глава 3. (1/1)
Ученый сидел за столом, нервно постукивая пальцами по гладкой поверхности. Время тянулось очень медленно, заставляя молодого человека кусать губы от волнения. Сердце лихорадочно колотилось, и Ковальски глубоко вздохнул, стараясь сосредоточиться и проанализировать ситуацию, если не на сто процентов трезво, то хотя бы близко к этому. В комнату вбежала медсестра с внушительной стопкой документов, за ней зашел полненький светловолосый мужчина лет сорока – врач. Ковальски подхватился со стула, приветственно протягивая для рукопожатия ладонь.- Сидите-сидите, Ковальски, - мужчина спешно пожал руку ученому и присел за стол напротив, положив довольно толстую светлую папку перед собой на стол, - Я не могу понять, зачем это Вам нужно, но я узнал всё, что просили. Вот.Врач открыл папку и отдал шатену несколько бумаг с рукописным текстом, приложенных к чьей-то медицинской карточке. Ковальски внимательно начал вчитываться в выданное. По мере продвижения глаз по тексту в них больше и больше читалось отчаянье.- Мы ничего не сможем сделать сейчас, пока у нас нет этого лекарства, -светловолосый мужчина сложил свои ладони в замок и вздохнул, как будто чувствуя состояние сидящего перед ним молодого человека, - Это довольно редкий препарат, который выпускают только в Японии. На него нет аналогов и тем более подделок. Я пытался связаться с больницами страны, но у них либо он отсутствует, либо они вообще удивлялись и говорили, что больница не может себе позволить иметь настолько дорогую вещь.Ковальски постарался не измениться в лице при осознании предоставленной информации и поискать выход из ситуации. В голове никак не укладывалось то, что сильно потрепанный и израненный человек после миссии попал на реанимационный стол в главной больнице Нью-Йорка и пострадал еще больше из-за нелепейшей врачебной ошибки при операции. Когда ученый узнал эту информацию, ему захотелось оторвать рукитакому мелкому врачишке за то, что он не квалифицировани не компетентен настолько, чтобы не допускать промахов. Самая глупейшая ошибка – вколоть пациенту то, на что у него ужаснейшая аллергия. Да, можно было простить незнание, если бы не кома, последующая после этого. Кома, из которой этот самый пациент может просто не выйти и умереть.- А если заказать напрямую из Японии? – Ковальски унял дрожь в пальцах, держащих до сих пор медицинскую карточку. Молодой человек поднял взгляд с документов и серьезно посмотрел на врача. – Я заплачу за все, чтобы доставили как можно скорей. Не важно, какая сумма и обстоятельства. Только… Это строго конфиденциально и неразглашаемо.- Это возможно, но стоит ли тратить такую сумму на человека, с которым Вы, судя по всему, друг друга не знаете? Вы к нему ни разу не заходили. – Мужчина с сомнением глянул на шатена, забирая документы назад в папку.
- А это уже, простите, не Вашего ума дело, которое я объяснять не намерен.- При всем своем уважении к Вам, это не похоже на руководствующегося логикой и четкими фактами трезво мыслящего человека, я же вижу Вас насквозь. Как будто Вы к нему неравнодушны и позволяете сердцу управлять мозгами, - светловолосый мужчина укоризненно покачал головой, поднимаясь и утягивая за собой папку с документами и уже на выходе улыбнулся, - Ковальски, я бы настоятельно рекомендовал такому гениальному ученому, как Вы, не позволять себе таких слабостей. Наука не прощает потерю головы. Удачи.Ковальски стиснул зубы от злости, которая охватила его от слов знакомого врача. Ведь он, черт возьми, был абсолютно прав. Зол ученый был скорей на себя, чем на не особо следящего за словами светловолосого коллегу, оставившего его в кабинете в полной тишине. Ковальски устало упал на руки на стол и прикрыл глаза. По крайней мере, проблема начинала решаться - это не могло не радовать. Но все запутывалось еще больше.