Глава 7 (1/1)

Внедорожник летел по трассе на приличной скорости, унося Тони и Катрину все дальше от городишки, захваченного стаей Валека. В округе окончательно стемнело. Лиловые сумерки из-за плотной облачности очень быстро сменились беззвездной тьмой, опустившейся на окрестные холмы, в которых терялись единичные постройки пригорода. По краям дороги стремительно мелькали покосившиеся плетни и заросли кустарника. Ещё немного, и они окажутся в безопасности, за чертой города.Энтони не знал преследуют ли их, но все равно торопился. А ещё он продолжал отчаянно надеяться, что совсем скоро в зеркале заднего вида покажутся знакомые очертания фургона. Джек просто обязан был успеть. Джек не мог так глупо попасться и уж, тем паче, сдаться на милость проклятому кровососу.В ушах отчётливо слышался свист ветра, но перед глазами у Тони, вместо освещенного ярким светом фар серого асфальтового полотна, все ещё стояла совсем не обнадеживающая картина: все прибывающие из мрачных недр тюрьмы упыри. Сотни, может тысячи. Что мог сделать против них крестоносец? Один, без команды, в поминутно сгущающейся вечерней полутьме… Ничего. И Тони прекрасно это понимал. Но слепая надежда, словно крошечный огонек во мраке, все ещё теплилась внутри.?А может мне все же не следовало уезжать без него???— промелькнуло было в сознании охотника, но тут машину ощутимо тряхнуло, что-то ударило по крыше, всколыхнув плотный навес.Энтони отреагировал не сразу, как будто нечто потустороннее намеренно усыпляло его бдительность. Мысли в голове ворочались медленней улитки, стойко держа в плену ещё свежих воспоминаний. На соседнем сидении ему почудилось какое-то движение.?Что ещё за?..??— охотник нехотя повернул голову в сторону своей спутницы и ещё пару мгновений, расширившимися от удивления и недоумения глазами глядел на бледное чудовище с жутким оскалом, что с громким утробным рычанием оборвало остатки веревки с перекладины под крышей и бросилось к нему.Катрина с быстротой и грацией дикой кошки преодолела разделяющее их небольшое расстояние и с нечеловеческой силой вцепилась холодными пальцами в его плечи, мешая вести машину. Джип сразу же повело в сторону, пронзительно взвизгнули тормоза. Тони понимал, что если не сбросит скорость, то погубит их обоих. И себя, и обратившуюся-таки девушку, ведомую сейчас лишь первобытными инстинктами хищника.Как ни странно, он совсем не ощущал страха, видя теперь уже совсем близко безумные, горящие лихорадочным дьявольским огнем, бледно-зеленые глаза и приоткрытые бледные губы, демонстрирующие длинные острые клыки.А ещё через мгновение, эти самые клыки глубоко вонзились в его шею, прокалывая кожу, и посылая по телу первые импульсы жгучей боли. Вскрикнув, Энтони невольно зажмурился, что было силы вжимая в пол педаль тормоза, и резко выворачивая руль, прочь, подальше с трассы, пока внедорожник, потеряв скорость, не скатился куда-то на обочину, зарывшись капотом в высокую густую траву.Катрина, которой, видимо, показалось мало двух крошечных ранок на мужской шее, с недовольным хриплым рычанием, все основательней вгрызалась в него, на этот раз с особой жестокостью вырвав зубами кусок кожи, обнажая и вскрывая мелкие сосуды. От нового приступа адской боли, на грани с едва терпимой, сердце, казалось, пропустило удар. Монтойя с трудом мог сделать вдох, ощущая как ненасытный голодный рот уже далеко не по капле вытягивает из него жизнь. Что-то подсказывало ему, что Катрину в этот момент совсем не заботило его выживание, впрочем, как и он сам; молодая вампирша жаждала лишь его крови, столько, сколько сможет выпить. Для нее он был всего лишь аппетитной закуской, средством удовлетворить потребность, ни больше, ни меньше.