В никуда (1/1)

Пастельно-жёлтые стены, идеально белый потолок, деревянные полы, из которых ещё не выветрился запах свежей краски, давили на маленького мальчика. Он всё поправлял свою бежевую форму, блестящие пуговицы, испуганно держался за лямки тяжёлого рюкзака и бегло осматривался. Вокруг все были такие одинаковые, что мальчик даже не различал лиц, словно это манекены в магазине школьной униформы. Он пытался вглядываться в лица других детей, но никак не находил никого знакомого. Ему хотелось закричать от ужаса и спросить у кого-нибудь дорогу к нужному кабинету, но он не решался потревожить других, помешать им. Людей было так много, и все быстро двигались. Он не успевал за ними, не знал, куда ему идти, поэтому отошёл в сторону, чтобы немного осмотреться. Глаза, как назло, затянуло солёной водой, искажая все объекты вокруг, превращая детей в мутные силуэты, в призраков из старых страшилок, которые старший брат рассказывал у костра. Малыш шмыгнул носом с широкими крыльями и присел на корточки, закрыл лицо руками и попытался успокоиться и не зареветь в свой первый день в странной школе, но тревога и паника так сильно давили на детские плечи, что ничего, кроме слёз, не оставалось. —?Эй! Прямо перед ним вдруг остановились чьи-то ноги. Ребёнок присел прямо перед ним и попытался заглянуть в лицо. —?Ты чего? Ты плачешь? —?поинтересовался уже грубый для ребёнка голос, и мальчик слегка наклонил голову набок. —?Нет,?— шмыгнул носом ребёнок. —?Я не плачу. —?Врёшь,?— тут же констатировал факт мальчик. —?Ты потерялся? Он утёр слёзы и поднял взгляд на присевшего перед ним на корточки ребёнка в такой же бежевой униформе с блестящими пуговицами. Мальчик улыбнулся, но его пламенно-янтарные глаза блистали холодом. —?Пошли. Я тоже потерялся,?— вдруг сказал он и взял испуганного за руку. —?Тут карта есть. Давай, вставай. Тебе в какой кабинет надо? —?В десятый,?— вновь шмыгнул носом ребёнок и встал, сжав руку неожиданного знакомого в ответ. —?Мне тоже туда. Как тебя зовут? —?поинтересовался мальчик и потащил его прямо через толпу к большому стенду. —?Я… Я Зэн,?— ответил он, испуганно поспешив за ним. —?По имени? Тогда я Синь,?— отозвался мальчик из толпы и протащил Зэна к стенду. —?Вот, смотри! Зэн поднял взгляд на большую карту, осмотрел тонкие линии, номера кабинетов, сориентировался и осмотрелся. Несколько раз посмотрев на карту, а после на заполненный людьми коридор, понял, куда идти, и вернул взгляд на всё ещё держащего за руку невысокого мальчика с очаровательной улыбкой, уже болтающего с другим ребёнком. Зэн смутился, посмотрел на сомкнутые руки, разжал свою и хотел было отпустить Синя, но тот тут же среагировал и посмотрел на нового знакомого. —?Разобрался? Тогда идём,?— сказал он и почти силой потянул Зэна в сторону нужного кабинета. —?Я могу сам,?— негромко промямлил он, но всё же пошёл с ним. —?Ты же сказал, что не знаешь, куда идти… Когда же они наконец добрались до пункта назначения, Синь отпустил его руку и посмотрел на него, недобро прищурившись. Зэн растерянно потёр глаза, чтобы прийти в себя и вновь поднял взгляд на Синя. —?Спасибо,?— негромко поблагодарил он его. —?Брось,?— хмыкнул Синь и ткнул пальцем точно меж густых бровей Зэна. —?Не ной на людях больше, плакса. Зэн невольно поморщился и закрыл глаза, а когда вновь их открыл, увидел тёмный потолок с ржавыми разводами и отслаивающейся тут и там краской. Несколько раз моргнув и потерев вдруг заслезившиеся глаза, он немного приподнялся и осмотрелся. Жёсткая койка яхты отозвалась мучительным скрипом, с которым старые корабли просят о пощаде. Зэн очень хорошо знал этот звук. Не зря запаял опасные места на предыдущей стоянке. На койке напротив было пусто. Только аккуратно сложенное одеяло и взбитая старая подушка с тёмными разводами. Эдгар уже встал. Гуль выдохнул и поёжился от неприятного холода, пронизывающего до самых костей. Одна только жёлтая рубашка с цветочками спасает, но носить её слишком часто жалко?— износится. Со своей странной способностью забывать обо всём, он боялся потерять единственный оставшийся у него предмет, связанный с ним. Зэн боялся забыть. Он медленно поднялся, заправил постель, оделся потеплее и, заварив себе чай на крохотной кухне, поднялся на палубу вместе с кружкой. Ветра не было, но и холода особого тоже, не шёл снег. Полный штиль, иными словами. Зэн сделал глоток чая, который Эдгар прихватил с острова Макино с собой, и удовлетворённо вдохнул свежий влажный воздух. —?Доброе утро,?— послышался наконец голос Эдгара, уже стоящего у большой приборной панели, с которой корабль управлялся. —?Доброе,?— улыбнулся Зэн и прошёл на капитанский мостик, закрытый от внешнего мира, но с выбитыми окнами. Иногда Зэн не знал, зачем закрывает за собой дверь, если ветер и холод и так гуляют. Зато хотя бы не сегодня. —?Ты очень рано встал сегодня. —?Ты болтал во сне. Прости, но я не понял, что ты там на китайском бормотал, поэтому не знал, нужно ли тебя будить,?— отвлёкся от панели Эдгар и полуобернулся к большому металлическому столу, припаянному Зэном к полу всё на той же прошлой стоянке в Лорейне. —?