Часть 1 (1/1)

Влажная от утренней росы трава под ногами сминалась с тихим шорохом, но Питер нервничал, поэтому слышал его слишком хорошо. Обычно перед миссией он чувствовал уверенность и решимость, которые перебивали всякое волнение, но не в этот раз. Сейчас его заданием было пробиться сквозь странной метафизической природы купол, созданный Алой Ведьмой, найти и её и… Всё выяснить?— так для себя сформулировал Питер, а вот Фьюри и директор МЕЧа Хейворд выразились немного иначе.—?Устранить,?— без сомнений потребовал Хейворд.—?Обезвредить,?— хмуро поправил его Фьюри.Но суть одна: Ванду они воспринимали не иначе, чем очередную угрозу. Сам же Питер при всём скепсисе и нейтралитете не мог избавиться от ощущения, что отправляется не на секретную миссию по обезвреживанию ?террориста? и спасению целого украденного города, а на помощь своему другу. Сложно объяснить, но пребывание в Камне Души с распылившейся половиной Вселенной, в числе которых была и Ванда, оставляет свой отпечаток. И хотя Питер старался не вспоминать о том странном моменте своей жизни, сейчас, направляясь к куполу, он совершенно чётко переживал его вновь, и это абсолютно не помогало ему привести мысли в порядок.Теория, что вибраниум, поглощающий любой вид энергии, способен пройти сквозь барьер без изменений, подтвердилась одним из дронов, что МЕЧ запустил через стену. После этого у агентства появилась идея, что вибраниумная броня может позволить тому, кто её носит, преодолеть стену без метаморфоз тела и разума. Вот только поиск такого количество вибраниума для создания подобного снаряжения занял бы время, а готовый костюм уже существовал. Даже два: у Железного Человека и Человека-паука. Но первый почил смертью храбрых, а вот Паук?— вполне себе рабочий вариант.Вероятно, именно так решил Фьюри, а затем разыскал Питера и послал его в гущу событий. Паркер до последнего не хотел, чтобы его вообще нашли, но игнорирование звонков не дало должного результата. Фьюри, оказывается, не массажный салон или сомнительный банк, чьи навязчивые дозвоны можно сбрасывать безнаказанно и бесконечно. И даже когда Фьюри наглым образом заявился в его дом, невольно всколыхнув болезненные для Паркера воспоминания, он всё равно хотел отказаться. Но не смог, потому что пропал целый город и во всей этой истории фигурировала Ванда. От Мстителей, разбитых финальной битвой и потерей Старка, и так ничего не осталось, и тоскливый огонёк сожаления внутри не мог не подтолкнуть Питера в эту авантюру в попытке спасти хоть кого-то.Так и вышло, что сейчас Питер продирался сквозь энергетический барьер прямиком в загадочный Гекс. Стена ощущалась толщей воды, плотной и ледяной, обволакивающей со всех стороны, словно упругое желе. Волоски на теле встали дыбом, а чутьё вопило, будто сумасшедшее, визгом отдаваясь в голове. Питер чувствовал, как вибрирует каждая клеточка в его теле, поглощённая то ли болью, то ли ещё чем, не имеющим названия. И это при том, что костюм из наночастиц, содержащих выбраниум, поглощал огромную часть энергии, из которой был выстроен барьер. Страшно подумать, что он мог испытывать, попытайся войти сюда без костюма. В ушах звенело, шумело и было чертовски тихо одновременно. Возможно, он не сдержался и вскрикнул, но чёрт знает, Питер ощущал столько всего одновременно, что окончательно запутался. Он даже не понял, когда неведомая сила сдалась, выплёвывая его тело на пустынную дорогу.