Но Тони не сердился на нее за это. Просто не мог. Равнодушие к собственной участи, так внезапно охватившее охотника, стоило только клыкам вампирши сомкнуться на его горле, напрочь очистило его мысли от всех тревог и волнений, наполнив голову странной лёгкостью, напоминающей наркотический дурман.Ощутив, что девушка немного отстранилась, чтобы насладиться видом и запахом в изобилии вытекающей из рваной раны крови, охотник перевел на нее мутноватый взгляд. Неудержимый горячий поток струился вниз по его коже, пропитывая ворот рубахи, скапливаясь в ямке над ключицей, но Энтони ничего не предпринимал.?Моя милая,?— подумал он, из-под полуприкрытых век глядя на вампиршу, и находя чрезвычайно привлекательными все ещё искаженные жаждой крови тонкие черты лица, хищно поблескивающие во тьме глаза, мраморно-бледную кожу, сквозь которую просвечивали синеватые вены, окровавленные клыки, и даже алые струйки собственной крови, стекающие по ее подбородку на полуобнажённую грудь. —?Как же я раньше не замечал, насколько ты прекрасна?..?Оставаясь в плену этого странного дурмана, Монтойя протянул руку, и с нескрываемой нежностью коснулся ее щеки, убирая прочь выбившуюся на точеную, заострившуюся в посмертии скулу, прядь светлых волос. Катрина снова негромко зарычала, оскалив клыки, и он позволил себе зарыться ослабевшими пальцами поглубже в ее шелковистые волосы, притягивая ближе к себе. Тони, сам не зная отчего, безумно хотел продолжения, хотел отдать ей всего себя, всю свою жизнь до капли. И она, кажется, услышала его.Когда вампирша снова припала к его разорванному горлу, Монтойя понял, что больше не чувствует боли, или она просто уже не кажется ему таковой, смешавшись со странным мазохистским удовольствием. Чистое наслаждение, отдаленно напоминающее эротическое, ещё несколько минут разливалось по его телу, побуждая в страстном порыве, вцепившись в волосы Картины, прижимать ее к себе, пока вампирша продолжала торопливо глотать кровь из его шеи. Однако по мере того, как жизнь стремительно вытекала из него вместе с потоком крови, дышать становилось все тяжелее, а глаза начала застилать кромешная чернота.И в какой-то момент сдавшись на милость ей, Тони уронил голову на прохладное женское плечо, обтянутое гипюром и прикрыл глаза, позволив беспамятству утянуть себя на самое дно звенящей пустоты, незаметно обступившей его.…Тепло и тихо. Сонную тишину в небольшой, просто обставленной, но чисто прибранной комнатушке, нарушал лишь пересвист проснувшихся с первыми лучами солнца птиц, да механическое тиканье часов на запястье, которые Монтойя с вечера забыл снять. В отличие от всего остального. Золотистый утренний свет украдкой проникал в приоткрытое окно сквозь пестрые матерчатые занавески, рассыпаясь мягкими бликами по подушкам и лёгкому покрывалу, под которым практически в обнимку лежали двое.Неохотно приоткрыв глаза, Энтони осторожно потянулся в постели, стараясь при этом не потревожить чуткий сон партнёра. Само собой, не будь Джек Кроу вчера в настолько плачевном состоянии, никаких шансов проснуться с ним вот так, в одной кровати, у Тони бы точно не было.Монтойя чуть нахмурился и щурясь спросонья, поглядел на часы. Стрелки показывали семь минут седьмого.—?Рань несусветная,?— тихонько пробурчал он себе под нос, и снова уронил тяжёлую со сна голову на подушку.Вопреки возможности подремать ещё пару-тройку часов, Энтони не спалось. Маленькая скрипучая кровать, явно не рассчитанная на двоих взрослых мужчин, казалась невероятно тесной и удобно устроиться на ней без вреда для вечно затекающих шеи и спины, никак не получалось. Но он старался, да. Уж слишком нечасто выпадал такой случай?— понежиться с утра в постели с любовником.