Ничего, всё в порядке,?— Зэн слегка покачал головой и прошёл к столу поближе, где уже были разложены разные карты, которые торговец достал из своих закромов. Зэн сразу заметил, как много на ней было постороннего: пометок, стрелок, надписей, непонятных закорючек и линий. —?Сейчас проложим тебе маршрут. Ну так, примерный,?— пробормотал Эдгар, внимательно вглядываясь в карту. Зэн слегка улыбнулся и присел за этот стол на такой же припаянный к полу стул. Эд часто жаловался, что при сильном волнении воды предметы мебели путешествуют по капитанскому мостику и мешаются, но очень уж удобно иметь здесь небольшой столик. Техник решил проблему. Смотреть на карту с большими пометками и линиями было странно, чувствовать под обожжёнными временем и радиацией пальцами плотную бумагу так приятно, словно касаться чего-то родного. Зэн прекрасно помнил карты своего родного города. Помнил, как оставлял на них свои пометки и рисунки. Особенно исписана была часть с лесом, потому что там не было никаких обозначений. Будучи ребёнком, не более одиннадцати лет, он впервые привёл Синя, с которым подружиться оказалось очень уж непросто, в место, однажды найденное во время прогулки в одиночку в небольшом лесу. Он хорошо в нём ориентировался, никогда не терялся и знал, что сможет выйти оттуда сам. Родители и даже старший брат не знали, куда Зэн уходит гулять в свободное время. Думали, что с друзьями куда-то на детские площадки. Синь был не очень рад зайти так глубоко в лес, ему откровенно не нравилось пробираться через корни и кусты, но он не жаловался. Только глаза его выдавали, как и всегда. Зэн неловко улыбался и убеждал его, что они почти пришли, но другу от этого явно легче не становилось. Когда же среди стройных деревьев показался старый, заброшенный дом с облупившейся краской и треснувшим окном, лицо Синя просветлело, словно небо после страшной грозы. Они вместе обошли казавшийся в детстве гигантским дом в один этаж, забрались на чердак, любовались паутинами во всех углах, искали их архитекторов, ползали везде, где только могли, представляли себя охотниками, древними воинами и даже пиратами. Зэн всегда считал это место волшебным. Тихо-тихо журчащий неподалёку ручей, по-особенному просачивающийся сквозь густые кроны деревьев свет жаркого летнего солнца, осторожный скрип старого дома, словно боящийся потревожить детей, и друг, которому красоту этого места можно показать. —?Здесь красиво,?— сказал при первом посещении Синь, когда они сидели на камнях у ручья. —?Это особенное место,?— отозвался Зэн. —?Я спрашивал у родителей, жил ли кто-нибудь когда-нибудь в лесу, но они ничего не ответили. Наверное, это было очень давно. —?Наверное. Ты часто сюда приходишь? —?поинтересовался Синь и, устроившись поудобнее на большом камне и обняв свои колени, посмотрел на друга. —?Когда мне скучно или грустно. О, или когда я устаю. Чаще, чем хотелось бы,?— пояснил Зэн и глянул на Синя. —?Рано утром здесь птицы так поют, что уходить не хочется. —?Приведёшь меня сюда когда-нибудь рано утром? —?слегка улыбнулся Синь, что, как оказалось, бывает весьма редко. —?Конечно,?— широко улыбнулся в ответ Зэн и спрыгнул с камня. —?Спасибо, Зэн,?— прикрыл глаза Синь и вернул взгляд в ручей. Он весело журчал, ударялся о камни, брызгаясь водой в разные стороны, а вода такая чистая и блестящая, что видно сверкающие камушки на дне. Синь хотел тогда попробовать снять обувь и намочить ноги, но Зэн его отговорил, потому что камни очень скользкие?— он проверял. —?Зэн? Зэн! —?М? —?встрепенулся гуль и глянул в строну зовущего его Эдгара. —?Ты меня не слушал, да? —?вздохнул Эдгар и сложил руки на столе. —?Прости, я отвлёкся,?— неловко улыбнулся Зэн и опустил взгляд в карту. —?Я повторю ещё раз, хорошо? Прошу тебя, слушай меня,?— весело усмехнулся Эдгар и вернул взгляд на карту. —?Следующая остановка?— Кливленд. Это твоя остановка. Я там не задержусь. —?Почему нет? —?поинтересовался Зэн, внимательно наблюдая за движением пальцев друга. —?В Кливленде никого нет. Мёртвый город. Я серьёзно, там даже птицы не летают, и крысы по улицам не бегают,?— покачал головой Эдгар. —?До войны там стояла большая атомная станция. Не поверишь, но взрывами её не задело, а вот без должного ухода она БАБАХ! —?всплеснул руками Эдгар. —?И весь город помер окончательно. Так что, можно сказать, этому городу досталось дважды. Советую там надолго не задерживаться. Словишь такую дозу радиации, что даже наши с тобой уже сожранные радиацией мозги совсем расплавятся. —?Понял. В Кливленде долго не сидеть,?— согласно кивнул Зэн. —?Пойдёшь по 77 трассе до Акрона, затем до Кантона, а там до Кеймбриджа. В Кеймбридже поворачиваешь на 70 трассу и идёшь до Уилинга. Дальше тебе нужно быть внимательным и повернуть на 79 трассу, дойти до Моргантауна и свернуть на 68. А там почти по прямой до Вашингтона. Только потом на 70 свернёшь,?— рассказал Эдгар, указывая необходимое движение на карте. —?Можешь срезать по более мелким дорогам, но будь осторожнее. —?