Питер тяжело дышал, лёжа на проезжей части и глядя в оранжевое закатное небо, совершенно мирное и прекрасное. Каждая мышца в теле ныла, скручиваясь в жгуты, а Питер пытался понять: то, что он чувствует боль, это хорошо или плохо? Немного отдышавшись, он прислушался к мыслям в своей голове, прокручивая воспоминания последнего часа, когда он прибыл на полевую базу и получал указания. Это были его мысли, чёткие, насколько возможно, если учесть жуткую боль во всём теле. Значит, всё получилось. Вибраниум сработал. Теперь нужно было заставить себя встать и отправиться исследовать город, чтобы найти Ванду и попытаться поговорить с ней.Интересно, она уже знает о его присутствии? И как отреагирует на него? Ванда должна понимать, что он не желает ей зла, потому что это было правдой.—?Хэй! —?вдруг раздался чей-то голос неподалёку. Питер заставил себя приподняться и убрать маску костюма Железного Паука. —?У тебя всё в порядке, сосед? Помощь нужна? Подвезти до дома?Питер проморгался, стараясь сфокусировать взгляд. Это была женщина в джинсах и цветастой олимпийке с приличным зачёсом на голове. Она дружелюбно улыбалась и махала Питеру. Тот нахмурился, пытаясь понять, хорошо это или плохо, и вспоминая инструкции. Здесь всё подчиняется воле Ванды и жители ведут себя так, как того хочет она, а эта женщина была весьма дружелюбна, да ещё предлагала подвезти. Немного подумав, Питер решил воспользоваться предложением. По сути, он попал в компьютерную игру, где сейчас неигровой персонаж собирался доставить его к месту действия. Если думать об этом так, становилось немного легче.Питер поднялся на ноги, кряхтя и тихонько постанывая от отголосков постепенно уходящей боли, и похромал в сторону машины.—?Э-э, да… Было бы классно,?— неуверенно улыбнулся он. Было странно разговаривать с абсолютно незнакомым человеком так, будто всё в порядке и не происходит ничего неожиданного.—?Отлично! Запрыгивай! —?оптимистично покивала дамочка, указывая на авто.Питер неуютно мялся на пассажирском сидении, пока его ?соседка??— из монолога он понял, что её звали Агнес,?— щебетала развесёлые истории об их районе. С каких пор район был ?их?, Питер боялся даже подумать, но пока он уговаривал себя собраться и чётко напоминал о причине своего здесь нахождения. Пока всё шло не так плохо, как могло, и за неимением альтернативы, нужно было плыть по течению.Агнес совершенно не смущало, что всю дорогу Питер только скованно улыбался и кивал, иногда пожимая плечами. Минут через десять она остановилось возле уютного коричневого дома с номером ?3000?, пожелала Питеру приятного дня и напросилась на чай. Паркер неуклюже выбрался из машины, застыв перед домиком. Фасад был отделан кофейного цвета сайдингом, окна выкрашены белой краской, а черепица переливалась красноватым оттенком. Аккуратно постриженная зелёная лужайка, белый заборчик и красный почтовый ящик?— американская мечта, не хватало только радостно лающего пса.Пока Агнес везла его сюда, Питер успел рассмотреть город за окном. Это был совершенно обычный американский городок, маленький и тихий, идеальный для семейной жизни. Горожане приветствовали друг друга, потому что все были знакомы между собой. Каждый был занят делом, а атмосфера счастья и уюта лилась из всех щелей. Даже этот дом казался Питеру тёплым и родным, хотя он видел его впервые в жизни.