Солнце медленно заходило за горизонт, окрашивая небо в розово-красные краски. Шум в больнице начал стихать, все разошлись по палатам. Ковальски отвлекся от чтения книги и посмотрел на часы. В это время уже посетителей в больнице почти не было – обычно все посещения проводились днем до обеда. Крыло-D на 5 этаже встретило тишиной ученого, и он неуверенно прошел вперед, глядя на номера палат. Когда он остановился напротив шестой, рука замерла над ручкой двери, а по телу прошел холодок. Он как будто боялся увидеть лежащего человека за этой дверью. Боялся, что все будет совсем плохо и не так, как он себе представлял. Что картина, представшая перед его глазами, будет мучить его в страшных снах. Сглотнув ком в горле, Ковальски открыл дверь и прошел в палату, стараясь пока не поднимать взгляд и спокойно закрыть дверь. Бледный брюнет лежал на кровати, увешанный трубками и датчиками; грудь его легко вздымалась при дыхании. Ковальски медленно подошел к кровати и опустился рядом на стул, борясь с ноющей болью где-то в груди, свернувшейся болезненным калачиком ближе к шее. Из-за нее было больно дышать, и ученый ослабил галстук дрожащими руками, как будто это бы помогло избавиться от нахлынувшего чувства. Пальцы неуверенно потянулись к бледной руке, неподвижно лежащей на кровати, итеплая ладонь бережно обхватила чужую холодную. Ковальски знал, что не простит себе этой слабости, но ничего не мог поделать на данный момент. Сейчас голос сердца заглушил все, можно было позволить себе слабость. Ученый привстал, не отпуская руку лежащего пациента, и наклонился над его лицом, вглядываясь в черты, огромные синяки под глазами и чуть приоткрытые сухие губы под маской. Ковальски вздохнул и мягко коснулся губами холодного лба мужчины, свободной рукой опираясь о кровать.
- Я тебя спасу, Шкипер… Ты не умрешь на этой кровати, даже не надейся.На щеку командира упала горячая слеза. Ковальски спешно отступил, как будто совершил что-то из ряда вон выходящее, и поспешил удалиться, на ходу рукавом вытирая выступившие слезы. Определенно, он сейчас искал себе оправдание в слишком сухом воздухе в помещении, либо в долгом непрерывном зрительном контакте, при котором не моргал, но только не то, что было на самом деле. Болевой комок в груди сжался сильней. Ученый все прекрасно понимал, но не мог себе в этом признаться. Оставалось прийти домой и на что-нибудь отвлечься, чтобы просто не сойти с ума. Хотя бы на этот вечер.Ампулы с лекарством были доставлены в Нью-Йоркскую больницу через три дня. Ковальски лично позаботился о том, чтобы они сократили сроки доставки до минимума, потратив приличную сумму и почти опустошив свой финансовый запас. Когда лекарство было применено, очнувшегося Шкипера через двое суток встретила в палате его команда, радостная и счастливая, что командир очнулся и прогнозы в основном хорошие. Врач, как и обещал, не стал говорить, кто и что для него сделал.- Если вы говорите, что этот препарат было невозможно достать по причине дефицита и редкости, не говоря уже о цене, тогда почему я сейчас тут сижу и вполне себя нормально чувствую? – Шкипер не мог понять из медицинских, показанных ему, записей. Не все сходилось. – Медсестра говорила, что в коме я спокойно мог сыграть в ящик за неделю, а неделя еще не прошла, как Вы это сделали?-Кто-то спонсировал все затраты. Имен мы не знаем, все было анонимно и секретно, - врач снисходительно покачал головой,тут же улыбаясь, - Должно быть, это прекрасно – иметь за плечами такого ангела-хранителя.
Шкипер сидел, удивленно вылупившись в мужчину, не веря в рассказ. Кто-то отдал нефиговую кучу денег. За него. За человека, у которого врагов больше, чем пальцев на руках. Еще и анонимно, черт возьми. Осознание сего факта доходило медленно, но верно. Рядовой тронул его за плечо, от чего командир вышел из раздумий.- По-моему, Шкипер, этому нужно радоваться, разве нет?