Спасибо, конечно, но разве не проще через Питтсбург? —?заметил Зэн. —?Стоп, стоп,?— перебил его Эдгар и несильно хлопнул по столу. —?Ты в Питтсбург не суёшься. —?Он сильно разрушен? —?поинтересовался Зэн, заметив странную реакцию. —?Там бушует какая-то зараза. Видел одного парня оттуда и… —?Эдгар мучительно выдохнул и даже слов подобрать не смог. —?Слушай, даже мы, запущенные и гниющие, так плохо не выглядим. Я не знаю, может ли эта болезнь как-то на нас, гулей, повлиять, и узнать не хочу. Особенно от тебя. Так что давай в обход. —?Хорошо, я понял,?— слегка кивнул Зэн и сделал большой глоток чая. —?Будем там через несколько часов,?— подвёл итог Эдгар и вернулся к приборной панели. Зэн негромко угукнул и повернул карту к себе, чтобы подробнее изучить свой маршрут. Почему-то Эдгар был очень молчалив, и это сильно напрягало. Обычно он так много болтал, рассказывал смешные истории, рассуждал о чём-то, выводил Зэна на разговоры, но в последние часы необычно замолкал. Это очень напоминало Синя. Тот, только, был в целом молчалив. Больше любил слушать. Спустя столько лет, когда никого уже давно нет, гуль имел возможность обо всём этом рассуждать. Наверняка, такое поведение Синя?— скрытное и не очень дружелюбное с новыми знакомыми?— было связано с его воспитанием. Зэн помнил, как однажды на уроке искусства, детям было необходимо нарисовать свою маму. Он тогда сидел с Синем и, когда уже с энтузиазмом приступил к рисунку, изредка поглядывая на доску, где молодая, щупленькая учительница рассказывала о последовательности рисования портрета, обратил внимание, что друг ничего не рисует и сидит с абсолютно чистым белым листом бумаги. —?Синь? У тебя нет карандаша? —?осторожно поинтересовался Зэн. —?Всё хорошо, у меня есть карандаш,?— негромко отозвался ребёнок, искоса глянув на друга. —?У меня нет мамы. —?Нет мамы? Она умерла? —?расстроился Зэн и отложил карандаш, чуть навалившись на друга. —?Нет. Она жива. Где-то,?— слегка пожал плечами Синь. —?Я не хочу её рисовать. —?Тогда… —?задумался Зэн и потом улыбнулся. —?У тебя ведь есть сестра? Нарисуй её. —?Тинг? Разве это будет считаться? —?поинтересовался Синь, вздохнув. —?Почему нет? Твоя сестра очень милая. Думаю, она будет рада,?— улыбался Зэн и взял друга за руку. —?Учитель не будет против, я точно тебе говорю. Давай я помогу с тем, что ты уже пропустил. Синь вздохнул, спрятав улыбку за ладонью, и взял карандаш. Зэн помог ему в наметкой портрета, с подбором цветов, с чем лично у будущего снайпера были проблемы, помог нарисовать фирменную счастливую улыбку Тинг с её выпавшими передними двумя зубами и ямочкой только на одной щеке. Зэн невольно захихикал, вспомнив милое детское лицо свой единственной любимой жены и вдруг опомнился, вернувшись в реальность раскатом грома. Эдгар слегка наклонился и выглянул на улицу, но потом вовсе вышел с капитанского мостика, поставив яхту на автопилот. Зэн тяжко вздохнул, сложил карту и вышел следом, закутавшись в тёплую тёмно-коричневую куртку. Небо медленно затягивалось облаками самых разных оттенков серого, размеров и прозрачности. Эдгар с хмурым видом смотрел в сторону, где уже отдалённо распознавался город. Над высокими зданиями, крохотными домишками и огромным портом с затонувшими кораблями нависала ужасающая чёрная туча. Сверкнула длинная молния, оставляя в небе странноватый зелёный свет, и достала своей костлявой рукой аж до самой земли. —?Один, два,?— начал считать Эдгар. —?Три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Раздался жуткий грохот будто прямо над их головой. Зэн вздрогнул и испуганно отступил к капитанскому мостику, наблюдая за жуткими тёмно-зелёными облаками и гордо стоящего у края друга, словно качающаяся сильнее обычного яхта и надвигающийся небесный монстр его ни капли не пугали. —?Около трёх километров от нас,?— сообщил Эдгар. —?Прямо над городом. Странно, что гроза идёт в такое время года. Не к добру это. Гуль покачал головой и обернулся к испуганно вцепившемуся в проём к мостику Зэна. Не сдержав улыбки, он завёл его обратно и, вернувшись к панели, напряг старый двигатель, увеличив скорость. Зэн невольно поёжился и тяжело вздохнул. Если уж никогда не унывающий Эдгар говорит, что что-то не так, то должно быть так оно и есть. Яхта быстро приближалась к континенту, плыла прямо навстречу грозе. Всё больше и больше гуля накрывал тихий ужас и абсолютное нежелание сходить на ровную землю, даже ценой своего здорового желудка и общего физического состояния. Счётчик Гейгера, до этого негромко шепчущий что-то из рюкзака, переходил на громкий треск, а у самого причала практически на истошный вопль. Только по одному этому звуку стало понятно?