Глава 1. (1/1)

В первые секунды Хикару не понял, что произошло. Со всех сторон начал поступать свежий ветер, в салоне резко посветлело, похолодало и запахло водой – живой, озёрной или речной – и какими-то незнакомыми травами.

Даже если предположить невероятное – что не дождавшийся ответа Тойя разозлился вконец и его вырубил, да так, что пришлось на воздух выносить и водой отливать... в Токио такого воздуха не бывает. Да и вода самая обычная. Кроме того, Хикару продолжал стоять на ногах – правда, чуть менее твёрдо – и был абсолютно уверен, что ни на секунду не лишался сознания.Он огляделся и понял, что вокруг лишь высоченная трава да деревья, а салон будто растворился в этом поразительном воздухе; напротив стоял Тойя, который всё так же сжимал его руку и требовательно смотрел на него, будто именно Хикару должен был знать, что происходит, или... или же Акира даже не заметил, что что-то изменилось?– Тойя, ты видишь это? – воскликнул Синдо, не вполне веря своему предположению.Акира огляделся, и его глаза наконец изумлённо распахнулись.– Эх, Тойя... тебя иногда можно на Луну отправить, а ты не заметишь! – Хикару вновь огляделся, совершенно не понимая, где они находятся.– Поверхность Луны проще не заметить, – теперь Акира смог оценить необыкновенную красоту застывшей вокруг них осени – хотя большая часть его мыслей по-прежнему была о Сае и о необыкновенной скрытности Синдо. – Ты знаешь это место?– Попробую узнать, если отпустишь и дашь осмотреться тут, – Хикару вывернул руку из пальцев Акиры и, повернувшись к воде, застыл на месте. На самом берегу, почти скрытый от их глаз более высокой прибрежной травой, стоял в глубокой задумчивости темноволосый юноша в эбоси.Хикару быстро подбежал к нему, забыв о Тойе, и затряс за плечи, разворачивая лицом к себе:– Сай!Акира, услышав это имя, широко раскрыл глаза, теряя дар речи. Но ещё больше изумился Хикару – потому что Сай его не узнал. Смотрел отстранённо, как на чужого, и даже хуже. Выразительность его глаз будто исчезла; потом они слегка подёрнулись изумлением.– Кто вы? – спросил он чересчур тихим голосом.– Ты ещё спрашиваешь! Сай! Я... я так счастлив с тобой опять встретиться! – на глаза Хикару стали наворачиваться слёзы, что делало его улыбку ещё отчаяннее.Глаза Сая начали округляться, а в следующую секунду он попытался вырваться из крепких объятий Синдо.– Я ощущаю тебя! – воскликнул Хикару и стиснул его ещё сильнее, в результате чего молодой человек сжал зубы и отчаянно уставился на Акиру через плечо "счастливчика", всем видом выражая одну мольбу: "Спасите вы меня от этого сумасшедшего!"– Синдо, послушай, он тебя не знает, – попробовал угомонить друга Тойя, хотя в его голове творилась сейчас не меньшая путаница, чем у самого Хикару; впору было самому вцепляться в плечи Синдо и орать: "Ты говоришь, это Сай? Сай?! Почему ты так думаешь, если он не помнит тебя? И кто такой Сай, скажи мне наконец?!"Вот была бы картинка!..– Живой, – Хикару отступил на шаг, но руки не убрал, а отчаянно ощупал плечи юноши. – Это ты! Не притворяйся, что не помнишь. Я помню твои руки! Я помню, как ты держал веер вот этими самыми пальцами, – он посмотрел на ладонь юноши, а затем крепко сжал её и вновь уставился в его лицо, – и показывал мне ход за ходом...Акира был ошеломлён... не только тем, что разгадка тайны Сая становилась всё ближе, но и выражением лица этого самого, по уверениям Синдо, Сая. Едва услышав слово "ход", юноша страшно побледнел, в его глазах отразилось мучительное горе, и он в отчаянии воздел руки к небу.