Часть 3. "Повесть былых" - Воспитание (1/2)
Вдох. Выдох. Легкие заполняются густой и тяжелой тьмой, наполняя светлые участки души отчаянием. Холод? Нет. Мороз по коже пронзает насквозь, подобно изящному взмаху заклинателя, чья душа столь же ледяная и твердая как его рука. Тянешься не по своей воле к солнечному лучику, проникающий во тьму глубин океана, пытаясь ухватиться за него, как за тонкую золотую нить судьбы, которую вот – вот оборвут мудрые мойры.
Вдох. Выдох. ?Спокойно, ты не тонешь?, шепчет голос в мыслях, но за ним следует усмешка. Внутри будто все сжалось под давлением, не шевельнуться, не пикнуть…
?Спокойно, дыши?, снова шепчет голос рядом.
Страшно. Медленно открывая глаза, юная шелки осознает, что погрузилась в воду достаточно глубоко, плавно опускаясь все ниже, на самое дно. Тело парит в водном пространстве словно тряпичная кукла, постепенно оно становится все тяжелее, будто каменеет. Воздух! Его не хватает! Нервный вдох. На языке ощущается вкус едкой соли, глаза щиплет, былая тяжесть резко становится невыносимой, сжимающей изнутри в один комок. Дыханием перекрывается, к горлу поступает ком… Паника захлестнуло тело, оно содрогается в попытках развернуться вертикально и толкнутся к поверхности, к свету… Руки барахтаются в беспамятстве, не синхронно двигаясь в такт ногам, отчего движения еще медлительнее. Двигать телом становится все сложнее, ноги уже не двигаются, руки немеют, перед глазами мелькает черная пелена, клонит в длительный сон… Толчок. В легкие ударяет кислород, тело вновь вздрагивает. Глаза резко раскрыты, дыхание частое, хаотично бьется сердце, наполненное адреналином в крови, тело становится легче перышка, кожа ощущает каждый теплый поток воды. Что же это? Сирша осматривается. Вокруг – океан. Пустой, безжизненный и темный океан, лишь слабые огоньки вокруг шелки освещают путь из тьмы на поверхность. ?А у меня есть выбор?? ?У тебя никогда его и не было?, снова раздается усмешка за спиной и перед Ловелсс возникает фигура.
Сквозь муть перед глазами брюнетка видит очертания фигуры тюленя, невзрачного и еле заметного в такой - то тьме. Серая самка перед ней смотрит на Сиршу большими черными глазами, темные усики забавно болтаются в воде, ласты лишь слегка подрагивают для поддержания тела в почти неподвижном положении, прекрасно удерживаясь на водном потоке, пока вот Сирша боялась шелохнуться лишний раз и перевернуться вверх ластами от неопытности. ?Вдруг не привыкну? Утону…? Звучит глупо, но это так. А вдруг?
?Море – твой друг, отдайся этому чувству и плыви! Отец Океан тебя никогда не обидит!? Разве боль от перехода на новое дыхание – не насилие над собой? Простой вопрос с ответом терпимой шелки. Терпи или умри. Девиз схож с отрядом утопленников, пожелавших воссоединится с родным океаном. ?Но начинали мы одинаково. Мне пришлось пережить это несколько сотен раз, чтобы свыкнуться. И ты сможешь, Сирша!? Самка ободряющее толкнула в бок, отчего Ловелсс потеряла былое равновесие и беспомощно замахала ластами, образовывая вокруг пространство пузырьков. В мыслях снова слышится смех учителя, обидно даже. Пару раз перевернувшись с ног на голову, покрутившись в беспомощности, Сирше удается сделать кувырок, выровнять тело и сделать первый толчок, чтобы плыть в нужном направлении. Кое-как доберется до места обряда, даже если нелепо со стороны покажется. Сколько бы ни смотреть на море - оно никогда не надоест.Оно всегда разное, новое, невиданное.