Прошлые сутки выдались для группы невероятно тяжёлыми. Трое погибших, двое раненых, включая самого Джека, который пострадал настолько, что даже не смог после зачистки сесть за руль.По не самому удачному стечению обстоятельств, едва прибывшая на место команда, уже под вечер случайно разворошила большое гнездо, где и потеряла двоих ребят, и заканчивать работу пришлось уже на следующее утро, в неполном составе, с одним подранком, которого разумнее было оставить снаружи.Тони пытался уговорить Джека позволить ему заменить в этот раз раненого, однако, крестоносец оставался непреклонен, проявляя свое фирменное ослиное упрямство. За что, собственно, и поплатился. Хозяин гнезда, до последнего отсиживавшийся в глубине подвала полуразрушенного дома, неприятно удивил своей изворотливостью и умом. Нападать он начал неожиданно, исподтишка, когда группа разделилась, прочесывая особняк. Первым они потеряли раненого, которого вампир изловчился укусить в каком-то темном углу, и которого после, следуя кодексу охотников, пришлось пристрелить Кроу, а затем набросился на самого крестоносца, слишком увлекшегося погоней за упырем помельче.До того как на помощь боссу подоспели остальные, Хозяин успел легко ранить еще одного из парней, а Джек, отброшенный мощным ударом кровососа, и вовсе вылетел со второго этажа на первый, проломив собственным весом сгнившие деревянные перекрытия лестничного пролета.Подобное происшествие неизбежно обернулось для него несколькими сломанными и треснувшими ребрами, и неглубокой, но крайне неприятной колотой раной в живот.Естественно, по окончанию зачистки Кроу ругался, и наотрез отказывался слушать голос разума, в качестве которого на этот раз выступил Кэтлин, не пускавший пошатывающегося от усталости и кровопотери крестоносца за руль фургона.Джеку было больно двигаться, да и рана, несмотря на сделанную перевязку, кровила, и явно нуждалась в более тщательной обработке. В итоге группа сошлась на том, что босса необходимо оставить на ночь в ближайшей деревеньке, где местные смогут оказать хоть какую-то помощь, предложат ночлег и еду. А остальные, включая менее пострадавшего члена команды, отправятся в город, до которого было около восьми часов пути по разбитой старой дороге.И даже отец Джованни, что свято верил в выдающиеся личные качества и стойкость крестоносца, счел, что длительный ночной переезд, да ещё и за рулём автомобиля, точно не пойдет Джеку на пользу.Почетная миссия заботиться о раненом боссе, и попутно выслушивать его авторитетное мнение о происходящем, сильно приправленное нецензурной бранью, само собой, была возложена на Тони. Пожелав севшему за руль Кэтлину, которому Кроу нехотя доверил ключи от фургона, доброго пути, Монтойя погрузил в джип партнёра, и ещё до темноты нашел в соседнем с разоренным вампирским гнездом селении, пожилую мексиканскую пару, согласившуюся пустить их на постой. И ему даже не пришлось рыскать в потёмках по деревне, и уговаривать местных, усердно упражняясь в испанском, помочь найти медика.Хозяин дома, оказавшийся здешним лекарем, хоть и без особого энтузиазма по отношению к приезжим, но как следует, на совесть, осмотрел и обработал рану Джека, а затем зафиксировал сломанные ребра.Обезболивающего в глубинке отродясь не водилось, и потому в ход пошла текила, причем качество ее, по все тем же причинам оставляло желать лучшего. На деле это был обыкновенный агавовый самогон, коим, как водится, приторговывал из-под полы кто-то из сельчан, дешёвый, но достаточно крепкий, чтобы облегчить участь недовольного, что жизнью, что самим собой, крестоносца.Нет, Кроу вовсе не жаловался, и сжав зубы терпел, и паскудно ноющие переломы, и тупую боль в раненом боку, но это ничуть не мешало ему поносить последними словами неудачную охоту. Впрочем, вскоре он достаточно сильно нализался, несмотря на увещевания Монтойи, переборщив с ?