Chapter 13: YuxiangxPekingDuck (1/1)

Когда состоялся их первый разговор, темнота подвала скрывала его лицо, и только его монокль поблескивал в свете лампы. Если бы она не видела этого собственными глазами, то никогда бы не поверила, что он мог так криво улыбаться, пока вокруг него лежали тела людей.Второй их разговор случился, когда она смотрела на восходящее солнце, омывающее лучами обугленные руины страны. Они медленно растворялись в свете, как и она сама.Но она не сразу осознала, что вовсе не исчезала. Её духовная сущность не иссякла. Она не покинула мир, чтобы воссоединиться со своим Мастером. Вместо этого она лишь испытала холодный ужас, когда Пекин вытащил сверкающий камень из нагрудного кармана, и когда озорное выражение его лица сменилось на торжественное.Из всех разрушений, что он только совершал, из всех жизней, которые он когда-либо обрывал... Это был единственный раз, когда он отрёкся от зова смерти и наконец отбросил свою злую усмешку. Юйсян оглядывалась назад с ноткой жуткого удовольствия.

"Это не просьба. Это приказ."Даже сейчас каждый уважающий себя Дух поинтересовался бы причиной. Почему он предпочёл оставить в живых именно её, Духа с такой низкой мощью? Как её присутствие продвигало его цели?Прошли долгие годы странствий, недели путешествий и тщательных размышлений над планами саботажа, прежде чем она поняла.Ничто не укрепляет связи лучше, чем общая боль.Конечно, её услуги исследователя и архивиста были очень полезны, и она не была мёртвым грузом, несмотря на её ранние протесты. Но главная причина, по которой он не позволил ей умереть, не была связана с его целью.Это было отчаяние одинокого Духа. Того, кто знал, что огонь и разрушения – это лишь начало долгой дороги отчуждения. Того, кто в глубине души пытался изменить себя и хоть ещё раз наладить с кем-то связь.Она ещё могла поспорить, действительно ли у него получилось это сделать. Но, в конце концов, она ведь видела безмятежные улыбки, отстранённые взгляды и задумчивые глаза.Она помнила, как Бамбуковый Рис как-то сказал Пекину: "Просто расслабься и веселись!" Тот только затянулся, не переставая слабо улыбаться. "Нет нужды в этом. Я всегда нахожу что-нибудь весёлое, Рис."Возможно, она думала слишком много. Но ей казалось, что это – защитный механизм: тот, кто теряет всё, учится ни к чему не привязываться.Хотя было несколько случаев, когда его маска трескалась.Она просматривала газетные статьи, пытаясь угадать расположение их следующей цели, когда внезапно услышала смех Боярышника. И это не было чем-то странным. Однако, что было необычным – так это тихое хихиканье Пекина, послышавшееся вскоре. Неужели намёк на что-то смущающее?Она тихо поднялась из-за своего рабочего стола, намереваясь проследить за этими двумя.Волосы Пекина были заплетены вместо обычной косы в две длинные косички, повязанные яркими бантами. Его монокль лежал в стороне, рядом с кучкой цветочных заколок для волос.

Боярышник хихикнула, подпрыгнув на месте.– Ты такой милый, старший брат!Пекин несвойственно себе смущённо улыбался.– Всегда знал, что из меня бы вышла милая служанка, – пробормотал он, накручивая прядь волос на палец.– А можно накрасить тебе губы помадой сестрёнки Юйсян? – начала выпрашивать Боярышник. – Она не разрешает мне брать её. Говорит, я слишком маленькая!Если бы Юйсян в тот момент моргнула, она могла бы не заметить, как выражение шока и ужаса исказили лицо Пекина. Но это быстро сменилось на его обычную улыбку.– Конечно. Только не говори ей, ладно?Боярышник кивнула головой, и Юйсян еле успела вжаться в стену, пряча себя от девушки, убежавшей искать косметику.– Я знаю, что ты там, Юйсян.Восприимчивый, как и всегда. Она вышла из укрытия и остановилась в дверном проёме.– Мне кажется, эта причёска идёт тебе. Тебе следует чаще делать такую.В воздухе всё ещё витало ощущение неловкости, когда Пекин оглядел свои косички, посмеиваясь.– В самом деле? Но что скажут другие?Она посмеялась.– Не думаю, что они будут возражать. В конце концов, ты и Слива терпите гриву Риса.Пекин только фыркнул.– Разница между мной и Рисом огромна, Юйсян.– Но всё же, – она пожала плечами и, склонившись, оглядела его. Боярышник проделала на удивление хорошую работу, но левая косичка была завязана слишком высоко.– Не ёрзай, – она развязала один бант. – Твои косички кривые.– Ах, но я думал, это только добавляет шарма~Она села за ним, чтобы правильно переплести его волосы.– Я бы не назвала это шармом, – она провела пальцами по его рыжим прядям. – Больше похоже на... Неуправляемый беспорядок.Пекин посмеялся.– Невозможно сказать наверняка. Кто-то ведь может считать это очаровательным.– Тогда будем надеяться, что этот кто-то никогда тебе не повстречается.– Суровые слова, Юйсян.Она пробормотала что-то в ответ, сосредоточившись на завязывании розового банта. Закончив, она тут же встала, чтобы полюбоваться своей работой.– Жаль, у нас нет одной из тех паризельских световых машин, чтобы запечатлеть это.На мгновение приятная улыбка Пекина дрогнула.– Если это когда-нибудь случится, я найду и уничтожу каждую из этих машин.Юйсян хихикнула.– И как бы ты нашёл их? Неужели без моей помощи?Пекин поднялся на ноги.– Осмелюсь предположить, что без твоей помощи я не смогу и позаботиться о себе.Она усмехнулась.– Не гадай. Ты ведь знаешь.Прежде чем "несогласие" продолжилось, в комнату зашла Боярышник с тюбиком ярко-красной помады в руках. Заметив Юйсян, девушка вмиг побледнела.– Эм?! Сестрёнка Юйсян?!?– Всё в порядке, Боярышник, – она повернулась к ней. – Я тоже хочу посмотреть на старшего брата Пекина с губной помадой.Боярышник вздохнула с облегчением, и её глаза вновь загорелись.– Могу я сделать это?Только Юйсян могла уловить в глазах Пекина блеск недовольства, остерегающий её от такого соглашения.Возможно, ему удалось вновь научитьсядружить, как он умел это много лет назад.Она улыбнулась.– Конечно.