Брюнет упрямо уставился в светловолосого врача:- Анонимно и секретно? Все каналы можно отследить и всех найти. Я хочу знать, кто это сделал.Врач поспешил удалиться, чтобы не нарваться на лишние вопросы, но в проходе уловил утверждение-вопрос в спину.- Судя по реакции, вы прекрасно знаете этого человека. И вам заплатили за молчание,- командир был непреклонен и увидел, как врач побелел и вышел поспешно из палаты.Рядовой с Рико еле удержали брюнета, который, несмотря на то, что еще был в проводах, пытался встать и последовать за врачом. Он как будто забыл, что еще с утра был в коме. Энергия била через край и создавалось впечатление, будто этот пациент вовсе не больной.- Шкипер, тебе нельзя еще вставать, - Рядовой отчаянно потряс командира за плечо, - ты же только из комы, такой стресс и нагрузка для организма противопоказаны. Шкипер!- Черт возьми, я все равно узнаю, кто это был! – глубокий вздох охладил порыв Шкипера, и тот опустился обратно на подушку, заботливо поддерживаемый своими коммандос. Сержант прорычал что-то невнятное, но его поняли сразу.- Рико прав, Шкипер. Врач тебе ничего не скажет, даже не из-за того, что ему заплатили. А из-за того, что это, вероятно, врачебная тайна, за разглашение которой он может сесть в тюрьму на очень долгий срок.Командир прикрыл глаза, переваривая информацию целиком. Да, его коммандос были правы, и излишняя импульсивность сейчас только усугубила бы ситуацию. Надо было тщательно все обдумать и поднять некоторые связи, чтобы докопаться до истины. Интерес был запредельный.Естественно, ничего найти не удалось: все обрывалось на середине, либо приводило совершенно к другим посторонним людям, которые вряд ли могли такое утворить. Полгода поисков ничего не дали. Ребята почти каждый день отговаривали командира от этой глупой затеи. И, в конце концов, Шкипер смирился и отступил.
- Что, черт возьми, происходит, Мира? – Шкипер сидел за столом на кухне со своей излюбленной большой чашкой крепкого кофе и, требуя немедленного ответа, выжидающе смотрел на девушку, - почему он был в сознании всю дорогу? И ты мне говоришь об этом только сейчас?!
- Я пыталась Вам сказать это раньше, Шкипер.- Ты хоть понимаешь, что мы только что показали шпиону всю дорогу от клетки до свободы в обратном порядке? – чашка с кофе звонко ударилась об стол, чуть не расплескивая содержимое. Девушка вздохнула и задумалась: она точно не могла перепутать медикаменты, потому что была в медицине уже довольно давно. Брюнет безнадежно протер лоб ладонью и облокотился о стол, роняя голову на ладонь.- Может, у него иммунитет? Хотя такое только в фантастике есть, - Мира оперлась спиной на стену, продолжая размышлять, - Я могу проверить его состояние, если хотите. Так я смогу узнать, что случилось. Потому что я ничего не перепутала, это уж точно.- Иди, только без глупостей,-Шкипер махнул рукой в сторону девушки, отпивая из чашки кофе. Ему казалось подозрительным то, что все так произошло. По сути, шпион должен был сразу отправить данные своему начальству – Рико этого не заметил, так как следил за ним довольно долго, а командир просто не сомневался, что в этом замешан Блоухол. Он гоняется за этим саркастическим самодовольным ублюдком уже больше трех лет, но никак не обнаружил его новой базы. Это уязвляло главного коммандос, а злодей то и дело вспоминал ему это анонимными электронными письмами, адрес отправления которых тоже терялся на пол пути или зашифровывался.Ковальски сидел привязанным к стулу в темном сыром помещении, где сиротливо висела поодаль тусклая лампочка, хоть как-то давая свет. Голова ученого была опущена, сам он еще пребывал в какой-то прострации; веки слегка подрагивали, давая понять, что человек не спит. Мира спустилась по лестнице к стальной двери и открыла ее, яркий свет с лестницы упал на ученого. Девушка несла с собой маленькую мед-сумку, которую поставила рядом с Ковальски, надевая резиновые перчатки. Аккуратно подняв его голову, светловолосый медик проверила состояние шпиона: пульс был слабее обычного, реакция зрачков на свет почти не видна, на раздражители не реагировал. Мира достала из сумки небольшой шприц и закаталарукав водолазки молодого человека, взяв после этого полный шприц крови на анализ. Ей стало интересно, почему не сработало снотворное. Точней, сработало неправильно. Не так, как на других людей. Когда Мира вернулась наверх, она сразу быстрым шагом направилась в лабораторию и просидела там часа два, проводя анализы. Медик была просто в замешательстве, когда смотрела реакцию крови на разные медикаменты через микроскоп. Из этого можно было сделать открытие, но тогда бы бедного ученого затаскали по экспериментам, как редкий экспонат. Из его крови можно было делать противоядия. Мира вышла из лаборатории, снимая перчатки и защитную маску. Она выглядела какой-то довольной.- Что ты выяснила? – Шкипер все еще сидел на кухне, выпивая уже вторую чашку кофе, и когда зашла девушка, он удивленно вскинул бровь на ее воодушевление. На диване разлегся Рядовой и увлеченно смотрел свою передачу про лунорогов по телеку. Мира направилась в сторону кухни, вдруг так радостно улыбаясь и разводя руками.- Шкипер, я в восторге от нашего шпиона! Он прям находка для науки, - девушка поставила чайник с водой на плиту греться и повернулась к командиру, - У него действительно иммунитет комногим медикаментам. Только самые сильные действуют, и то не так, как нужно. Не знаю, хорошо это или плохо. Но это как минимум чертовски странно и опасно.Шкипер молча слушал девушку, которая прямо сияла сейчас от радости и могла заменить солнце.
