Дождливый вечер и ночь откровений. (1/1)

—?Извините, не подскажете, в какую сторону четвертый дом по Северной Аллее? —?Скотт, погруженный в свои мысли, не сразу среагировал на вопрос. —?Извините… —?Ох, простите, я задумался. —?Коутон, извиняющимся тоном переспросив подошедшего человека, удивленно улыбнулся. —?А, я прекрасно знаю, где этот дом! Вы, наверное, родственник одного из моих… друзей, проживающих там, я угадал? —?Вы скажите, как их зовут, а то я, может, и ошибся,?— мужчина подмигнул Скотту и расплылся в улыбке. —?Джереми Фитцджеральд и Майк Шмидт,?— любезно поделился с синеглазым Скотт. —?Вы не против моей компании? Я тоже туда направляюсь. —?Конечно,?— легко согласился мужчина. —?Значит, Майк Шмидт… А я думал, что Джереми послушный мальчик, не общается со всякими чужаками. Прищурившись, Скотт пораскинул мозгами. Он прекрасно знал этот тон, с которым разговаривал незнакомец. —?Простите, что лезу не в свое дело, но, кажется, вы не особо жалуете этого Шмидта? —?Коутон состроил самое невинное выражение лица. В его голове уже давно заработал слаженный механизм, разрабатывающий новый план. Видимо, пришло время выставлять на доску новую фигуру в лице этого человека. —?Правильно понимаете. —?Синеглазый напряженно нахмурился, но уже через мгновение его лицо снова разгладилось. —?Что, у вас с ним тоже какие-то проблемы? —?Я Скотт,?— вместо ответа протянул руку Коутон. —?Пойдемте, я вас провожу, а заодно и расскажу кое-что. Думаю, у нас с вами много общего…*** —?Майк, хватит уже, пожалуйста,?— жалобно попросил Джереми. Несчетное множество раз он пытался отобрать бутылку у Шмидта и ровно столько же проваливался. А Майк тем временем объяснял свою внезапную тягу к алкоголю травмирующими событиями прошедшего дня. Это, естественно, нисколько не действовало на Джера, но зато неплохо так капало ему же на мозги. —?Майк, если ты сейчас же не прекратишь, я уйду! —?крикнул Фитцджеральд, выдирая таки из рук уже отнюдь не трезвого парня вино. Темная жидкость маленьким озерцом плескалась на самом дне, и шатен с отвращением вылил остатки на пол, совсем не заботясь о сохранности последнего. Они весь остаток дня просидели на кухне: Шмидт?— в стараниях уговорить Джереми напиться вместе, а сам Фитцджеральд?— в бесполезных попытках удержать от далеко не первого пьянства Майка. Увы, не получилось. —?Но мне нужно это, Дже-ер,?— протянул брюнет, опираясь на соскальзывающие со стола руки. —?Зачем ты разлил мое вино-о-о? —?Иди-ка ты спать, алкоголик конченный. —?Жалея свои нервы и понимая, что лучшего он сделать все равно не сможет, Джереми, подойдя к Майку, стал за руки вытаскивать его из-за стола. Парень почти не сопротивлялся, но тащить его от этого было не легче и даже тяжелее, чем представлял себе Фитцджеральд. Когда безвольная тушка брюнета с трудом вытянулась во весь рост, рот Майка не закрывался уже ни на секунду. Он то и дело бормотал какую-то ерунду, из которой Джер так и не разобрал ни слова. —?Дже-е-ер, а ты з… знаешь,?— наконец-то включилась членораздельная речь. —?Я тебя так… так люблю!.. Фитцджеральд, бросая все силы на удерживание парня в вертикальном положении, только недовольно фыркнул и принялся тянуть Майка на себя, чтобы побыстрее довести его в комнату. —?А да… давай ве… встер… встречаться, во! —?Шмидт, самостоятельно сделав шаг вперед, вдруг склонился к Джеру и неожиданно заключил его в крепкие, несмотря на состояние, объятия. Уткнувшись носом куда-то в его шею, брюнет глубоко вздохнул и опалил дыханием чувствительную кожу. Фитцджеральд невольно вздрогнул от накативших ощущений. Силы внезапно покинули его. Он уже не мог скрывать от себя, насколько сильно соскучился по этим прикосновениям. Сейчас мысль о том, что он, Джер, провел без Майка все эти четыре года, казалась до одури безумной. Ему ни на йоту не верилось, что он мог жить без Шмидта. Джереми наизусть знал, как Майк любил обниматься: сначала просто обвивать руками плечи, прижимая к себе, поднимать запястья Джера себе на шею, а после?