— ничего живого в Кливленде его не ждёт. Эдгар вновь перешёл на ручное управление и медленно маневрировал меж затонувших носов больших кораблей, сплошь покрытых ржавчиной и только ржавчиной. Не было даже водорослей или прижившихся на старых судах моллюсков. Выжжено абсолютно всё, даже на дне озера. Несколько раз Эдгар поворачивал голову к Зэну, словно пытался что-то сказать, но потом вновь отворачивался к панели, тяжело вздыхая. Что-то это напоминало. Корабль наконец остановился у старого, разбитого каменного причала с ржавыми столбиками для крепления тросов корабля. Целых или хотя бы пригодных для своей первоначальной цели не было видно. Эдгар тихо выругался, но всё же нашёл место и кое-как пришвартовался. Зэн тяжело вздохнул, закинул рюкзак на плечи и всё ещё неуклюже, но спрыгнул на ровную поверхность, отломав от края камня кусок. Тот глухо булькнул и скрылся под мутной, грязно-синей водой. Гуль невесело усмехнулся. Наверняка здесь всё быстро разрушается без людей. —?Пожевать взял с собой? —?поинтересовался Эдгар. —?Приёмник взял? Карту? Плюшевого жирафа? —?Да, я всё собрал,?— слегка кивнул Зэн и глянул на Эдгара. —?Откуда ты знаешь про жирафа? —?Чувак, я будто не вижу, как ты его ночью втихую из рюкзака достаёшь и спишь с ним,?— безобидно засмеялся Эдгар, но потом улыбнулся, заметив смущение друга. —?Не волнуйся, я не в плохом смысле. —?Хорошо,?— слегка кивнул Зэн и вздрогнул, услышав очередной раскат грома прямо над головой. —?Да, гроза почти прямо над нами,?— Эдгар поднял взгляд в небо. —?Может, не пойдёшь? —?Нет-нет, всё хорошо,?— слегка улыбнулся Зэн. —?Нужно идти. Никаких долгих прощаний, да? —?Да,?— слегка улыбнулся Эдгар и неловко потёр затылок. —?Может, обнимемся? —?Конечно, если хочешь,?— улыбнулся Зэн, подошёл к другу, и осторожно, бережно приобнял его. Эдгар весело засмеялся и крепко обнял Зэна, тиская того за бока и спину, пытался его пощекотать, приподнял над землёй, и, закряхтев, немного его покружил. Тот растерялся, испуганно похлопал друга по плечам, но потом всё же расслабился и сам весело засмеялся. —?Ладно-ладно,?— успокоился Эдгар и поставил Зэна на землю. —?Иди, пока дождь не ударил. —?До встречи, Эдгар,?— улыбнулся ему Зэн и поправил лямки рюкзака. Посмотрев на огромный и совершенно пустой город, накрытый тенью гигантской черно-зелёной тучи, Зэн тихонько, чтобы Эдгар не заметил, вздохнул и направился навстречу полной неизвестности, сопровождаемый тоскливым взглядом нового друга, который считал Зэна сначала таким непривычным новым элементом на корабле, а теперь чем-то дополняющим его. —?Будь осторожен,?— едва различимым шёпотом попросил Эдгар, когда Зэн практически скрылся за поворотом высокого здания бывшего отеля с выбитыми панорамными окнами.*** Кливленд и его окрестности были сплошь покрыты таким уровнем радиации, что выжить здесь можно было только чудом. Например, благодаря гулификации. Среди опустевших небоскрёбов, разбитых улочек, промёрзших болот и заброшенных ферм бродили дикие гули?— истинные хозяева подобных мест. Они сидели на скамейках, будто потерянные дети, переходили улицы по пешеходным переходам, словно машины всё ещё ездили, бродили на давным-давно опустевших пашнях, даже пытались брать в руки мотыги, лопаты и грабли. Впервые Зэн ощутил безумную жалость к ним, когда на одной улице Кантона увидел совсем маленького ростом дикого гуля в обрывках серой, разложившейся ткани, с налипшими к гнойным язвам волосами, наверняка светло-каштанового оттенка, грязными истоптанными туфельками на крохотном широком каблучке. Он с потерянным видом бродил у разрушенного здания, напоминающего школу, проходил по парковке рядом вдоль машин, забирался в одну с выцветшей бледно-оранжевой краской и будто пытался найти ремень безопасности. В тишине навечно замолкшего города гуль громко хрипел, пищал, словно кого-то звал, но приходили только другие гули, иногда такие же маленькие с неопознавательными признаками пола и возраста. Зэн пытался думать, что они остались где-то там, в своих воспоминаниях далеко в глубинах сознания, что они не чувствуют боли и не понимают происходящего, что они будто спят и никак не могут проснуться. Стоило раньше спросить у Бэя, возможно ли им помочь, или повреждения мозга слишком обширные. Гуль покачал головой, отгоняя от себя тоску по любимому, и вспомнил Ирму. —?Он был очень умный,?— негромко прошептал Зэн, словно молясь неизвестному божеству. Устроенный на трухлявой тумбочке радиоприёмник негромко урчал, транслируя какую-то приятную песню, в которой Зэн не понял ни одного слова. —?А ещё он очень красиво пел,?— улыбнулся Зэн, вспоминая приятные вечера на крыше. Он поднял заслезившиеся глаза и увидел через мутное окно швейного ателье, где гуль остановился на ночёвку в Кеймбридже, госпиталь с таким огромным количеством скелетов вокруг, что даже ходить там страшно. —?Он спасал людей всеми силами и очень мучился, когда кому-то не удавалось помочь,?— продолжал с улыбкой Зэн и приобнял себя руками. —?Он слушал меня, даже когда я нёс такую чушь. Про призраков и ведения. Зэн прижался затылком к холодной каменной стене и глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь отогнать от себя дурные мысли. Он как сейчас помнил себя в четвёртом классе на летнем отдыхе дома. По ночам ветки скреблись в окно, особенно во время гроз, которые Зэн ненавидит до сих пор. Одинокими вечерами, когда он не сидел над уроками, ребёнок рисовал своё будущее, пытаясь подражать любимому брату. Он видел себя врачом и каждый раз рисовал себе белый халат и других счастливых людей вокруг. Маленький Зэн приносил рисунок к матери в цветочный магазин, показывал ей, пока не было клиентов, и рассказывал, как он будет помогать людям, чтобы никто не болел и у всех всё было хорошо. —?