Невиданный (2/2)
Мужчина повернулся к девушке лицом. Маруся поцеловала Чена в губы. Китаец подхватил ее под бедра и прислонил к стене, не прерывая поцелуй.
Вдруг девушка отвернула лицо и сказала:
- Чен... Можно попросить тебя кое о чем?
Мужчина посмотрел на Марусю разноцветными, затуманенными от страсти глазами.
- Да.
- Говори со мной по-китайски. Мы все время говорим по-русски. Я стала забывать, как звучит из твоих уст твой родной язык, - девушка обняла китайца за шею.
- Какая ты сегодня странная,- широко улыбнулся Чен, - хорошо. Если хочешь по-китайски, значит, будем по-китайски.
***Был ли этот сон плодом Марусиного воображения или же забытым воспоминанием? Трудно сказать. Память подвела. В самом ли деле Маруся и Чен познакомились еще тогда, когда она была маленькой девочкой?
Оставалось лишь одно - спросить у самого Чена.
После душа китаец переоделся в белую водолазку с тремя пуговицами на груди и такого же цвета штаны и забрался в кровать, рядом с Марусей. Он уже положил руку под голову и закрыл глаза, но девушка не дала ему в тот же миг провалиться в долгожданный сон.
- Чен?
- М-м?
- Скажи, мы с тобой не встречались до того, как я попала к тебе в Шанхае?
Сколько еще у тебя ненастоящих имен?
Мужчина пожевал нижнюю губу. Маруся заметила: он всегда так делал, когда не хотел отвечать.
- Ну, встречались. А что?
- Мне приснился сон. В нем я и папа в каком-то санатории. Мне семь лет, а ты в розовой рубашке-поло. Посадил себе на палец бабочку. Я глаз от тебя отвести не могла, - рассказала Маруся, любуясь лицом Чена.Прямо на него сквозь незанавешенное окно лился лунный свет.
Приближалось лето, и веснушки на его щеках становились заметнее, а скулы с каждым годом все острее. Все-таки сколько же всего Чен ей не рассказывает...
- Да, все верно. Я тоже это помню, - подтвердил китаец, - мне двадцать три тогда было. Я с твоим отцом только-только знакомство завел.
- А знаешь, что мне больше всего запомнилось из этого сна? - вкрадчиво спросила Маруся.
- Что? - мужчина все лежал с закрытыми глазами.
Девушка протянула руку и дотронулась до его ключицы, беззащитной в широком вороте водолазки.
- Твои белые ключицы, прямо-таки бархатные...
Она осеклась. Чен открыл глаза, одарил Марусю тяжелым, но безобидным взглядом и перевернулся на другой бок.
Девушка обняла китайца за плечи и клюнула его носом в шею, беззвучно рассмеялась. Он может молчать о чем угодно сколько угодно, только по ночам, когда они вдвоем, в теплой кровати, все это не имеет значения.
***Перед азиатской красотой Чена европейская красота померкла. Марусины глаза больше не смотрели на круглые глаза, прямые носы и квадратные подбородки. Образец настоящей красоты крепко проспал в ее объятиях до самого утра.И еще. В двадцать три года у Чена еще не было предмета - об этом говорили его карие глаза. Но теперь все изменилось. Маруся знала, что у китайца как минимум два предмета. Змейка и тот, которого она не видела, позволяющий проникать в чужие сны.
Если без предметов Чен был безумно опасен, то с предметами он становился самым опасным человеком в мире.