Моя подруга (1/1)

На улице стоял вечер. Машина ехала по дороге с включённой музыкой. Элизабетт сидела на заднем сиденьи и мечтательно глядела на весенний пейзаж. Небо стало жёлто-розовым, игриво переливаясь всеми оттенками красного. Девочка любила это время суток. Время, когда всё небо становится страной грёз, в котором играются с природными красками, разливая их по всему небоскрёбу. Солнце садится, и выглядит это всё так завораживающе, что сложно оторвать глаз от красоты неба. Деревья на этом фоне были словно чёрными, и всё внимание отдалось лишь красочному облику разноцветных облаков. Высоко летали птицы, плавно приземляясь на ветки деревьев. Где-то вдали слышались вороны, карканья которых раздавались словно эхом. Крис потряс сестру за плечо. Её правая рука сползла с щёки, а своё лицо она нехотя повернула к брату, испепеляя вопросительным взглядом.— Сколько мы уже едем? — спросил младший. Элиза повернула своё лицо обратно в окно. Она задумчиво смотрела вверх, считая про себя, сколько уже длится их поездка в город, в котором жила и ещё её лучшая подруга. Она тихо вымолвила про себя:— Кажется, что часа 2 с половиной. Крис кивнул и принял удобную позу на своём серединном месте. Левее него был его старший брат, который копался в телефоне, слушая музыку. Он качал головой в такт, иногда шёпотом напевая знакомую песню.

— Клар, сними с Майкла наушники, пусть послушает нашу песню. Послушная жена выполнила просьбу мужа. На то, что у Майкла забрали наушники, тот недоумённо смотрел на маму с лицом: ?Э-э-э!!!!? Из плейлиста Вильяма играла знакомая обоим голубкам музыка.Фантазёр! Ты меня называла!Фантазёр! А мы с тобою не пара!— Я не хочу это говно слушать! — заскулил старший, опуская своё лицо по самые колени.— Майкл, выпрямись! — скомандовала Клара, на что лицо старшего сына, которое по слогам читалось, как ?Блять, заебали?, скулило ещё больше. Клара перевела свой взгляд обратно вперёд и закрыла глаза, полностью расслабляясь на переднем сиденье с надёжным ремнём безопасности. Вильям сосредоточился на дороге, иногда смотря на зеркало заднего вида. Крис сонливо зевнул, но спать не собирался. Майкл упёр локти в колени, а кулаками надавил на щёки, с выражением лица ?Пиздеееец?. Вероятно, парню было скучно. Элизабетт всё также смотрела на весенний вечер. Стало темнеть и темнеть. Клара уже тихо напевала с закрытыми глазами:Тебя любить нельзя, тебя любить нельзя,Но хочется. В плейлисте уже играла другая песня.Я буду, буду, буду твоей,А ты лишь только со мною!Я буду, буду, буду твоим,А ты лишь только моею!Я буду, буду, буду нежней,Лишь бы ты был только доволен!Я буду, буду, буду сильней,А ты лишь только поверь мне! На дворе стояла ночь. Вильям доехал до места где мог припарковаться. Элизабетт спала. Её правая рука давным давно соскользнула с щёки, так что опираться пришлось на закрытое окно. Крис не сдержал обещания и тоже заснул, но его голова находилась на коленях старшего брата. Майкл же сонными глазами дослушивал последнюю песню, желая поскорее выбраться из машины и отпихнуть у мамы свои наушники.Одиночество — сволочь!Одиночество — скука! Клара отстегнула ремень и выбралась из машины, хлопнув дверью. Вильям выключил радио. Реакция Майка внешне была спокойна, но внутри он бушевал яростными криками победы. Клара открыла заднюю дверь автомобиля, забирая Лиззи себе на руки. Майкл нехотя запрокинул брата за плечо, из-за чего Вильям сверлил того презрительным, но в то же время контролирующим взглядом. Они добрались до своего старого домишки, на попечение которого отдали семье Эмили. Тем наконец-то удалось свалить к себе в родной дом.— Дом, милый дом! — припеваючи сказала с улыбкой Клара.— Наш второй был лучше, — фыркнул ей Майкл. Клара лишь злобно искоса посмотрела на Вильяма. Взгляд мужа немножко принял конфузную форму, словно ему было стыдно знать причину их продажи дома. На утро их ждал запах горячих блинчиков. Клара напялила на себя старый фартук, который был запачкан всеми вкусами помидоров и другими соками. Вильям спустился с лестницы, поцеловав жену в щёчку, при этом положив свою ладонь ей на талию. Майкл отвращённо отвернулся, показав напоследок язык, всеми силами дав понять, что ему неприятно видеть эти телячьи нежности. На перегонки бежали Элиза с Крисом. Они сбили еле идущего на кухню Майкла, даже перепрыгнули через него потом. Прыжком сев на стулья, им перед носом положили стопку блинчиков в кленовом сиропе. Майкл еле встал, при этом пошатнулся, но как есть дошёл до кухни и со всей болью в спине, сел на стул со спинкой.