11. предсказания (1/1)

Услышав своё имя, Рудик лишь вздохнула, не чувствуя особого удивления: ведь у неё удивительный талант попадать в сомнительные ситуации. В зале прошла волна шепота, некоторые из близко стоящих к Миле показывали на неё пальцем, узнавая по яркому цвету волос. Стоящий рядом Соколов усмехнулся, сжимая волнующейся девушки ладонь. Ей сказали подойти к дереву, чтобы получить ?инструкцию по применению?, но Рудик так и застыла, понимая, что все будут смотреть. Наверное учителя тоже поняли это, так как основной свет тут же погас, и только летающие в звёздном небе заколдованные птицы со светящимися разными цветами перьями издавали приглушенное сияние. В зале раздалась быстрая музыка, контролированная Лирохвостом и ещё несколькими его учениками. Все тут же разошлись танцевать, а Мила, оставаясь незаметной, подошла к профессору Элио в чёрной угрожающей маске на половину лица по вертикали.

Спросив её имя, молодой мастер метаморфоз принялся объяснять, что когда она окажется там, то будет перенесена в своеобразную пространственную дыру, отображающую точнейшие и самые яркие картины будущего, созданные на основе чувств и диаграммы живых воспоминаний. Она словно ?прочитает? информацию о людях с их мыслей, а потом создаст свою, которую они переживут в будущем. Насколько точна эта пространственная дыра?— сказать сложно, но увидеть что-то?— гарантировано. Улыбнувшись не закрытой половиной губ, Каспаро предложил Рудик свою тонкую и длинную руку, предупреждая, что переход в дыру может затянуться до одной минуты, но если что-то пойдёт не по плану?— они увидят. Не чувствуя облегчения, меченоска неуверенно протянула руку, встав перед дуплом. По ладони прошло неприятное чувство вязкого холода, липкой жидкостью склеивая пальцы. Резко выдернув руку, Мила увидела, что она оставалась сухой и теплой. Успокоившись, Рудик опять протянула вперед руку, подбадриваемая полуулыбкой Каспаро, и одним широким шагом ступила во внутрь Дуба, на секунду теряя равновесие и оседая на пространственный пол. Она не спешила подниматься, ожидая света, ведь там, где она переходила к дыре было очень неприятно холодно и влажно. Попробовав свои плечи на ощупь, Мила обнаружила, что остаётся всё так же сухой.

Послышался громкий хлопок падающего тела?— наконец-то Мила выбралась из пространственного коридора, оказываясь на небольшой и светлой поляне в окружении деревьев разных видов, зеленой травы и безоблачное небо. Зажмурившись от резкого осветления, не щадящего серые глаза, Мила поднялась с травы, оглядывая бесконечные просторы?— ни на одной стороне, куда поворачивала голову Рудик не было конца. Зеленые поля выступали друг за другом, словно волны, вдали превращаясь в тень, а свежий ветер растрепал в стороны рыжие волосы, холодными щупальцами окутывая шею и плечи. Мила была в замешательстве от погоды и окружающей среды: не то осенний холодок, не то летняя зелень приводили её в восторг. Убрав маску, Рудик принялась кружится, смеясь и крича, словно ребёнок, не боясь быть услышанной. —?Ты прекрасна,?— услышала она голос позади себя. Под высоченным дубом, раскинувшим по бокам свои тяжелые ветви, сидел светловолосый партнер Милы, перебирая во рту длинную стебельку травы. Широко улыбнувшись, Рудик последовала к нему, забирая с лица неспокойные пряди волос. Присев рядом, она заинтересовано посмотрела на его ответную улыбку, слегка прикусывая губу. Если же Соколов здесь?— значит, он хочет знать их будущее, будут ли они вместе. Рудик не скрывала подобных мыслей, но всё-таки боялась того, что они могут там увидеть. А зная вспыльчивую натуру парня, ей совсем не хотелось его здесь злить. Ко всему прочему, она поняла, что не знает, как увидеть эти самые предсказания: ведь ей не объяснили. —?