Этажи (1/1)
В день её похорон было ужасно ясно, поэтому он старался не смотреть на слепящее глаза солнце. Вокруг могилки столпились люди, как на подбор, одетые в одинаковые богатые костюмы. При них он не решался приблизиться к ней, стоя под деревом и издалека наблюдая за церемонией. Над кладбищем разносился плач, но в отличии от скорбящих он не чувствовал печали. Его лицо было спокойно, ни одной морщинки на лбу, никаких сжатых губ или кулаков. Его близость с умершей выдавало только сожаление, застывшее в молчании. Когда все ушли, скорбно опустив головы, и мальчик остался один, он несмело подошёл к ней. Опустив белоснежный букет поверх черезчур вычурных, с кучей ненужных деталей, так и кричащих о том, чтобы на них обратили внимание, он посмотрел в её высеченные на камне глаза. —?Спасибо,?— тихо произнес мальчик, прежде чем навсегда покинуть подругу.*** Их нашли распростёртыми в огромной тёмной луже на сером тротуаре. Асахи застыл от ужаса, заметив голубую кофточку в объятиях мертвой девушки. Он не мог ни пошевелиться, ни вымолвить что-либо, видя вывернутую под неестественным углом ногу сестры. Какие-то люди суетились вокруг, что-то оглушающе громко кричали, не обращая на застывшего мальчика никакого внимания. Где-то в отдалении разносилась сирена скорой помощи, даже на таком расстоянии режа уши. Мир на его глазах рушился. Кто-то что-то кричит. Асахи ужасно злится, потому что эти люди не ценили её. Никто, кроме него, не ценил её. А ведь она заслуживала куда большего… Когда его сестра пропала, никто не потрудился поискать её. Сколько бы он не обращался к полиции, те только разводили руками да придумывали новые нелепые оправдания. В этом виноваты они. Все до единого человека в этом мире собственными руками убили маленькую девочку. —?Сюда! Кажется, эта жива! —?Асахи не разбирает слов, только старается отгородиться от ужасных криков со всех сторон. Пространство вокруг всё вдруг заполняется суетящимися людьми. Кто-то наступает на руку подростка, мельком извиняясь, но тот совсем не чувствует боли. У него не осталось ничего, о каких чувствах можно говорить?! Он резко трясет головой, озирается по сторонам. В страхе распахивает глаза, когда замечает, что толпа отделила его от Шио. Вскочив на ноги, не обращая внимания на неприятно жгущие колени, он расталкивает безликих идиотов руками, стараясь попасть как можно ближе к малышке. Обгоревшие этажи жилого здания встречают пустынной неприветливостью. Кое-где в окнах выбиты стекла, и сквозь проемы в холодных бетонных стенах проникает в чернеющий пеплом коридор лунный свет. На свету кружится пыль, потревоженная колебаниями воздуха, создаваемыми человеческим телом. После пожара лифт не работает, и Асахи приходится самостоятельно подниматься по длинной лестнице на последний, двенадцатый этаж. В промежутках между этажами, между кажущихся бесконечными ступенями, окон нет. Темноту рассекает лишь тусклый свет фонарика разряжающегося телефона. Мальчик не хочет признавать этого, но ему страшно. Жильцы дома, ужасно вымотавшиеся за эту ночь, видимо, успокоились и разбрелись по своим квартирам, оставляя полицейским и спасателям разбираться с ситуацией. В абсолютной тишине его пронизывает дрожь, ему хочется уйти отсюда как можно скорее. Но отступить Асахи не может. Там, наверху, осталось тело Шоко. Он должен быть там, пока её, возможно, ещё не нашли. Подросток был уверен, что Хиде там, в одиночестве, так же страшно, как и ему сейчас. Не в силах разглядеть что-либо уже в нескольких шагах перед собой, он не мог перестать шарахаться от каждого шороха, пусть каждый раз это оказывались безобидные мыши или скрип обломков под его же ботинками. Он не смог попрощаться с Ней. Просто не придал большого значения тому, что Шоко пропала. Хах, подумаешь?— с чего она должна была продолжать помогать ему постоянно? Девочке из богатой семьи определенно нечего делать рядом с таким хулиганом и оборванцем, как он. Не было ничего удивительного в том, что она ушла. Всю ночь, с того самого момента, как Кобэ увидел её бездыханное, в ужасном запахе засохшей крови, тело, он не мог перестать винить себя. Если бы он только не впутывал Хиду в их с Мацудзакой противостояние… Сейчас она могла бы быть с ним. Чистая, не к чему не причастная девочка-птичка больше никогда не увидит солнечного света. Она обречена вечно скитаться во тьме под землёй, куда нечувствительные к горю слишком рано оборвавшейся жизни люди зароют обгоревшее маленькое тело. Наверняка, её оденут в роскошное белое платье. Скорее всего, будет много гостей, тщетно пытающихся скрыть ужасающее безразличие под грустными масками. Вот только самой Шоко этого не нужно. Ей бы проснуться, как это было всегда, в доме богатых родителей. Доехать до школы, выглядывая из окна машины. Провести остаток дня в кафе, смеясь о чем-то незначительном с такими же беззаботным подругами. ?Лучшая подруга??— вспыхнула в сознании фраза, переносящая воспоминания в диалог недельной давности. —?Сато не могла сделать этого! Я знаю её! —?в отчаянной ярости кричала Шоко, пытаясь в чем-то убедить Асахи. Парень был уверен, что во всем виновата она. С Мацудзакой Сато что-то было не так с самого начала. Только в подозрении к ней Кобэ мог доверять Мицубоши. —?Она ведь моя лучшая подруга! —?Хида, не выдерживая, опускается рядом с ним на скамейку, в ужасе закрывая красивые большие глаза. —?