14 (1/1)

Аманда снарядилась старым, еле работавшим фонарём и большим мешком, зарядила ружьё, запаслась патронами. Я бы не сказал, что у неё их было достаточно, но больше, чем имелось у меня. Мы завели Гиджи поглубже в тёмный мрак Центра, оставили охранять рюкзак девушки и наградили последним тараканом. Здоровяк послушно уселся на пол, смачно чавкая мясом с панцирем.

Я тяжело выдохнул и с волнением отправился вслед за новой знакомой. Мне очень не хотелось оставлять Гиджи одного. Изнутри съедало тревожное чувство. Я лишь надеялся, что громила не наделает шумных глупостей, чтобы его не отыскали Когти. Мы шли молча, слушая хруст камушков под ногами и жуткие завывания сквозняков. Аманда возбуждённо шагала вперёд к своей цели, освещая путь тусклым фонарём. Казалось, её ничто не волновало, кроме нетронутых сокровищ, сохранившихся после войны. А я уже проклинал свою доброту. Никогда в жизни я не лез в такие дела, никогда не совался к чужим и не соглашался на всякие сделки. Однако же в этот раз меня угораздило нарушить собственное правило выживания.

Как говорила Аманда, она много путешествовала. Территорию Вашингтона и его близлежащие районы она знала как свои пять пальцев. По крайней мере, она так утверждала. Перед торговым походом девушка согласилась провести нас закоулками, где не бывал практически никто, прямо к нужной нам станции метро. Нам с Гиджи была необходима максимальная скрытность. Любой прохожий, увидевший такую странную парочку, мог стать удачной зацепкой для Когтей и фатальной для нас. Только поэтому сейчас я шёл с этой горящей энтузиазмом девушкой. Инстинктивно я проверил свой дробовик. Здание Центра в основном не пострадало, поэтому нам почти не пришлось пробивать себе дорогу сквозь завалы. Но на лестничную площадку, ведшую на нижний уровень, нам пришлось протискиваться. Металлическая дверь открывалась с диким скрежетом старых ржавых петель. Сдвинув её всего на один сантиметр, мы осознали, что достаточно худые, чтобы оставить дверь в удобном для неё положении и пролезть в проём.

Первым пошёл я. Аманда передала мне фонарь, который опасно подмаргивал. Я молился неизвестному, чтобы этот фонарь не погас, когда нас будет поджидать толпа диких голодных гулей. Девушка тихонько ступала следом. На последней ступеньке я остановился. Ещё одна дверь отделяла нас от такого желанного для Аманды места. Она в недоумении взглянула мне через плечо. – Что-то не так? – Гм, – промычал я и осторожно высказал мысль, задержавшую меня. – Знаешь, я тут подумал… Гули могут учуять твой… вкусный запах. Запах человеченки ударит им в головы, и они тут же понесутся искать источник. Возможно, ну… теоретически, если ты будешь пахнуть гулем, то дикие не будут такими резкими.

Аманда уставилась на меня в свете мерцающего фонаря. Уверен, что моё лицо выглядело максимально подходящим для какого-нибудь ужастика. К несчастью, мы и так в нём были.

– И что же ты предлагаешь?

– Ну, – пробормотал я, почёсывая подбородок, – давай обнимемся?

Девушка опешила от такой наглости, с отвращением скривила гладкую мордашку и вскинула бровь. – Я не думаю, что это хорошее место для подобных…забав. Да и, может, ты найдёшь себе более подходящую личность для этого снаружи, когда мы закончим дело. Я закатил глаза и вздохнул. До чего же непонятливая девчонка. – Если ты оботрёшься об меня, то наберёшься моего запаха. Ты будешь вонять гулем! Дошло? Девушка попятилась, но задумчиво прикусила губу, всё ещё кривясь от отвращения. Она могла терпеть мой запах, но прикасаться к гулю было сложнее. Конечно, я её не осуждал и, конечно же, ни к чему не принуждал. Однако же в сложившейся ситуации моя идея могла сработать, и ей придётся потерпеть, если захочет выжить. – Я, конечно, тебя ни к чему не принуждаю. Если тебя и так всё устраивает, тогда пошли, – я обернулся к двери и собрался было выйти в тёмный коридор нижнего уровня, однако Аманда робко схватила меня за рукав куртки. Я встретился с её угрюмым взглядом и понимающе кивнул.

– Только без рук, – высказалась девушка и медленно приблизилась ко мне. Я откинул ворот куртки, расстегнул рубашку, чтобы мой запах хорошо её пропитал. Она тяжело выдохнула, закрыла глаза и прислонилась ко мне. Стараясь дышать часто и не глубоко, чтобы стерпеть мой запах, девушка дрожащим телом прижималась ко мне. Я так и застыл с руками по швам, с поднятым подбородком, глядя в облезшую стену, будто там были витражи великого художника. Я бы соврал, если бы сказал, что наполнился полным безразличием к её действиям. Если бы моя кожа всё ещё была гладкой, она выдала бы меня с потрохами этими противными мурашками. За долгие годы ко мне впервые прикасался человек. Моё сердце трепетало, даже несмотря на то, что отвращение Аманды сочилось во всём: в её глазах, в сморщенной мордашке, в скованности её тела. Она повернулась ко мне спиной и прислонилась так, словно мы били знакомы целую вечность. Без страха, что я способен не выдержать и просто сорвать с неё всю одежду прямо на месте, наплевав, что дикие гули услышат шум. Тараканы в моей голове рисовали картины, как облезлые руки касались гладкой молодой кожи, как сжимали тёплое мягкое тело. Я предполагал, что такие желания во мне уже погибли, но я ведь просто не думал об этом. Просто не возникало повода. Но сейчас в этом моменте оказалось слишком много утраченного, так много недоступного. Я чувствовал дрожь тела и представлял его изгибы. Вдыхал те нотки человеческой плоти, что смогли пробиться сквозь мою вонь. Я очень старался не выдать себя, однако сердце моё колотилось, а руки дрогнули.

Мне ведь всего лишь хоть раз хотелось прикоснуться к нетронутой радиацией женской коже.