Возьми меня за руку,?— тихо сказал Марк. —?И расслабься. Прикусив губу, Рудик, очищая мозг от лишних мыслей и волнений дала Соколову свою ладонь, кажущейся слишком маленькой на фоне его крупной и жилистой, крепко притягивающей к себе. Совсем замерзнув, Мила позволила ему обнять себя, не выпуская рук. На протяжении трех секунд с ними начали происходить странные вещи: поляна, просторы и ветер?— всё пропало, закружившись водоворотом событий в мелькающих мимо картинках. Отодвинувшись, Рудик смотрела, как пролетает возле неё воспоминание Сокола об их первой встрече, как выглядели её серые глаза, смеясь и лукаво блестя. Потом увидела их первое свидание, первый поцелуй, встречу с Ромкой и Белкой в её комнате, как часто провожал Милу взглядом Марк, видя её в коридорах Думгрота, как нежно целовал, надеясь на большее, его отчаяние в прошлую ночь и восхищение сегодня при встрече. Воспоминаний было не так уж и много, но они яркими пятнами покрывали пространство, заставляя её вращаться вокруг своей оси. А потом все начало приобретать другие оттенки?— коричневый, синий, красный, превращаясь в стены родной гостиной в Львином зеве. Посмотрев на лицо Соколова она увидела заинтересованность и волнение, слегка успокоившие её страхи перед неизвестным. Поняв, что она может передвигаться, Мила, не отпуская рук Соколова прошла вперёд, замечая их?— рыжую девушку и серебряноволосого парня, в обнимку лежащих на диване. Он тихо ей что-то говорил, отчего Мила слегка хмурила брови. Улыбнувшись, Марк притянул её к себе, перекидывая под себя и тут же впился страстным поцелуем в губы, каквсегда это делает. Рассмеявшись, Рудик повернулась к стоящему рядом Соколову, с улыбкой наблюдающему за ними. Покачав головой, он легко чмокнул её в губы, когда всё вокруг начало растворятся, цвета их факультета менялись на серый, чёрный и грязно-коричневый, а потом начали приобретать свои темно-красные цвета стены Транпространственного посольства, чуть отличаясь отсутствием окошек для Щуров. Сначала Мила заметила только себя с грустным лицом и очень тревожно нахмурившуюся, сжимающую в руках маленькую карточку. Возле неё же тенью стоял высокий мужчина в чёрном, прикрыв голову капюшоном. Рыжая что-то говорила, гневно сжимая в руке карточку, а потом и вовсе зло прижала карточку ему к груди, разворачиваясь прочь. Схватив маленький бумажный квадратик на лету, чёрный капюшон перехватил руку рыжей, резко разворачивая к себе?— откинувшееся прикрытие освободило намного короче волосы серебряного цвета, чёрные глаза и… шрам поперек левого глаза. Со свистом выдохнув, Мила стремительно повернулась к Марку, наблюдая слишком бледное лицо и чуть приоткрытый рот. Удивленно выдохнув, он отпустил руку Рудик, отходя на шаг назад. Краски сливались воедино, забирая неприятную картину, возвращая Соколова и Рудик на поляну возле дуба. —?Марк… Но он не слушал. Нахмурившись, Сокол развернулся, пряча собственное лицо с необычными чертами лица, которые совсем не украшает грубый шрам. Он наверняка думал о том же, стремительно отходя к выходу с пространственной дыры. Мельком глянув на расстроенное выражение лица девушки, Марк ушёл, оставляя рыжую в замешательстве и худших чувствах. Она успокаивала себя, прижав колени к груди, что необязательно всё должно быть правдой: ведь сам Велемир поставил под сомнение эксперимент молодых профессоров, а значит?