– Прошу, кем бы вы ни были, не говорите мне о Го! – выкрикнул он, глядя на Хикару уже с гневом. – Кто прислал вас сюда?! Я помню всех, всех, с кем когда-либо играл!– Сай... – какую-то секунду Хикару напоминал растерянного подростка, а потом его лицо сделалось твердым и решительным. – Я понял.– Если это действительно так, – взгляд Сая мог заставить отшатнуться многих, но не Синдо и Тойю, – то прошу вас, оставьте меня!– Ну уж нет!– Уходите! – уже менее яростно сказал юноша и отвернулся. Синдо помолчал немного; затем подошёл ближе и перехватил прикованный к тёмной осенней воде взгляд.– Немыслимо, – наконец иронично сказал он. – Фудзивара-но-Сай умоляет меня не говорить с ним о Го.Сай будто окаменел, подобно статуе придворного эпохи Хэйан, или просто делал вид, что не слышит Хикару.Тот продолжал, повышая голос:– Не понимаю, почему он ждёт, что я его послушаю – когда он-то говорил со мной о Го, невзирая на все мои просьбы этого не делать.Подобные кощунственные заявления, казалось бы, не могли остаться без отклика в душе Акиры, но сейчас почему-то остались.Голос Синдо звенел:– Не иметь возможности поставить ни один камень в течении многих тысяч лет, зависеть от ребёнка, который не ценит то, что дороже всего, а согласился играть за тебя только потому, что у него не было выбора. Да, у меня его не было бы, даже если бы я отлично знал историю, и мне не нужна была бы помощь с тестами.– Ну, Синдо... – не выдержал на этот раз Тойя. "А что я ждал от этого балбеса, кроме того, что он придёт к цели всей нашей жизни через свою лень и беззаботность?!"Акира не понимал, как такое в принципе возможно; но ведь речь шла о Синдо!– До сих пор помню твою тоску, когда я дал тебе понять, что ни за что на свете не буду играть в Го, – продолжал Хикару. – И знаешь что, Сай? Я клянусь, что не позволю тебе испытать её ещё раз. Ты сам не знаешь, на что хочешь себя обречь.– Вы путаете меня с кем-то, – хрипловато ответил Сай.– Вот как? Почему же я так много знаю о тебе? И почему я знаю, что ты собираешься сделать?! – Хикару в гневе схватил Сая за плечо. Тот смотрел с чужим, отстранённым удивлением.– Потому что это единственное, что я могу сделать.– Нет, Сай. Ты можешь играть. Более того, ты достигнешь Высшего Мастерства! – голос Хикару чуть дрогнул, но остался твёрдым. – Ты, кто этого так заслуживает.– Я больше не могу играть в Го. Меня изгнали и покрыли позором. Больше никто не согласится ни на одну партию со мной.– Фудзивара-сан, если бы вы только знали, какое бесчисленное множество прекрасных игроков в Го мечтает сыграть с вами! – страстно воскликнул Акира, шагнув ближе. – Вы одержали много прекрасных побед только у меня на глазах, а сколько – до этого; ваши партии изучают игроки во всём мире! Поверьте, безысходность в ваших глазах не имеет никаких оснований.Он и сам не понял, почему у него вырвалась эта последняя фраза, словно сбежавшая из какой-то старинной книги, но, к счастью, Сай не прервал их разговор. Быть может, в его времени она вовсе не выглядела такой высокопарной, какой могла бы показаться современному человеку.– Как они могли посчитать, что я нуждаюсь в ничтожных уловках для того, чтобы побеждать? Что способен использовать Го для гнусного обмана?! – прошептал он.– Мы докажем правду! – встряхнул его Синдо. – Уж поверь, ты снова будешь учить императора, а этот мошенник будет изгнан!– Это бессмысленно. Решающая партия сыграна.

