Трудно быть магом II (1/1)

Год 1266 был особенным годом. Многочисленные знамения на небе, земле и море грозили небывалыми несчастиями и невероятными событиями. Зима выдалась столь мягкой, что южнее Яруги реки не сковало льдом. От крайнего севера у Драконьих Гор до южных морей Офира множились безумные проповедники, пророки и смутьяны. Предрекали они многие беды: болезни, голод, войну и конец света, но каждый по-своему. Кто-то кричал во все горло о белом хладе и белом свете, что погрузят мир в вечную спячку бесконечным дыханием зимы, а кто-то предрекал, что империю, как и весь мир настигнут семь казней офирских и небеса разверзнутся и наступит великий всемирный потоп.Особо зловещей выдалась седмица между Мидинваэрне и Йуле, когда, как утверждали хронисты, каждую ночь в разных местах по всему Континенту Дикая Охота вела свою безумную гонку.Так или иначе, прогнило что-то в королевстве Эббинг, король которого на тот момент уже целых 27 лет как принес вассальную присягу нильфгаардскому императору. Настолько омрачился горизонт событий, что едва только в 1265 году была подавлена одна инсургенция, утопленная молодым офицером Мэнно Коегоорном в крови, ставшим после славного деяния сего самым молодым маршалом империи, как злые языки начали говорить о новом восстании. Политика политикой, а стоит залезть людям в карман как они непременно хватятся за вилы, мечи и топоры. А этим Белое Пламя, Пляшущее на Курганах Врагов, а проще говоря император Эмгыр Вар Эмрейс был грешен, ибо не умел превращать олово в золото, а потому вынужден был прибегнуть к мерам непопулярным.Столь непопулярные были сии меры, что знать из государств-ленников во главе с королем Эббинга Карлом III и де-факто правителем соседней провинции Гесо герцогом Фернандо де Амарильо начала открытое восстание и призвала все остальные провинции к вооруженной борьбе против кровавой тирании. При правлении проклятого Узурпатора возможно и увенчалась бы фронда успехом, но только не при Эмгыре. Свежесозданная регулярная имперская армия, в отличии от феодального ополчения имеет важную особенность?— стоит императору отдать приказ и он тот же час будет исполнен, в то время, как феодальное ополчение будет собираться в течении нескольких недель. Именно эта тактика молниеносной войны и принесла победу лоялистам?— пока войска мятежников собирались на войну, первая конная армия под командованием Коегоорна уже осадила ключевые крепости и разбила малочисленные отряды, не успевшие собраться в крупное войско на марше.Гесо полностью утратил всякую автономию, а имущество уже бывшей знати пошло на пополнение военной казны империи. Впрочем, Эббингу повезло куда больше, так как у Карла III имелся младший брат Сигизмунд, оказавшийся лоялистом. Видимо проживание и учеба в столице благотворно подействовали на его политические взгляды. Впрочем, есть и другая, неофициальная версия о том, что Император сделал теперешнему королю Сигизмунду предложение, от которого нельзя отказаться.Макс узнал эти, как и многие другие подробности жизни в Нильфгаарде во время зимовки в Фано. Находясь на пересечении торговых путей с густонаселенного хартленда империи с юга на север и не менее развитого прибрежного, холмистого запада королевства к бескрайним полям Гесо на востоке, в городе Фано можно было узнать много актуальной информации, если знать, где и как слушать. Это место чем-то отдаленно напоминало Максу о многочисленных городках Баварии или Австрии. Фано был похож скорее на очень сильно разросшуюся деревню, в центре которой была большая площадь, где стояла ратуша, а вокруг нее побеленные дома с деревянными балками, храмы различных богов, магазины и таверны, иным словом?— место для приличных граждан. Имелся там и краснолюдский квартал, где коренастые бородачи трудились в поте лица в кузницах и мастерских, и целая улица, населенная низушками. Низушки приезжали сюда, чтобы сбыть свои товары, в основном конечно табак, алхимические ингредиенты и конопляную ткань.Удивительно, но учитывая небывалый разгул преступности, о котором местные беспрерывно судачили, за более чем два месяца никто даже не пытался его ограбить. Государство четко и доходчиво давало понять всем заинтересованным лицам о том, кто здесь?