Я вижу, что тебе плохо. (1/1)

После трапезы они направились в сторону играющих автоматов. Некоторые были против этой идеи Чарли, но Аластор не возражал, решив помолчать, ведь не всем наверное нравилось его разговорчивость, особенно пепельноволосой, которая часто за это клеветала. Демон был очень сильно подавлен и огорчен, что всё так получилось, ведь они хотели отдохнуть, а теперь пытаются развеселить его. Это не нравилось тирану, ведь они толком не отдыхают, а тут он им всё испортил. Взглянув в небо отрешённым взглядом, Ал увидел пентаграмму, которая с грешниками день и ночь и почему-то ему сейчас пришла немного безрассудная, но правильная в данный момент мысль. Она приходила к нему не раз, но всегда отвергал, а теперь наконец решился поддаться ей. Сделав глубокий вдох, он достал телефон и набрал номер, который всегда помнит и вскоре постарается стереть из памяти навсегда. Раздались гудки, которые каждый раз заставляли думать, что делает сейчас нечто неправильно. Но отступить сейчас не решился.—?Ал, пошли… —?хотела сказать она что-то ещё, но увидела, что тот сейчас будет с кем-то разговаривать, поэтому решила не мешать, ведь это не вежливо.—?Да? —?наглый, грубый голос раздался в трубке, который раньше, да и сейчас его манит, заставляя отступить назад. Однако решение оверлорда было сейчас как никогда непоколебимо и твердо, как сталь.—?Вам звонит влюбленный придурок, который больше своего носа ничего не видит. —?ответил он на полном серьёзе, чем остальных наблюдающих за ним озадачил,?— Я знаю, что вы сейчас слишком злы на мою настырность. Я понимаю, что слишком много раз пытался всё вернуть назад, прекрасно зная, что это бессмысленно. Прости меня, моя любимая, я наверное слишком долго вам надоедал своими слезами и мольбами, стоя на коленях. —?говорил он, смотря на тлеющие факела которые продавали детям.—?Я постараюсь вас больше не вспоминать, стереть из жизни, если конечно получиться, ведь это не только моё желание, но и ваше. Прости, что доставал тебя слишком много раз, что за это уже нет прощения, но я был рад быть с тобой целых 90 с лишнем лет, если считать нашу жизнь в мире людей… Почти век, не правда ли… Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ах! Извини, что так долго приставал и не слушал твоих слов насчет того, что ты не хочешь детей. Мне жаль, моя душа, которая в некоторые моменты была очень нежной и доброй… Прости за всё, что я решил влюбиться в тебя, за то, что наши жизни обрушились в бездонное марево боли, страданий и лжи. Я больше не позвоню и не напишу. Буду сделаю всё, как ты так сильно желала. Прощай, Беатриса или могу ли я тебя назвать, как прежде, Брити? —?говорил он, как из газ стали скатываться слёзы, по ту сторону тоже слышались тихие всхлипы, но она так и не давала своего ответа.—?Прощай, моя Брити, моя первая губительная, ранящая сердце очень сильно любовь. Я тебя очень сильно люблю, настолько, что схожу сума, но тебе это лишь вредит. Поэтому я убью своё сердце, уничтожу все чувства и тогда ты больше не будешь страдать. Прости за все неудобства и тягости. Такого больше не будет. Клянусь своей жизнью. —?сказав это, он сбросил трубку.Люцифер подошёл к нему со спины и потрепал того по плечу, обняв того, заставляя демона немного наклониться. Энджел же потрепал тому волосы и сказал, что тот поступил, как настоящий мужчина, хоть отпускать порой больно. Алекс был горд за своего отца, но в глубине переживал за того, ведь знает насколько сильно любит его мать. Эдуард наблюдал за всей обстановкой, не снимая уст улыбку, ведь был рад за отца, который перестанет себя корить за те неудачные отношения только себя и наконец заведёт новые. Алиса и Софи радовались вместе с братьями, прося их покатать на ручках. Правда причина была не в переполняющей радости, а в том, чтобы те не подошли к папе, которому сейчас немного плохо, по крайней мере он это очень искусно скрыл улыбкой. Это раздражало малышек, ведь прекрасно видели насколько тому бывает больно, когда остается наедине с собой.Чарли смотрела на него радостным взгляде, в отличии от Вагаты, которая пыталась подавить к тому злость, но также была довольна за него. Из-за чего? Она честно не понимала, однако, видеть его такого было намного привычней, чем до этого, вот только что-то в нём было не то. Словно он сейчас перед ними в маске, а в душе плачет, но это же наверное бред не так ли? Как он может вообще что-то чувствовать. Эта двояка раздражала воительницу, которая пошла в ларёк за сахарной ватой, которую немного позже попросили дочери Радио-Демона. Блондинка осталась одна, смотря на того, с которым вроде всё хорошо, вот только в глазах предательски проявляется пустота и большая печаль, что в корне не понравилось принцессе, поэтому пошла в их сторону.Как только она подошла к ним, то заметила, как его большие руки немного дрожали, а голос был очень тихим для него. Наследница поняла, что Алу сейчас очень плохо и хочет побыть один, как тогда в кабинете. Поэтому она схватила его за руку, отведя на колесо обозрения, где место было для двоих. Она заплатила за пять кругов, чтобы те не посмели их остановить. Все непонимающе смотрели на них, пока не дошло, что сейчас красноволосому не до поздравлений.—?Всё… Фух… —?сказал Чарли расслабленно, присев рядом с радиоведущим,?— А теперь говори всё, что думаешь сейчас и это приказ. —?сказала она, превращаясь в свою демоническую форму.—?Принцесса… Всё хорошо… —?сказал он подавленным голосом, но после её заключили в крепкие объятия, не давая и малейший намёк выбраться из них.—?Нет… Я это прекрасно вижу насколько тебе плохо! Пусть другие этого не видят, я чувствую насколько тебе сейчас плохо, Аластор. —?говорила наследница, обнимая того ещё крепче, как почувствовала, что плечо стало постепенно влажным.—?Чарли… Я…Это так больно… Очень больно… Даже её обзывательства не были так больны, как то, что сделал я сам… —?говорил он, всхлипывая,?— Она… Я… Черт… Почти век был прожит зря… Я… так опозорен и унижен… Что мне делать?.. —?говорил он, отвечая на объятия, а после задал долго мучающий вопрос, на который не знал ответа. Он нежно обнимал блондинку, крепко прижимая к себе, словно боялся отпускать, но и та тоже не отставала.Шарлотта немного отстранилась, чтобы увидеть его заплаканное лицо, где глаза полны отчаяния и страха неизвестности. Она нежно поглаживала одной рукой мокрую щеку, пытаясь убрать слёзы, а после поцеловала в губы, положив ту руку ему на голову, поглаживая ушки. Аластор этому действию был шокирован, но на поцелуй ответил.