Бумажный кораблик (Le bateau au papier) (1/1)

История Франции в 19 веке развивалась под сильным влиянием Французской революции 1789–1799 годов. В течение столетия страна пережила еще три революции (1830, 1848, 1870 гг.) и целый ряд глубоких социально-политических потрясений; в ней неоднократно менялась форма государственного устройства.Апрель, 1830 год. Имение четы Паганель в Париже.—?Мадам, вам подлить молока или, быть может, принести еще масла? Совсем свежее, моя хорошая подруга купила специально для Вашего Превосходительства. Попробуйте! —?закудахтала крупногабаритная экономка Луиза, кружась вокруг молодой госпожи с подносом. Звон чайной ложки о край фарфорового блюдца заставил женщину встрепенуться и ?полететь? прямо по направлению к источнику звука, коим был, по совместительству, муж прекрасной хозяйки?— статный чиновник Антуан Шарль Паганель. Тот, не отрываясь от свежей статьи в газете, придвинул чашку поближе к краю столешницы. Служанка с громким и противным скрипом задвинула стулья и, наконец, достигла барина, расплываясь в довольной улыбке.За окном щебетали ранние весенние пташки и золотились едва-едва выступившие почки на ветвях еще прозрачных невысоких деревьев. Казалось, что природа сама предзнаменует начало расцвета новой жизни. Прохладный ветерок воспользовался случаем и влетел в приоткрытое оконце, окинув своим легчайшим шлейфом всех присутствующих, включая слуг и глуховатого дворецкого, который предпочитал разглядывание траектории полета грачей ежедневной утренней рутине. В какой-то степени, его можно понять.Один незадачливый воробей с налету влетел в начищенное до блеска стекло и свалился, бедняжка, в траву. Чувствительная хозяйка поместья, Мария-Антуанетта, вышла из-за стола, предварительно сложив дорогие столовые приборы ?крест-накрест?, и вытащила воробушка из куста. Это вызвало всеобщее умиление со стороны окружавших леди людей. Даже муж ненадолго отлип от увлекательного во всех возможных смыслах чтения и улыбнулся. Однако кое-что заставило молодого человека встрепенуться и бросить газетный лист на стол, поспешно выбегая из обеденной залы. Мадам окликнула его:—?Mon cher, что случилось? К чему спешка? Разве мы не собирались сегодня устроить прогулку по набережной? Посмотри, какая чудная погода за окном! Жаку будет полезно оторваться на некоторое время от своих вечно грязных и лохматых друзей, да приобщиться к интеллектуальным развлечениям. Милый?—?Cherie, это все и вправду чудесно, однако я запланировал сегодня одну важную встречу, прости, буду вечером. Пожалуйста, не забудь проверить, как сегодня занимался Жак и раздать указания Луизе. Люблю тебя. —?это были последние слова мужчины, прежде чем тот унесся ?в пыли на почтовых? по своим ?неотложным? делам.Молодой особе ничего не оставалось, кроме как коротко вздохнуть и смириться с обстоятельствами. Ее муж был занятой человек, и в какой-то мере мадам понимала его, но… Жгучая ревность заползала в душу всякий раз, когда Антуан вот так поспешно уезжал. Покачав светлой головой, леди направилась на поиски непоседы-сына. Шорох ее платья еще долга отдавался эхом от стен залы.—?Жак! Милый Жак, где ты? Жак…! —?звала женщина своего ненаглядного отпрыска. Видать, опять зачитался очередным приключенческим романом и покинул эту бренную Землю, улетев на эмпереях своих фантазий. От такой мысли Мария-Антуанетта хихикнула в атласный кулачок.Однако ожидания хозяйки дома не оправдались. Уже очень скоро послышались ускоренные шаги, напоминающие бег. Из темной комнаты материализовался мальчик с растрепанными каштановыми волосами и большими любознательными карими глазами. Он улыбался широко и радостно, будто бы только что совершил невероятное открытие.—?Maman, вы звали меня? Так вот, я здесь! —?затараторил малыш, тыкая себя пальчиком в грудь. —?Только что я читал такой увлекательный роман, вы не поверите, что там происходило…!—?О, я верю, что это было интересно. Жак, не соизволишь ли ты прийти сегодня к обедне и совершить с твоей дорогой матерью пешую прогулку по набережной? —?серьезно спросила женщина, сложив руки в замок.—?Ээээ… Но я… В общем, я сегодня не могу. Мы планировали сегодня с Мишелем и Николя запускать бумажный флот, сегодня финальная баталия, я не могу ее пропустить! —?замялся мальчуган, переминаясь с ноги на ногу.—?Ты так похож на своего отца… Разве что твоя природная неуклюжесть придает больше шарма, чем его чрезмерная педантичность. Ты не забыл учебники в библиотеке, как это обычно происходит?—?Нет, матушка. Они все со мной в этот раз. Я учусь на своих ошибках!—?Это радует меня. Ладно, отпускаю тебя, Жак, но с условием, что ты не пропустишь обед, иначе не получишь ни кусочка gateau au chocolat оставшийся день.—?Понял вас, вернусь вовремя, матушка. —?Жак поцеловал руку матери, да только его и видели?— мальчика как след простыл.Жак Элиасен Франсуа Мари Паганель не был образцовым или особенным ребенком. Будучи обделенным талантами в науках, он спокойно жил, как обычный мальчишка, грезя о морских приключениях и далеких путешествиях. Он не знал, кем хочет стать и чем желает заниматься, когда станет взрослым, решил пустить все на самотек. Авось и урезонится как-нибудь без него. Впрочем, благодаря родителям, маленький француз получал неплохое образование, и преуспевал на нормальном уровне по всем предметам, окромя арифметики, которую люто ненавидел. Самым же любимым предметом у Паганеля-младшего была география. Ту он просто обожал. Знал на перечет все заливы и проливы, мог описать местность любого континента и краткий путь от одной точки в другую в свои-то без малого 7 лет. Однако рассеянность и неуклюжесть приводили к тому, что Жак мог сунуть Африку на место Австралии и наоборот. Впрочем, это ни коим образом не затмевало вес его знаний.