Прекрасная любовь. (1/1)

Вот и наступил этот день. День, когда может произойти всё, что угодно - ожидаемое и неожиданное. Вечер этого дня способен принести вам любой сюрприз и ему плевать, любите вы их или нет. Порой жизнь бывает безжалостна, может вводить вас в крайнее смятение или же причинять невыносимую боль, но потом даст вам понять, что всё это было не зря, что это была часть пути-вашего пути. В жизни каждого человека рано или поздно наступит тот день, день, который изменит всё, отнимет то, что было у вас раньше и даст другое, новое, непонятное, но прекрасное. Почему я вам это говорю? Почему я вдруг решил пофилософствовать? Потому что этим днём в моей жизни оказался день, когда в Эйтоку проходил осенний бал. Я ничуть не преувеличиваю, я говорю так, как есть на самом деле. Этот день стал для меня значительнее всех остальных дней.На улице было довольно холодно, но этот холод был очень свеж и приятен. Осень очень редко приносит нам такие сюрпризы и обычно мы спешим поскорее убежать с улицы, согреться и не вылезать из-под одеяла ближайшие три месяца. Но сейчас мне не хотелось этого делать, потому что погода была чудесна и будто бы сама не хотела меня отпускать.Мы с Кураноске договорились, что встретимся у входа в Эйтоку к восьми часам, и вот я уже десять минут стоял и наслаждался безветренным вечером, в ожидании своего друга.

- Прости, Цукаса, я опоздал, потому что никак не мог найти свою бабочку,-пробормотал запыхавшийся Кураноске, когда наконец изволили наградить меня своим присутствием.- Знаешь, друг, в другой вечер я бы на тебя рассердился и даже бы обозвал, может быть даже обидно, но только не сегодня. А благодарить тебе за это надо матушку-природу, которая решила подарить нам столь хорошую погоду,- отвечал я, не вытаскивая руки из карманов своих брюк.- С чего это вдруг ты заговорил такими фразочками, съел что-то не то?- усмехнулся Кураноске и стал разглядывать мои зрачки.- Да нет, вроде признаков отравления нет,- вынес он свой вердикт.- Ха-ха, очень смешно. Ладно пошли внутрь, чем быстрее придём, тем быстрее уйдём с этого проклятого бала,- мы направились к дверям.- Тебе очень идёт этот костюм, Цукаса,- сделал мне комплимент Кураноске.- Чего он только не пережил, ему уже куча лет. И кстати, если ты думаешь, что я похвалю твою адскую зелёную бабочку, то ты сильно ошибаешься. Решил скорчить из себя брутала?-улыбнулся я.- Я решился,- твёрдо сказал Кураноске.- Что за угрожающий тон? На что это ты решился?- испугался я.- Я, наконец, решил объявиться перед Юкино,- было видно, что Кураноске настроен решительно.- Ну наконец-то! Я уже думал, что ты никогда этого не сделаешь,- громко сказал я, не смотря в глаза своему собеседнику.- Я выжидал нужного момента и вот он наступил. Сегодня произойдёт что-то невероятное,- сказав это, мой друг пошёл быстрее и через несколько секунд растворился в толпе гостей.Да уж, я конечно был очень рад за Кураноске, который, наконец, расставит все точки над "i" в своих отношениях с Юкино. Но его последняя фраза очень меня насторожила.Стоило отдать должное К4 за то, как они организовали этот осенний бал. Право, я до сих пор не могу понять, почему ежегодный бал-маскарад, который уже стал традицией в Эйтоку, вдруг исключил требование на маски и костюмы. Мысли этих особ никто не может преугадать.

Как только я вошёл внутрь, то меня сразу же посетило ощущение восторга и восхищения. Огромный бальный зал, облачённый в шикарные ткани манил своей изысканностью. Прямо посередине великолепного мраморного помещения, выдержанного в 19 веке, танцевали пары, как я не старался, не мог узнать в них так привычное мне стадо. Они были прекрасны, от них исходила динамика движения, они кружились в бешеном потоке вальса, не останавливаясь, от них не хотелось отрывать взгляда.Платья девушек струились своими рюшами и шифоном, их юбки вырисовывали плавные линии, каждая из которых была уникальна. Юноши с блестящей выправкой нежно обхватывали своих хрупких партнёрш, кружа их быстром ритме танца.