- Значит для допроса нужно будет что-то сильней?
- Нет, командир. Большая нагрузка для организма это Ваше ?сильней?, - медик налила себе в чашку зеленый мятный чай и вдохнула аромат, - Я не думаю, что он такой уж плохой. У него с собой даже оружия не было фактически, вряд ли бы шпион стал устраивать тут кровавую войнушку, о которой Вам рассказалтайный аноним. К тому же он сейчас не в состоянии для допроса, так что оставьте это на потом.Мира указала пальцем на тумбочку, где лежали как раз снятые некоторые вещи ученого: его медицинская набедренная сумка, небольшой пистолет и гарнитура с биноклем.- И ты проверила уже все? И ты не знаешь, вдруг он оставил свое нормальное оружие где-то в лесах, пока удирал, сверкая пятками. По крайней мере, мы убедились, что звонок был правдой.- Я проверила всё, но ничего не узнала. У него не было с собой каких-либо документов. Только полная медаптечка и то, что Вы видите на тумбе.- Все равно дело не чисто.
Мира пожала плечами, взяла из плетеной тарелки шоколадную конфету и уселась на диван в ногиразлегшемуся Рядовому, который их любезно отодвинул, давая девушке устроиться удобней. Рико спустился в штаб, держа в руках немаленькую коробку, и сразу отнес ее командиру. Тот вышел из своих мыслей и широко улыбнулся, глядя на принесенное сержантом.
- Неужели ее доставили. Надо внести этот сайт в черный список, потому что они задерживают посылки, - он спешно открыл коробку и взял сложенный надвое листочек с каких-то деревянных мелких деталей. На листочке был нарисован красивый военный парусный корабль. Будет, чем заняться вечерами.
Остатки дня прошли незаметно: ребята занимались своими любимыми делами, иногда были слышны споры по поводу того, чей пульт; передача Рядового закончилась, и теперь коммандос могли, спокойно или не совсем, посмотреть, что нравится остальным. Мира снисходительно покачала головой и улыбнулась, когда заметила, что в итоге стали смотреть какой-то боевик. Мальчишки, что с них возьмешь.
Ковальски более-менее пришел в себя глубокой ночью и слегка помотал головой, пытаясь заставить ее работать. Взглядом обвел комнату, в которой находился, и узнал ее из рассказа Сэма.- Они меня держали пару дней в каком-то помещении, похожим чем-то на карцер. Там было темно и сыро,я осматривал дверь – прочная, бронебойная и тяжелая, взломать изнутри было невозможно из-за отсутствия замочной скважины. Еще меня нервировало то, что было недостаточно света. В общем, сущий ад, лучше не попадай туда никогда.Ученый только сейчас обнаружил, что сидит на стуле, а руки прочно связаны сзади, что пресекает любые попытки даже движения, ни то, что побега. Шевеление руками отдалось глухой болью, молодой человек горестно вздохнул и опустил голову. Мышцы замлели до одури, хотелось сейчас хоть как-то размять их. Надо же было так попасть. Коммандос явно были предупреждены о скрытном визите. Только вот кто сдал? Да, многим было выгодно избавиться от того, кто мог при желании выдать все их секреты врагам. Но обычно они пытались самолично вызвать ученого, подловить. Помнил Ковальски пару таких случаев, из которых выгребался потом долго. И, естественно, доверие к людям, подстроившим это, сразу падало до нуля. Приходилось много шантажировать имеющимся материалом, пару раз пришлось сменить место жительства, потому что особо дотошные узнавали его и не давали покоя. Потом Ковальски научился перемешивать каналы информации, чтобы люди просто попадали в совершенно другое место. В течение нескольких лет информаторов осталось всего трое. Трое самых проверенных и надежных людей, которые даже, кажется, были сами рады иметь дело с молодым человеком. Помнил, с чего все началось, как будто это было вчера.