, она улыбнулась и направилась к мужчине с плетью. На шее у нее был ошейник с длинной цепью, которая волочилась по полу. Мужчина схватил эту цепь и рванул ее на себя, отчего девушка буквально подлетела к нему и, упав на колени, принялась поглаживать его ноги, поднимаясь выше к паху, крепко там сжала и пластично изогнувшись и отстраняясь, начала двигаться. В глазах ее был азарт и просто безумное желание. Она двигалась красиво и, я бы сказал, пошло. Ну, в такой одежде по-другому нельзя, наверное. Ее волосы развевались от резких движений, она изгибалась и кружила вокруг мужчины. Грациозно, как кошка, наклонялась и каталась по полу, заставляя тиранов аплодировать. Потом мужчина схватил ее за волосы и с силой ударил плетью. Я даже на секунду зажмурился от этого звука. Она продолжала извиваться в его руках. Он отпустил ее волосы, и вновь последовал удар плетью. На ее коже появлялись красные полосы от ударов, но она будто не замечала этого, продолжала приближаться к нему танцуя и красиво выгибаясь, словно прося еще. Этим извращенцам за столом все это очень нравилось, что неудивительно. Вот какие у них развлечения помимо нас. Надеюсь, этим все и обойдется.Я наблюдал за танцем, боясь посмотреть в сторону стола и увидеть своего хозяина, но что-то заставило меня это сделать. Он медленно отпивал из бокала, а этот танец, по-видимому, не вызвал у него никакого интереса, в то время как другие бурно аплодировали. Он выглядел задумчивым, словно находился где-то не здесь. Не знаю почему, но в этот момент я подумал, что он не такой, как все эти люди. Совершенно не такой. И дело даже не в его внешности.Когда представление закончилось, девушка была вся исполосована, но при этом выглядела совершенно довольной. Она медленно начала снимать с себя одежду и, оставшись обнаженной, направилась к столу и вытянула одного из мужчин за галстук. Это был Анис. Она манила его, увлекая за собой, словно продолжая играть.Я не знаю, случайно она его выбрала или нет, но мне ее уже было жалко, с этим монстром даже в одном помещении находиться страшно. Девушка обвила его плечи руками, расстегивая рубашку и царапая ноготками кожу на шее.Анис порывисто развернул ее и швырнул на пол, ставя на колени, после чего выхватил плеть у мужчины в маске и принялся хлестать ее по спине в каком-то исступлении. Ужасно. Она вскрикивала, но продолжала ненасытно следить за ним, повернув голову.Зарычав, Анис отбросил плетку и, расстегнув ширинку, достал свой член, пару раз провел рукой по своей плоти и, пристроившись сзади, резким движением вошел в нее. Его толчки были грубыми, но девушка с животной страстью извивалась под ним и даже кричала от наслаждения. Я опять смотрю на все это, но без малейшего удовольствия. Мне просто страшно. И я чувствую, что не испытываю от этого зрелища ничего, кроме отвращения.Сидящие за столом звери жадно смотрели на них, пили, смеялись и что-то выкрикивали. Только Вильгельм сидел спокойно, сжимая в руках бокал. Он был напряжен, мне даже показалось, зол.Единственная женщина, присутствующая за столом, встала и направилась к нам. Все мы сжались, потому что не знали, чего от нее ожидать.Подойдя, она обвела нас презрительным взглядом и, схватив за шиворот девчонку, по всей видимости, принадлежащую ей, потащила ту к центру зала.—?Я хочу, чтобы сегодня она повеселила нас. Хочу посмотреть на это. Пользуйтесь! —?она швырнула ее на пол и вернулась к столу.—?Я хочу, я! —?из-за стола выскочил уже знакомый мне мужчина. Тот самый священник. Сейчас он был одет в обычную одежду, но не узнать эту тварь было невозможно.Он подхватил с пола плетку и принялся метелить девочку, при этом смеясь и что-то говоря. Что именно, я не разобрал. Прикрываю глаза, это невыносимо. Жалко. Обидно.—?Я хочу, чтобы ее привязали,?— закричал священник. —?Подвесьте ее!Мужчина с длинными волосами (как я понял, он здесь главный) поднялся с места и вышел из зала, через пару минут вернувшись назад с охраной и деревянными столбами, которые были водружены посреди зала. По бокам их свисали цепи. Мужчина в маске помог поднять девочку и подвесить за руки.—?Вот так, хорошо,?— священник взмахнул плетью и ударил девушку по еще совсем несформировавшейся груди. Следующие удары были хаотичными, и тело несчастной жертвы покрывалось красным следами, некоторые из них кровоточили.Варвар, не человек, зверь. Как я вас всех ненавижу! Будьте вы все прокляты. В глазах стоят слезы, еще немного, и я не выдержу.