обезболивающим?, и впал в состояние близкое к бездумной эйфории.Чтобы не тревожить сон стариков, разместивших обоих постояльцев в небольшой гостевой комнатке, Тони пришлось поплотнее притворить хлипкую деревянную дверь, на которой, по счастью, изнутри имелся прочный металлический засов.Выспаться этой ночью Энтони даже не надеялся, как и всегда, оставаясь наедине с беспокойным партнёром, да и устроенная на полу подслеповатой старухой-мексиканкой лежанка ничуть его не прельщала. Он никогда не был особенно прихотлив, но чтобы заснуть на жёстком, набитом соломой или чем-то подобным тюфяке, пахнущем сыростью и застеленном парой старых покрывал, требовалось просто смертельно устать, ну, или напиться, совсем как крестоносец, до частичной утраты физических ощущений.Идею набраться охотник отбросил сразу, ограничившись парой глотков из бутылки, к которой то и дело припадал партнер. Алкоголь был откровенно дрянным, а ему на утро предстояло снова сесть за руль. С Джеком же необходимо было что-то делать. Помимо стремления пошуметь и где-нибудь раздобыть ещё выпивки, к Кроу вернулось и навязчивое желание срочно отправится в город, вслед за командой. Но памятуя о совете хозяина дома поменьше тревожить рану, Тони решил перевести хмельной энтузиазм любовника в более безопасное, на его взгляд, русло.Пьяный в дым крестоносец, на удивление, очень легко поддался на провокацию, тут же утянув Монтойю к себе, в разобранную постель. Однако его запала хватило лишь на то, чтобы избавиться от остатков одежды самому, и помочь это сделать Тони. После чего, Джек, словно перегоревшая лампочка, внезапно отключился прямо в крепких объятьях партнёра. В отличие от сразу уснувшего крепким сном младенца, Кроу, Энтони пришлось порядком помучиться.Обнаженное горячее тело, которое он тесно прижимал к себе, невероятно возбуждало, как и сонная беззащитность партнёра. Джека хотелось касаться снова и снова, разбудить и хорошенько трахнуть, несмотря на тугую повязку на рёбрах, или, может, сделать это медленно, с оттяжкой, слушая хрипловатые выдохи в подушку и сдавленные ругательства. Ещё не до конца опавший член партнёра, приласкать который так и тянулась рука, тоже дразнил воображение, вынуждая представлять уже себя в соответствующей позе, с этим самым членом в заднице, пока настойчивые и сильные мужские пальцы уверенными движениями оглаживают бедра и живот, а затем грубовато, но совершенно крышесносно дрочат в такт резким движениям внутри тела.Поморщившись, Монтойя перевернулся на спину. Не стоило это вспоминать. Однозначно не стоило. Засыпать и так пришлось с тягостным и болезненным чувством фрустрации, а воспоминания моментально всколыхнули в нем прежние желания, растекаясь по телу теплом предвкушения. Остатки сна как рукой сняло, и охотник снова открыл глаза. На этот раз окончательно. Немного понаблюдав, без особого интереса, за тем, как по потолку медленно растекаются полосы утреннего света, Энтони улёгся обратно на бок, подперев рукой подбородок, за пару дней вдали от цивилизации заросший короткой колючей щетиной. В его поле зрения тут же предсказуемо угодил Джек.Крестоносец по-прежнему спал, точнее лежал в полудрёме, наверное, все же разбуженный неторопливой возней партнёра под боком, но пока не желающий выныривать из цепкого омута сна. Тони невольно засмотрелся. Как делал это почти всегда, когда они проводили ночь вместе, и у него вдруг выходило проснуться раньше любовника. Пронырливые солнечные лучи, по мере того, как вставало из-за горизонта небесное светило, понемногу подкрадывались к лицу мужчины, тёплыми мягкими лапами перебираясь с подушки на его щеку. Родные и знакомые до боли черты, что в зыбком свете утра казались не такими резкими.