Январь 1744 г. (2/2)
14 января 1744 г. Тётушка не обманула. Она хоть и любит пошутить, но учителя хороших манер по-настоящему притащила. Я чуть со стула не упал, когда она этого майского жука мне представила! Сам круглый, ноги-руки еле сходятся, усы ещё такие смешные... Я даже прослушал, как его зовут. Понял только, что этот жук будет два раза в неделю мучить меня этим... как его... притворным этикетом, вот. И обучать хорошим манерам. Помилуйте, чему он может обучить? Как жужжать и летать по саду? Так это я и сам умею, без него. А потом тётушка сказала, что ко мне скоро невеста приедет, а я веду себя, как чурбан неотёсанный. И что из меня нужно поскорее успеть сделать человека, иначе толку не будет. Опять завела старую песню! Я думал, всё уже забыто, а она опять за своё... Не хочу жениться! И учиться тоже не хочу. Нечего ко мне жуков всяких таскать. Вечером строили с профессором математические модели. А вот это действительно интересно, и пригодиться может. Профессор говорит, что без этого фортификационные укрепления не построишь.
15 января 1744 г. Первый урок хороших манер состоялся! Этот воспитатель - точно жук: сам вроде как тяжёлый, а порхает как бабочка. Это он меня так светским манерам учил. Тётушка распорядилась, чтобы мне показали во всей красе культуру танца и светской беседы. Какой идиот придумал все эти церемонии? Получается, что хорошие манеры - это когда ты пляшешь и растопыриваешь крылья, как тетерев на току. Почему-то в прошлый раз, когда я изображал тетерева перед Чоглоковой, тётушка сказала, что я - дурак набитый. А теперь меня учат почти тому же, только с умным видом.
Так и провели время - долго и бесполезно, местами даже весело. Воспитатель расшаркивается, плывёт и подпрыгивает на двух ногах, а я вслед за ним на одной скачу. Он мне вещает про чудную погоду и приятную встречу, а я с умным лицом сморкаюсь в платок.
Потом пришла тётушка, и меня отпустили. А я за дверью ещё немного послушал. Тётушка спросила, как мои успехи, а воспитатель промямлил что-то невнятное, а потом сказал, что и на пне могут распуститься ветки. Сам он пень! Язык у него распустился - такое родной тётке про наследника несёт! 17 января 1744 г. Вчера рассказал друзьям про этого жука с хорошими манерами. Им до того понравилось, что второй урок мы решили провести сами, без него. За час до прихода воспитателя оседлали коней и удрали в лес. Нашли поляну поудобнее и устроили там великосветский приём. Фукс играл на флейте что-то корявое. Сабуров изображал будущую невесту. Аж подготовился заранее, все перстни на руку нацепил. Невеста получилась здоровая и суровая, как гренадёр, на голову выше меня. Я ей раскланялся и язык показал, а она мне рожу скорчила в ответ. Я ей говорю, как я ждал этой встречи, а она - что ей бы тоже меня век не видать. А я ей милостиво предложил глаз подбить, чтобы уж наверняка.А она напомнила, что шпагой владеет, как чёрт. Тогда я вспомнил, что если беседа не клеится, лучше всего пригласить даму танцевать. И пошли мы с ней плясать! Состязаемся, кто кому рожу скорчит посмешнее и кто кого умудрится под зад коленом подтолкнуть. Свалились оба в снег, дурачимся, пальцами друг на друга показываем и во весь голос хохочем. Фукс бросил флейту - и тоже за нами. А потом явился Устинов. Как он нас нашёл - ума не приложу. Ни слова не сказал, только взглядом намекнул, какие мы идиоты. Бросайте, говорит, это гиблое дело, поехали в стрельбе упражняться. Мы тутже по коням - и пустились галопом по лесу, кто кого обгонит.
Стреляли по шишкам. Устинов всех перещеголял. Надо и мне как-нибудь на досуге стрельбой заняться, стыд и позор мне... 19 января 1744 г. Тётушка опять в какое-то паломничество собирается. Хоть бы меня с собой потащить не додумалась... Кто в такую погоду паломничать ходит? Пока снег лежит, веселиться надо! Мы с друзьями такую штуку придумали, что сейчас бы самое время её провернуть. Но зато у тётушки настроение хорошее, люблю её такую. 20 января 1744 г. Под хорошее настроение выпытал у тётушки, берут ли меня в паломничество. Оказывается, они в какой-то женский монастырь идут и ни одного мужчины с собой не берут. То-то хорошо! Раз уж зашёл разговор про женщин, спросил у неё, правда ли, что к нам какая-то невеста приедет. А тётушка меня по носу щёлкнула и сказала, что я скоро состарюсь, если буду всё про всех знать. Значит, никто к нам не едет! Это тётушка всё нарочно придумала, чтобы меня припугнуть.
22 января 1744 г.
Не пошёл на урок хороших манер. А зачем туда ходить, если никакой невесты всё равно не будет? Правда, тётушку ничем не убедишь. Она как только узнала, сразу весь свой праведный дух растеряла и опять ругалась как сапожник. И сказала, что за меня и так никакая невеста не пойдёт, если я буду этаким чучелом. Ну и прекрасно! Больно нужны мне ваши невесты... А если завтра война? На что мне жена в походе? 23 января 1744 г. Выполнили мы всё-таки задуманную штуку! Это мы ещё в праздники придумали, когда около дворца всякой всячины понастроили. Чего тут только не было! Но мне больше всего понравились ледяные фигуры. Это как обычная статуя, только ледяная. Я никак не мог понять, как их умудряются так сделать? Обычную статую из гипса лепят или из мраморавысекают, а тут - лёд! К нему только притронься голыми руками - сразу поплывёт. А Устинов придумал по-своему. Это, говорит, не совсем то, что вокруг дворца стояло, но зато веселее в сто раз.