Устав, священник отбросил плеть и отошел от полуживой игрушки. Она еле дышала и, кажется, не могла даже плакать. Она была безволосой, такой измученной, такой несчастной. Если бы Бог послал ей сейчас смерть?— он бы спас ее. Но Господь, видимо, отвернулся от всех, кто здесь находился.—?Теперь я,?— из-за стола поднялся толстый мужчина, вытирая салфеткой жирные руки и рот.Он криво улыбнулся и направился к центру зала. Нет. Неужели вы опять начнете ее мучить? Неужели вам мало? Он приспустил штаны до колен, обнажая свой висящий живот и член. Ужасная картина. Подойдя вплотную к несчастной, он раздвинул ей ноги, но попросту не смог дотянуться, чтобы сделать свое мерзкое дело.—?Спустите ниже,?— скомандовал он. Охрана тотчас повиновалась, немного опустив цепи, чтобы тело девочки оказалось ниже.Толстяк вновь подступился к жертве, в этот раз все получилось. Ничего ужаснее я не видел: он кряхтел, лапал ее тело, а брюхо просто мешало ему. Это ужасно. Не выдержав, я закрыл глаза. Не знаю, может быть, я отключился, но ничего больше не помню.Меня толкнули в плечо, и я с усилием разлепил веки. В зале почти никого не осталось, а напротив меня стоял мой тиран. Меня трясло. Картины того, что здесь происходило ранее, не уходили из моего сознания. Сейчас он тоже будет мучить меня?—?Пожалуйста, пощадите меня, хозяин,?— я готов умолять его на коленях, готов сделать все, что он пожелает, лишь бы не отдавал меня этим людям.—?Иди за мной,?— он развернулся и пошел прочь. Я торопливо последовал за ним.Мы добрались до его комнаты. Сердце бешено стучало, дыхание срывалось, словно я пробежал большое расстояние. Я не мог понять, в каком он настроении и чего от него ожидать. Что, если он меня изнасилует, как и обещал? Он ведь сказал тогда: ?Трахну тебя в другой раз?. Наверное, это и есть другой раз.Хозяин прошел вперед, расстегивая манжеты черной рубашки. Сел на кровать, расстегнул рубашку до конца и посмотрел на меня, будто раздумывая, что со мной делать.—?Иди сюда. Я, не глядя на него, прошел вперед.—?Посмотри на меня.Поднимаю взгляд, встречаясь с черными глазами. С теми самыми, с тем же желанием и огоньком, как тогда?— в ту ночь. Смотрю на него и заливаюсь краской, вспоминая подробности.—?Приступай,?— он слегка раздвинул ноги. —?Постарайся, чтобы я остался доволен, если не хочешь себе той участи.Я привычно присел на колени между его разведенных ног и потянулся к ширинке. Его рубашка была расстегнута, обнажая живот и грудь. Вспомнил, как шатен ласкал его, целовал, гладил. Чувствую, что во рту пересохло. Не могу. Мне становится душно.А что если я постараюсь сделать ему что-то такое, что делал шатен, и он не отдаст меня в игрушки этим людям, и мне удастся избежать подобной доли? Ну, а как мне еще постараться? Я буду делать то, что видел тогда, ведь я больше ничего не знаю об этом, и понятия не имею, что и как делать. Я постараюсь.Расстегиваю ширинку, приспуская его брюки. Он приподнимается, помогая освободить себя от одежды. Дрожащей рукой тянусь к животу, глажу, поднимаюсь на грудь. После придвигаюсь и несмело целую в живот.—?Я разве тебе разрешал делать это? —?отталкивает меня.—?В-вы же сказали…—?Я не говорил, что ты можешь целовать и лапать меня!—?Простите, хозяин,?— опускаю голову. Мне и так стыдно. Чего мне стоило сделать это, он даже не представляет.—?Просто отсоси.Подползаю обратно и беру в руку его член. Такой ровный и гладкий. Большой. Не то что у меня. Беру его в рот, перед этим облизнув. Опять же вспоминаю, как это делал шатен. С каким желанием он это делал. Нет, я так никогда не смогу, мне всегда будет неприятно. Вбираю его в рот как можно глубже, не специально причмокнув, выпускаю изо рта. Оттягиваю кожу и вновь посасываю. Кажется, ему нравится: слышу тихий стон.Пересилив себя, открываю глаза и поднимаю взгляд на него. Приоткрытые губы. Такие нежные стоны… Прикрытые глаза, руки, гладящие грудь и шею, частое дыхание. Я неотрывно слежу за ним, даже немного замедлив темп, но встретившись с его черными глазами, которые он внезапно распахнул, быстро отвожу взгляд и продолжаю облизывать его член, сосать и даже целовать. Тот парень это же делал. Я должен сделать так, чтобы хозяину понравилось.Опять он увидел, как я смотрю на него. Зачем я смотрю на него? Мне нравится? Я ненормальный. Меня нужно лечить. Я болен. Проклятый грешник. Извращенец.Как бы я себя ни ругал, чувствую, что внутри меня что-то щекочет?