Милый, давай потом. Тем более, ты же знаешь?— ты будешь военным,?— часто перебивала она, даже не дослушав. Зэн пытался возразить и отнести рисунки отцу, который работал в том же магазине и часто разгружал привезённые цветы из большого синего грузовика, а после собирал букеты вместе с Генгисом. —?Сынок, не занимайся ерундой. Станешь военным, как твой дедушка,?— улыбался отец и тормошил Зэну тёмно-каштановые волосы. Тогда рисунки попадали к Генгису, тогда ещё ученику средней школы, но уже талантливому художнику, занимающему призовые места на конкурсах и уже даже продавшего несколько своих пейзажей. —?Малыш, не думаю. Ну какой врач? Ты слишком мягкий для врача, слишком чувственный. Ты и одного потерянного пациента не переживешь. Военная служба тебя закалит,?— рассуждал Генгис, уже тогда довольно отстранённый от простых мирских проблем, но способный рационально рассуждать. Совсем отчаявшись, Зэн показывал рисунки Синю, когда они вернулись в общую комнату в общежитии. Лучший друг очень долго рассматривал рисунки, но в итоге хмыкнул: —?Рисуешь ты неважно, Зэн. Не знаю даже. Если будешь сидеть в этой паршивой школе, то никаким врачом не станешь. Тебе надо бежать отсюда, если ты действительно этого хочешь. Ну, людям помогать вот так. Чтобы никто не болел. Одна только малышка Джи с улыбкой и весёлым смехом рассматривала рисунки старшего брата. Пускай некоторые и пожевала, разрисовала и в итоге испортила. Зэн не расстроился, ведь всё равно эти рисунки никому не нравились. Даже собственная уверенность медленно растаяла. —?Бэй,?— печально выдохнул Зэн, прикрыв глаза. —?Мне тебя не хватает. Тихие улочки Кеймбриджа отозвались едва различимыми хрипами единственных жителей города, но ноющее чувство полного одиночества от этого ни капли не исчезло. —?За окном цветёт счастливый персик,?— силой натянул улыбку на лицо гуль. —?Он нужен в каждом саде. С ним пришла весна. С ним пришла жизнь. —?Розовая река протекает мимо нас и скрывается за стенами,?— вкрадчиво попытался повторить голос Бэя откуда-то сверху. —?А мы хотим за ней, за лепестками счастливого персика,?— подпел ему Зэн, сдерживая смех?— слишком забавное выражение лица было у пытающегося подпеть услышанную всего пару раз песню Бэя. —?Мы будем счастливы. Мы построим свои стены,?— уверенно продолжил Бэй, улыбнувшись, заметив веселье на лице любимого. —?И близ реки посадим свой персик,?— по-доброму усмехнулся Зэн, наблюдая за счастливым медиком. —?И никакой… ? —?растерянно попытался вспомнить Бэй. —?И никакой бури над нашим деревом,?— помог ему Зэн. —?И никакой бури,?— повторил за ним Бэй и, наклонившись к нему, оставил нежный поцелуй на облезшем почти до мышц лбу. —?Так что за история с этой песней? Часто слышу, как ты её напеваешь. Зэн удовлетворённо улыбнулся и не сдержал смеха, устраиваясь поудобнее, когда Бэй лёг на кровать за его спиной и бережно прижимал к себе, словно самое дорогое существо во всей вселенной. Медик ткнулся в заднюю сторону его шеи и выдохнул тёплый воздух. —?Эй, щекотно,?— негромко возмутился Зэн, довольно щурясь. —?История про песню,?— негромко напел Бэй и потискал его в своих объятиях. —?Ладно-ладно,?— согласился Зэн. —?Я рос очень чувственным ребёнком, и родители, боясь, что я буду безответственным, подарили мне щенка за хорошую учёбу после, наверное, третьего класса, когда я получил пионерский галстук. Я очень любил этого щенка. Мы с Синем однажды взяли его на прогулку в наше ?секретное логово?. Это был старый дом в лесу. Я рассказывал,?— Зэн остановился и услышав тихое ?Угу?, продолжил. —?Разыгралась страшная гроза. Трещали окна, гнулись деревья, ливень стоял столбом и очень больно бил по рукам. Я никогда не видел такой жуткой грозы, как тогда. Щенок испугался очередного громового раската, выбежал на улицу и… Молния. Я ничего не успел сделать… —?Зэн,?— подал едва слышный голос Бэй, прижав любимого к себе. —?Мне очень жаль. —?С того момента я боюсь гроз, особенно с молниями,?— собрался с мыслями Зэн и накрыл руки Бэя своими. —?Во время одной из таких гроз Синь сочинил для меня эту песню, чтобы я перестал бояться. Он говорил, чтобы я пел эту песню, когда мне плохо, грустно или одиноко, и тогда Синь это почувствует и мысленно будет со мной. Не совсем работало, конечно, но я до сих пор так делаю. —?Похоже, мне нужно выучить эту песню,?— улыбнулся Бэй и прижался щекой к спине Зэна. —?Было бы здорово,?— он не сдержал счастливой улыбки и расслабленно закрыл глаза, наконец чувствуя себя в безопасности. Очередной громовой раскат так громко вдарил, что остатки стекла в рамах задрожали. Зэн распахнул заслезившиеся глаза и сжался от ужаса в самом дальнем углу ателье. Осознание реальности после дрёмы в воспоминаниях пришло не сразу, но действовало, как застывшая в памяти картинка с бездыханным телом маленького белого щеночка с коричневым пятнышком на животе.