Глава 4.5 (2/2)
Я зажмурилась и обмякла. Хомэйдж была Элементом Честности — а это значит, что мне и вправду придётся подождать до завтра. Пресвятые Богини, я же лопну!!! Не-е-е-е-ет!* Но и злое её воплощение, будь оно неладно, жестоко проехалось по моим мозгам... Куда более жестоко, чем Хомэйдж. А ведь именно её я увидела во сне. Её... И Вельвет Ремеди. Двое самых прекрасных кобылок на свете, дуэт которых я всегда мечтала услышать... Только занятые отнюдь не распеванием песенок. Вельвет была распята на столе, с скованными копытами, разведёнными в стороны, а злая Хомэйдж, пиздоболившая по местному радио, медленно вводила тонкий стилет в её лоно, удерживая магией:
— Спой, соловушка!От этого Вельвет Ремеди металась на столешнице и истошно вопила, мотая своей головой и разбрасывая по столу грязную, всклоченную гриву. Внезапно Хомэйдж вынула лезвие и язычком слизнула с него кровь, а затем посмотрела на меня.— Эй, Литтлпип! Твоя подружка тоже течёт!
Она легко взобралась на стол и легла на кобылу, передними копытами поглаживая её соски и надвинувшись своим крупом на её мордашку. Вельвет, рыдая, вылизывала её щель и бренчала цепями, когда синегривая подняла стилет и легонько провела им по щёлке пони, задевая им клитор. Я поднесла копыта к мордашке.— Хомэйдж... Ты же не такая...— А ты такая, Литтлпип? — оскалилась кобыла и похлопала по животику Вельвет. — Она прямо перед тобой! Приди и воспользуйся ею!
— Но... Она же не хочет этого! — Сначала я протестующе отскакала, потом огляделась в поисках своего оружия. — Она не спит с кобылами! И ей же больно!— Это ещё не боль... — Хохотнула Хомэйдж, попытавшись своим тонким, как игла, лезвием пройти в клитор. И Вельвет издала уже не крик, не писк, а настоящее верещание. Каждый спазм от боли ранил её ещё больше, а самое уязвимое самочье место представляло из себя лишь кровавую кашу.Я бы потеряла сознание, если бы это была реальность. Но этот сон был страшнее всякой реальности, даже такой уродливой, как послевоенная Эквестрия. Ни один подоночный рейдер или работорговец не доходил до такой жестокости, до какой додумалась Хомэйдж:— Это же так приятно видеть, как она дёргается, как её язык сам упирается тебе в щель, как она сладостно вопит! — Хомэйдж передала свой стилет мне. — Ударь! Неважно кого, меня или её — ты всегда находила радость в жестокости! Принеси её ещё, подари её и тем, кого ты любишь!
Я попятилась от стилета.— Это всё не правда! Это не правда! Ты не Хомэйдж...— Зато она — Вельвет! — заорала кобыла и, перевернув стилет, приблизила его к животу стонущей пони. Я с ужасом смотрела, как клинок входит под её пупок и медленно двигается вверх. Я хотела закрыть глаза, но в этот момент магия Хомэйдж внезапно охватила меня и кинула прямо на Вельвет. Прежде, чем я успела опомниться, мои копыта оказались сцеплены чем-то металлическим за спиной.— Ты... Сука! — взвизгнула я. — Отпусти нас!
В следующий момент магия Хомэйдж придавила меня к вновь застонавшей Вельвет.— У кобылки грязный ротик, — оскалилось жуткое чудовище, прятавшееся под личиной моей любимой пони. — Его надо почистить!
Ругательства застряли у меня в горле, когда из стоявшей в самом углу коробки вылетел ужасный кляп — нечто вроде намордника... С жеребцовым членом! Я поспешно сжала зубы, но Хомэйдж просунула стилет между них так, что я успела раскрыть пасть, чтобы металл не пробил мне кость — и всё равно остриё царапнуло по зубу, вызвав такую тартарову боль, которой не добиться, распарывая мышцы. В открывшийся от крика рот и был всунут этот кляп, другой своей стороной его точно так же впихнули в челюсти Вельвет, так что наши морде были сцеплены в извращённом поцелуе, а слюна смешивалась на резине. Как бы мы не хотели вырваться, как бы не стонали от боли и не дёргались от ужаса, цепи, державшие копыта, крепили нас друг ко другу. Я даже представить не могла, что сейчас чувствовала Вельвет, лишённая органа для наслаждения... Однако, по мнению Хомэйдж, чёрную единорожку было ещё, чего лишать.— Ты не самец, глубоко не войдёшь... — Прошептала мне богиня страданий на ухо, — Я помогу тебе и сокращу путь до глубины.С этими словами лезвие распороло низ живота Вельвет, вскрывая её матку, и мне прямо в промежность ударил поток крови. Я замычала в унисон с дичайшим воплем Вельвет, но ещё ужаснее её стонов было то, что кровь, попавшая на мою щёлку и мой клитор... Возбудила меня. Роняя слёзы на мордашку моей умирающей подруги, я принялась крутиться на ней, стараясь против своей воли прижаться к её ране, ощущая возбуждение, которое было просто необходимо снять, возбуждение, затуманившее мой разум и разрывающее его на части! А судороги Вельвет Ремеди доводили меня не хуже, чем Хомэйдж, которая тыкнулась мне в зад своей мордой и принялась вылизывать меня под хвостом, удерживая окровавленный стилет так, что его острый кончик тыкался прямо в участок между моей пиздой и задницей! Страх, боль и осознание того, что я гарцую на погибающей подруге, да ещё и получаю удовольствие от этого, захватили меня в море безумия, и я разразилась в свой кляп истеричным смехом.