Глава VII (1/1)
Нью-Йорк озаряется оранжевым светом закатного солнца. Выйдя через чёрный ход, солдаты-убийцы закидывают тела в машину и трогаются с места. Призывно играет освещённой листвой Центральный парк. Машина останавливается на самом безлюдном повороте.
Накрыв тела опавшими ветвями, напарники неторопливо и с видом полной законности своих действий вносят тела одно за другим в парк. Они выбирают заросший холм, и Рико молча снимает с пояса две складные сапёрные лопаты, протягивая одну учёному, и они так же молча копают. Маленькой лопатой глубоко вырыть не удаётся и, так же накрыв ветвями и листьями, отчасти чтобы не видеть того, что под ними, они складывают тела в ямы и присыпают сверху землёй. Рико деловито утромбовывает землю над трупами ногами, Ковальски смотрит, после чего накрывает сверху предварительноснятым дёрном, чтобы не было ничего заметно. Солнце пропадает и над парком сгущаются сумерки, тёмными тенями играя под деревьями и разливаясь в ручьях.Неожиданно Рико исчезает и лейтенант испуганно оглядывается, понимая, что дело плохо, а он остался совсем один из команды. Это настолько чужеродное ощущение, что он начинает задыхаться. Возможно, дело в том, что он только что совершил убийство. Это для него не в новинку, но по возможности он старается такого избегать.
Рико появляется с хворостом и двумя длинными ветками, и стакой же длинной улыбкой от уха до уха. Пройдя в низинку, он сваливает всю добычу на землю и, повозившись немного, чиркает огоньком, мелькая ярким пятнышком среди мрачных стволов деревьев, которые начинает окутывать тьма.- Рико, ну что ты... - недовольно молвит Ковальски, на что в ответ получает такой взгляд, что решает заткнуться, чтобы не сочли полным идиотом, и подходит ближе, протягивая к разгорающемуся костру ладони. Замерзшие руки мимолётно лижет густым жаром, что вызвает лёгкую дрожь во всем теле. Не раздумывая, он подходит ещё ближе, согреваясь и надеясь, что могильный холод отступит. Он хочет поблагодарить Рико, но отчего-то не может вымолвить и слова, лишь неуверенно жуя губы и с нежностью смотря на танец языков пламени, не в силах даже оторвать взгляд.Их не видно во мраке, только нежные отсветы от костра обозначают их присутствие. Сержант улыбается, предчувствуя. На верхней губе, сбоку, можно увидеть рубец, место, где обрывается кожа и проглядывает клык. Хотя Ковальски постоянно отводит взгляд, ёрзает на бревне, словно ищет место, где спрятаться. Пальцы Рико уверенно обнимают широко расставленные колени. Оценивающий, спокойный взгляд и лёгкая улыбка, как бы собственным мыслям. От неуверенности Ковальски делается неожиданно ниже широкоплечего сержанта.Дым нежно обволакивает все вокруг, оставляя видимыми только пляшущие язычки рыжего пламени.
Гортанное гудение голоса проникает сквозь оглушение.Тихий разговор утопает в потрескивании сучьев и раскалённых углей. Жаркий огонь теплится между говорящими мужчинами. Горячий воздух дребезжит, их тела содрогаются во тьме. Горит лицо и руки, но нельзя отвлечься от светящихся золотом во тьме родных глаз и проникновенного низкого тихого говора речи. Его неясная речь ослепительно ясна.
Языки огня жадно лижут щёки, мимолётно касаются лица любимого, выхватывая его скулы из тьмы на мгновение. Дым мягко обволакивает его образ, смешивает дремучий тембр его голоса с тихим шипением влажной веточки, переплетая горячие языки костра с виртуозно юрким языком Рико, выговаривающим слова. И чем ближе тянешься, тем горячее обжигает щеки, тем интимнее звучит его мурчание. Горячее, жарче, ближе...
Глаза слезятся от дыма, тяжело дышать. Сойти с ума от жара, сгореть заживо под внимательным взглядом любимых глаз... С головой уйти в силу между нами. Задохнуться в огне. И провалиться сквозь обугленный хворост.
Масса сухой древесины нагревается, истлевает, проваливается сама в себя. Яркие вспышки разлетаются в стороны, их уносит ввысь. Огонь охватывает душу, выжигает потрескивающее от жара сердце изнутри, дым опаляет лёгкие. Силуэты их тел дрожат во тьме. Невозможно горячо, нестерпимо желанно быть ближе к нему, сейчас, только сейчас, никогда больше. В мире нет ничего, кроме Рико, Ковальски и раскалённого огня между ними.
Угли проваливаются сами в себя. Твёрдая почва уходит из-под ног.
Ковальски беспомощно проваливается вместе с ними под землю.
Цепляясь за края, загребая руками пепел, падая всё ниже, крича огнём его имя от испуга, хватаясь за корни, ударяясь о корни, ломая кости, стремительно падая ниже и ниже в распахнувшуюся под ним чёрную пропасть.