— он что-то знает. Подумав, что именно так оно и есть, Рудик решила выходить из дуба, чтобы найти Марка, но тут же напротив неё показался ещё один желающий увидеть совместное будущее. Чёрная маска растворилась, показывая улыбчивое лицо с лукавыми глазами синего цвета. Покачав головой, Мила улыбнулась, глядя как весело он подходит к ней, галантно кланяясь. Закатив к небу серые глаза, Мила сделала ответный реверанс, чувствуя себя дамой из восемнадцатого века. —?Неужто и тебе интересно, что приготовила нам судьба, Ромка? —?подозрительно спросила Рудик. —?Ты ведь из тех, кто живёт одним днём? —?Я не из тех, кто упускает возможности сделать жизнь лучше. А что такое с Соколовым? На нём лица не было. Рассказав об их с Марком предсказании, Мила ещё больше нахмурилась, видя понимающий взгляд Ромки, означающий неизбежность чего-то. Покачав головой, она принялась ходить вокруг да около, размышляя, как он мог бы получить этот шрам, чтобы убрать потенциальную угрозу. Но Ромка выразил ответный скепсис насчёт неминуемости и злого рока судьбы. Закатив глаза, она раздраженно сказала ему подняться, тут же протягивая свои руки. После секундной заминки, Ромка взял её холодные ладони в свои, внимательно глядя на Милу своими глазами цвета моря, словно впитывая каждую черту лица. Вокруг них тут же заиграли краски тысячи воспоминаний, накопившихся за столько лет дружбы. Знакомство, приключения, объятия, разговоры, шутки, совместные праздники, ссоры, признания, непонимания, драки, отчаяние, печаль, радость, посиделки, вместе проведенные ночи, скрытые наблюдения. Вокруг них пролетало сотни картинок, смешавшихся в одну цветную?— обнимающиеся Ромка и Мила на кухне в доме в Плутихе, громко рассуждающие о чём-то. Ромка больно кусает девушку за плечо, получая сильный шлепок по лбу. Готовящая еду Белка смеется, закидывая назад голову шутя о чём-то, и ребята взрываются хохотом, продолжая обниматься. Глядя на своё румяное лицо и чуть более длинные волосы, Мила сделала вывод, что это уже спустя какое-то время после видения с Марком и немного успокоилась?— разве это не значит, что у девушки всё хорошо? Краски Плутихи закружились вокруг стоящих за руку лучших друзей, медленно складываясь в новую, совершенно незнакомую картинку: находившиеся возле них ребята были немного старше, лет двадцати восьми, но это определённо были Ромка и Белка, в обнимку сидя на диване. Стрижка друга осталась неизменно подростковой с длинной чёлкой, а синие глаза смотрели вперёд лукаво улыбаясь. Векша же наоборот кардинально поменяла причёску, выглядя чуть измученно, но счастливо. Ребята видели только их, потому что стояли задом к тому месту, куда были обращены взоры чуть старшей их пары. Обернувшись, Мила по обычаю себя не узнала?— короткие рыжие волосы завязаны в тугой хвостик, другая форма бровей и ярко-красные губы. Одета девушка была чуть официальней друзей, из чего Рудик сделала вывод, что это она пришла в их милый дом мятного и коричневого тонов. Но не это поразило Милу больше всего. В руках своей старшей версии она увидела маленький комок чего-то, что она положила обратно в коляску с темно-зелёного дерева. Улыбнувшись, Рудик повернулась к друзьям, восторженно прикусывая губу. Положив какие-то бумаги на стол, они с друзьями вышли из комнаты, тихо прикрывая дверь. —?Это что?.. —?голос Ромки звучал неправдоподобно спокойно. —?Это твой ребёнок, Лапшин,?— не скрывая смеха в голосе закончила предложение Мила, радостно улыбаясь. —?Не может быть! Я ведь такой молодой… —?Ромка выглядел грустным. —?Но ведь это не сто процентов, правда? —?Не знаю,?— Мила с сомнением покачала головой. —?