Все хорошо? (1/1)

POV ДжозефРазговор не удался, я развернулся и отправился в спальню. Хотел запереть дверь, но ничего не получилось. Чудовище зашел в комнату, я невольно съежился под яростным взглядом. -Ты должен уважать меня!-А не то что? – ой, пожалею я потом из-за своей дерзости. -Отправишься в подземелье! -Зато твою рожу видеть не буду! Урод! – как всегда сказал, а потом подумал. Я идиот. Ну вот, Чудовище несет меня в темницу. Еще и руки связал, и рот тряпкой заткнул. Это насилие над личностью. Хорошо, что я хотя бы оделся. Ничего не могу сделать, получается только жалобно застонать. -Сам виноват. Терпи теперь. Я смог выплюнуть тряпку. Хочется нагрубить, но я сдерживаюсь и спокойно говорю: -Давай все-таки поговорим? – произношу эти слова на пике вежливости. Он даже останавливается. Опускает меня на пол перед собой. -Пошли в мой кабинет. -Хорошо. Чудовище быстро, словно боится передумать, хватает меня на руки. Только уже не грубо, а мягко, так только невест на свадьбах носят. Идет в противоположную от темниц сторону. Спускается по винтовой лестнице в подвал. Только тут не так, как в остальной части подземелья. Горят факелы, расстелена ковровая дорожка. Уютно и тепло.Он отворяет тяжелую дубовую дверь. Отпускает меня и спешит накрыть тканью купол, под которым опадает роза. -Что там? – излишнее любопытство, но ничего не могу с собой поделать. -Не твое дело – рычит мне в лицо, я отхожу в сторону – Извини. -Не хочешь рассказывать, не нужно. Потом как-нибудь – я улыбаюсь, он корчит гримасу в ответ. Это улыбка, наверно. -Так о чем ты поговорить хотел? – спрашивает он, опускаясь в большое кресло у камина. -Я случайно услышал, что-то насчет «последнего» шанса. Извини, что подслушал. Но что это значило? -Эх, ладно. Уже ничего не изменить. Слушай – я сажусь у его лап прямо на ковер, он продолжает – Я, как видишь, не обычный человек. Не смейся! Я действительно человек. На меня наложили проклятье, потому что я вел себя… Хм, не знаю, как сказать. Ну, наверно, я вел себя так, как ты. Был груб с окружающими, любил только себя. Вот и поплатился. Снять проклятье можно только одним способом. О нем, я не могу рассказать, иначе проклятье останется вечным. Скажу только, что Белль, живущая в деревне неподалеку, почти сняла его. А потом она поняла, что любит Гастона и ушла. У нее семья и дети, а я все еще чудовище. И теперь появился ты. И я на секунду подумал, что ты сможешь занять ее место. Но я ошибся. Ты можешь уходить. Сейчас или завтра. Можешь, даже остаться. Решай сам. Я молча дослушал рассказ. И только, когда он опустил голову и глубоко вдохнул, я позволил себе заговорить. -Я, кажется, понял. Я согласен, что ты ошибся. Но я могу остаться и попытаться помочь тебе найти новую девушку. Я же вижу, что ты хороший. Тебя обязательно полюбят. Чудовище испускает рык, который очень напоминает крик боли. Мне его жаль. Первый раз в жизни я не рад тому, что я парень. Это слишком трудно - полюбить его, даже если очень хочется помочь. Но внезапный порыв я сдержать не могу. Поднимаю его голову, в моих руках она кажется огромной. Смотрю в зеленые кошачьи глаза, такая тоска во взгляде Чудовища, боль, годы отчуждения и унижений. Я целую его, шерсть щекочет мне лицо, странные ощущения. Хорошо. Шершавый длинный язык проникает в мой рот. Это неожиданно приятно. Не разрывая поцелуя, он встает, прижимает меня к себе, отрывая от пола. Сажает меня на стол. Я пытаюсь обхватить его ногами, что получается не особо хорошо. Он прекращает меня целовать, вздыхает и отходит. -Извини. -Иди сюда – я сам пугаюсь своей смелости. Он удивляется, но подходит. Стаскивает с меня накрахмаленную рубашку. Целует. Лапы скользят по моей груди, оставляя неглубокие царапины от когтей. Я шиплю ему в рот, и он отстраняется, смотрит с грустью в глазах. Я обнимаю его крепче. Он облизывает каждую царапину. Проходится языком по соскам, я выгибаюсь дугой, прижимаясь к нему своей эрекцией.Чудовище все понимает, опускается на колени и стаскивает с меня лосины. У меня явный стояк, я краснею. Он усмехается и берет член в рот. По головке скользит сухой язык. Он слегка сжимает челюсти, касаясь кожи зубами. Мое сердце начинает стучать громче. Я боюсь. Это все равно, что засовывать член в пасть ко льву.

Я очень быстро забываю о страхе, потому что чудовище начинает действовать активнее. Поглаживает подушечками на лапах мошонку, берет член на всю длину. Я не могу сдержаться - кричу и кончаю ему в рот. Он все глотает и довольно урчит.У меня почти не осталось сил. Но я не могу оставить его с явной выпуклостью на обтягивающих шортах. Зачем он их носит, проносится у меня в голове мысль.Я соскальзываю со стола, кладу ему на плечи руки, предлагая встать. Он не сопротивляется, поэтому я с легкостью снимаю синие шорты. У Чудовища, чудовищный член. Каламбур.Такой возбужденный, стОит мне дотронуться до головки, весь ствол дрожит. Я не мог представить, что мне понравится держать в руках член, он горячий, ровный, скользкий от смазки. Четко выделяются вены, и мне хочется провести по ним языком, что я и делаю. Чудовище рычит, и я с удовольствием замечаю, что ему это нравится. Провожу рукой по всей длине, в рот помещается только головка. На языке чувствуется горьковатый привкус смазки. Одной рукой я дрочу ему, другой перекатываю крупные яички в тяжелой мошонке. Языкомоблизываю розовую головку. Чудовище переходит с рыка на хриплые стоны. Хватает меня за волосы и кончает. Сперма попадает мне в рот, на лицо, на волосы.

Мы оба вымотаны, но довольны. Он опять поднимает меня на руки, нажимает на какую-то книгу на полке, книжный шкаф отъезжает в сторону, и мы оказывается в его спальне. Он укладывает меня на высокую кровать, накрывает одеялом, сам ложится рядом.

Наверно, следовало промолчать, но я задаю дурацкий вопрос:-Можно ли считать секс с тобой зоофилией?-Кто знает, кто знает… - отвечает он со смешком.Я кладу голову на шерстяное плечо и чувствую себя неожиданно уютно. Мне хорошо. Он рядом, я пару минут слушаю его размеренное дыхание – спит. Не замечаю, как сам погружаюсь в сон. Не знаю, что теперь будет, но я очень рад.