Энтони нравилось в Джеке абсолютно все. Он не мог отвести глаз от загорелой, чуть обветренной кожи, далёкой от идеала с этими крошечными оспинками на щеках, и местами уже достаточно глубокими морщинками, выдающими возраст, от кончиков ресниц на которых серебрились мельчайшие пылинки, кружащиеся в потоке света, от четкого контура тонких губ, что обычно изгибались в кривоватой циничной усмешке, и даже от ямочки на волевом подбородке.Тони и сам не заметил, как его взгляд заскользил вниз, от изгиба шеи к резкому выступу кадыка, а оттуда и к гладкой груди. Широкая бинтовая повязка, начинавшаяся на рёбрах крестоносца и скрывавшая половину живота, лишь слегка пропиталась темно-алым над раной, не вызывая особых опасений, и потому, не привлекая к себе особого внимания. Зато кромка летнего светлого покрывала, небрежно наброшенного на узкие бедра Джека, словно магнитом притягивала взор.Тони невольно сглотнул, от желания дотронуться начали нервно подрагивать кончики пальцев.—?Как баба, честное слово,?— тихий беззлобный смешок коснулся его ушей, заставив поднять глаза на партнёра.Кроу наблюдал за ним с лёгкой ухмылкой, жмурясь, как большой кот, от яркого солнечного света:—?Налюбовался, а, Монтойя?Ничуть не смутившись, Тони многозначительно хмыкнул ему в ответ, выискивая в глубине карих глаз негласное одобрение. Джек все ещё выглядел слегка сонным, но, кажется, возражать был не настроен.—?Как рана? —?охотник приблизился, практически склонившись над партнером, и осторожно положил раскрытую ладонь на забинтованные ребра. —?Болит?С одной стороны ему нужно было убедиться, что бинты действительно сухие, а с другой, это был прекрасный повод уменьшить расстояние до интимно близкого.—?Нет, блядь,?— мгновенно разгадав его нехитрую уловку, саркастически фыркнул крестоносец. —?Нахер мне вообще эти бинты, правда?Несмотря на достаточно ядовитый тон, глаза Джека смеялись. И даже стойкий, тревожащий обоняние запах перегара, смешанный с запахом пота и антисептиков, не смог удержать Энтони от внезапного порыва. Не дожидаясь, пока крестоносец, в обычной своей манере, соизволит ?укусить? его ещё раз, Тони смял его губы жадным поцелуем, настойчиво добиваясь взаимности. Кроу не противился, без колебаний впустив чужой язык в свой рот, отвечая на поцелуй хоть и чуть лениво, но вполне искренне.Не видя больше смысла скрывать свои желания, Тони с лёгким нажимом провел ладонью вниз, от повязки на животе, до уже слегка встопорщившегося покрывала промеж бедер партнёра. Огладив встрепенувшийся орган через невесомую ткань, Тони слегка сжал пальцы, желая полнее почувствовать набирающую силу эрекцию. Его собственный член уже давно налился твердостью, и сейчас провокационно упирался в бедро любовника.—?Эй, только не вздумай меня два часа облизывать, мать твою,?— выдохнул крестоносец, когда губы Тони проложили влажную дорожку по изгибу его нижней челюсти, и коснулись ямочки на подбородке.Энтони усмехнулся про себя. Джек, особенно трезвый, от раза к разу не менялся, одинаково не приветствуя, как долгие прелюдии, так и поцелуи ниже шеи и выше пояса.—?Если собирался мне отсосать, можешь приступать прямо сейчас,?— пробормотал крестоносец в новый короткий поцелуй, когда пальцы любовника сдвинули в сторону мешающее покрывало, и обхватили его плоть.Монтойя не видел смысла спорить, он понимал, что как бы Джек ни храбрился, двигаться ему по-прежнему больно. Тони в любом случае не смог бы ему отказать. Стоило только охотнику устроиться между бедер партнера, которые тот для удобства слегка развел, как в его волосы тут же зарылись нетерпеливые пальцы крестоносца.