Агнес могла привезти его куда угодно, но привезла сюда. В этом точно должен быть смысл, подумалось Питеру. Он огляделся по сторонам. На улице практически никого не было, лишь через пару домов от него мужчина размеренно постригал кусты. Вечер набирал обороты, небо становилось всё темнее, и кое-где понемногу вспыхивали уличные фонари. Время под куполом текло иначе, ведь Питер отправился на задание рано утром, солнце только успело встать, и не мог же он преодолевать барьер целый день. Хотя, кто разберёт эти магические штучки…Немного помявшись, Питер всё-таки двинулся в сторону дома. Деревянные порожки приятно скрипели, пока он поднимался на крыльцо. Дверь оказалась заперта, но Питер, будто зная, куда надо смотреть, наткнулся взглядом на цветочный горшок, под которым так предсказуемо нашёлся ключ. Он отпер дверь и попал в небольшую прихожую. На вешалке висели мужские куртки, а полка для обуви была завалена кроссовками разной степени поношенности и более приличными ботинками. Питер побрёл дальше, выходя в гостиную с большим квадратным теликом, какие он видел только в глубоком детстве, а ещё здесь была стереосистема с магнитофоном и видик. Питер даже подошёл поближе, чтоб рассмотреть такой раритет внимательнее. Большой коричневый кожаный диван, журнальный столик, шкаф с коллекцией видеокассет, что привлекли внимание Питера ещё хлеще самого видеомагнитофона, а в углу?— целый буфет с алкоголем. Заметив это, Паркер непонятливо нахмурился и отправился осматриваться дальше. Через стенку нашлась кухня с кучей техники родом из девяностых и огромным жужжащим холодильником.На втором этаже оказались какая-то запертая комната, в которую Питер попасть не смог, не решаясь сломать ручку; ванная с туалетом и две спальни. Одна, вероятно, была нежилой?— слишком пустая и пыльная. А вот вторая явно принадлежала кому-то. Лёгкий бардак свидетельствовал о том, что кто-то собирался впопыхах с утра, перерывая шкаф с вещами. Питер, смущаясь, заглянул внутрь, отмечая несколько полок с футболками и рубашками, а на вешалках покоились брючные костюмы. Ассортимент будто принадлежал двум разным людям: футболки со странными принтами и рубашки в клетку по соседству с брючными костюмами и парочкой кожаных штанов.Питер спустился обратно на первый этаж. Дом был милым, безусловно. Наверно, в таком Питер хотел бы жить когда-то, только с техникой посовременнее. А ещё с мастерской где-нибудь в гараже. Им с Тони явно нравилось бы проводить там большую часть времени вместе.Схватив эту мысль за хвост, Питер испуганно вздрогнул. Нет, сейчас совсем не время предаваться своим больным мечтаниям, бередящим душу и затмевающим разум, словно липкий и горький туман. Этот дом чем-то напоминал дом Старка, в котором Питер был всего раз, во время похорон. Здесь было всё по-другому: интерьер, мебель, время. Но почему-то атмосфера и сам дух дома казались похожими, будто хозяин у них был один?— Тони Старк.Питер решительно выбежал на улицу. Чёртово место! И чёртова скорбь, что поднималась изнутри чёрной клейкой смолой, покрывая внутренности и кости. Не сейчас, только не сейчас! Это была одна из причин, почему он не хотел возвращаться к геройству?— просто не мог без мистера Старка. Потому что, стоило Питеру активировать костюм, что был настроен лишь на него одного,?— и всё погружало его в воспоминания о Тони, такие болезненные и мучительные, и чувства, настолько неправильные и запретные, что самому становилось от себя противно.Но Питер уже здесь, на задании, и стоило сосредоточиться на этом. Стоя на лужайке, он старался не оборачиваться в сторону домика. Питер тряхнул головой и побрёл по дорожке вдоль соседних домов, таких же уютных и милых, как его.Стоп, что? Его дом? Это был не его дом! Это был абсолютно рандомный и чужой дом, к которому его привезла зомбированная дамочка. Зачем она это сделала? Она назвала Питера соседом и вообще вела себя так, словно они отлично знакомы и ходят на субботники вместе, убирая район от сухих листьев. Ох, это было странно и мозгодробительно! Схватившись за голову, Питер не обращал внимания на редких прохожих. Он без всякой цели шёл по дороге, порою сталкиваясь с людьми, которые по-дружески приветствовали его, совершенно равнодушно относясь к костюму из нанитов, словно это был обычный прикид для местных. С ума можно сойти! Куда он попал?