— После завтрака вы обязательно должны пойти на улицу и подышать свежим воздухом, а не сидеть в комнате одиночно и с телефонами в руках! — укоризненно сказала Клара, держа указательный палец левой руки вверх, правую оперев о стол и закрыв глаза.— Вы слышали мать! — уловил их тяжёлые в перемешку злыми взглядами Вильям.— Тебя это, кстати, тоже касается. Хватит сидеть и сутулиться за работой. Я в кафе и по магазинам хочу! — повернула к нему угрюмое лицо Клара со взглядом, в котором дополнительно читалось: ?И не спорь со мной!? Физиономия Вильяма стала такой же, как и у его троих детей. Сама ребятня удовлетворительно смотрела на папашу с улыбками до ушей и с сощуренными глазами, будто они насмехались над ним, как Уилл над своими детьми секунду назад. Машина отъезжала от дома. Напоследок дети увидели молящийся взгляд отца. Крис, Лиззи и Майкл стояли у себя во дворе, смотря на птичек и на других детей. Одна из птиц, а точнее голубь, взлетел высоко вверх над головой Криса и пометил того.— На меня дерьмо упало! — скулил мальчик, желая вернуться обратно в дом.— Говно на говно не падает, — усмехнулся Майкл, которому нравится начало дня. Элизабетт нахмурилась. Она уже была готова защитить брата, как тут же увидела в группе детей, тусующихся неподалёку от её дома, Габриэля. Она окликнула того. Когда он к ней повернулся, Лиззи подняла левую руку вверх и размахивала дабы привлечь внимание. Парень улыбнулся, что-то сказал друзьям и побежал к Элизе.— Как ты здесь оказалась? — подбежал к ней Габриэль.— И тебе тоже привет, — изогнула сердито брови та, — я сюда переехала со своей семьёй. Габриэль улыбнулся. Он посмотрел на двух братьев своей подруги, находящихся сзади.— А что у Криса на голове? Когда мальчик это услышал, то тут же заскулил. Майкл же не смог сдержаться и начал угарать.— Голубь свою любовь показал, — внезапно Лизз поменяла тему, — как твои родители?— А, мама выздоровела! — радостно вскрикнул паренёк. Элизабетт на секунду округлила глазища, но потом громко хихикнула, радуясь вместе с Габри.— Пойдём в одно место? Его знает только Джереми и Сьюзи.— Давай! — сказала с улыбкой на устах Лиззи и побежала за другом. Этим местом оказалась поляна с огромной кучей деревьев. Середина поляны ничем не была прикрыта, даже листьями. Была лишь густая, но невысокая трава с множеством ромашек и одуванчиков. Солнце светило ярко, ветерок был тёплым и дул в спины двух друзей. Элизабетт охнула, закрыв рот ладонями от удивления. Габриэль лишь почесал затылок, смотря вниз. Его щёки образовали небольшой румянец, а сам он улыбался, что немного были видны его белые зубки. Элизабетт побежала на середину, где также образовывался небольшой холмик.— Да здесь можно пикники устраивать! — сказала Лиз, но когда заметила корзинку рядом с деревом, то непонимающе изогнула бровь.— Я хотел сегодня в это же время на пикник Сьюзи позвать, но когда тебя увидел, то решил, что лучше буду с тобой. Причём мы с тобой давно не виделись, — пытался более внятно говорить Габриэль, ведь всё это смущение вызывало у него запинки. Элизабетт повернулась к нему с сияющей улыбкой и закрытыми глазами, в которых всё равно можно увидеть радость. Место возле дерева было идеальным. Солнце не светило и было довольно прохладно, что нужно весной. Она подошла к корзинке и увидела, что рядом с ней был то-ли плед, то-ли покрывало.— Нужно постелить, — сказал с огромным румянцем на щеках Габри и схватился кое-как за ткань, пытаясь её выпрямить.— Тебе понадобится помощь! — решила за него Лиз. Они вместе расправили и положили на траву своё сиденье. Как только два дитя сели, Габриэль положил по серединке корзинку и достал оттуда два сэндвича вместе с соком — Мультифрукт.— Я сам готовил... Девочка взяла бутерброд и откусила большую часть. Да, было слишком много майонеза и колбасы, но ту это никак не смущало. Она продолжала есть сэндвич и запивать его соком.— Как учишься? — спросили внезапно они одновременно, из-за чего на щеках обоих было лёгкое покраснение.