моя любимая лучшая подруга. Асахи не понимал, да и сейчас не понимает, как можно так жестоко обманывать дорогого тебе человека. На самом же деле, ответ был куда проще?— Мацудзака просто пользовалась ей. В её ледяной душе не было места для девушки, так преданно защищавшей её. Но в птичьих глазах они несмотря ни на что всё равно оставались лучшими подругами. Розовый?— это тёплый, даже нежный цвет. Так почему же ни теплоты, ни нежности никогда не было в поглощающих свет глазах Мацудзаки? В её взгляде никогда не было и намека на доброту или сострадание. В его мыслях Мацудзака навсегда оставалась неприступным, холодным и неспособным на любовь демоном. Но теперь и её тело, точнее, то, что от него осталось, в морге ожидало того, кто распознает его. Мацудзака закончила так, как и заслужила, поплатившись за все совершенные преступления.*** К Шио Асахи пустили сразу, безоговорочно, только услышав его слова. Всю дорогу до больницы Кобэ держал её маленькую холодную ручку, пока врачи уверяли его, что её жизнь будет в безопасности. Приехав, её сразу повезли на осмотр, оставив Асахи бесцельно шататься по коридору. В попытке хоть как-то унять свое беспокойство, он позвонил матери. Женщина взяла трубку лишь с третьего раза, что было не удивительно?— на дворе ночь, не спится только ему. Её заспанный голос удивлённо поздоровался с ним. —?Мам, я… —?он опять запнулся, не зная, что сказать дальше. Смешанное с нетерпением беспокойство все не отпускало, и подобрать правильные слова казалось чрезвычайно сложным. Повисла неловкая тишина. Парень откашлялся, наконец решаясь. —?Я нашел Шио. Она как-то упала с крыши и сейчас мы в больнице. Врачи говорят, что с ней всё будет в порядке, и что ей чудом повезло, но… —?выпалив это, он запнулся. Кобэ просто не верил, что всё так скоро разрешится. Мать то ли обеспокоенно, то ли ошарашенно всё расспрашивает его, и Асахи вяло отвечает, скатываясь куда-то в глубину своих мыслей. Сегодня было слишком странным. Он говорит матери адрес, который, кажется, она спрашивает уже в четвертый раз, и сбрасывает трубку. Это слишком для одного дня. У него начинает болеть голова, ноги подкашиваются, и он опускается на ближайшую скамейку. Вскоре выходит медсестра, говоря, что можно войти в палату. Переодетая в больничную одежду Шио всё ещё совсем не шевелится, скорее всего, потеряв после падения сознание. Пожилой врач со степенным видом объясняет ему, что у сестры сломана нога и множество ушибов по всему телу, что она серьезно поранила руку, которую пришлось зашивать. К счастью, девочку нашли почти сразу после происшествия, и она не успела потерять много крови. Выжить после падения с двенадцатого этажа было просто чудом. Асахи вымученно улыбается, опуская голову на простынь рядом с сестрой. Его ужасно клонит в сон и Кобэ сам не замечает, как начинает дремать, пока его дыхание постепенно выравнивается. Разбудила его приехавшая на такси мать. Нерешительно она вошла в палату, сомневаясь в том, может ли присутствовать здесь. Но лишь увидев дочь, спящую рядом с братом, сразу кинулась к ним. Женщина плакала, обнимая то ничего не замечающую Шио, то заспанного Асахи. Тот сначала пытался вырваться из рук матери, но вскоре расслабился, тоже улыбаясь. Он ужасно давно не чувствовал себя таким счастливым. Хотелось верить, что всё будет хорошо. Но внезапно мальчик вспомнил весь пережитый за ночь ужас, так утомившие его события. Вспомнил тело, сидящее на стуле посреди всепожирающего пламени. Застывшие безэмоциональный глаза Шоко, некогда такие красивые. Асахи не мог просто бросить её там. Ему страшно не хотелось уходить сейчас от мамы и Шио, но, возможно, для него это последний шанс отблагодарить Хиду.*** Пепел неприятно щекочет нос. Запах гари становится все острее, и Асахи понимает, что уже поднялся достаточно высоко. Кажется, прошло много времени, но он точно не знает, сколько. Лестница вдруг кончается, и он чуть не падает, спотыкаясь о черные остатки осыпавшегося потолка. Телефон мигает в последний раз, тут же выключаясь. Подняв голову, он с удивлением замечает над собой не уже ставшим привычным лунный свет, а безоблачное утреннее небо с поднимающимся над городом солнцем. На последнем этаже и правда очень светло: чернота в рассветном мареве становится теплого коричневого оттенка, вовсе не пугая больше. Кобэ делает несколько осторожных шагов вглубь коридора, страшась не найти её. Но сегодня, похоже, все божества Японии на его стороне: изуродованное тело Шоко лежит перед его ногами рядом с обломками стула, на котором девушка сидела раньше, и это одновременно и радует его, и приводит в ужас. Осторожно садясь рядом с ней, он гладит нетронутую пожаром щеку, беспорядочно всё извиняясь и извиняясь непонятно за что. ?Уверена, в конце пути тебя ждёт свет. Так что пообещай мне, что в этом случае ты улыбнёшься, ладно?? Добрая, милая Шоко. Почему это случилось с тобой? Какой грех ты совершила, так ужасно расплатившись своей жизнью? Асахи не может об этом думать, ведь для него Хида всегда была ангелом, показавшим ему свет. ?Спасибо, Шоко, что помогла мне не сдаться. —?мысленно прошептал парень, зная, что просидит здесь до самого утра, или как можно дольше, пока не проснутся люди. —?Прости, что я не смог быть с тобой. Я буду улыбаться в память о тебе?.