Поступки (1/1)

Дождь усиливался, крупными каплями смывая всю скопившуюся пыль и грязь с зеленеющей листвы. Игорь вышел из метро и вдохнул полной грудью?— пахло летом. Черемухой, сиренью, вишней, а теперь еще и нестерпимой свежестью. Хотелось вновь окунуться в детство, когда середина июня?— уже вовсю беззаботное время, когда можно спать до обеда, забыв про уроки, играть во дворе с друзьями, лазить по всем заброшкам города и рассказывать страшилки на ночь. А потом молодость, когда студенческая пора еще не отпускает, но уже вот-вот, и сессия позади. И тоже беззаботное время, тоже можно спать до обеда, играть с друзьями, пить и веселиться. А еще, можно схватить за шкирку одного особо худощавого парня и потащить его на очередную заброшку с огромной старой спортивной сумкой наперевес. И тогда можно творить.Можно изменить картину бытия?— вместо серых, обшарпанных стен создать новый, изумительный мир с различными чудесными созданиями, существующими в реальности, и выдуманными. А потом убегать, смеясь и смазывая въевшуюся краску с пальцев и лица. Заваливаться в небольшую квартирку на двоих и толкаться в коридоре, борясь за право быть первым в душ. А потом все равно залезть туда вместе, шипя и брызгаясь, чтобы позже страстно прижимать друг друга сильнее, пытаясь раствориться в том, кто так близко. Так горячо.Можно трахаться ночи напролет, можно курить прямо на кровати, сбрасывая пепел в банку из-под гребаного нескафе.Можно просто быть рядом.Можно просто быть.Но не теперь.Игорь трет ладонями лицо, стирая капли дождя, стараясь с ними смешать те воспоминания, которые вдруг всем скопом нахлынули на мужчину.Теперь лето?— такое же время года, как и зима, и осень, и весна. Теперь летом тоже работа, теперь нельзя спать до обеда и играть с друзьями. Но не это заставляет стирать усерднее капли дождя с щек, ставшие вдруг такими противно-солеными.Нельзя больше схватить никого за шкирку. Не с кем больше творить чудеса, заставляя оживать серые каменные стены.Никто больше не толкается в коридоре, никто не брызгается, никто не шипит злобно, никто не вытряхивает в мусорку окурки из банки с тихим ?Боже, и как мы еще не сдохли от рака??Потому что больше некому.Игорь улыбнулся?— в воздухе пахло переменами.***—?Скорее, Стас, нам нужно спешить! —?Марвин почему-то сегодня какой-то дерганый, нервный. Для Ангелов не свойственно нервничать, поэтому Стас немного удивлен. Немного, потому что удивляться?— тоже не их прерогатива. Но сегодня, наверное, какой-то неправильный, сумасшедший день, потому что Марвин нервничает, Стас удивляется, а Эдмонд просто тихо следует за ними, не поучая в своей привычный манере. И не произносит ни слова, когда все трое оказываются у двери, через которую когда-то попали сюда. Эдмонд только как-то грустно смотрит на Марвина и тихо спрашивает:—?Не жалеешь?Мужчина лишь хватается за ручку двери и отрицательно качает головой.—?Ни капли. Надеюсь, в этой жизни я найду и свою любовь. Прощай, мой друг,?— мужчины обмениваются кивками, после чего Стаса вместе с Марвином кидает резко вниз, как на каком-то аттракционе, прежде чем пришибить о твердый пол.Перед ангелами знакомая деревянная дверь. ?Зал суда?, вспоминает отрешенно Конченков?— он вообще не понимает, что происходит. Просто вдруг его оторвали от привычных дел и выдернули сюда с криками ?Быстрее? и ?Надо спешить?.—?Мальчик мой,?— Марвин оправил свой помявшийся костюм и посмотрел виновато на подростка. Тот вопросительно изогнул бровь. —?Ты должен понять меня, я столько лет потратил на то, чтобы вы могли быть счастливы, и теперь хочу почувствовать это сам. Я знаю, рано или поздно ты поймешь, почему я это сделал. Не злись на меня, я верю в ваши души, потому что знаю?— вы всегда найдете дорогу.Конченков непонимающе смотрел на мужчину перед собой. Тот говорил о чем-то совершенно непонятном, причем перед залом суда?— что вообще происходит?Дверь бесшумно открылась, и Марвин заспешил внутрь. Стасу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. За столом привычно сидел угрюмый судья, разбирающийся с завалами бумаг перед собой. Он заговорил, даже не поднимая глаз.—?Марвин, ты знаешь, что наделал. Я не хочу тратить время, чтобы все объяснять?— это ни к чему. Скажи только, что ты решил сделать с единственной своей сферой??Единственной???— Только и успел подумать Стас, когда мужчина неожиданно ткнул в него пальцем, причем весьма осязаемо?— видимо здесь они обретали материальное воплощение?— ему.—?Но у него уже есть три сферы,?— возразил монотонно судья?— ему очевидно не было никакого дела до всего этого, он лишь выполнял свою работу.—?Одну из них забрал Эдмонд, Ваша честь.—?Хорошо,?— судья все же поднял взгляд и внимательно оглядел мужчин,?— тогда ступайте. За вами еще куча народу.Стас хотел возразить?— в коридоре точно никого не было, но решил благоразумно молчать?— никто ничего ему не объяснил до сих пор.Марвин тем временем направился в сторону знакомой развилки?— на Землю или в рай. Но у самих дверей он вдруг остановился и обернулся, смотря прямо в глаза Стасу и держа на ладони небольшой светящийся шар.—?Стас,?— Марвин говорил тихо, но Конченков его прекрасно слышал,?— она теперь твоя. Я сделал то, чего давно хотел?— дал ему ответы, которых он так просил. Но за все нужно платить. Ты же помнишь, нам нельзя напрямую отвечать клиентам. Так вот, за это я вынужден отправиться на реинкарнацию. Но я даже рад?— в этом раю скука смертная. Прощай, мой мальчик, и помни?— ваши души связаны, и ничто не сможет разорвать эту связь. А теперь ступай,?— мужчина указал на дверь, ведущую в рай,?— у тебя теперь много работы.Конченков молчал. Молчал и сжимал в руке такой родной голубой шарик, в котором сейчас была та самая душа. Его душа. Игорь. У них все будет хорошо. Теперь точно будет.***В воздухе все еще пахло свежестью. Дождь немного стих, но прекращаться не собирался. Зато теперь на небе красовалась необыкновенно яркая радуга. Игорь вдохнул полной грудью и улыбнулся, закрывая глаза и разводя руки в стороны.Шаг.У них все будет хорошо.Теперь точно будет.Лавров открывает глаза и видит родное лицо напротив.Лицо, объятое ужасом.Или не будет?