Всё кажется таким правдоподобным. Парень нахмурился, увидев улыбку на лице Милы и раздраженно подул на чёлку. Не сдержавшись, Рудик прыснула со смеху, наблюдая искренний ужас в глазах друга. Зеленоватые оттенки тут же закружились вихрем вокруг друзей, заставляя их волосы метаться в стороны, а платье Милы поднять юбку, оголяя бедра. На этот раз прыснул со смеху Ромка. На своё собственное удивление он выглядел вполне счастливый предсказаниями, хоть и чувствовал себя обескураженным. Его радовала мысль о том, что и через несколько лет они все будут вместе, а что главное?— живы. Ведь пока Лукой Многолик дышит со всеми ними одним воздухом?— ребята не смогут спать спокойно, опасаясь самых неожиданных поворотов. Так что Лапшин улыбнулся, разворачиваясь к выходу. Последний раз скользнув по телу лучшей подруги, которую он так любил, но запрещал себе желать, Ромка вышел из пространственной дыры, чтобы найти Белку и рассказать ей обо всём. Рудик же не могла избавиться от чувства неоднозначности: нигде, ни на одном воспоминании она не видела ни Марка, ни Лютова. Так значит ли это, что девушке предстоит остаться одной? Посвятить себя карьере и друзьям, не обращая внимания на глупые чувства одиночества и тоски, надеясь, что когда-то она встретит кого-то, кто полюбит её и будет беречь очень близко в сердце, проявляя к ней лучшие порывы, строя и совершая совместные планы. Конечно же, ей отчаянно не хотелось такого, но Рудик училась правильно расставлять приоритеты и думать рационально: в первую очередь ей нужно стать сильнее и любыми силами защитить родных. Свою семью с новорожденным братиком, друзей, всегда готовых помочь и невиновных, мирных жителей, не ожидающих ударов в спину. Им нужен тот, кто сумеет собраться и дать отпор, и Рудик всеми силами хотела стать этим человеком. Мила в очередной раз грустно кинула взгляд на бесконечные просторы, раскинутые перед ней в своих зелёных одеяниях, в попытке скрыться друг за другом, превращаемые в тени. Смотрела, не отрывая серых, невзрачных глаз, которые каждый видит в толпе по сотни раз на день, ведь они совершенно обычные. Но стоит всмотреться... Лишь всмотреться в чуть более темные вкрапления вокруг зрачка, на заметно светлый контур оболочки и поймете, что на свете безумно много глаз, но нет одинаковых. Словно муравейник, набитый маленькими, черными и, на первый взгляд идентичными мурашками, мечущимися под вашими ногами в бешеном танце побега, не закрывающий запутанный лабиринт узоров, непонятных человеческому взору. В каждом из них есть особенная черта, не поддающаяся различию с боку обыкновенного человеческого глаза, но между собой они различают друг друга. Может даже имеют клички. Различия намного больших в размерах существ видно сразу, но именно они игнорируют эти расхождения, несоответствия друг с другом, называя очередные серые глаза ?очередными?. Если когда-то Миле Рудик придётся сражаться против Многолика, облачаясь в удобную одежду и заплетая волосы в высокий хвост, её серые глаза изменятся и все это заметят. То, что видят в них сейчас?— лишь маска, прикрытие, образ. Иногда?— эмоции, которые она прячет под стараниями выглядеть нормально, но срывается в те подлые мгновения боли от воспоминаний. Но когда вы увидите эти глаза в момент боя, или за минуту до него, или за день?— поймёте, что такое её истинный взгляд. Она не будет смотреть на вас, или в пол, но не обижайтесь?— дело вовсе не в смотрящем. И холодная ненависть, уничтожающе пронзительная и кровожадная будет плескаться не в вашу сторону, пожалуй. Там не будет места боли, страданию, грусти, отчаянию или милосердию. Мила Рудик готовится к убийству. И тогда?— будьте так любезны?