*** Примерно через километр или два от Кеймбриджа счётчик Гейгера потихоньку переставал истерить. Безжизненная пустыня из асфальта, песка и пыли сменилась едва-едва пробивающейся из-под грязи молодой травкой, оживающими низенькими кустарниками и не совсем помершими деревьями. Вернулись проклятые грозы и дожди, какие Зэн возненавидел ещё в Сиэтле. Зимой они тоже были, как ни странно, только вот настоящими грозами их не назвать. Молния, гром, странное зеленовато-жёлтое свечение, но нет дождя или снегопада. Временами Зэн слышал пение птиц, видел следы копыт и огромных лап на потихоньку оттаивающей земле, но людей не встречал. То есть живых людей. Скелетов, разлагающихся трупов с лысыми головами и в странных балахонах было много. Гуль боялся, что скоро вновь начнёт видеть призраков, поэтому усиленно пытался держать себя в хорошем настроении и не мучить вопросами. Он думал, что, возможно, в этом дело. Уиллинг встретил отвратительным, тошнотворным запахом горелого гниющего мяса и пролетел мимо, как молния одной из гроз?— его в город даже не пустили. Посчитали, что Зэн пришёл из Питтсбурга. Поболтав с несколькими местными, что расположились вокруг забора города, которых не впустили туда по той же причине, гуль узнал?— в Уиллинге уже бушует какая-то ?питтсбургская дрянь?, и люди почти каждый день сжигают трупы. Жаль их, конечно, но это объясняет, откуда такой ужасный запах. Моргантаун был потише. Зэн шёл туда почти неделю и пересёкся с несколькими караванами, с одним из которых и добрался до города. Пожилой мужчина всё спрашивал о том, какого быть гулем, как Зэн стал таким, как было до войны, что он видел и где бывал. Такой болтливости очень не хватало последние несколько месяцев тишины и разговоров с дикими гулями. Испытав чувство дежавю, Зэн помогал с ремонтом разнообразной техники: генераторов, радио, раций, помог подправить инструменты, одной семье, состоящей исключительно из пяти женщин, даже все ножи заточил. Однако и там он не задержался. Какая-то неведомая сила словно подгоняла его, тянула в сторону столицы страны, ставшей для него домом, о котором он никогда не просил. Не о таком. Чем ближе была столица, тем больше людей встречалось на пути. Очевидно отсюда радиация выветрилась куда быстрее. Временами по дороге, где прогуливался Зэн, проходили караваны, подобно тем, что он видел и в окрестностях Моргантауна, но тут люди совсем не хотели с Зэном разговаривать, словно он заражённый той ?питтсбургской дрянью?. И земли были странные. Совсем пустые, безжизненные. Почти нет зверей, назвать травой сухие серые ленточки, едва держащиеся у земли, не поворачивался язык, даже небо отдавало неестественным то ли зелёным, то ли жёлтым светом практически постоянно, без гроз. —?А в Моргантауне было ничего,?— тяжко вздохнул Зэн, осматривая тёмно-серый, полуразрушенный город с большой каменной скалы. —?Может, вернуться? Сильный ветер ударил в спину, словно вынуждая спуститься и идти дальше. Гуль только поёжился и поправил полы куртки, немного порванной о сетчатый забор на одной из заправок по пути сюда. —?Да иду я, иду. Асфальт, камень, серая трава, ещё камень, камень побольше, камень поменьше. Ничего. Больше ничего не было. Этот серый край заставлял Зэна медленно начинать терять веру в своё путешествие. Даже окрестности Гранд-Форкса?— обители работорговцев и сбрендивших сектантов?— казались гораздо красочнее и симпатичнее. Наверняка тому причиной были растения, мхи и грибы. Тут же от силы были только грибы, да и те редки. Он надеялся, что скоро доберётся до города, увидит новые краски и посмотрит на памятники, на поражающие красотой строения архитектуры, на экспонаты в музеях. Или хотя бы посмотрит на их остатки. Но город только ещё больше расстроил. Обрушившиеся мосты, однотипные, словно скопированные один в один здания, разбитые витрины эксклюзивных бутиков, кофейни и парикмахерские. И никого на мили вокруг. В Сиэтле и Форксе хотя бы было слышно выстрелы где-то вдалеке. Так он думал первые минут тридцать, пока не встретил троих людей с кусками автомобильных шин и дорожных знаков вместо одежды. Диалога не произошло. Едва завидев незнакомца, без суда и следствия двое открыли по гулю не очень прицельный огонь из ржавых труб, которых клинило через каждый третий выстрел. Зэн спрятался за углом серого высокого здания с заколоченными двойными дверями и схватился за пистолет, пытаясь вспомнить, как им целиться в людей, а не бешеных собак. Впрочем, ситуации мало отличались. Один подошёл слева, додумался обойти дом с другой стороны и бросился на Зэна с рыжей, покрытой запёкшейся кровью монтировкой. Удар должен был придти точно в голову, но гуль вовремя среагировал и присел, не удержав равновесия и повалившись на землю. Две пули из его старого пистолета вошли точно в низ живота, не прикрытый даже тоненькой тканью. Человек не успел вскрикнуть, схватился за раны, упёрся спиной в каменную стену и сполз по ней на землю. Зэн наконец поднял взгляд на его лицо. Молодой парень, совсем ещё мальчишка, даже мышцы толком не выросли, но глаза… Такие пустые и безжизненные, как и весь этот город, а ведь человек был ещё жив. Долго думать о страданиях ребёнка Зэн не смог. Остальные подходили ближе. Гуль опомнился, поднялся с земли, плотнее взялся за пистолет и выглянул, когда пули перестали ударяться о камень, выбивая едва заметную бетонную пыль. Один за уличным фонарём, другой за углом того же здания. ?