Все мои чувства перепутались, я устала пугаться и испытывать боль, и сама начала поддаваться тёмной материи. Из головы выдуло всю мораль и все дружеские чувства к кому-бы то ни было. Я затёрлась о Вельвет ещё активнее, распарывая края её раны и вызывая крики погромче, старалась набрать побольше кровушки себе в передний проход, чтобы теплота разлилась поглубже... И заорала как сирена, когда стилет вошёл мне прямо под хвостик, вынудив распрямиться, чтобы не поцарапаться! Тут я сама перестала понимать, кто над кем издевается, беспомощность и абсолютное господство переплелись, лишая меня уже не только разума, но и безумия. Боль и оргазм не перебивали друг друга, а резонировали! И моя жаркая жидкость прыснула прямо в кровь, делая её ещё более блестящей, из солёной превращая в сладкую... Сладкую, как и мой финал.Но вот финал моего сна... Его не назвать приятным.* Пробуждение *Я подпрыгнула в цепях с таким же криком, каким голосила во сне! Хомэйдж, валявшаяся подле меня, чуть не сдулась ко стене от неожиданности и опасливо посмотрела на мои глаза, мигом очистившиеся от сонности и от слёз, на дрожащие уголки пасти... И на ёбаную всеми Дискордами пластину!— И часто ты писаешься в кровати? — Поинтересовалась Хомэйдж, принося мне облегчение тем, что моя совершенно лишняя броня наконец-то меня покинула. — Прости... Оставить тебя в этом на ночь было действительно плохой идеей.Грустно погладив мою мокрую шёрстку, Хомэйдж приподнялась и телекинезом отвязала мои копытца — я старалась не смотреть на неё, едва не срываясь на рыдания. Кошмар ещё не выветрился из памяти, но теперь к нему привязался ещё и стыд... Яблоки Каламити, я же... Я же описалась словно маленький жеребёнок!
— Если остальные узнают... — я не закончила, просто стала молча растирать копыта.— Вельвет отправит тебя к доктору, а Каламити будет подкалывать ещё месяцев двадцать, — с серьёзным видом кивнула Хомэйдж. — Ладно, Литтлпип, постель я перестелю... А вот маленькой грязнуле стоит помыться! — с этими словами она щёлкнула меня по носу копытом. Мокрым.— Иди за мной.Встав на дрожащие копытца, я уныло поплелась за Хомэйдж, которая магией подняла пострадавшие предметы и кинула их в какую-то корзину... Специально приготовила? Я не узнала, и спросить не осмелилась — и так сгорала в пламени мегазаклинания моего стыда.
К счастью, Хомэйдж отдали не только чердачок, но и маленькую душевую кабинку — отдельную комнатку со сливом в полу и душевым шлангом наверху. Она была слишком уж узкой для нас обеих, но Хомэйдж упрямо залезла вместе со мной, заставив меня подняться на задние, упираясь передними в стену. Закрыв дверцу, Хомэйдж повернула вентиля и мне на голову и спину полилась тёплая водичка.
По шкуре пробежали мурашки — приятные, не от страха, а от облегчения. Хомэйдж приняла в копытца душ и сама стала им водить по моему телу, проходя в такие участки, куда бы мне не хватило гибкости ног направить струю. Под управлением Хомэйдж даже простой душ превращался в расслабляющий массаж, и я жалела, что в тесной кабинке не хватило бы места разлечься, чтобы расслабиться как следует. Но я тут же подскочила, когда струйки под напором коснулись моих сосков, а потом и прыснули в щёлку, выбивая всю грязь оттуда... И снимая с меня напряжение. Полностью.Я кончила.— Литтлпип... Что же ты во сне такое увидела?! — воскликнула Хомэйдж.
Это был Тартар. Огромный и безграничный ад с пламенем из моего стыда и унижения. Я... Я же... Да как так-то, Селестия и Луна вместе взятые! Я стала старше на десять лет, злее на двадцать процентов, я убивала аликорнов и рейдеров не моргнув и глазом, а здесь, в копытцах своей особенной, я превратилась в самого настоящего жеребёнка! И мне это нравилось!— Тебя, — не стала лгать я. — Только ты была совсем другой...— А, ты тоже слышала эту су... Гадину? Не волнуйся за неё, Литтлпип, — её дыхание обожгло моё ушко. — Я никогда такой не стану.Её копыто снова вернулось на моё местечко, но я перехватила его своей магией и повернулась к ней. Водичка лилась мне на макушку, стекая на глаза и заставляя постоянно моргать.
— Теперь моя очередь, — улыбнулась я.— Наша очередь, — Хомэйдж ткнулась в мой носик своим, обнимая меня горячо и тепло, с силой и любовью, так, чтобы мы сливались в единое целое. И с нас смывались не только грязь и напряжение — смывались все страхи и обиды, начиналось абсолютное равенство.
Можно было закрыть глаза и представить, что мы стоим под дождём в мирной земле, где не нужно бояться даже радиации, а земля прекрасна и совершенна. В мире снаружи руины, но из нас не вынуть старой, счастливой Эквестрии. Ведь её творили наша дружба и наша любовь, неодолимая ни одним врагом.