Кроу всегда и во всем требовал от него полной самоотдачи, поэтому Энтони, до Джека знавшему только женщин, пришлось быстро учиться, в том числе, и подобным вещам. Как ни странно, ему даже начало это со временем нравиться.Вот и сейчас, ощущая, как продолжает набухать уже у него во рту горячий член, он с трудом удерживался от желания немного помочь себе рукой, дабы сбросить постепенно нарастающее напряжение в паху. Кроу, давно наученный опытом укромных уголков в мотелях и грязных туалетов в придорожных забегаловках, почти не издавал звуков, разве что дышал чаще и громче, иногда прикрывал глаза и по привычке покусывал губы. Однако именно это выражение его лица казалось Тони безумно сексуальным, ведь он прекрасно знал, какие страсти бушуют за столь сдержанным фасадом. Перед самым финалом даже хвалёный самоконтроль Джека, все же ненадолго слетел к чертям. Он выругался сквозь зубы, прижав голову и без того глубоко отсасывающего ему партнёра ещё теснее к своим бёдрам, и начав непроизвольно двигаться навстречу обжигающей, жаркой тесноте чужого рта.Последние несколько минут, Кроу буквально трахал любовника в глотку, что тоже было далеко не ново, и очень в духе импульсивного абсолютно во всем крестоносца.Сперму, само собой, пришлось проглотить.—?Мать твою, Монтойя,?— откинувшись на подушки проворчал Джек, довольным, но далеко не пресыщенным взглядом окинув нависшего над ним Тони. —?Дай мне хоть отдышаться, блядь.—?Слишком много хочешь,?— шепнул ему на ухо охотник, с наслаждением вдыхая терпкий мужской мускус, и жадно припадая к покрытой лёгкой испариной шее. —?Я не собираюсь дожидаться, пока у тебя снова встанет хер.—?Даже не рассчитывай,?— парировал Кроу, решительно сталкивая с себя крупного, широкоплечего партнёра. —?Мой зад ты сегодня точно не получишь.Морщась от боли в сломанных рёбрах, крестоносец тяжело перевалился на здоровый бок, оказавшись лицом к лицу с Тони. Пальцы Джека, всего несколько мгновений назад зарывшиеся в короткие, но густые волоски на его груди, уже успели спуститься к паху, поддразнивая своим присутствием болезненно напряжённый член.—?А это мы ещё посмотрим,?— усмехнулся Монтойя, откровенно наслаждаясь умелыми прикосновениями знакомых рук к своему телу.На этот раз, раны Кроу оказались не особенно серьезными и получены были, скорее, по нелепому стечению обстоятельств. Но Тони все равно не могла не беспокоить безрассудность партнёра, что всегда находился на передовой, и без раздумий бросался в самое пекло во время зачисток. Охотник не хотел признаваться в этом даже себе самому, но страх потерять Джека прочно засел где-то на подкорке. Но что он мог? Перевоспитать, да и банально заставить крестоносца проявлять минимальную осторожность, было просто нереально. Оставалось только принимать его таким, какой он есть.Джек был рядом. Горячий, осязаемый, отвечающий ему полной взаимностью. И чтобы понять это, совсем не обязательно было что-то говорить. Любые слова оказались бы сейчас пустыми, утратившими всякий смысл. В этой сонной утренней тишине, в маленькой комнатушке, залитой ярким солнечным светом, да и вообще, во всем мире, наверное, не существовало больше никого, кроме них двоих, ничего кроме долгих взглядов, одного на двоих дыхания, и соприкосновения не столько обнаженных тел, сколько родственных душ.?Я никогда не оставлю его,?— подумалось Тони. —?Не позволю погибнуть, чего бы мне это не стоило. Даже если для этого придется отдать жизнь?.Отголоски этих мыслей все ещё звучали в голове охотника, когда его вновь беспощадно выкинуло в противно звенящую удушливую полутьму, через которую пробивалось лишь какое-то слабое свечение, да едва различимый писк москитов над ухом.