На улице стало уже совсем темно, но Питер всё шёл по тротуару, который казался бесконечным. Его дом… То есть, нет! Не его, а тот дом был под номером ?3000?, а сейчас мимо Питера мелькали номера на пару сотен поменьше. Надо же, как много здесь домов.—?Точно! —?вскинул голову Питер, оглядывая дома вокруг повнимательней. —?Дом Ванды под номером две тысячи восемьсот.В том ?сериале?, что транслировался на допотопные телевизоры в лагере МЕЧа, было много чего из жизни Максимофф в этом странном месте. Фьюри не вдавался в подробности, но основные моменты Питеру пересказал. Номер дома, почему-то, тоже среди них фигурировал. Оказывается, очень не зря.Питер побежал по дорожке, освещённой уличными фонарями, вглядываясь в номера домов вокруг. 2805, 2804, 2803…Паркер остановился, забегая на такую же, как у всех, зелёную лужайку перед домом под номером ?2800?. Слева красовались детские качели с разбросанными вокруг игрушками, а перед гаражом был припаркован простенький седан. В окнах горел свет, и Питер, набрав побольше воздуха в грудь, направился к двери. Он постучал, пытаясь выстроить в голове чёткую тактику своей речи и действий в случае чего, но ему открыли быстрее, чем он успел моргнуть.—?О, клёвый костюмчик,?— оглянув его с ног до головы, хмыкнул незнакомый Питеру парень. О нём его точно не предупреждали. —?С Людьми Икс контачишь? Уважуха.Питер удивлённо открыл рот, не находясь, что ответить. Игровой процесс местного мира каждый раз умудрялся выбить его с колеи.—?Пьетро, не… —?подвинула парня Ванда, показываясь в проёме. Она не договорила, уставившись на Питера не то удивлённо, не то выжидающе и настороженно. —?Питер Паркер?—?Мы ещё и тёзки? —?хохотнул парень, вскидывая брови. —?Двойная уважуха.—?Уйди,?— скомандовала Ванда, метнув красным всполохом в сторону этого Пьетро.Тот мигом развернулся и скрылся в тени прихожей, глухо возмущаясь:—?Могла бы просто сказать, но нет! Надо же пальцами пошерудить, магию размять, мы ж без этого не можем, верно, сестрёнка?!Сестрёнка? О боже… Хоть какое-нибудь событие в этом личном мире Ванды не заставит Питера подбирать челюсть с пола?—?Они использовали тебя, надо же,?— заговорила Ванда, загораживая собой проём так, будто Питер мог ворваться в дом в любую секунду. —?Как ты?.. А, точно,?— она глянула на костюм, раздражённо прикрывая глаза. —?Вибраниум, конечно.—?Ванда… —?наконец отмер Питер, выдавливая из себя сколь-нибудь членораздельный звук.—?Нет! —?тут же махнула рукой та. —?Не хочу ничего слышать! Уходи. Ты работаешь на них и тоже хочешь всё разрушить. Я даже не знаю, как тебе вообще удалось зайти так далеко! Что ты вообще здесь!—?Я тоже! Но послушай, Ванда, пожалуйста! —?взмолился Питер, складывая руки перед собой. Он в самом деле испугался, что Ванда сейчас закроет дверь перед его носом, наверняка отдавив его, и где-то за кадром послышится смех. —?Я не желаю тебе ничего плохого. Ты знаешь это, ты же чувствуешь… Чувствуешь же, ну? Мои намерения. Я правда, правда-правда пришёл только с добрыми намерениями. Я пришёл поговорить.Ванда внимательно смотрела на него нечитаемым взглядом, раздумывая, стоит ли вообще его слушать, а может, сканируя на предмет честности. Питер чутьём ощущал, как по нему проходятся лёгкие всполохи энергии, рентгеновскими лучами прощупывая разум. Это было не очень приятно, но скрывать Питеру нечего. Он правда не желал Ванде зла, и она это увидела. Немного расслабившись, она высунула голову на улицу и оглянулась по сторонам, а затем, схватив Питера за руку, утянула за собой в дом.