– Сай, – заглянул ему в глаза Хикару, – ты ж не думаешь, что я дам своему учителю на несколько веков забраться в гобан?– Учителю? – с горечью произнёс это слово Сай. – Мне больше никогда им не быть.– Тойя, – с не меньшей горечью позвал Хикару, – выполни одну мою просьбу...– Синдо?

– Больше никогда ни о чём не мечтай...Акира пристально посмотрел на него.

– Это ведь ты хотел увидеть Сая, узнать его – поэтому, наверняка именно поэтому мы оказались здесь, – нарочито отчётливо пояснил Синдо. – Ты рад?– Да! – без всяких сомнений ответил Тойя.– А я вот не рад видеть Фудзивара-но-Сая, который не хочет играть в Го, не верит в необходимость достижения Высшего мастерства и мечтает тысячи лет видеть гобан только изнутри! – голос Хикару снова стал жёстким, каким его Акира до сегодняшнего дня даже не слышал; затем вновь зазвенел и сделался отчаянным, быстрым. – Ты слышишь меня, Сай?! Я мечтал, чтобы ты вернулся! Вспоминал каждый взгляд, который, как выяснилось, говорил о том, что ты уходишь – и не хочешь уходить! Кто бы думал, что следующий твой взгляд, который я увижу, будет говорить не "Сыграй со мной!", а "Дай мне утопиться!"Сай, не мигая, смотрел мимо него, отчего-то напоминая Акире отказывающегося играть Синдо. Как Хикару хотел тогда играть в Го, но вбил себе в голову, что не смеет больше делать этого – так сейчас Сай хотел жить и играть, но считал, что это ему больше не доступно.– Фудзивара-сан, – позвал Тойя, но тот не откликнулся. - Синдо.– Что?– Вспомни, как ты тогда вернулся к Го.Лицо Хикару тут же озарилось новой идеей. Тишина, до этого момента висевшая в воздухе – казалось, сама природа находилась под влиянием их чувств, – вновь начала потихоньку заполняться перезвоном птиц и лёгким ветерком. Синдо быстро сбросил рюкзак и вынул из него небольшой комплект для игры.– Тойя прав, Сай. Всё, что нужно – снова начать игру.Он вложил в руки своего учителя мешочек с белыми камнями, и тот, ощутив их сквозь ткань, повернулся к Хикару и со всепоглощающей надеждой всмотрелся в его лицо. Теперь, несмотря на всё, что отражалось в глазах Фудзивара-но-Сая, каждый увидел бы его сильное, ни с чем не соизмеримое желание играть.Происходящее казалось ему нереальным. Эти двое молодых людей буквально свалились на него с неба; они были не похожи ни на кого из тех, с кем ему когда-либо приходилось встречаться, одеты в невообразимые костюмы, имели безумные, по-детски короткие причёски и, что главное, говорили странные, не похожие на правду вещи. Чего стоило одно только "забраться в гобан"! А воображаемое этим Синдо давнее знакомство? Это было выше понимания Сая; он знал, что призраки существуют, но считал, что приходить они могут только из прошлого, а никак не из будущего, на которое только и можно было, как казалось, списать странности пришельцев; к тому же оба молодых человека казались ему очень реальными - не столько благодаря совершенно человеческой осязаемости и плотности, сколько благодаря экспрессивности. Молодому придворному духи представлялись как отстранённые от большинства земных дел личности, если и ощущающие некоторые прежние чувства, то уж точно не способные их так ярко выражать.Знай он, каким его помнит Синдо – порядком удивился бы несоответствию своих нынешних представлений о представителях потустороннего мира действительности!Впрочем, были задачи и поважнее. Понять, откуда берётся уважение вплоть до восхищения в глазах Тойи, который, хоть и уверяет, что многие партии Сая были сыграны у него на глазах, определённо не знает его лично; почему Синдо так уверен, что Сай учил его играть, и что они были очень близко знакомы... И понять, что же делать дальше ему, Фудзивара-но-Саю, с этими двумя странными юношами и собственной жизнью.Сай считал эти задачи важными до тех пор, пока на землю перед ним не легло неожиданно тонкое, сделанное из странного жёсткого материала подобие гобана... пока Синдо не сел напротив и не взял в руку веер, так похожий на веер самого Сая, но какой-то странный, и не сделал первый ход с таким выражением лица, словно ничего важнее игры для него не было.Это Сай понял бы; для него самого не было ничего важнее Го. Но... для Синдо важнее всего была сейчас именно эта игра! Это ощущалось всё яснее с каждым новым ходом и не поддавалось никаким объяснениям.Впрочем, к чему объяснения? Сейчас, когда он мог бы лежать на дне озера, он играет великолепную партию в Го, и в этом его счастье, которое не нуждается ни в каких обоснованиях и понимании разумом – с таким интересным противником, который использует не известные ни Саю, ни кому-либо из его знакомых комбинации ходов, и вместе с тем его стиль неуловимо напоминает...Не может быть.Акира замечал, как Сай раз за разом вскидывает на его соперника взгляд, в котором то изумление, то пыл битвы; эта игра с Синдо явно была для него первой. Совсем иначе выглядел Хикару, который взволнованно стискивал свой веер и изредка посматривал на Сая в ожидании какого-то особенного, узнающего взгляда, возможно, улыбки, возможно, краткой оценки изменению уровня игры – он, очевидно, и помнил и не помнил, что Сай ещё не был знаком с ним раньше.Игра Сая отличалась от той, что была известна Акире. Он был, как... позже, сильнее Синдо, но не настолько, насколько видевший его игры и сам игравший с ним Тойя мог предполагать. Невозможно, чтобы уровень чьего-то мастерства так поднялся за то незначительное число лет, которое Сай получил благодаря Хикару, или чтобы талант можно было развить так в одиночку, пусть даже Фудзивара-но-Сай – великий Мастер Го.Значит, был кто-то ещё!Хонъимбо Шусаку... Игра теперешнего Сая была ещё больше сродни его стилю.Акира, не мигая и не замечая, что глаза напряжены до невозможности, следил за ходом игры. Оба противника были всецело захвачены ею; преимущество было теперь на стороне Хикару.Удивительно было видеть легенду мира Го играющим на равным с Синдо. Но потенциал в игре Сая ощущался огромный, этого Акира не мог не видеть. Он же чувствовал потенциал Синдо, во многом ещё неразвитый; он учил многих игроков сам и почти всегда замечал скрытые до поры возможности.Игра шла относительно ровно; нередко казалось, оба игрока обладают выходящим за рамки самого высокого уровня умением предугадывать ходы противника. Они больше не поднимали глаза друг на друга, но Акире впервые в жизни казалось, что взгляд Хикару никогда ещё не был подобен нынешнему по собранности, серьёзности и боевому духу. Сай же, казалось, вот-вот выхватит меч.Что он и сделал...Ни Хикару, ни Акира не видели возможную победу в позиции Сая; но он, как когда-то в будущей партии с Тойей, одним ходом изменил всё течение игры, и, хотя Синдо "полностью раздавлен" не был, попытки защитить большую часть территории ни к чему не привели.Сай за игрой, как и ожидалось, забыл обо всём; не успел он поклониться Хикару и от всей души поблагодарить его, как Синдо уставился в его сияющие глаза и, широко улыбаясь, выпалил:– Сай, как ты считаешь, моя игра улучшилась?Акира не удивился.