— главный бандит с помощью таких убедительных инструментов, как четвертование, потрошение и повешение, именно в таком порядке.Впрочем, после провалившегося восстания, казней, эмгыровских проскрипций ряды бандитского отребья, едва способного на действия более осмысленные, чем кого-то убить, обобрать, нажраться и бабу завалить пополнило огромное количество людей совсем иного склада. Мятежные дворяне и недобитки их солдат после поражения не делись, как это говориться, ad nihilum, а разбежались и попрятались по лесам и имениям своих родственников, в других провинциях и за границей, где тотчас же стали применять свои военные и организационные навыки для создания вооруженных банд разбойников, чтобы, когда настанет час?— вновь воздеть свои мечи, ножи и топоры против южного захватчика. Посему, хотя и в городах железным кулаком, топором палача и искусством заплечных дел мастеров поддерживалась видимость порядка, на дорогах ситуация погружалась в анархию.Макс тем временем наслаждался тишиной и спокойствием, скромно и тихо жил эти два месяца. За реданскую саблю он сумел выручить целых 15 золотых флоренов. Много это или мало? Квалифицированный рабочий-каменщик в месяц получал 4-5 флоренов, обслуга осадного орудия?— 11 флоренов, а имперский рыцарь?— 60 флоренов, за которые он был еще и обязан снаряжать и кормить 5-7 кнехтов. Собственно один из таких рыцарей, ветеран первой Северной Войны и купил саблю для своего кнехта. Он оказался человеком образованным и не только читал ?Преимущества легкой реданской кавалерии? за авторством лично знакомого Максу воеводы Броннибора, но и видел результаты их налетов воочию. За скромную ?квартиру? в виде половины домика, что был в собственности мелкого лавочника ему приходилось платить 1 флорен в неделю. На еду в кормчах уходил еще по флорену в неделю. К тому же Макс брал уроки у старого наемника, да и на одежду тоже нужны были деньги. После битвы с Эредином его роскошная одежда была больше похожа на лохмотья. К началу второго месяца деньги начали заканчиваться. Макс применил свое знание трансформации олова в золото. Но ценой сильного переутомления получалось произвести всего десять грамм золота за неделю, с учетом того, что после каждого дня работы приходилось около суток отходить. Если целый месяц трансформировать олово в золото и учесть, что в одном флорене 3 грамма золота, то выхлоп получился бы около 12 флоренов, что конечно неплохо, но будучи чародеем жить на такие гроши, да еще и в условиях средневековья человеку, привыкшему к небывалой по местным меркам роскоши было как-то совсем не comme il faut.Магию он не забывал практиковать, но метод проб и ошибок без книг, материалов и, что важнее всего, без консультаций с опытными чародеями приносил мало результата. Максу удалось лишь закрепить то, что он уже знает. В эти моменты он даже начинал скучать по Вильгефорцу и Лидии. Купить нужные книги было невозможно. Макс навел справки на черном рынке. Оказалось, что вся магическая литература цензурировалась государством, а цены на более-менее стоящие книги стартуют от 200 флоренов и доходят до нескольких тысяч. Макс начал думать, где бы достать денег. Идти работать разнорабочим?— человеку с дипломом МФТИ, да и еще и чародею было западло, к тому же платят мало. Применить где-то шикарное по меркам земли XXI века образование наверное можно было бы, но, во первых, образованных людей в империи было больше, нежели на Севере и хлебные места были заняты. Пусть даже можно устроиться писарем в канцелярию или клерком в торговую компанию где-то этак на 15-20 флоренов в месяц, но пришлось бы отдавать очень много времени работе, что не позволило бы заниматься магией. А занятия чародейским искусством были вопросом не только жизни и смерти, но могли предопределить судьбу всего мира. Макс хотел вернуться на Север, к событиям на Танедде, хотел, став сильнее, в нужный момент, в нужном месте повернуть события так, как он считал нужным. Магической практикой в империи ему заниматься в открытую было чревато?