— не смотрите ей в глаза. Она добрый человек, ведь хочет защитить семью, друзей и невинных, но, сама того не понимая, она поставила за лидирующую цель именно месть. Становясь сильнее, Рудик приближается к заветному моменту, никому не признаваясь, как сильно желает этого убийства. Хочет, чтобы он пришёл. И ей по сути не так важно, что случится с теми, кто окажется у Воранта на пути, но победив или проиграв, в любом случае, все будут говорить о её жертве, а не мести. Опустив металлического отблеска взор, Мила глубоко вдохнула свежий, саднящий горло воздух простора. Непонятная привязанность к месту, появившаяся за час времени мешала ей идти к выходу. Рудик словно замерла, не в состоянии уйти, чтобы оказаться среди знакомых лиц, осточертевших проблем и жестокой реальности. Но здесь, наблюдая разные картины точного будущего, Мила чувствовала себя в безопасности от любопытных одноклассников и учителей, ожидавших её вне пространственной дыры. Почти смирившись с неизбежностью предстоящего, Рудик стремительно развернулась к ?выходу?, на ходу удивляясь неожиданному месту, где Мила нашла умиротворение. Язычки ветра резкими порывами обжигали кожу лица и рук, будто пытаясь остановить рыжую, заставляя её волосы метаться, но шаг девушки оставался непоколебимым. Нежданно и негаданно свет ?выхода? оповестил Рудик о прибытии ещё одного желающего увидеть их совместные предсказания. Нахмурив брови, она недоверчиво смотрела на блестящие ?оксфорды?, появившиеся в поле её зрения. Облегающий чёрный костюм, такого же цвета рубашка и бабочка, идеально и симметрично расположенная чуть выше ключиц. На секунду из Милы выбилось умение дышать, она замерла, лихорадочно собирая обезумевшие мысли в что-то толковое, но тут же утратила контроль, увидев чёрные глаза. Весь он?— слишком темный и угрюмый, словно тень нагоняющая тоску на стоявших рядом?— волнами чуждых человеческому сердцу вечной злобы и скуки поглощал свет, что раскинулся в стороны от него просторами зеленых полян. Каждый шаг в её сторону раздавался тихим шуршанием, превращаемый в немую угрозу его ледяными глазами, нагоняя чистый ужас. Одолев липкий испуг, захвативший её онемевшие конечности, Рудик с вызовом посмотрела на Нила Лютова, остановившегося в трех шагах от неё самой. Она не понимала, почему он пришёл и чего ей ждать дальше, но именно в тот момент ей хотелось ликвидировать оставшиеся шаги, чтобы оказаться ближе. Ближе к глазам, убивающим её немым презрением, и к рукам, непозволительно белым, как и вся его кожа, контрастирующие привлекательна на фоне черного костюма, а уложенные волосы стали ещё короче?— подстригся. —?Чего тебе, Лютов? —?неожиданно спокойным голосом спросила Мила. Парень неоднозначно хмыкнул. —?Угадай. От тона его голоса по коже Рудик пробежали мурашки. Зачем он это делает? Зачем ведет себя так, будто ему не всё равно? Нахмурив брови, Мила сделала шаг вперед, тут же обругав себя в голове, ведь губы Лютова чуть заметно дрогнули. Как всегда. Его умиляли и смешили её потуги казаться холодной и равнодушной, раз за разом опрометчиво выдавая себя. Как же мило было наблюдать её разозлившееся выражение лица и нахмурившиеся брови. Словно бы он этого не замечал. Покачав головой, Нил убрал с лица обычную маску чёрного цвета, проводя ладонью по лицу. Под его глазами залегли непривычно темные круги, словно от недостатка отдыха, а кожа казалась ещё белее. Невольная мысль беспокойства появилась в голове Рудик, но она тут же отмахнулась от неё, словно от противно жужжащей мухи. —?Неужто ты правда хочешь увидеть пророчества? —?Мила подняла одну бровь. Маг раздражительно фыркнул, глядя на её недоверчивое лицо. Это наверняка было его ошибкой, ведь Лютов хотел лишь глянуть на Рудик, как он всегда это делает, но тут же в голове вспыхнули предательские мысли, что с такой прической Рудик выглядит терпимо. И ей определенно идёт зеленый цвет. Это платье. Это место. Ей определенно подойдет он.