Если ты видишь обе цели сразу, и они близко,?— раздался мурлыкающий голос Синя прямо у самого уха. —?Сделай это быстро. Задержи дыхание…? Зэн глубоко вдохнул, сжимая в руках рукоять пистолета. ?…и стреляй.? Он высунулся ровно в тот момент, когда парень из-за угла дома собирался выстрелить, но Зэн оказался быстрее. ?Бах?. —?Нет! —?вскрикнул женский голос, когда человек у здания упал. Зэн тут же посмотрел на неё. ?Бах?. Девушка успела произвести один выстрел и задела плечо Зэна, порвав рукав куртки, свитера, да и футболки. ?Ты молодец, Зэн!??— донёсся эхом смех друга, и гуль выдохнул, тут же схватившись за плечо и зашипев через сжатые зубы. Вашингтон встретил его тремя трупами и раненым плечом. —?Неплохое начало, Вашингтон. Неплохое,?— горько усмехнулся Зэн, убирая окровавленную ладонь с оружием от плеча. —?Чёрт… Услышав болезненные стоны, Зэн выпрямился и, выстрелив в голову парню с монтировкой, прошёл к тому, что прятался за другим углом. Ему не нужен был ещё один выстрел. Первый попал прямо в шею. Зэн неторопливо подошёл к фонарю и увидел девушку, рычащую и хныкающую от кровоточащей раны в районе рёбер, но пуля явно прошла по касательной, возможно, даже не задев кости. Она подняла на Зэна взгляд больших голубых глаз и, едва сдерживая рвущийся наружу крик, попросила: —?Нет… Не надо, умоляю. Возьмите всё, что у нас есть, только не стреляйте. Зэн поднял руку с пистолетом и навёл дуло на девушку от силы лет двадцати, сжавшуюся от ужаса и боли. Он мельком осмотрел её, приметил синяки на шее, словно от чьи-то больших рук, потёртости на запястьях и лодыжках, которые было видно из-за коротких выцветших джинс и коротеньких кожаных сапожек почти без подошвы, ссадины на щеках, разбитую губу и мозоли на тоненьких ладонях, какие обычно бывают у любителей вышивать. Гуль тяжело выдохнул, мучительно замычав: —?Подожди. Он присел перед ней на корточки, открыл рюкзак, достал маленький пластиковый контейнер с импровизированной аптечкой и бутылку водки. Сняв с ладоней перчатки, он посмотрел на неё и мягко попросил, пытаясь выровнять голос: —?Приподними одежду. Я быстро, но будет больно. Она не поверила, но подчинилась. Ржавый пистолет лежал совсем рядом и непонятно, почему она не попыталась застрелить Зэна ещё раз. Патроны кончились, возможно. Приподняв край некогда жёлтой водолазки, гуль смог увидеть совсем пустяковую рану. Пуля прошла по касательной. Конечно, больно, страшно, кровь идёт, но кости вряд ли задеты. Открыв бутылку крепкого напитка, он на глаз ливанул прямо на рану, отчего девушка завизжала и попыталась отстраниться, но Зэн удержал её почти силой. —?Всё, всё. Тише,?— попытался он её успокоить. —?Зашивать будем? —?Нет-нет-нет,?— замотала головой девушка, утирая слёзы грязными руками. —?Руки, смотри, какие грязные. Не трогай глаза,?— мягко остановил её Зэн и вернул внимание ране. —?Она не очень серьёзная. Я повязку наложу, дальше сама, ладно? Следи, чтобы не испортилась. Она угукнула, пытаясь совсем не разреветься и приподняла одежду ещё немного, когда гуль уже обматывал практически идеально белым бинтом её вокруг, приложив кусок чистой ткани, пропитанный чем-то дурно пахнущим. —?А вы… А вы кто? —?спросила наконец девушка, немного успокоившись. —?Механик-путешественник. Знаешь, гуляю в разные места, чиню разные штуки,?— слегка пожал плечами Зэн и потуже затянул бинт. —?Зовут Ду. —?И людей тоже? —?шмыгнула она явно сломанным, но узким, аккуратным, носиком. —?Ой, нет. Людей чинят врачи,?— покачал головой Зэн, весело усмехнувшись. —?Я помогал одному врачу, поэтому знаю немного. Всё. Можешь идти. Она несколько растерянно посмотрела на гуля, хотела было потереть глаза руками, но сначала вытерла их об одежду, а уже потом стёрла с лица слёзы, встала и спешно отошла от наблюдающего за ней гуля. Девчушка быстро, словно рана уже вовсе не болит, собрала вещи с трупов своих ещё пятнадцать минут назад живых друзей и убежала, изредка оглядываясь на странного, жуткого парня, который ей почему-то помог после нападения на него же. Зэн тяжело вздохнул, собрал аптечку и дополз до скамейки рядом с аркой к разрушенному мосту. Присел там, всё разложил и осторожно снял куртку вместе со свитером, задрал рукав футболки. Пуля пролетела навылет, сильно повредив мышцы, рукав футболки и частично свитера пропитались ещё тёплой кровью. Зэн глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь себя успокоить. ?Это ещё не так много, всё хорошо, да и не болит?,?