— спецслужбы пришли бы по его голову. Что еще оставалось? Только криминал. Но что-то мешало молодому человеку, который даже улицу переходил только на зеленый свет, заняться банальным мошенничеством, грабежом или тем более заказными убийствами. Хотя с помощью магии сделать это можно было бы сделать без труда. Нет, убивать приходилось, но это было всяческое отребье. Макс успокаивал себя, говоря себе, что он лучше их, что они сами заслужили это, что он то защищался, что он вершил справедливость. Так ему удавалось успокоить совесть, удавалось приглушить мысль о том, что ?кто он такой, чтобы вершить правосудие??Так или иначе, но чем больше бывший физик думал о том, что криминал в текущих условиях?— лучший способ для первоначального накопления капитала, тем больше трещин появлялось на витраже его хрупкой картины мира. Совсем не хотелось думать про себя как про такого же обычного убийцу и грабителя, коих он не раз повстречал и несколько раз с экзальтированным чувством справедливости уничтожил. Макс как-то задумался, а чем же он, по-большому счету, отличается от Рудольфа-Вильгефорца? Мысль о том, что он такой же до предела эгоистичный, жадный до власти жестокий беспринципный урод, как и Вильгефорц, казалась ему настолько чудовищной, что несколько дней чародей не мог спать.Силу чародея определяет четыре ключевых фактора?— умение применять заклинания, запас магической энергии, контроль над расходом (Макс называл это КПД магии) и арсенал доступных заклинаний. Причем неясно, что важнее.Проанализировав слова Трисс и Вильгефорца о битве при Соддене?— самом масштабном столкновении чародеев в истории он пришел к противоречивым выводам. Во многом магики юга проиграли своим северным коллегам по опасному ремеслу из-за того, что большая часть самой опасной боевой магии в империи была запрещена и зацензурена?— правящие круги справедливо опасались влияния чародеев, в то время как на Севере при всех ограничениях, наложенных капитулом никто не был в силе ограничить или проконтролировать циркуляцию знаний. В силу экономико-социальных причин был определенный ансамбль заклинаний, известный практически всем членам сообщества, впрочем как и средства противодействий им. Поэтому у каждого магика был свой козырь в рукаве. Вильгефорц, например, умел ускоряться, укреплять и усиливать свой организм. Так, он мог ударом кулака пробить каменную стену или двигаться так быстро, что даже ведьмачьи рефлексы не поспевали за ним. Йеннифер была могущественной менталисткой, способной заставить человека забыть даже собственное имя, а уж чтобы читать мысли ей даже не требовалось концентрироваться, да и в целом была разносторонне развитой магессой. У Максима же был очень сильный запас, ниже среднего контроль (сказывался недостаток практики, ибо с практикой приходит мастерство), и чертовски мало опыта. Благодаря тому что, Макс был истоком, он сам вырабатывал ману, и мог творить более энергозатраные заклинания чем средний чародей. В его арсенале была пиромантия, управление электричеством, иллюзии, телекинетика, барьеры, вильгефорцовский луч дезинтеграции и заряд плазмы собственного изобретения. Если не учитывать ведьмачьи знаки это было все, что можно было использовать в бою.Вечерами, сидя в темных комнатах своей арендованной квартирки Макс прокручивал в голове воображаемый бой с Вильгефорцем и каждый раз проигрывал ему. Немец был весьма разносторонним чародеем, и именно ему принадлежит больше всего побед над чародеями Нильфгаарда. Почему? —?задался он этим вопросом. Рудольф Эрхардт, как звали его на Земле, никогда не вступал в бой без подготовки, всегда изучая своего противника, он всегда действовал максимально эффективно, ?заходил с козырей? (если только не хотел поглумиться над врагом). Он был искусным алхимиком, выдающимся медиком и чудовищно мощным боевым магом. Макс видел, что его запас маны был как минимум на одном уровне, а возможно сильно выше. В конце-концов, умением и контролем он точно превосходил Макса на порядок, чего стоит только огненный шар в его исполнении размером с камаз. Нет, дело все же было в другом. Вильгефорц всегда действовал с убийственной эффективностью, сохраняя холодный рассудок в самых горячих ситуациях. Все осложнялось тем, что Макс под его руководством создал несколько мощных заклинаний, та же плазма чего стоила, ведь от нее не было магической или физической защиты. А значит жизненно необходимо придумать контрзаклятие против сгустка газа, разогретого до 5000 градусов. Чтобы победить Вильгефорца нужно или использовать его тщеславие против него, как это сделал Геральт в каноне, или же придумать, как обмануть его, заманить в ловушку, использовать его силу против него самого. Третьим вариантом было стать сильнее, радикально сильнее. Для этого надо или поймать и подчинить джинна, или же заключить сделку с каким-нибудь демоном вроде Гюнтера О’Дима?