Пробрались мы вечером под окна, пока никто не видел. Устинов лично за дело взялся. И слепил огромного снежного... Брюммера. Ну вылитый, просто одно лицо! И парик такой же, и усищи, и пузо - во! Ещё и трость ему приладили настоящую брюммерскую - я сам у него стащил. Сабуров кисть приволок. У него в родне какие-то живописцы есть, он и сам иногда балуется. А Фукс бочку с водой принёс. Слепили мы этого Брюммера, а потом Устинов стал кисть в воду макать и статую ею обмазывать с ног до головы. Дождётся, пока лёд схватится - и опять мажет. А остатки сверху вылил, когда корка покрепче схватилась. К утру, говорит, так заледенеет, что киркой не разобьёшь! 24 января 1744 г. Брюммер, собака! Чего тебе в такую рань не спится! Ещё не рассвело, а его уже черти носят. Всех своим криком перебудил! Это ему трость искать вздумалось, а её нет. Всю опочивальню вверх дном перевернул, а её нет. Выглянул в окно, а там... Кто ему сказал, что трости ищут под окнами?
И кто сказал Ваське, что этого Брюммера киркой не добьёшь? Хотя он говорил, что его к утру не разобьёшь. А настоящий Брюммер не стал и завтрака дожидаться. Выскочил на улицу, в чём был, и давай своего ледяного близнеца мутузить. Нос ему кулаком отбил, а на большее сил не хватило. Тут он давай от него трость отдирать, а она уже примёрзла! Крепко примёрзла, на совесть! Не соврал Устинов, хорошо лёд схватился. На шум все преображенцы сбежались... Чуть животы не надорвали со смеху. У меня у самого аж в боку закололо, пока я всё это из окна наблюдал. 25 января 1744 г. Брюммер срочно отбыл в Швецию по каким-то своим делам. Слышал, как тётушка сказала, что Брюммер с возу - кобыле легче. Представил, как Брюммер едет на чахлой кляче до самой шведской границы... Надо подкинуть идею Сабурову, пусть на него карикатуру изобразит. А ко мне пока насовсем приставили профессора. Это другое дело! Он, оказывается, тоже про нашу выходку знает. И сказал, что неплохо бы меня к искусству приобщить, раз уж я так интересуюсь скульптурой.
Изучали с ним живопись: каких видов она бывает, кто их главные представители, полотна всякие разглядывали и миниатюры. К концу занятий понял, что мне больше всего по душе батальная живопись.
28 января 1744 г. Изучали с профессором гравюру и иллюстрации к художественным произведениям. Он мне картинки показывал, а я должен был опознать, из какой они книги и кого изображают. Честно говоря, ни одной знакомой рожи не встретил. А потом к нам заглянул Иван Иванович, и дело пошло веселее. Он про каждую картинку стал всякие занятные истории рассказывать, и всех изображал в лицах. Я чуть со смеху не пропал! А потом профессор спросил, какая у меня любимая книга. Я вообще не знал, что ответить, и брякнул про военный устав. А что, если даже тётушка никаких книжек в руки отродясь не брала? Профессор сказал, что без книг жить вообще неинтересно. А я сказал, что не знаю таких книг, от которых с тоски не помрёшь, а от стихов меня вообще тошнит.Иван Иванович сказал, что неправильные книги мне в руки попадали, а профессор взял какую-то книгу со своей полки и подарил мне. Эту книгу, говорит, известный путешественник написал. Он много стран повидал, много всяких диковинок встречал и всё, что видел, подробно описал. А нам теперь, чтобы увидеть, как живут люди в другом уголке Земли, совсем не обязательно садиться на корабль и плыть туда - можно открыть книгу и путешествовать прямо по страницам. Здорово, наверное! Вечером ко мне опять пришёл Иван Иванович. И тоже книгу принёс. Смотрю, а у неё на обложке нарисован какой-то скучный учёный муж в парике. А Иван Иванович и говорит: вы не глядите, ваше высочество, что этот муж такой серьёзный - он столько смешных историй написал, что нарочно не придумаешь. Ну, если смешных, попробую почитать... Тем более, книгу на наш язык перевели. Написал-то её француз... Не то Люмьер, не то Ломьер какой-то. Сегодня уже не буду начинать, а то спать хочется. 31 января 1744 г. Ох, чтоб мне лопнуть! Я три дня запоем читал. Три дня! Когда такое было? Бока болят от смеха, перед глазами всё плывёт. То одну книгу читаю, то другую. Даже трапезу прямо в постель велел подавать, чтобы не отрываться. Представляю, что тётушка обо мне думает!
Но это уже не дело. Пора закругляться. Третий день сижу тут, как полоумный - друзья меня, наверное, уже похоронить успели. И Нарышкина небось всю бдительность без меня растеряла... Подкрадусь и напугаю её завтра, чтоб жизнь малиной не казалась.