— тихо бормотал он себе под нос, пытаясь не закричать от обжигающей открытую рану водки. Сам себя он зашить не сможет, сразу ясно, потому пускай хотя бы замотает оставшимся бинтом. Пока гуль возился с бинтами, кровью и аптечкой, обычно спокойная река Потомак недовольно разбушевалась. Мост возвышался на довольно большое расстояние над водой, падать бы было неприятно, если не смертельно, но даже наверху было слышно, как река бьётся о берега и встревоженно шумит. Знакомый весёлый женский смех заставил Зэна оторвать внимание от раны и поднять взгляд. На самом краю разрушенного моста стояла милая девушка в мешковатом платье с жёлтым поясом. Гуль вгляделся в её узкую спину и неестественно наклонённую набок голову, словно шея была резиновая и не выдержала веса головы. —?Джи? —?удивлённо позвал её Зэн, спешно накинул на себя свитер, куртку, кое-как запихал аптечку в рюкзак и встал. Девушка не обернулась и сделала крохотный шаг навстречу пропасти.*** Иногда Вашингтон напоминал огромное кладбище с безымянными могилами, даже не присыпанными трупами и отсутствующими надгробиями. Это гораздо хуже братской могилы. Убирать тела с дорог на край или хотя бы в сторону отпало уже лет как сто, а может и больше. Мертвецов неисчисляемое количество, а живых можно пересчитать на деревянных счётах. Порой же этот город напоминал тюрьму. Ты гуляешь по нему, ты движешься, но все закоулки и места кажутся одинаковыми, все такие же серые и тоскливые, как в стереотипичных нуарных романах или чёрно-белых фильмах. Еще и это странное зеленоватое освещение доставшее уже практически до тошноты. Он медленно выдохнул плотный белый дым отвратительных на вкус американских сигарет с посеревшей от времени этикеткой и практически нечитаемым названием и бросил окурок прямо в необычно волнующуюся реку. —?Будет буря,?— проговорил грубый, низкий мужской голос, тронутый гульской хрипотой. Он тяжело, вымученно выдохнул через огрызок носа, осматривая медленно затягивающееся тёмно-болотного цвета облаками небо, и сплюнул густую тёмную кровь, смешанную со слюной. —?Гадство. —?Синьцзинь! —?вдруг позвал его другой мужской голос?— такой же хриплый, но более мягкий. —?Ещё раз меня так назовёшь?— следующим утром проснёшься на дне реки,?— грозно зыркнул на него Синьцзинь, недобро сверкнув янтарными глазами. —?Ну не рычи, господин Цзинь,?— усмехнулся третий голос?— весёлый, женский, практически не хриплый. —?Смотри лучше на вечернее шоу! Оба задорно засмеялись и указали на обрушившийся наполовину мост на другом берегу. Приглядевшись, старый гуль увидел там медленно и осторожно движущегося к краю мужчину в огромной, явно не подходящей по размеру, тёмно-коричневой куртке. Двигался он странно, как по не очень прочному льду, словно боялся провалиться и очутиться в ледяной воде. Цзинь сложил руки на груди, наблюдая за происходящим. —?Ставлю десять крышек, что суицидник,?— вдруг предложил второй мужской голос. —?Хотя, там глубоко. Плохое место для суицида. —?Ставлю двадцать, что он под чем-то,?— хихикнула девушка и подошла чуть ближе к искусственным бетонным, высоким берегам. —?Завалитесь,?— шикнул на них Цзинь. Гули тут же притихли, глянув на старшего, да и более высокого товарища, и вернув задорно блестящие глаза на интересную картинку. Мужчина на мосту, тем временем, подошёл почти к самому краю?— оставалось не больше метра, тянул руки, словно кого-то звал и пытался достать. Цзинь покачал головой, мучительно выдохнул, поудобнее устроив ремень снайперской винтовки на плече, и собрался уйти, но вдруг услышал возглас с моста: —?Ду Джи, стой на месте! —?Ду Джи? —?повторил Цзинь и вернул взгляд на мост. Тут же шустро снял винтовку с плеча и через прицел глянул на человека на краю, попытался вглядеться в его обезображенное лицо и только благодаря разрезу глаз и вечно несчастному, печальному взгляду узнал старого друга. —?Быть не может… Не успел Цзинь что-либо предпринять, как человек сделал резкий выпад в сторону пропасти, будто пытаясь кого-то схватить, и закричал: —?ДЖИ! Старый растрескавшийся камень моста с самого края не выдержал веса и упал, утаскивая за собой неожиданного попутчика. Спустя всего несколько мгновений даже не закричавший от страха человек упал в холодную воду только-только лишившейся льда реки, не оставив на бушующей воде даже кругов. —?Есть! —?весело воскликнула девушка. —?Он случайно упал, ты должен мне двадцать крышек. —?Эй, не было такого уговора,?— возмутился мужчина. —?Соберитесь! —?воскликнул Цзинь, бросил оружие и сумку на землю, шустро стащил с себя всю верхнюю одежду и обувь. —?Он плавать не умеет! — Что??Кто? —?поинтересовалась было девушка, но увидела только брызги от нырнувшего в реку Цзиня. Гули испуганно подскочили к краю берега, чтобы глянуть вниз в волнующуюся реку и впервые наблюдать за неожиданно эмоциональным товарищем. —?Охренеть. Он реально в воду прыгнул,?— восхищённо выдохнул мужчина. —?А я-то думал, он у нас самый разумный. —?Пошли давай! Встретим их на берегу,?— очнулась от удивления девушка и поспешила вниз по невысокой лестнице к воде. —?Так, а выиграл-то кто? —?всё же поинтересовался мужчина, поднимая с земли брошенные Цзинем вещи, но потом вздохнул. —?Ладно, потом.