В поисках видения (1/2)
Постепенно минуло больше года после смерти Иниры.
За этот год Имагми окончательно привык к этим людям, их укладу, и почти смирился с тем, что осядет здесь навечно.
Повышенное внимание женской части общины не трогало его довольно долго, хотя он замечал на себе горячие, завлекающие взгляды. Молодая и бойкая дочь знатного охотника Анука, означающая на языке предков "ветер" украдкой подкладывала ему самые мясные куски жареного мяса за общей едой и таинственно улыбалась.А Кемейа, означающую волну, он застал, устраивающей его нары для ночлега после возвращения с охоты. Девушка с неохотой поднялась на выход, с его настойчивой помощью выбираясь через проем крыши.
Вскоре и старейшины острова стали намекать ему на его добровольное одиночество, которое здесь не поощрялось.Многочисленная община острова, отвергая сближение с завоевателями с материка, или Большой земли, как его называли, тем не менее стремилась к размножению, а его свежая кровь, хоть и чужого, но "своего", была очень кстати...
Но независимость Имагми как выносливого, меткого охотника пока давала ему возможность выбора, не слишком разнообразного в этих первобытных условиях.
Он все еще категорически отказывался от поедания сырого мяса, будучи физически не в состоянии его не то что проглотить, а и в рот взять. Казалось, преодолей он это отвращение — и окончательно одичает.
Под ироничными взглядами непритязательных товарищей по охоте, когда во время вылазок мужчины второпях освежевывали всырую пойманных птиц, Имагми разжигал костер из искры о камень и капли китового жира и затем нанизывал на палку кусок просоленного мяса дабы хорошо пропечь.
Как-то вечером, после ужина, его захотел видеть Тойон. После гибели дочери мужчина часто хворал и шаман, пришедший на рассвете, о чем-то долго говорил с ним наедине. Судя по всему, он действительно каким-то образом помог вождю, ибо нынче он выглядел относительно бодро.
Имагми поклонился, преклонив колено, и сказал по-алеутски: — Вы хотели меня видеть...
Тойон помолчал, испытывающе глядя в лицо и медленно произнес:
— Эта теплая пора для меня станет последней. Так сказал шаман. Когда зимой тьма победит свет, соберется совет старейшин. Они выберут нового тоена.
— Я сожалею... - ответил Имагми. Несмотря на свои подозрения в причастности вождя лишить его прошлого, он уважал его за спокойствие и мудрость. Но вот только доверять шаману он был не склонен. Посему отнёсся к мрачной вести с сомнением.
— Ты славный охотник, Принесенный морем. Я вижу твой ум и силу. Ты выжил тогда и доказал, что тебя спасали не напрасно.
— Я благодарен вам. Чем я еще могу доказать это?
— Ты примешь участие в выборах нового вождя. Предстоит пройти испытания на силу ума и выносливость, но я верю в тебя, Имагми. И не только я.
Он ожидал все, что угодно, и сейчас был обескуражен. Подавив удивленный смех, он переспросил:— Но я ведь чужак здесь! Как же я могу возглавить ваше племя?
— Есть доблесть, сила, ум, тебя все уважают, а где ты был рожден - не важно, если за тобой могут пойти люди. Ты молод, полон сил, хорошо, что не юн, но ты и не стар.
Но меня беспокоит другое, Имагми. Тойон должен иметь жен и детей, будущих охотников и воинов. Ты был способен оплодить женщину, мою дочь, но теперь бежишь от них. В чем дело, ты болен? Лишился мужской силы? За тобою пойдёт любая...Имагми хмуро посмотрел на него.
— Вы сами ответили на этот вопрос. Я был лишен семьи прошлой весной.
— Вы еще молоды, не понимаете жизнь. Я был ваших лет, когда стал отцом своих старших детей. Я также пришел сюда с другого острова, что рядом с Большой землей Алахсак.Матери моих детей жили здесь.Заведи семью, оставь тоску! Ты способен на большее. Дай жизнь новым, сильным духом аллитхух. И постарайся достойно вести моих людей, если пройдешь испытания. А ты их пройдешь... Для доблестного китобоя, сильного духом, это не составит труда.
Имагми выбрался из ульгамы вождя взволнованный и долго не мог заснуть, ворочаясь на своих нарах. Едва дождавшись рассвета, он устремился к озеру, где еще позапрошлым летом, едва оправившись, пытался узнать себя по отражению в воде.
Тело само просилось смыть с себя зимний застой от тяжелых шкур. Окунувшись в прохладу озера, Имагми греб по водной глади, с закрытыми глазами пытаясь всколыхнуть хоть какие-то воспоминания. Наслаждаясь купанием, он не заметил, что за ним из-за скалы следит чей-то любопытный взгляд, расматривающий его мускулистое тело.
Камейа, понимая, что дорога свободна, решила действовать быстро, не дожидаясь, пока освободившийся уж давно мужчина по внезапной воле тойона достанется другой.
Дождавшись, пока Имагми выйдет из воды, она уже почти разделась и подошла, ласково улыбаясь, нимало не смущаясь его наготы...В замешательстве глядя на нее, он остановился, отчаянно пытаясь припомнить, где оставил свою одежду.
Девушка смело подняла вверх руку и провела по его лицу, и, скользнув по татуировке на плече, прикоснулась к груди и поцеловала в губы. Для этого ей пришлось подняться на цыпочки и вытянуть шею, ибо все местные женщины находились у него где-то снизу, дотягивая лишь до подмышки.Понимая, что сейчас разгорится от холодного купания и ее ласки, Имагми отстранил ее руку. Это было так непохоже на стыдливые ласки Иниры... Но похоже на что-то другое....Внезапное видение некой стройной, высокой женщины с длинными локонами, которая ласкала его, доставая до волос и глядя прямо в глаза, мелькнуло у него перед глазами и тут же пропало, не успел он вспомнить черты лица, развеянное внезапным движением откуда-то сбоку.
В этот момент из кустов вышла другая девушка, Анука, решительно направляясь к ним. "Хоть эта одета..." - успел подумать Имагми и увидел, как та замахивается на первую прелестницу ножом для домашнего хозяйства - пекулкой.
— Стой! — он ухватил ее за руку.