— несколько раз невесомо провести по спине и бокам, так, чтобы все тело покрылось мурашками. А потом… Потом ничего быть не должно, так почему сейчас Шмидт ни с того ни с сего полез дальше? Настороженно замерев, Фитцджеральд стал ждать, что будет делать брюнет. Майк ладонями провел по пояснице, немного задрал футболку и огладил пальцами голую кожу. Теряясь в смешанных ощущениях, Джереми почти потерял над собой контроль, пока не произошло следующее. Шмидт, кажется, совсем голову от одной бутылки вина потерял, потому что позволил себе еще большее?— полез к джинсам. Пусть раньше он иногда так и делал, но перед этим спросив у Джереми, не против ли тот. Потому сейчас шатен готовился в любой момент оттолкнуть от себя парня. И тут в голове вспыхнул новый фрагмент из прошлого. Тот день у Джеймса Флинта не задался от слова совсем. На работе получил выговор из-за какой-то херни, зарплату задержали, да еще и в ближайший паб выстроилась такая очередь, что он решил просто купить на заначку любое бухло и завалиться домой. Когда несколько бутылок легко позвякивали в пакете, а сам Флинт подошел ко входной двери своего дома, ему позвонили. С удивлением увидев высветившийся номер мистера Фитцджеральда, он принял звонок. Тут же полилась полная сожалений речь, из которой Джеймс понял только одно: дома его ожидает невероятно приятная неожиданность в лице самого малыша-Джерри. Пожелав мистеру и миссис Фитцджеральд хорошего отдыха, Флинт отключился и, предвкушая замечательный вечер, вошел в дом. Для мужчины-то вечер и правда выдался замечательным. Но только не для Джереми. Скованному буквально нерушимым обещанием, ему пришлось стерпеть еще больше обычного, а потом на несколько минут дольше стоять под душем, пытаясь оттереть следы ?чудесной ночи?. Родителям на следующий день пришлось сказать, что подрался с пацанами в школе, потому что синяки появились на самых видных местах. Это воспоминание повлекло за собой еще одно?— Джереми вспомнил, что обычно Флинт был трезвым и не позволял себе много в плане оставления меток. Видимо, тот вечер правда стал переломным, ибо после него состояние Фитцджеральда лишь ухудшилось. В настоящее парня вернул Майк. Не чувствуя сопротивления, тот уже почти расстегнул непослушными пальцами молнию на джинсах Джера и, не сбавляя напора, стал оставлять влажные поцелуи на шее. Впоследствии Джереми и сам не понимал, почему поступил именно так: словно почувствовав невидимую связь между действиями Шмидта и Джеймса, он, глотая наворачивающиеся на глаза слезы и стараясь восстановить дыхание, одним движением рук оттолкнул Майка, сбивающимся шепотом выдавив: —?Не подходи… Не подходи ко мне! А брюнет, не понимая, что произошло, более четким взглядом смотрел на парня, не зная, что ему предпринять. Тогда зеленоглазый, сжимая задрожавшие руки в кулаки, резко развернулся и вылетел из кухни. Собирая по пути плечом все косяки и углы, он в считанные секунды достиг прихожей, напялил первые попавшиеся кроссовки и так вышел из квартиры, хлопнув дверью.*** Дождь лил как из ведра. Джереми даже представить не мог, что попадет под такой ливень, но наверное просто не услышал шума за окном. Иссиня-черное небо, казалось вот-вот упадет, обрушивая на улицы всю свою ярость. За стеной дождя почти ничего нельзя было разглядеть, и Джер плелся, ориентируясь на слабо мигающий впереди фонарь, который почему-то один был виден во всем этом ужасе. Эмоций не было. Не было ничего, что хоть как-нибудь могло обратить внимание парня на собирающуюся над ним грозу. Если б только Фитцджеральд знал, в какое время уходит из дома, он бы еще раз сто подумал, прежде чем куда-то переться. Но коктейль из страха, отчаяния и потерянности напрочь заглушал все остальное, не давая зеленоглазому шанса избежать то, что приготовил ему этот дождливый вечер. Когда бледный и непостоянный электрический свет стал ярче, Джереми остановился и обессиленно прислонился к фонарному столбу, опираясь щекой на влажную холодную поверхность. Слезы, которые готовы были пролиться в квартире, сейчас не имели никакого значения?