— местного сатаны. Как подчинять джиннов Макс понятия не имел, хотя знал, что на островах Скеллиге вроде бы должен быть один джинн, а жертвовать своей душой, раз уж она все-таки существует, было бы форменным идиотизмом.Легкие наполнились прохладным и сладким от пробившихся на яблонях почек воздухом. Ранним утром первого дня весны Макс шел на север, в холмы.Сегодня была суббота, а это значило, что старик ждать не будет, хотя брал целый флорин в неделю за свои занятия. Они, впрочем, того стоили. Его тренером был пожилой наемник Мартин. Родом старый рубака был из Нильфгаарда, из той самой области реки Альба откуда происходят истинные нильфгаардцы. Хотя этот вредный дед с характерным гэкающим южным акцентом и затребовал непомерно высокую цену за свои услуги, чародей решил, что наемник и солдат, доживший до глубоких седин знает, о чем говорит. И не прогадал. Оказалось, что освоить холодное оружие довольно легко (хоть мастерство и дается тяжело)?— уколы и удары делались максимально простые и эффективные, весь сок был в том, чтобы запутать противника, обмануть, предугадать его действия, и ударить быстрее и точнее, чем он, а это давалось только с опытом.Мартин был высоким мужчиной с кудрявыми седыми волосами, спадающими до плеч, пышными усами, достойными диктатора какой-нибудь восточно-европейской страны, густыми бровями, из-под которых неустанно смотрели глубокие, как два озера карие глаза. Лицо его было щедро расписано морщинами и шрамами, а во рту неустанно дымила трубка в форме черепа. Учителем он был отменным, его наука чувствовалась синяками по всему телу.—?Это будет наш последний урок, на какое-то время. —?сказал Макс, вытирая рукавом льняной белой рубахи свой вспотевший от тренировки лоб и убирая трофейный фальшион Эредина в ножны. Ему было жаль прекращать тренировки. Он успел привязаться к незатейливому солдафонскому юморку своего наставника и жесткой, но эффективной школе. К сожалению, деньги действительно были на исходе.—?Ну добро, luned. Видать, замордовал я тебя! —?по-отечески подколол Мартин, скривившись и немного закашлявшись от табачного дыма.—?Попрошу! —?жестко отрезал Макс?— завершаем мы наши занятия по наибанальнейшей причине. Есть у меня затруднения финансового характера.—?Ну какие словеса наш господин-нордлинг разумеет. Ха. Как там на севере говорят? Вельми разумный хлопец? Кхе-кхе?— старик закашлялся от дыма, что был ему сладок и приятен, щуря хитрые, много повидавшие глаза?— Никак иначе, при университетах обучался? А быть может, в самой имперской академии? Кхе-кхе.Старик зашелся кашлем заядлого курильщика, не переставая при этом глазами улыбаться. Увидав суровую физиономию Макса, он улыбнулся уже губами и усами. Похлопал того по плечу, поправил табак в трубке. И только он собирался сказать шутку, жгучую, как раскаленный утюг, как вдруг бывалый наемник замолк и стушевался, затягиваясь горьким нильфгаардским табаком.—?Послушай, Макс,?— вдруг сказал старый вояка. —?Есть у меня к тебе одно деликатное дельце. —?Вдруг он замолк. Повисла напряженная тишина. —?Прячься, сынок. —?почти прошептал он. Раздались голоса и шаги. Макс спрятался за дерево.На поляну вышел отряд вооруженных людей, в два десятка человек. Выглядели они весьма колоритно?— вооруженные алебардами, фальшионами, мечами, булавами, топорами, арбалетами и луками. Они были одеты в бригантины, гамбезоны и кольчуги, а их головы защищали шлемы в виде стальной шляпы?— дешевый, но очень полезный элемент защиты. Их отряд специализировался на охоте за людьми?— живым или мертвым, но они бы достали кого-угодно от Офира до Ковира. В своей деятельности они не гнушались никакими ограничениями?— взять в заложники семью жертвы было обычным делом, для отряда Арно Вестера убивать женщин и детей самым жестоким образом было обыденностью.