Сморщившись, словно от противной зубной боли Лютов отвел взгляд, тут же замечая чуть выраженное изменение в Рудик: взгляд её стал жестче, а по дрогнувшим губам было понятно, что ей неприятно. Ведь она наверняка подумала, что противна ему. От такой догадки Нилу хотелось засмеяться: если бы она знала, как он хотел взять её просто тут, под чертовым дубом, чтобы довести девушку до критического момента, поглощая остатки её невинности и гордости. Вспомнив те жаркие объятия, которые она дарила Соколову в коридоре, он сжал челюсти. Они выглядели так, словно уже переспали, и Лютова это безумно бесило. Сам не понимая причины, он телепортировался за ними, о чём тут же пожалел: наблюдать ту страсть было непривычно больно. В нём бушевала ненависть на неё, рыжую дуру, чуть не отдавшуюся в коридоре, на Соколова, так жестко прижимающегося к её телу, и, что главное, на самого себя, изнывающего от необузданной и незнакомой ему раньше гости-ревности. Лютов, на своё же несчастье, не умеет справляться с такими чувствами, потому что никто и никогда не заставлял его ревновать, но может попытаться сделать вид, что их не существует. Как всегда. —?Не поверишь, Рудик,?— наигранно веселым тоном ответил он. —?Зачем? Раздраженно хмыкнув, Лютов чуть ли не в панике перебирал в голове готовые заранее ответы, не в состоянии отыскать наиболее подходящий, не меняя чуть презрительного и скучающего выражения лица. —?Интересно, Рудик. Я могу быть чертовски любознательным, а мир вокруг?— ужасающе скучным. И он состроил ей презрительно-веселую ухмылку, перекидывая вес на правую ногу. —?И что… — начала говорить Мила. И не закончила. Преодолев оставшиеся два шага, Лютов грубо схватил девушку за руки, притягивая к себе. Изумленная Рудик с ещё большим ошеломлением воззрилась на дымчато серые краски, вихрем воспоминаний и чувств закрутившихся вокруг парня и девушки. Эмоции ненависти, злобы, отчаяния, испуга, неуверенности, досады, негодования, отвращения и обиды смешались в один угнетающий цвет, нависший над ними тёмной тучей, словно пылью рассыпаясь над их головами.

Замерев, Мила видела короткий, но очень отчетливые вспышки их воспоминаний: первое знакомство, боль, жгучие ожоги на руках в театре, мороженное на юбке, каждая неприятная встреча, спасение и ненависть Рудик в момент, когда Нил бросил Гарика, даже не попытавшись спасти. Дрогнувшее лицо Лютова показало ей его истинное сожаление и непонимание. Каждый момент четкими контурами пролетал возле них, угнетающей стеной вновь воздвигаясь между ребятами. Рудик с болью закусила губу, глядя на собственное выражение лица в глазах Лютова, когда он, злобный малый, сказал Воронову нанести ей порезы, чего не в состоянии был сделать сам. Как безжалостно он смотрел на неё, порываясь присоединиться, но остановлен клятвой. Мила хотела отвести взгляд, но тут же и остолбенела, глядя на неожиданно появившийся луч света, бежевым дыханием раздвигая тучи. Она увидела летнюю себя?