— дождь все равно бы их стер. А так можно было подумать, что небо плачет за него, что оно все понимает. Хотя, что ему понимать, если и сам парень понятия не имел, что с ним творилось? Немногочисленные приступы воспоминаний мучали его, хотя раньше Джер никогда не задумывался о том, помнит ли он определенный промежуток из своей жизни или нет. Почему именно сейчас? Зачем он вообще поехал к этому чертовому Роберту, зачем? Задыхаясь теперь уже от сильного ливня, Джереми оттолкнулся от фонаря и неуверенно пошел дальше, и тут затянутое свинцовыми тучами небо прошила огненная нить. Гром не сразу потряс землю, он как будто выжидал, пока Фитцджеральд не осознает всего происходящего. И как раз в тот момент, как шатен немного отошел от тех самых воспоминаний, асфальт под его ногами, тротуар, да и вся улица словно задрожала, настолько сильным был этот удар грома. В первое мгновение парень, беспомощно глядя перед собой, не понимал, что произошло, но когда перед глазами снова ослепительно сверкнуло, он без оглядки бросился бежать. Надо ли говорить, что Джереми с малых лет панически боялся грозы? Даже самой маленькой, в которую будут одна-две молнии, он прятался от шума под кроватью, закрывая уши, зажмуривая глаза и не зная, как с этим справиться. Родители долгое время не знали об этом, но терапия, назначенная после врачами, не дала никаких результатов. А потом появился Джеймс, начались обострения от полученной травмы головы?— все это смешалось и вылилось в то, что теперь Джереми никак не мог контролировать свой страх. И еще?— он чувствовал, что этот страх будет только больше поглощать его, пока не вытеснит все остальные эмоции. Поскальзываясь и спотыкаясь, Фитцджеральд прошел-пробежал несколько метров, и тут перед ним замаячил чей-то силуэт. Не помня себя от радости, шатен заковылял навстречу, надеясь на понимание и помощь со стороны прохожего. Его не останавливало ничего… Даже то, что, когда он подошел ближе к этому человеку, узнал в нем Скотта. Коутон стоял, представляя собой пример железной невозмутимости, и с невинной улыбкой смотрел на приближающегося Джера. Он даже руку протянул, и Фитцджеральд без раздумий схватился за нее, как утопающий за соломинку. —?С-скотт,?— стуча зубами от навалившегося холода и щурясь от каплей дождя, пробормотал Джереми. —?Я… Я тут заблудился… А Майк… —?У меня есть кое-кто получше Майка,?— размыто улыбаясь, ответил бывший охранник, и голос его прозвучал как-то глухо. Не разобрав, к чему он клонит, Джер, подрагивая, повернулся в сторону, в которую кивал Коутон, и увидел новую фигуру. Приближаясь, она все никак не хотела принимать хоть сколько-нибудь знакомые очертания. И лучше бы так и оставалось. Через несколько секунд, улыбаясь своей фирменной тошнотворной улыбкой, перед насквозь промокшим и трясущимся парнем предстал Джеймс Флинт собственной персоной.*** Уход Джереми подействовал на Майка как пощечина. Путь и не до конца трезвый, но Шмидт понял, что что-то определенно не так, неправильно, и теперь раздумывал?— бежать ли за Фитцджеральдом или дать ему время и пространство. Второй вариант был довольно неплохим, но брюнет боялся, что сделает хуже, выбрав его. Однако, кто знает, как поступит Джер, если Шмидт помчится за ним на всех парах? К тому же за окном из-за дождя ничего не видно, как он собирается искать его? Еще молнии эти сверкают… —?