Глава 5 (1/1)
Донгар сидел на берегу реки, вглядываясь в собственное отражение и расчёсывая деревянным гребнем спутавшиеся длинные волосы. Это было довольно медленно, больно и утомительно. Терпения в шамане было не так уж и много, поэтому он, воровато оглядываясь, будто Кээлээни в любую секунду мог здесь появиться для того, чтобы снова начать свои нудные наставления ("В-ваше В-высоч-честв-во, э-это в-всё дел-лаетс-ся н-не так. М-медл-леннее, начин-ная с с-сам-мых к-кончиков..."), стал быстро и резко вычёсывать колтуны, разумеется, делая затянувшийся процесс только болезненнее. Наконец покончив с этим, Донгар стянул волосы в хвост, перехватив их кожаной лентой, и оглянулся.
Конечно, и речи быть не могло о том, что он привык к этим странным светлым всего за пару часов, но именно сейчас гадкое одиночество призывно распахнуло свои объятия, а мальчишка невольно погрузился в него с головой.Во дворце с ним всегда были Кээлээни и Хонт-Торум. Границу Донгар пересекал в прошлый раз вслед за посланной туда группой воинов. В городе он остановился у Богдапки и почти сразу же был втянут в эту историю со светлыми. То есть, по сути он практически не оставался наедине с самим собой. Но именно такое всепоглощающее одиночество он ощущал крайне редко. Или, может, это Граница решила испытать ещё и своего создателя? Опрометчиво с её стороны.
Первой из внезапно нахлынувшей туманной завесы вышла Аякчан. Она тяжело дышала и не решалась поднимать глаза на шамана. Она была измотана скорее морально, чем физически. Это неудивительно: она была настроена по отношению к тёмным явно не благожелательно, но в её планы по пересечению Границы война точно не входила.
- Как ты? - хрипло спросила девушка, присаживаясь рядом. Кажется, она поверила в ту нелепую историю, сочинённую Донгаром на ходу и сейчас, побывав, как она полагала, в его шкуре, начала ему сочувствовать. По сути она перенесла то же самое, что и чёрный по версии своей лжи: бессилие. Её Огонь здесь не имел никакой власти, он вообще не мог существовать в этих землях. А вот медвежья ипостась Хадамахи и мастерство Хакмара останутся. Вот только поддержки предков, приходящих к своим потомкам всегда, когда те начинают творить, не будет.- Нормально. Во время возвращения домой ничего не происходит.
Аякчан кивнула.
- Что с тобой произошло?- Я... - девушка мотнула головой, будто бы отгоняя все те страхи и ужасы, которые только что пережила. - Я горела в Огне и ничего не могла с ним сделать. Он меня не слушался. Это был не Голубой Огонь, понимаешь? - с тревогой волшебница посмотрела в глаза Донгара. Тот кивнул:- Вероятно, Рыжий Огонь?- Видимо, он самый, из Нижнего Мира, - тихо проговорила Аякчан. - Я не могла вызвать Голубой Огонь и не могу сделать это сейчас. Я опустошена.
- Думаю, как только перейдём Границу, твой Огнезапас вернётся, - протянул шаман, наблюдая за стремительно бледнеющей девушкой. Видимо, она не рассматривала вариант, что этого может и не произойти, до данного момента. - Не волнуйся, - добавил Донгар, кляня самого себя: утешать он смог бы разве что животных, и то не факт, что получилось бы. Вот идиот. Девочка только сильнее расстроилась. Что он за человек?Дальше шаман, разумеется, не стал её допрашивать. Только, подчинившись какому-то внутреннему порыву, обнял. Аякчан вздрогнула, но, помедлив, обняла его в ответ. И пусть сначала тёмный корил себя за несдержанность, спустя две минуты он понял, что этот шаг был правильным: волшебница ведь по-прежнему считала, что у них было почти одинаковое испытание. Было бы странно, если бы он ответил просто сочувственным взглядом.
Послышались шаги. Донгар и Аякчан отпрянули друг от друга, смутившись, будто бы простые объятия выходили за рамки приличия. Для шамана уж точно: редко кто-либо набирался достаточно мужества для того, чтобы его обнять, Хонт-Торум обычно обходился похлопываниями по плечу (весьма болезненными, надо заметить), а Кээлээни сам по себе сторонился мало-мальского тактильного контакта и не баловал им подопечного.
- Ага, стоит нам только исчезнуть на пару часиков, а вы тут уже обнимаетесь? Какая идиллия, - едко заметил Хакмар, нависнув над парочкой. Чёрный смущённо отвёл взгляд к реке и, распустив хвост, принялся заплетать косу. Дело недолгое, но отвлечься поможет. Однако практически тут же рядом с ним на траву опустился Хадамаха, отчего шаман смутился лишь больше.- О, я вижу, вы в полном порядке, - так же ехидно заметила голубоволосая волшебница, сложив руки на груди.
- Но явно не лучше вас, - запальчиво ответил Хакмар. Вот чего он добивается? А что от Донгара хочет Мапа, пристально высматривая что-то у него на лице? Шаман сильно волновался. Пальцы не желали слушаться хозяина, отчего часть прядей постоянно выскальзывала, а сама коса выходила жутко неопрятной. Вздохнув, чёрный распустил косу и начал плести её заново.- Думаю, вам не должно быть никакого дела до этого, - хищно ухмыльнувшись, выдала склочная девица. Донгар едва не застонал: кажется, он стал жертвой чьей-то ревности. Вот только этого не хватало, честное слово.
Сидящий рядом Хадамаха шумно выдохнул, как будто эти полминуты сидел, задержав дыхание. Шаман почувствовал себя ещё более неловко и снова спутал косу.