—?Что ты хочешь? —?она сложила руки на груди, сдержанно поджав губы. Вот сейчас Питеру стоило вспомнить, что он так хотел сказать, только вот проблема?— он же так и не успел этого придумать.—?Я… Я хотел понять, что… Что тут вообще происходит? —?под конец растерянность сменилась лёгкой истеричностью, и Питер несдержанно обвёл руками обстановку вокруг, подразумевая весь этот совершенный до зубовного скрежета мир.—?Что именно? —?будто на самом деле не понимая, о чём он, нахмурилась Максимофф.—?Ну, вообще всё? Город, люди, временный скачки… Как ты это делаешь? Почему? Зачем? Что всё это значит?—?Слишком много вопросов! —?зажмурилась Ванда, останавливая его. —?На половину из которых я сама не знаю ответ.—?Как не знаешь? Разве не ты всё это создала? Разве не ты стёрла из памяти людей целый город, подчинив его себе?—?Ты звучишь без претензий. Удивительно,?— хмыкнула Ванда. —?Точно, вот почему всё так.—?Что так? —?какой вопрос по счёту он задал за эту минуту?—?Почему ты прошёл так далеко. Ты не желаешь зла.—?Конечно, я не хочу тебе навредить. Я же твой друг,?— как самую очевидную вещь заявил Питер, пожав плечами.Ванда заглянула ему в глаза. Она смотрела пристально, и Питер прочёл странную эмоцию в её взгляде, словно она сделала для себя какое-то великое открытие. Максимофф обессиленно закрыла лицо руками и присела на пуфик в коридоре. Сейчас она вовсе не выглядела могущественной ведьмой, а всего лишь несчастной девушкой, которую хотелось утешить. Это вытеснило другие мысли из головы Питера, и он опустился рядом с ней, погладив по дрожащему плечу.—?Я не знаю,?— приглушённо произнесла она. —?Я не знаю, как всё это вообще началось. Я просто… Мне было так плохо. Так больно и ужасно одиноко. Когда мы вернулись, Питер,?— убрала она ладони от лица, взглянув на Паркера. —?Когда мы вернулись из Камня. Ты помнишь? Помнишь, как там было?Питер сдержанно кивнул, а воспоминания отдались леденящей дрожью в теле. В Камне Души всё было странно. Время, пространство, жизнь?— да вообще всё существующее, что только может существовать, сливается в единое нечто, связанное друг с другом. Это ощущалось так, будто ты есть и тебя нет одновременно, ты всё и ничего. Каждая крупица, когда-либо образовавшаяся во Вселенной,?— это ты. И люди тоже, словно ты?— это разом все люди на свете, всё живое. Питер никогда бы не смог представить себе такое количество чего-то живого, столько жизней, но казалось, что он коснулся и пропустил через себя каждую, и поэтому помнил всех, кого распылило вместе с ним, и так понимал Ванду. Время внутри Камня не существовало, поэтому такое состояние казалось мгновением и вечностью одновременно.Это были даже не воспоминания, а скорее чувство, врождённое и въевшееся в мозг, как что-то первозданное и нерушимое, что было всегда. Не неприятное, не пугающее, а настолько могущественное, что сгибало своим величием и силой.—?Я словно была никем, мы все были никем. Когда я вернулась, чувствовала пустоту и злость, потому что помнила всё, что произошло. И потом, когда все вновь живые могли найти кого-то родного, перестать чувствовать эту пустоту, словно тебя не существует… Мне идти было не к кому,?— проглотив ком в горле и глубоко вздохнув, она отвернулась. Питер видел, как тяжело давались Ванде эти воспоминания, но её слова отдавались внутри грустью и болезненным пониманием.