Блять. Блять. Блять. Ну как, как он мог забыть, что Джереми боится грозы?! Почему только сейчас эта мысль посетила его тупую голову? Запустив пятерню в волосы, Майк закрыл глаза и мысленно как следует ударил себя по лицу. Нет. Не может быть такого, что Фитцджеральд пошел на улицу, даже зная, что скоро начнется гроза. Неужели он настолько обиделся на него, на Майка? Да и за что?.. Да, Шмидт признался самому себе, что в этот раз пошел на поводу у эмоций и алкоголя, может, немного некрасиво повел себя с Джером… Но почему это так сильно повлияло на зеленоглазого? —?Что же с тобой случилось за эти четыре года? —?едва слышно пробормотал Майк. В голове уже не было подаренной вином видимости пустоты и легкости, в затылке начала скапливаться ноющая боль, стучащая, как молоточек по его черепной коробке. Мерзкое чувство, разростающееся в груди брюнета, подогревало и другие, которые в конце концов соединились в одно?— в беспокойство за убежавшего Джереми. Подорвавшись со стула, Шмидт стал ходить туда-сюда по кухне, лихорадочно соображая, куда мог побежать Фитцджеральд. Вряд ли он что-то четко себе представлял, но мог и заранее продумать, куда ему податься… —?Зачем я вообще об этом думаю? —?Майк резко остановился и вскинул голову, так что она отозвалась более сильной вспышкой боли. Поморщившись и потирая затылок, парень сделал глубокий вдох и выдох и, стараясь не обращать внимания на усиливающееся волнение, быстрым шагом направился в прихожую. Через пару минут на сцене с ливнем и грозой появилось еще одно действующее лицо. Сначала Майк шел, стараясь разглядеть Джера сквозь пелену дождя, но потом плюнул на это и, перейдя на бег, стал звать парня по имени, надеясь таким образом увеличить свои шансы найти беглеца. Сердце стучало в груди, готовясь выпрыгнуть, вода лилась с него ручьями, но Майк не оставлял мысли о том, что сейчас он обязательно увидит Джера, что быстро отведет его домой, укутает во все одеяла, а потом хоть до утра будет стоять перед ним на коленях и просить прощения. Последняя мысль была особенно воодушевляющей, потому что Шмидт знал слабость зеленоглазого?— тот не мог видеть, как из-за него страдают другие. Хоть пользоваться этим и было плохо, но брюнет просто не представлял, как еще ему вернуть Джереми. Спустя десять минут удача наконец-то улыбнулась сыщику?— впереди замаячили какие-то тени и послышались голоса. Подойдя ближе, но не настолько, чтобы суметь разглядеть лица, Майк остановился в нерешительности, а потом увидел, как одна из теней отделяется от двух других, словно с трудом, и начинает быстро приближаться к Шмидту. Повинуясь внезапно появившемуся ощущению, что это Джер, брюнет пошел навстречу, на ходу выкрикнув: —?Джер! Джер, это ты?.. Ответ не заставил себя долго ждать. Поймав подбежавшего за руку, Майк быстро наклонился ближе, чтобы понять, не ошибался ли он, и с облегчением узнал в парне Фитцджеральда. Но это облегчение ушло также быстро, как и появилось: лицо шатена стало белее мела, широко распахнутые зеленые глаза совсем потемнели и казались почти что черными, как будто зрачок полностью скрыл собой радужку. Руки Джера, которыми тот незамедлительно вцепился в рукава куртки Шмидта, дрожали, да и сам парень не сказать, что стоял ровно. —?Там… Там… —?срывающимся голосом выдавил Джереми, пусть и держась за брюнета, но не позволяя прижаться к нему. —?М-майк, пожалуйста!.. Пожалуйста, не давай ему… не давай ему меня трогать,?— моляще и сбиваясь говорил парень, пока Майк, словно окаменев, смотрел на него, пытаясь понять, когда же он упустил тот момент, когда его любимому человеку стало хуже. —?Все хорошо,?— на удивление четко выговаривая слова, Шмидт смог приблизить Джера ближе. —?Сейчас я отведу тебя домой, ты успокоишься, и все будет хорошо. —?Стиснув зубы, брюнет поднял голову и увидел, что две тени исчезли. Но ярость и боль за Джереми никуда не пропали, наоборот?