— Я вот круглый отличник! — воскликнул Габриэль, сильно ударяя грудь своей рукой.— Пока четвёрки, — опечалилась девочка, — учителя меня ненавидят. Такое чувство, что отличницей я никогда не стану... Она опустила свою голову, медленно жуя сэндвич. Габриэль сочувственно улыбнулся, кладя руку на её плечо. Когда их глаза поймали контакт, мальчик прямо сказал:— Продолжай трудиться, тогда что-нибудь да получится! Элизабетт скромно улыбнулась. Взгляд Габри остановился на губах девочки. Они были такими аккуратными и тоненькими, что парнише в голову взбрело попробовать их на вкус.— Можно сэндвич? — с улыбкой спросил он. Элизабет вопросительно покосилась на него. У того в руках уже был бутерброд, зачем он просит ещё? Вторая рука парня легла на ещё одно плечо девушки. Он притянул её к себе, прижимаясь к макушке. Сердце Элизабетт бешено забилось в остром танго, а его ритмы и мотивы она чувствовала на себе. На её висках появились еле-заметные капельки пота. Она стала глубоко дышать, сжимая плед пальцами. В голове так и произносились фразочки: ?Что он творит?? Габриэль затем оттянул ту от себя. Он опустил голову так, чтобы их губы были на одном уровне. Лиз прикрыла глаза, уже готовясь к своему первому в жизни поцелую, но Габри так и не решался притягивать её. Тогда девушка открыла глаза, взяв всю инициативу на себя. Она резко накрыла губы парня своими, прижимая его себе. Габриэль лишь углубил поцелуй, зарывшись в волосах подруги. Он поглаживал её голову и спину, в то время как та ласкала его шею чувствительным касанием. Обои испытывали нервозность, а сердце их словно хотело разорваться, выпрыгнуть из груди вот прям сейчас. Потом уже оба отодвинулись на несколько миллиметров друг от друга красные. То-ли от смущения, то-ли от того, что их температура тела значительно превысила нормы.— Вкусный сэндвич? — с хохотком спросила юная девочка лет 13.— Не думал, что мои навыки улучшатся, — с шуткой ответил ей 14-ий подросток. Так они и проводили каждый день время. Болтая о своей жизни, иногда играли в прятки, Лизз могла приглашать друга поиграть с ней в спальне игрушками или за компом, не обошлось без тёплых обнимашек и таких же чувствительных поцелуев, от каждого раза которые чувствовали себя, словно в бане побывали.*** Через неделю Лиззи и Клара уехали в Сельваджор за вещами, которые должны были отдать для особых нужд семье Эмили. В Харрикейне Вильям также открыл свою собственную пиццерию, где зарабатывал приличные суммы. Один раз Габриэль сходил со своими друзьями туда и вот, чем это всё закончилось....— Я заметил, что ты общаешься не так уж и по-дружески с моей дочерью, да? — безумие Вилла так и сочилось из-под него.

На лбу Габри выступил пот. Его сердце пропускало огромное количество ударов в секунду, а сам парень чувствовал, что скоро ему придёт конец.— Я прекращу ваше общение...Я запрещаю ей быть с таким, как ты! — сказал мужчина, который в порыве гнева и безумства воткнул подростку нож в сердце.*** В тёмном подвале валялись разобранные роботы. Где-то в уголках лазали тараканы, были огромные паутины с невероятно большими тарантулами. Это была заброшенная кладовая Sister Location. Сейчас там находились все те роботы, которые существовали ещё давным давно. Где-то 30 лет назад. И все эти 30 лет Габриэль сидел в роботе, не мог даже пошевелиться. Он хотел плакать, но не мог, он хотел бросать вещи в порыве злости, но не мог, он хотел излить кому-нибудь душу, но некому. Вдруг раздался женский, знакомый до боли голос. Это Бейби провожала очередного охранника. Но её голос был чертовски похож на голос Эли, который он помнил столь значительное время. Он хотел было крикнуть: ?Лиззи, я тут!?, но издал лишь механический в перемешку поломанный рёв. Повисла тишина. Габриэль проклинал себя за то, что бесполезен. Будучи роботом, он ничего не сможет сделать. Он никогда не сможет больше обнять мать, поцеловать Элизу и погулять с друзьями. Он не сдался и снова сказал: ?Лиззи, я тут!?, но снова Габри сморозил агрессивный рёв. Затем уже повисла мёртвая тишина, будто он подумал, что это бесполезно...Неожиданно та сказала с приманивающим голосом Элизабетт. Она звучала сочувственно, но будто в её голосе осталась маленькая любовь и память:— Хах, я знаю.