— с короткими волосами, в бежевой блузке и со слегка пьяной улыбкой, сидя очень близко к Лютову и держа в руке бутылку пива, внимательно слушая его. Рудик увидела, как он положил её на кровать, и, слегка подумав, лег рядом, вглядываясь в безмятежное лицо соперницы. Его рука лежала очень близко к её ладони, парень провел пальцем по её тыльной стороне, но тут же одёрнул её, безучастно закрывая глаза. Мила посмотрела на стоящего рядом парня с изумлением, замечая лёгкий румянец на его щеках. Лютов выглядел совершенно нормально, но Рудик видела то смущение, невольно улыбаясь и не пытаясь скрыть улыбку даже когда Нил повернул к ней голову. Краски вокруг них вновь закружились в безумном танце, складываясь в новое место и незнакомую ситуацию, где Миле и Лютову ещё предстоит побывать. Отчетливо Рудик видела себя, хмуро глядящую на Лютова, который что-то весело рассказывал ей сидя на парте в кабинете алхимии. Удивившись месту, рыжая внимательно осмотрела себя на наличие ссадин и ушибов, но удивленно заметила в руке маленький бумажный самолетик. Лютов, расслаблено сидя на парте, резко спрыгнул, не теряя легкую улыбку на лице и шустро подобрался к растерянной Рудик, подходя близко-близко к её лицу. Глядя сверху вниз, Лютов опять что-то сказал, но Рудик снова лишь молчала, даже не глядя на стоящего впереди парня. Что-то объясняя, Нил схватил её за плечо, будто зовя её, но она лишь равнодушно отмахнулась. Это безразличное выражение лица она видела и в воспоминании с Соколом, когда девушка, отмахнувшись от Марка, ушла. Но тут Мила не спешила уходить, наконец-то что-то отвечая парню, прямо глядя ему в глаза. Отпустив рыжую, Лютов отошел от неё и тут же превратился в сочетание красок его школьной формы, когда всё закружилось в танце оттенков, складываясь в следующее предсказание. Они были на улице и Мила видела лишь очертания их тел напротив светящегося фонаря. Лютова слегка покачивало и он оперся о столб, параллельно слушая Рудик. Ничего не происходило какое-то время, но потом… Лютов приобнял Милу, а их головы подозрительно качались, словно они… не может быть! Они целовались! Не сдержавшись, Рудик кинула взгляд на парня в костюме, сильно сжимающего её руку. Лютов выглядел слегка удивленным, но вполне спокойным и даже немного довольным. Краски вокруг них сгущались, превращаясь в странные картинки: Мила видела пролетающую мимо них птицу, громко ухающую, словно предупреждая кого-то. Красный, синий, чёрный, белый?— оттенки закружились в бешеном круговороте, смерчем кидаясь в разные стороны. Волосы Рудик беспорядочно метались, а подол платья рисковал задерется, но, поддавшись резкому порыву, Мила прижала его к бедрам, отпуская руки Лютова. Испуганно глянув на Нила, она поняла, что смерч и не собирался останавливаться, лишь усиливаясь и сметая любые препятствия. —?Бежим! —?закричал Лютов, хватая девушку за руку. Они бежали в предположительное расположение ?выхода?, пытаясь разглядеть хоть что-то в беспроглядной тьме видений и воспоминаний, навеянных их сознаниями. Над их головами блеснуло что-то, привлекающее внимание Рудик. На ходу подняв голову, она замерла, наблюдая отражающий на блестящей поверхности хаос цветов чёрный камень, стремительно увеличивающийся в размерах. Стоящий рядом Лютов удивленно поднял голову следом за рыжей, тут же потянув девушку на себя и бросаясь на землю, прикрывая её своим телом. Дикий рев смерча, перекрывающий завывание красок, мечущихся вокруг них в безумном танце, лишь надвигался, а Рудик смотрела на Лютова, нависшего над ней с закрытыми глазами и плотный сверкающий щит чуть выше. Смотрела две секунды до момента, когда обсидиан с грохочущим звуком свалился на щит Лютова, и, выкрикнув, она притянула парня ближе к себе и тогда всё исчезло. Не было завивания и рева, сильного ветра и его холодных порывов; были лишь тихое перешептывание и шаги, приближающиеся к ним. Открыв глаза Мила поняла, что они с Лютовым снова в Дубовом зале.