— они укоренились в его сердце, и Майк был готов на все, чтобы разобраться с теми, кто посмел задеть Фитцджеральда.*** —?Тебе лучше? —?тихо спросил парень, приближаясь к Джереми и садясь в метре от него. Зеленоглазый, обняв себя за колени и забившись в самый угол дивана, стеклянными глазами смотрел в пол. Изредка по его пальцам, сжимавшим плечи, проходила судорога, но даже так он был похож на каменное изваяние, безразличное ко всему живому. С их возвращения домой прошел час, и за него Майк успел только одно?— заставить Джера сходить в душ, а потом выпить чашку самого горячего чая. Больше шатен ничего не хотел делать, просто сел на диван и перестал реагировать на слова Шмидта. Тогда Майк принес одеяло, укрыл им Джереми и уже не рисковал приближаться к нему больше, чем на метр. Слишком свежи были в памяти последние моменты, которые ясно давали понять, что сейчас парня лучше не трогать, чтобы не вызвать новые слезы и истерики. Понятно было одно: по каким-то неизвестным Майку причинам Джер перестал себя контролировать в плане эмоций,?— и нет, не как во время работы в пиццерии,?— а на улице натолкнулся на кого-то, кто ухудшил эту ситуацию. Первым делом Шмидт, конечно, подумал на Скотта, но потом вспомнил, что, помимо Фитцджеральда, в том месте стояло еще два человека. Или Коутон просто нашел себе сообщника? На заданный вопрос Джер так и не ответил. Только посильнее зарылся в одеяло, словно отгораживая себя от всего мира. —?Это моя вина,?— вдруг проговорил Майк. Ему давно хотелось рассказать Джереми о своих чувствах, но все было никак. Настоящее время тоже не очень-то подходящее, но тем не менее Шмидт начал говорить, и остановиться уже не мог. —?Это я не смог защитить тебя от кошмаров. Не смог уловить тот момент, в который что-то пошло не так. Не смог оградить тебя от ненависти Винса, от сумасшествия Скотта… —?брюнет горько усмехнулся, сцепляя пальцы между собой и не осмеливаясь поднять на шатена взгляд. —?Да я даже от себя не смог тебя защитить. Не знаю теперь, сколько всего скопилось у тебя внутри, ты ведь никогда не рассказывал всего. Я тебя за это не виню, нет,?— поспешно добавил парень, порываясь вперед, но резко осаживая себя. —?Просто… Я никогда по-настоящему не знал твоих чувств. Твоих переживаний, мыслей, эмоций. Ты знаешь, что я люблю тебя, Джер… При упоминании своего имени, Джереми вздрогнул, чем дал понять Майку, что он на самом деле внимательно его слушает. —?Мы с тобой оба устали от этой жизни и стали пытаться найти смысл друг в друге,?— продолжал Шмидт. —?Мы совершали ошибки, смеялись, боялись, а потом я принял самое неправильное решение в своей жизни?— отпустил тебя, поставив свои желания выше твоих. А ведь любящие люди не должны так поступать, они должны решать проблему вместе,?— Майк зажмурился, когда боль в голове достигла новой точки, но упрямо говорил дальше. —?Прости… Если бы не мои глупость и эгоизм, все было бы хорошо. Я не смогу простить себя за то, что сделал с тобой, Джер,?— эти слова прозвучали на грани слышимости, но они достигли слуха Фитцджеральда. —?Я надеюсь, что смогу помочь тебе. Помочь нам. И если наши мнения будут снова расходиться, я буду искать компромисс, и если тебе снова будет угрожать любая опасность, я буду без оглядки бросать в бой, потому что… —?Майк,?— хриплый голос Джереми прервал речь Шмидта. —?Не надо. —?Брюнет повернулся к парню, ожидая увидеть ненависть или злость в родных зеленых глазах, однако вместо этого его встретила боль, слезами стекающая по лицу Фитцджеральда. —?В том, что произошло, нет твоей вины,?— Джер снова отвернулся и уткнулся подбородком в колени. —?Даже если все было бы иначе, ты бы не смог спасти меня от этого. Потому что оно появилось в моей жизни еще до тебя. Радость от того, что шатен проявил хоть какую-то реакцию, быстро сменилась непониманием. —?