Мартин сидел на пеньке, дымя остатками табака в трубке, безучастно смотря на толпу вооруженных до зубов головорезов, возглавляемых лысеющим, поджарым человеком с ехидным и алчным взглядом бывалого хищника.—?Ба! Да это же сам Мартин Гайер собственной персоной. Давно не виделись, старый ты пес.—?И тебе не хворать Арно Вестер. —?с ледяным спокойствием сказал Мартин—?И так ты здороваешься со старым товарищем? —?Арно цокнул языком, поглаживая свою жиденькую бородку.—?Волк шакалу не товарищ. Говори, зачем пришел.Арно Вестер нахмурился, а улыбка приобрела характер оскала. Макс скрывался за стволом высотой в четыре человеческих роста ели, слышал их разговор. Арно Вестер… Это имя было ему знакомо. Неужели это тот самый наемник, который охотился за Лето из Гулеты в игре?—?Не хочешь говорить… Ладно! —?он сделал пару шагов к пожилому мужчине?— Ладно, перейдем к делу. Где твой сын?—?Мне покуда знать?—?А на эту полянку ты значит ходишь за птичками наблюдать? Хватит ломать комедию. Я знаю, что ты ходишь сюда каждые несколько дней. Зачем?Не дождавшись ответа. Арно окрикнул:—?Ян, выходи. Ты ведь любишь своего папку? Ян?!—?Зря стараешься, его тут нет.—?А вот у меня другая информация,?— главарь наемничий ватаги кивнул и его подручные направились к Мартину.—?Ты не посмеешь меня тронуть, Вестер, ни здесь, ни в Фано, или ты хочешь поиметь себе во врагах бургграфа?—?Срать я хотел на твоего бургграфа, это раз. Вне городской черты его указами можно подтереться, это два! —?Арно Вестер остановил подручных и присел на корточки рядом вровень со стариком, смотря ему лицо в лицо.—?А три, по старой дружбе, я даю тебе шанс… Скажи мне, где твой сын, и я обещаю, что живым он в руки секретной службы не попадет. Ну же, соглашайся, ты же знаешь, что делают в застенках с мятежниками?Макс слышал это. И колебался. Стоит ли вмешиваться? Этот Мартин и его сын были ему никем. Просто старый наемник, который давал ему уроки. Но с другой стороны, мятежники? Гегемония Нильфгаарда была ему противным явлением. При всем их пафосе о цивилизации, эта пресловутая цивилизация не покидала пределов столичного округа, а во всех провинциях ощущалась гнетом в виде дополнительных поборов и налогов, а что хуже всего?— рекрутчины.—?Ну, что скажешь? Будем по хорошему или по плохому? —?Сказал Арно Вестер?— Ты ведь знаешь, мы можем и по плохому. Помнишь тех кметов, в Соддене? Как думаешь, что подумает твой сын, если мы с тобой поступим так же?—?Делай, что должен?— сурово сказал старик.—?Стойте. —?Макс вышел на поляну.—?А ты еще что за хер? —?сказал наемник вскочив и внимательно с хищным прищуром рассматривая его.—?Ты ведь искал меня. Вот он я, Ян Гайер.—?Ха, а ты зря переживал. —?кивнул наемник Мартину?— Ну я то тебя утешу. Видно же, что мамка с нордлингом загуляла!Наемничья ватага зашлась диким хохотом. Только ее вожак почему-то потерял дар речи и вздрогнул, застыл, как статуя. Там, где секунду назад стоял молодой человек была пустота. Еще через пару секунд в до предела расширяющихся зрачках Арно Вестера отразилась багровая вспышка.Волна всепожирающего пламени взметнулась и поглотила весь отряд разом. Спустя пару секунд там, где было двадцать здоровых вооруженных мужиков остались лишь обгоревшие трупы. Наемник поступил так, как поступил бы каждый нормальный наемник?— бросился наутек, позабыв собственное имя. Он бежал в лес, не обращая внимание ни на что. Из всех возможных вариантов?— он вытянул худший, попал на чародея-пироманта. Единственной возможностью выжить было бегство. Впрочем, далеко головорез не убежал. Магическое кольцо Эредина позволяло Максу раз в минуту телепортироваться на небольшие расстояния. Активировав кольцо, он оказался перед Вестером.Лезвие магического клинка вошло глубоко в плоть наемника. Из-за недостатка опыта Макс не смог снести подлому головорезу башку до конца. Его голова повисла на куске кожи, пока тело, дергаясь в конвульсиях, изливая фонтаны крови, подрыгалось несколько раз на земле, чтобы упокоиться навек.—?Все же я такой же упырь, как Вильгефорц. Но, по крайней мере, у меня есть благие намерения! —?сказал Макс сам себе, глядя на два десятка мертвых тел.