— знакомое чувство, которое перемещается в низ живота, где оседает приятной тяжестью. Нет. Нет, нет, нет, только не это. Я опять возбуждаюсь. Чувствую, как жар подступает к щекам, и только одна мысль: ?Лишь бы он не заметил?.Вдруг он подкидывает навстречу бедра, довольно громко вскрикивая, хватает меня за волосы, и я чувствую чуть горьковатый вкус во рту. Неужели.Отстраняюсь, вытираю рукой остатки белой жидкости с губ. Как встать, чтобы он не заметил? Не решаюсь.—?Свободен,?— слышу его хриплый голос. —?Вали отсюда.Быстро поднимаюсь на ноги и отворачиваюсь, поспешно направляясь к двери.—?Стой. Повернись.Нет. Ну за что, Господи, за что?Медленно поворачиваюсь, скрестив руки у паха.—?Убери руки.Убираю. Наверняка он видит этот ужас. Конечно, в этих шортах все прекрасно видно. Невозможно не заметить. Ну почему эта часть тела меня предает уже второй раз?—?Как мило… —?даже не видя этого, я знаю, что он усмехается. Он смеется надо мной. Пусть. Надеюсь, ему не придет в голову меня наказать за происходящее.—?Подойди.Подхожу. Как мое лицо еще не загорелось огнем? Мне кажется, оно пылает со страшной силой. Какой стыд. Боже мой, какой стыд.—?Сними штаны.Хочет меня добить окончательно? Хочет, чтобы я умер прямо тут?— на этом месте? Как я смогу снять шорты и показать ему этот кошмар. Стоячий кошмар. Да мне на него самому стыдно смотреть.—?Пожалуйста, хозяин, можно мне уйти? —?знаю, что могу поплатиться за свою наглость, но я согласен на все, лишь бы не оголяться. Еще, как назло, это никак не проходит.—?Сними, больше повторять не буду,?— голос стал жестким.—?П-прошу… Яяя… —?не успеваю договорить, как его рука сдергивает с меня шорты.—?Руки,?— приказывает, не дав мне прикрыться.Стою прямо перед ним, готовый провалиться сквозь землю. А он пристально смотрит мне туда. Разглядывает.—?Подрочи.—?Ч-что?—?Скажи, еще не дрочил никогда! —?усмехается.—?Нет,?— руки так и тянутся прикрыться, но не решаюсь перечить.—?Обхвати его рукой и двигай.—?Хозяин, я вас умоляю, я ведь…—?Я. Сказал. Дрочи.Такой его тон меня всегда пугает. Медленно обхватываю свой член рукой.—?Сильнее,?— он присел на кровати, не отрываясь наблюдая за моими действиями.Обхватываю плотнее, начинаю двигать. Не могу сказать, что мне сейчас хорошо или приятно, мне просто-напросто страшно.—?Дрочи и смотри на меня, у тебя ведь на меня встал? —?приподнимает бровь.Что мне еще остается, я в его власти. Смотрю на него, двигаю рукой. Он снимает с себя рубашку, черные глаза исследуют мое тело и снова возвращаются к моему лицу. Ему нравится, когда мы встречаемся взглядами: знает, что я долго не выдерживаю, знает, что меня это смущает и пугает.Приспускает брюки, берет в руки свой член и медленно проводит по нему большим пальцем, слегка надавливая. Стонет, облизывая губы.—?Представь, что тебя трогаю я,?— его глаза горят. Он играет со мной, издевается и дразнит.Но почему я так на все это реагирую? Приятная волна обдает тело от созерцания того, что он с собой делает, как ласкает себя. Двигаю рукой, не отрывая глаз от происходящего. Красивый, соблазнительный. Я знаю, что не должен так он нем думать, но сейчас меня это не волнует. Кусаю губы от нахлынувших эмоций.Он быстро натягивает на себя брюки и направляется ко мне. Подходит со спины. Чувствую его дыхание у себя на шее. Мне так плохо и хорошо одновременно никогда не было.—?Представь, что я отсасываю тебе. Ты ведь об этом мечтаешь… —?горячий шепот в шею.Фантазия рисует в голове совершенно непристойные картины. Нет, замолчи, я не хочу этого представлять.—?Я медленно облизываю его,?— чувствую, как его язык касается моей шеи и проводит дорожку до уха.Меня начало колотить. Такого со мной не было никогда. Это невыносимо хорошо. Так хорошо, что хочется просить его, умолять, чтобы он сделал это еще, чтобы не останавливался.—?Потом ты бы трахнул меня… —?тихий шепот и теплые руки на моей пояснице.Внутри что-то взорвалось, ноги подкосились, я ускорил движения рукой, не понимая, что происходит, зная лишь одно: мне хорошо. Боже мой, как же мне хорошо.—?Хочешь меня? —?шепот в самое ухо и тихие стоны. Как же он стонет.—?Хочу, хочу, хочу,?— вырывается у меня. Запрокидываю голову ему на плечо, не осознавая, что я делаю и говорю.Какое-то сумасшествие. Липкая жидкость на руке. В голове сумбур. И тихий смех в спину. Придя в себя, вижу смеющегося брюнета.—?Вот теперь свободен,?— не прекращая смеяться, отходит к окну и берет сигареты. Лучше бы я умер.