О чем ты говоришь, Джер? —?спросил Майк, хмурясь. Несколько секунд Джереми молчал, а Шмидт, не желая его спугнуть, молчал тоже, пока наконец зеленоглазый не начал свой рассказ. —?Я всегда считал себя слабым. С того самого момента, как понял, что не смогу победить кошмары. Я надеялся, что они пройдут с возрастом, так говорили и мои родители. Но они не прошли,?— Фитцджеральд почти перешел на шепот, но после его голос зазвучал вновь чуть громче. —?Проходили годы… Я определенно заработал еще пару проблем с психикой, и даже думал о… о том, что бросить все это… Избавиться от всех мучений,?— боясь осуждения со стороны Майка, Джереми как будто еще сильнее сжался, прикрыв глаза. —?Правда, через пару дней один мой друг предложил найти вместе с ним подработку. Тогда я и устроился в пиццерию. Думал, что жизнь постепенно сможет наладиться,?— зеленоглазый выдавил ироничную усмешку. —?Стало ясно, что из своего кошмара я не выберусь даже на работе, поэтому мне пришлось взять себя в руки, чтобы окончательно не сдаться. А потом я увидел тебя, познакомился с тобой получше и вдруг стал думать, что жизнь, на самом деле, не так уж и плоха… Майк, безмолвно слушая рассказ Джера, почти потерял нить, пребывая в ужасе от того, что услышал. Джереми Фитцджеральд, его Джереми, пытался покончить с собой. Почему, почему он не мог сказать этого раньше? Почему Майк сам не был настойчивым в самом их начале?! Можно было бы избежать столько боли?.. —?Скажу честно, работа меня все же затянула. Я бросил учебу, стал врать родителям, что занимаюсь (хотя они, наверное, знали об этом). За какие-то несколько дней все перевернулось с ног на голову, как было в моей жизни уже несколько раз. И наконец появился шанс прекратить эти скачки… —?Мы стали жить вместе,?— закончил за парня Майк. Он прекрасно помнил, что тоже считал то время после сожжения Freddy Fazbear's Pizza самым лучшим и обещавшим перемены. —?Да. И я глупо понадеялся, что с тобой точно смогу стать другим,?— в голосе Фитцджеральда явно почувствовались слезы, и Майк еле пересилил себя, чтобы не обнять парня. —?А потом я уехал… Бросил тебя. Хоть ты и говоришь, что виноват именно ты, но бóльшую ошибку совершил я. Я снова начал чувствовать вкус жизни, ходил по барам, искал и находил новых знакомых. —?Тут Джер на секунду замолчал, будто решаясь на что-то. —?Чего уж греха таить, я даже наркотиками баловался… Но так, только пару раз. Думал, что это точно отучит меня от мыслей о тебе и переключит на другой ритм жизни. —?В миг лицо шатена изменилось, и через пару секунд Шмидт снова смог видеть его?— осунувшееся, бледное, с темными кругами у опухших красных глаз, в которых плескался непередаваемый ужас. —?Но потом… Я стал только больше бояться. Я боялся почти всего, стал перебирать любые мысли о том, что мне может помочь, и наконец не выдержал… Я… Майк, я так виноват перед тобой,?— боль и вина, слышимые в голосе парня, ощутимо ударили Шмидта, и он содрогнулся. —?Прости, прости… Прости меня,?— рыдания, клокотавшие в горле, вылились наружу, и Джереми прошибла дрожь. Тут уж Майк не мог сдерживаться?— он потянулся вреред и сжал парня в своих руках. А тот, дрожа и повторяя: ?Простипростипрости?, тянулся ему навстречу, хватаясь за футболку, царапая в порыве руки. —?Я не смог стать сильным… Я до сих пор боюсь, Майк!.. Пожалуйста… помоги… ?Как же ты не понимаешь, что это я довел тебя до такого? Я, а не ты. Я лишил тебя нормальной жизни, я утянул на дно… И теперь ты сидишь передо мной?— разбитый, пытаешься доказать, что моей вины в этом нет…? ?Я знаю, что не смогу рассказать тебе всего. Но я правда устал держать это в себе. Прости, что видишь меня таким, прости, что я слабый. Я бы отдал все, лишь бы ты узнал о моих секретах, но не принял их на свой счет. Прости, что не смог защитить себя, и теперь это приходится делать тебе…?