Всамом конце зала расположился аккуратный балкончик, от которого исходили две гигантские мраморные лестницы, покрытые красной ковровой дорожкой с золотой окаёмкой. И весь этот шикарный комплекс дополнял оркестр, который отлично вписался в композицию зала.Я прошёл к столику с закусками, который стоял прямо под балкончиком. На самом деле этот столик был моей единственной целью. Это всё из-за столовой в Эйтоку. Каждый день она предоставляет разное меню и в этом меню всегда такие превосходные блюда, что даже одна их картинка вызывает у меня обильное слюноотделение. Но таких денег, чтобы обедать в этой столовой у меня нет, да что там говорить, стоимость обедов Эйтоку, почти как вся зарплата моего отца. И вот теперь я стою перед этим столиком, вернее уже не стою, а набираю себе на тарелку всякие вкусности, которые не то что не пробовал ни разу, не знаю как они даже называются. Поэтому не буду позориться и описывать, что там находилось, скажу одно - этот стол был самым настоящим рогом изобилия. Кстати, около него находился один я, и почему то меня это даже не удивило.Я был доволен сегодняшним вечером. Прекрасная музыка, всё время кто-то танцует, воздушные акробаты повсюду вытворяют просто невероятные трюки, завернувшись в какую-то атласную белую ленту. Да ещё и наелся до отвала, получил огромное удовольствие и ругал себя за то, что не хотел сюда идти.

Я ни разу не увидел Кураноске и никого из К4, мне даже стало немного не по себе. Вроде бы К4 почётные гости, а ни одной из них здесь нет. Но вскоре после этой мысли я понял, что зря волновался, потому что со сцены, которая находилась за оркестром, какой-то худощавый паренёк в чёрном фраке стал что-то объявлять в микрофон. Он сказал: " А теперь настало время сделать этот вечер ещё чудеснее. Вы спросите, как? Легко, поприветствуем наших замечательных девушек, участниц К4!".

Мраморную лестницу озарил свет, заиграла торжественная музыка и все стали аплодировать, свистеть и кричать от восторга. По лестнице спускались Коишикава Мими, Аюзава Сакурако, Нишикада Юкино и перед ними величаво, как она это умеет, шла Макино Цукуши.Она аккуратно спускается по лестнице той, мягкой, но уверенной походкой, свойственной только ей. Длинный и тонкий шлейф её платья следует за ней. Она вся светится, от неё исходит та энергия, та сила, которые так ей присущи, которые всегда мне в ней нравились, хоть я этого и не признавал. Её движения просты и изящны, что приковало мой взгляд. Её тёмные волосы спадают на плечи лёгкими волнами. Какой я же идиот, что раньше не замечал, на сколько эта девушка очаровательна. Теперь я с уверенностью могу заявить-я влюбился в неё, окончательно и бесповоротно влюбился.Я не могу думать, я не могу слушать свои мысли, я могу лишь любоваться тем, как она идёт вниз-ко мне, будто бы созданная для того, чтобы спускаться по подобным лестницам.Я почувствовал, что больше не могу вот так вот просто стоять, что-то толкало меня вперёд. Я не был способен сопротивляться этому чему-то. Дерзким и уверенным шагом я взбежал на лестницу, по которой следовали К4 и добрался до Макино. Я посмотрел на неё глубоко влюблёнными глазами и наконец понял, что всё это время я любил её, с первой нашей встречи я влюбился, но боялся в этом признаться самому себе,ведь влюбиться в такую девушку я не мог, потому что был другим, был тем, кто боялся собственных чувств и прятался за искусственным щитом, который создал по собственной глупости. Она изменила меня и теперь я тот, кто есть-человек, который способен любить, любить Цукуши.Я стоял, смотрел в прекрасные глаза Макино и был безгранично счастлив, что могу это делать. Мне не нужно было абсолютно ничего. Даже бы если она не знала, что я существую, но у меня была бы возможность вот так вот просто смотреть на неё,пусть даже издалека, я был бы на седьмом небе, и кроме этого не нуждался бы ни в чём.На самом деле мы не знаем, кто мы, мы не знаем на что способны, что нас ждёт, пока не влюбимся в кого-то. Только после этого человек становится способным познать, какой он на самом деле. Может быть, влюбляясь в кого-то мы совершаем ошибку, от которой нам потом будет больно, но мы не хотим думать об этом, потому что живём здесь и сейчас. Может быть правильно говорят - люди, которые любят, глупы и ничего не видят вокруг. Так вот, я хочу быть этим глупцом, хочу не замечать ничего, кроме Цукуши и от этого я по-настоящему счастлив.