Море любит меняться на глазах, поражать своей причудливой красотой, красивыми пейзажами, и ужасать грозными волнами, возвышающиеся над его тревожной гладью. Шум волн об песчаный берег, прилив и отлив, журчание стекающих со скал капель воды, легкий плеск от их падения в океан – это все сливалось в одну красочную картину. Яркие блики на воде блестели подобно маленьким звездочкам, проливая луч света в непроглядную тьму глубинной пучины, казалось бы, такой безжизненной и пустой. Однако никто не знал, что жизнь под водой шла полным ходом днем и затихала на последних лучах солнца на горизонте. Только тогда непроглядная мгла опускалась на весь мир подводных жителей, лишь с восходом луны становилось светлее и ярче.
Дневное время начиналось с сытного обеда местной рыбой, причем через не менее веселую охоту на морских обитателей. Они, кажется, понимали, когда шелки поплывут на их стаю, отчего старались уйти как можно дальше от места обитания тюленей, затаится где-то в темной части океана, слиться с рифами или пытаться притворится водорослями, прекрасно понимая, что найти их там будет не просто.
Поначалу Сирше не нравилось есть сырую рыбу, привыкнув в ее прожаренной корочке и пропитанному соусом мясу, но мать настаивала научиться. Приходилось отвыкать от желания найти одежду, хоть кожа требовала защитить ее от внешних угроз. Ловелсс чувствовала себя незащищенной, открытой для ударов и не готовой к встрече с врагом. Вдруг во время охоты они наткнуться на касаток? Им повезло в прошлым раз, но повезет ли в этот? А постоянное нахождение в воде… Дышать водой, а не воздухом приводило в настоящую панику. Сирша чувствовала первые дни, что задыхается и вот – вот погибнет, как бы не старалась принять новые правила существования. Брона говорила: это нормально. Многие шелки в ее возрасте проходят обряд раскрытия сил. Учатся дышать иначе, привыкают к резкой смене способов дыхания и осваивают навыки охоты, ловкости, повышают умения плавания и общения с маленькими помощниками. Эти маленькие помощники – святящийся маленькие светлячки, схожие с ними, но имеющие разум. Говорят, души предков так следят за ними, помогают выживают и направляют на правильный путь. Но правильный ли у них путь? Может они и не должны привыкать жизни в воде и жить на суше? Со своими семьями... Братьями… Отцами… К сожалению, не все шелки могли похвастаться такой привязанностью к семье. Многие еще в детстве были кинуты родными, отчего в стае они росли чуть ли не с рождения, пригретые под крылом Старшей. А Сирше повезло выжить и остаться в семье, быть любимой и родной людям, вступив в стаю лишь спустя шести лет жизни. Завистливые сородичи вполне могли скрипеть зубами от этого, но вот зависть – смертельное табу, в буквальном смысле.
Терпение и смирение – основа жизни.
Карма Луны и Океана - беспощадны. Яркие и звенящие помощники, которые освещали им темный путь, создавая светлую ауру вокруг, получили известность в роду как соласы. Поговаривают, что эти существа были предками погибших вождей, которые теперь освещали путь во тьме новому поколению. При умении ими владеть, они могли служить как компаньоны в путешествиях, в случае чего оповещая других о том, что враг поймал сородича. А что касается плавания, то младшей Ловелсс пришлось заново учиться, ведь с малого детства отец не пускал ее в море и считал его опасным.
Юные ?адепты? стаи выходили на сушу на девятую ночь лунной недели: обучались резкой смене дыхания, обращению в людей и тюленей, управлению соласами, общению с ними. А подростки стаи тем временем готовились к особому обряду, получившее название ?Омовение?. Если шелки получала благословение Луны, то в эту же ночь находила истинную половинку в ближнем городе, создавала новую семью и лишалась возможности вернуться в океан на пару лет. Если Луна долго не отвечала на мольбы и призывы, то шелки была недостойна быть матерью и гордостью стаи. Их презирали, выгоняли и порицали, ведь верили, что Луна так наказывает их за провинности предков или за ?черную? душу.