Питеру было, к кому идти. У него была тётя и друзья. Но того, к кому идти хотелось больше всего, единственного, кто мог на самом деле затмить одиночество, съедающее изнутри,?— больше не существовало.На самом деле, Питер едва ли помнил, как прошли эти недели после битвы и возвращения. Мир понемногу раскачивался, приходя в себя, а вот Паркер никак не мог вернуться, словно часть его так и осталась в том паршивом Камне и никогда не вернётся назад. Хотя, она осталась не в камне, а на поле битвы, на том месте, где Старк щёлкнул Перчаткой, отдав свою жизнь ради половины Вселенной. Так говорили в каждой второй речи на его похоронах, на которых Питер, вероятно, оставил вторую и последнюю часть своей души. Ведь только это могло объяснить, почему он стал таким безучастным и безразличным ко всему, словно провалившись во времени, как в зыбучих песках.Каждое утро начиналось с воспоминания о мистере Старке, продолжалось им и заканчивалось всё тем же, а иногда омрачалось непроизвольными фантазиями, где Тони жив-здоров и обнимает так же, как посреди сражения, а потом… От таких додумываний Питеру было хорошо настолько же, насколько тошно и противно. Иногда эти мысли превращались в несбыточные мечты, где Тони на его признания отвечал взаимностью, а потом их ждала счастливая жизнь вместе, полная приключений и взаимных чувств. Вот эти мечты придавливали его хлеще упавшего здания, не оставляя и мокрого места. Питер страдал, зарекался думать о таком, а потом всё равно думал, чтобы хоть как-то заснуть.Он хотел всё отмотать, вернуть назад?— будь у него в руках Камень Времени, так и сделал бы. Он бы всё отменил, а потом сказал бы Старку то, что сейчас отравляло каждую минуту его существования, вертясь на языке тяжёлой ношей, которую он уже никогда с себя не скинет. Мёртвым плевать на слова и признания, они важны живым.—?Я осталась совсем одна… —?продолжила Ванда, качнув головой. —?У других близкие просто исчезли после Щелчка и вернулись обратно спустя пять лет, а у меня… Мой брат умер под пулями, а любимый?— от рук сумасшедшего. Одиночество в реальности не сильно отличалось от одиночества в Камне. Казалось, только у меня так, и это сводило с ума… Хотя, не только у меня.Питер вновь ощутил, как Ванда копается в его голове, удивляясь своей находке, и сочувствие окружило со всех сторон, как если бы Паркер купался в нём. Максимофф положила руку ему на плечо, как делал он сам совсем недавно, и успокаивающе погладила. Питер должен был возмутиться, что она так бесцеремонно гуляла в его голове, вскрывая потайные ящики, но ему не хотелось. Он чувствовал себя легче теперь, когда этот секрет знал ещё кто-то и поддерживал его так понимающе и мягко. Ком в горле отдавал горечью на языке, но Питер не должен был поддаваться.—?И дальше? —?выдавил из себя он, стараясь вернуть трезвый рассудок, не затемнённый сотней и тысячей воспоминаний и тоскливых мыслей.—?Я хотела быть счастливой, всё забыть,?— отвела взгляд Ванда, впрочем, не убирая руки. —?Хотела жить той жизнью, которой у меня никогда не могло быть. Той идеальной, совершенной, счастливой и спокойной жизнью, какую показывают в сериалах.—?Это просто сбылось?—?Я не знаю,?— искренне пожала плечами Ванда. —?Я не знаю, как всё это работает. Не всё здесь подчиняется мне. Некоторые вещи происходят неожиданно, что-то вдруг просто меняется, а я подправляю остальное. Это сложно, Питер. Я словно знаю правила, но многое не могу понять и приходится подстраиваться, подыгрывать. Когда что-то сильно расстраивает меня, может случиться что угодно. Например, может появиться мой брат. Выглядящий совершенно иначе, но всё ещё мой…Она взглянула на того парня, что открыл Питеру дверь. Он сидел на кухне, о чём-то задорно беседуя с одним из близнецов, рисуя карандашами.