Завидев газетный лист на столе, мальчишка схватил его и, не читая, сложил в корабль. Идеально. Полюбовавшись своим оригами, герой вылетел на улицу, чуть не свалившись со ступенек лестницы. Тем не менее, кое-что все же привлекло внимание ребенка и тот задумался. ?Неустойчивое положение Бурбонов в обществе?… Что бы это могло значить? Малыш почесал затылок, погрузившись в размышления.—?Жак! Эй, друг! —?послышались голоса соседских мальчишек, Мишеля и Николя, которые уже зацепились за ограду и висели на ней, пытаясь разглядеть сквозь живую изгородь то, что происходило на участке имения. Зов прервал ход мыслей юного географа и тот мигом очутился у забора, ухмыляясь.—?А вы нашли свои кораблики? Вот я уже сделал! —?и Паганель-младший с нескрываемой гордостью похвастался творением. Мальчики восторженно присвистнули. Выглядело и вправду неплохо.—?Ну что, полно нам тут прохлаждаться, господа! —?спародировав голос своего отца (который был банкиром и частым гостем в Парижской бирже, разговаривал всегда басом, а грудь выпячивал вперед, как снегирь), Мишель засмеялся. Николя же запротестовал:—?Да это же далеко! Маменька, как хватится, так забеспокоится и даст мне… даст мне… леща, вот! Она так сама сказала, я ничего не выдумываю!—?Лещ?— вкусная рыба! Лещ?— это хорошо! Если мама даст тебе леща, то вы с отцом приготовите вкусный ужин! —?поспешил утешить своего друга Жак, мало понимая смысл выражения ?дать кому-то леща?.—?Думаешь? Ну ладно, тогда. Мишель, а на какой берег мы отправимся?—?На левый, конечно же! Там места больше!—?Согласен! Так чего же мы ждем? Побежали? А то до обеда и так мало времени осталось. Если я приду вовремя, матушка отрежет мне кусочек торта после обеда!—?Блин, ну и везучий ты… Николя, не отставай от нас!***В январе 1830 года возникла новая оппозиционная газета ?National?, во главе которой стояли Тьер, А. Каррель, Минье; её программой была верность Бурбонам, если они будут соблюдать хартию?— а так как они не хотят этого, то лучшим кандидатом на трон является герцог Орлеанский. Газета говорила крайне вызывающим тоном по адресу правительства и пользовалась громадным успехом.Куда же отправился Паганель-старший? И правда, у него на самом деле была заранее обговорена встреча с месье Минье, редактором газеты ?Насьональ?, которая частенько публиковала провокационные статьи, но в общем и целом поддерживала Бурбонов, а также предполагала и иную кандидатуру в случае возможного свержения власти?— герцога Орлеанского.Ни первого, ни второго Антуан не хотел. Его семья, да и он сам, целиком и полностью зависели от нынешнего правителя, Карла Х, и от текущего положения дел. В случае государственного переворота его, как приближенного, первым пустят на гильотину. Что же тогда будет с Марией-Антуанеттой и Жаком? Выживут ли они?Эти невеселые размышления и привели нашего героя к дверям журналистской конторы, завели в редакторскую и заставили постучать. Минье радостно поприветствовал приятеля и пригласил войти:—?Какое счастье для меня видеть вас здесь, в кабинете, который мы делим вдвоем с Арманом! Воистину, сколько месяцев прошло?—?Я имел честь присутствовать на открытии газеты, значит, два полных месяца.—?Ох, я бы сказал точнее?— два с половиной, друг мой! Ну садитесь же и расскажите о себе хорошенько! Как жена, как Жак? В добром ли здравии?—?Здоровы, благодарю. Пришел я, признаться-с, не за пустыми разговорами. Мне нужно, чтобы газета обеспечила моей семье протекторат в случае…—?Падения эпохи Реставрации, верно? Вы все же считаете что… Но почему не герцог?—?Нетрудно догадаться о его намерениях. Они будут отнюдь не в мою пользу. Ему нужна власть. Он к ней и стремится, дабы построить, так назовем, Вторую Республику. А толку? Создать себе имя за счет одних лишь налогов с среднестатистического населения? В чем его политика?—?Вы плохо знаете Орлеанского, mon ami. Он не так-то прост…—?Хочется верить, что все образуется, однако на всякий случай, повторюсь…—?Я понял вас, сударь. Уважая ваше Превосходительство и вашу семью, я не могу поступиться со своими понятиями о чести и достоинстве, потому несомненно окажу всю зависящую от меня помощь. Арман поймет меня, уверен.Антуан посмотрел блестящими глазами на минье и крепко пожал ему руку. Не перевелись все же еще достойные люди… Дай Боже, и не переведутся никогда.—?Пожалуй, пойду я… И еще кое-что.—?Да, конечно, что такое?—?Быть может, мы видимся в последний раз этим теплым днем, потому имеет место быть прощание. Благодарю вас еще раз, достопочтенный месье Минье. Ваше участие греет мне душу.—?Нет, что вы… Это меньшее, что я могу сделать. Прощайте, сударь.Антуан кивнул и вышел. Редактор потоптался на месте, подошел к столу и открыл еще не вышедший в окончательную печать выпуск.?Ах, месье Паганель, ваше положение столь же шатко, сколько и непредсказуемо. Оно подобно бумажному кораблику, плывущему по бурной реке времени. Ее не остановить. Уже поздно.?