Когда шатену в руки попались с десяток папок с разными редкими досье на людей, половины из которых только начинающие элитные бойцы официального назначения, либо старые темные лошадки, он долго думал, куда же деть всю информацию, которая упала ему в руки буквально с неба. Это было явно чье-то, может, подброшенное, это уже не имело значения. За папками все равно никто не пришел. Когда об этом узнал хороший давний друг Ковальски, он предложил ему стать торговцем информации с полным финансовым обеспечением с его стороны на первое время. Только это было ловушкой, о которой узнал ученый лишь спустя время. Выполнять требования не хотелось, так как они не были изначально озвучены, и Ковальски не видел логики в этом. После финансирования начали прибывать люди, ищущие легкой наживы в этом сомнительном бизнесе. Некоторые сразу отсеивались, потому что ученый не хотел видеть легкомысленных людей в своих деловых партнерах. Наверное, потому что сам начал с самого начала довольно серьезно относиться к своему занятию. Так, в принципе было со всем: он ограничивал общение даже с теми, кто не считал науку чем-то серьезным и говорил, например, что скорость света медленней скорости звука. Но, вообще говоря: обе эти величины зависят от среды, в котором распространяются волны - в первом случае электромагнитные, а во втором - волны сжатия частиц (акустические). Он всегда считал, что наука – мать мира, и не верил во всякие сказки наподобие различных религий или магии. Это скорей тонкая наука – психология, чем что-то сверхъестественное.
Ковальски осмотрел еще раз комнату, на этот раз внимательней. По-видимому, коммандос не ставили сюда камеру . Это не могло не радовать. Ученый прислушался к тишине: должно быть сейчас была ночь. Либо звукоизоляция прекрасная. Молодой человек нащупал на запястье правой руки кнопку активации коммуникатора, и перед глазами сразу не совсем четко отобразилась панель синего цвета. Ковальски проморгался, стараясь смазать подсохшие линзы, и картинка сразу приобрела нужную ей четкость и резкость. Спутниковая связь здесь не брала, но ученый заметил, что в личном ящике есть новые сообщения. Руки были связаны, что осложняло задачу управления, но в крайних случаях можно было использовать голосовое.
- Читать последние сообщения, - хриплый полушепот разрезал тишину, и ученый сглотнул, чувствуя, как пересохло горло. Картинка перед глазами сменилась, выдавая таблицу с именем отправителя и самим текстом. Один из посредников писал, что последняя информация об одном из крупных мафиози Австралии доставлена и готова к отправке, нужно было подтверждение. Второе сообщение было на личную почту от Дорис: она спрашивала, сможет ли ученый приютить ее на пару дней, когда через месяц она приедет на конференцию в Нью-Йорк.Третье сообщение было от Сэма и заставило с первых строк сначала разозлиться, а потом запаниковать. Он признался в том, что сдал Ковальски элитному отряду коммандос не со зла и говорил сейчас же уходить. Сообщение было отправлено по времени, когда ученый еще был в пути к наблюдаемым. Вторая часть сообщения глаголила о том, что в качестве извинения бесплатно сообщит одну важную весть. Сказал, что молодого человека это очень заинтересует. Глаза пробежались по тексту ниже: ?Ковальски, Блоухол набрал человек двадцать вооруженных до зубов людей и собирается напасть на твоих особо любимых коммандос к концу недели. Делай с этой информацией, что хочешь. Она верная, обещаю тебе. Я ее узнал от самогО непризнанного гения, не спрашивай, каким образом - все запутанно?. Сегодня был уже вторник, если верить своему ощущению времени и ученый не просидел в состоянии овоща пару суток. Надо было предупредить ребят, но кто ему поверит? По их мнению – шпиону, который собирался выведать их самые потаенные секреты и устроить заварушку с кишками-месивом-хардкором. Ковальски вздохнул, понимая, что любая попытка обречена на полное фиаско, и выключил кнопкой на запястье коммуникатор. Было, над чем поразмыслить до утра.