—?Ты читала ?Солярис?? Ну или смотрела? —?вдруг спросил Питер, выслушав её. Эта ассоциация пришла ему в голову случайно, но оказалось настолько точной, что прошиб холодный пот. —?Там была планета-океан, обладающая разумом. Она создавала образы, людей, о которых больше всего думали главные герои. Будто исполняла их мечты, но очень пугающим и извращёнными образом.—?Ты думаешь, есть что-то, исполняющее мои запросы? —?вскинула бровь Ванда.—?Я не знаю,?— честно ответил Питер. —?Но я верю тебе. Нет, ты определённо влияешь на мир вокруг и причастна к созданию всего этого, но я верю, что ты контролируешь не всё.Ванда замерла, взглянув на него, словно на восьмое чудо света. Её лицо озарило трогательное восхищение, как если бы ей поверили впервые в жизни.—?Спасибо,?— тихо выдохнула она и неожиданно обняла Питера за шею.Он охнул, позволяя ей повиснуть на своей шее. Неужели такой эффект произвело столь простое ?Я тебе верю?? Хотя, он мог её понять. Жизнь Ванды не назовёшь счастливой, как ни крути: детство так себе, юношество?— тоже, погибшие родители, приют, необычный дар, полученный насильственным путём, которого ещё и многие боятся. Отчасти, если бы Питеру не повезло попасть к дяде и тёте, он бы тоже оказался в приюте, и кто знает, во что бы это вылилось. Неудивительно, что Ванда долгое время жила с ненавистью к кому-то конкретному?— легче концентрировать злость, а не злиться на всё сразу. Ненависть вообще не лучшее чувство, вот и вылилось в заварушку с Альтроном. Погибший брат, попытки встать на путь исправления, обрушившийся в ответ шквал обвинений, страх людей, преследование. И как вишенка на торте?— Танос. Да чёрт побери! Удивительно, как Ванда вообще не свихнулась до сих пор.—?Сама удивляюсь,?— хрипло проговорила она, подслушав его мысли.—?Мне жаль, что никого не оказалось рядом вовремя, чтобы тебе помочь,?— искренне сказал Питер.—?А мне жаль, что ты вынужден жить с такими мыслями и тяжёлой ношей на душе,?— ответила тем же Ванда, и по её выразительному взгляду Питер без проблем догадался, что имеется в виду. —?Я чувствовала это ещё на похоронах Старка. Ты так сильно скорбел, что мне было сложно дышать… Я бы хотела, чтобы твои мечты тоже сбылись.—?Я бы точно сошёл с ума, случись так,?— усмехнулся Питер. —?Мои мечты слишком нереальны даже для подобного места.—?Мои дети родились и выросли до десяти лет меньше, чем за несколько дней. Не думаю, что на фоне этого твои мечты выглядят более нереальными,?— засмеялась она.—?Оу,?— только и смог выдавить Питер. Тут не поспоришь. —?Ладно, но всё же нам следует…Стук в дверь раздался неожиданно, заставляя их с Вандой вздрогнуть. Кто-то отстукивал незамысловатую мелодию костяшками пальцев, однако они не спешили открывать. Ванда напряглась, боясь представить, кого может обнаружить за своей дверью в этот раз. Питер же и вовсе замер, словно статуя, и каждый нерв в его теле натянулся струной, потому что чутьё внутри голосило похлеще будильника в шесть утра. По шее пробежали колкие мурашки, заставляя волоски встать дыбом. Он медленно поднялся, словно влекомый странным внутренним голосом, подошёл к двери, схватился за ручку и открыл её.Питер наблюдал за всем в замедленной съёмке. И в момент, когда он увидел на пороге его, в груди ёкнуло сердце, так отчаянно и болезненно, будто в последний раз, намереваясь остановиться навсегда.—?Питер, я обыскался! Ну конечно, где бы ещё тебе пропадать, как не у любимой подружки,?— довольно улыбнулся Тони, заглядывая льдисто-голубыми глазами, казалось, в саму душу.